Летом 1942 года развернулась битва за Сталинград. Немецкие армии стремилось выйти к Волге, чтобы перерезать важнейшую транспортную артерию. Люфтваффе, казалось бы, решило задачу, сбросив в конце июля в реку десятки донных мин. Как моряки Волжской флотилии очистили фарватер и восстановили движение военных и народно-хозяйственных грузов – в материале «Профиля»

В прицеле – нефть

Минная война на Волге началась во второй половине июля 1942 года. Гитлер подписал директиву №45, которая среди прочего предписывала командованию люфтваффе парализовать «движение судов в нижнем течении Волги… путем сбрасывания мин». 23 июля немецкие самолеты провели первые минные постановки. За неделю на 400-километровом участке реки от Камышина до Никольского было сброшено более 230 донных мин. 25 июля на одной из них подорвался и затонул пароход «Смоленск». А нефтеналивная баржа, которую он вел на буксире, стала легкой добычей вражеских бомбардировщиков.

Минную угрозу сочли настолько серьезной, что руководство «Волготанкера» приостановило отправку судов вверх по Волге из Астрахани. Решение беспрецедентное, учитывая, что потребности действующей армии и народного хозяйства СССР в нефтепродуктах в тот период более чем на 70% обеспечивала бакинская нефть. Возникла реальная угроза масштабного топливного кризиса на фронте.

Приказ «Волготанкера» не распространялся на караваны судов, уже находившиеся в пути. От мин и бомб врага они несли весьма чувствительные потери. К середине августа погибло почти два десятка нефтеналивных судов. На них перевозилось более 100 тыс. тонн нефти и нефтепродуктов. Топливо через пробоины вытекало в реку, воспламенялось. Волга на десятки километров была в черном дыму и пламени.

Причины и последствия довоенных просчетов

Обеспечить безопасность судоходства, ликвидировав минную опасность, Волжская речная флотилия на тот момент была не способна. Впрочем, донные мины оказались неприятным сюрпризом для ВМФ СССР в целом. В предвоенные годы размагничивающими устройствами были оснащены лишь единичные корабли. Электромагнитные тралы существовали, но в опытных экземплярах. Флотских минеров к поиску и обезвреживанию конкретно донных мин не готовили.

Между тем на вооружении люфтваффе с конца 1930-х годов стояли самые совершенные электромагнитные и акустические мины LMB (Luftwaffe Mine B). Они имели мощный заряд, а также приборы кратности и срочности. Первый, в зависимости от настройки, приводил взрыватель в действие после определенного количества прохождений над миной судов – от двух до шестнадцати раз. Второй периодически активировал мину на несколько минут или часов. Разгадать алгоритм работы адской машины было крайне сложно.

Когда река опаснее моря

В условиях интенсивных боевых действий самым доступным способом обезопасить гавани и фарватеры считалось использование глубинных бомб. Расчет строился на том, что близкий взрыв должен вызвать детонацию мины. Однако это работало не всегда. Когда в 1951–1953 годах водолазы обследовали дно Севастопольской бухты, они обнаружили 24 немецкие донные мины. Между тем ранее в главной базе Черноморского флота неоднократно проводилось боевое траление. Не факт, что водолазы смогли зачистить все дно от «эха войны». Ночью 29 октября 1955 года на севастопольском рейде погиб линкор «Новороссийск». Согласно одной из версий, ставшей официальной, под днищем корабля взорвалась связка из двух донных мин. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в августе–сентябре 1942-го на протраленных участках Волги гибли боевые корабли и транспортные суда.

Кроме того, надо понимать масштабы проблемы. Минеры Черноморского флота в 1941–1942 годах, израсходовав более 27 тыс. глубинных бомб, уничтожили 177 донных мин. Отметим, что районы, где проводилось траление, были ограничены по площади. Глубина постановки донных мин против надводных целей – не более 50 м. Это оружие эффективно на внутреннем рейде, при выходе из военно-морской базы или порта, в морском проливе.

Глубина Волги в нижнем течении не превышает 18 метров. Чтобы протралить по методу черноморцев потенциально опасные участки протяженностью несколько сотен километров, потребовалось бы опустошить все запасы глубинных бомб ВМФ.

Были найдены другие решения. На реке развернули полноценную инфраструктуру противоминной обороны. В речных портах были созданы станции безобмоточного размагничивания кораблей, сформированы тральные партии для проводки караванов судов. На волжских берегах разместили 700 постов наблюдения для засечки и оповещения о сбросе мин. Привлекали и местных жителей. За проявленную бдительность граждан стимулировали материально. Нарком речного флота З.А. Шашков 9 августа 1942 года подписал приказ о выплате премии в размере 100 рублей за каждую обнаруженную и обвехованную (обозначенную вехами) мину.

23 августа 1942-го немецкие танки вышли на правый берег Волги севернее Сталинграда, что сделало невозможным дальнейшую проводку судов. Из-за прерванной коммуникации в Баку скопилось свыше 6 млн тонн сырой нефти. Пришлось создавать обходной маршрут транспортировки стратегического сырья: по Каспийскому морю – в Красноводск и Гурьев, далее – железной дорогой через Ашхабад и Ташкент в Саратов. Плечо доставки увеличилось с 1,2 тыс. до 5 тыс. км. Также началось строительство нефтепровода от Астрахани до Саратова.

Найти и уничтожить

С еще большей интенсивностью минная война на Волге возобновилась в апреле 1943 года. К этому времени линия фронта была отодвинута далеко на запад. Противоборствующие стороны готовились к решающему сражению на Курской дуге. Планы советского командования предусматривали участие в оборонительных и наступательных боях танковых, механизированных частей и авиации.

Немцы снова попытались закупорить Волгу от Астрахани до Саратова (участок около 700 км). Только за май самолеты люфтваффе сбросили 364 донные мины. Государственный комитет обороны (ГКО) 9 мая принял постановление, обязывающее Волжскую флотилию обеспечить беспрепятственное движение военных и народно-хозяйственных грузов.

Повторения прошлогоднего кризиса удалось избежать. Расклад сил был уже другой. Количество волжских тральщиков достигло 213 единиц. Для ликвидации минной угрозы, ввиду отсутствия штатных электромагнитных тралов, придумали использовать деревянные баржи, груженные предварительно намагниченными железнодорожными рельсами и металлоломом. Баржи, проходившие в докладах как трал-баржи, буксировали тральщики-газоходы. Название произошло от типа двигателя, работавшего на газе, получаемого в газогенераторах из дров. Наверное, самый известный из них – Т-611, в мирной жизни газоход «Г-12», на котором служил исключительно женский экипаж. На счету Т-611 три обезвреженные донные мины – это средний показатель результативности волжских тральщиков.

Ключевую роль сыграли береговые посты наблюдения. Каждый состоял из трех человек, в основном девушек-краснофлотцев. Они вели круглосуточное наблюдение за воздушной обстановкой, отмечая на местности и картах точные координаты сброса донных мин. Это позволяло тральщикам быстро уничтожать мины глубинными бомбами или трал-баржами либо временно проводить суда безопасными фарватерами.

В свою очередь, советская зенитная артиллерия и истребители не давали безнаказанно действовать асам люфтваффе. Бомбардировщики были вынуждены производить минирование с большой высоты, тогда как в 1942-м делали это с бреющего полета. Точность снизилась: из 409 мин, сброшенных в период с апреля по июнь 1943-го, каждая пятая упала на берег и взорвалась. Кривая потерь резко пошла вниз. За навигацию 1943 года по Нижней Волге прошли около 11 тыс. судов. На минах подорвалось тринадцать, среди них ни одного, которое перевозило нефть и нефтепродукты. Стабильное снабжение Красной армии горюче-смазочными материалами создало условия для победы на Курской дуге и успеха летнего наступления.

Материал подготовлен редактором, Алексеем Рацевичем