Хорошо, допустим, в час ночи они поужинали. Потом, понятно, надо дижестива выпить и подождать полчасика хотя бы, перед тем как в койку прыгать. Значит, лечь предполагали часа в два. Оба молоды и новы друг для друга, значит, это не на восемь минут дело, как у обычных пар. Часа на четыре хотя бы. В шесть должны были закончить. Пока то-сё, пока оделись, все дела. А у героини 5 детей и только одна нянька. Что-то тут не сходится.

А в целом, повесть, конечно, удивительная.

Во-первых, она безупречна стилистически. Толстому удалось прекрасно выдержать прямую речь героя на протяжении всех тридцати главок. Со всеми повторами, оговорками, изъянами интеллигентного и правильного, но живого русского языка.

Во-вторых, в ключевых местах повести неоднократно возникает слово crescendo, буквально “увеличивая”, в музыке используется как указание на наращивание силы звучания. И Толстой это крещендо выдерживает всю дорогу. Само по себе и понятно, это закон — повествование должно идти по нарастающей. Но именно Толстой поместил одно музыкальное крещендо в другое литературное. И закончил тоже очень по-симфонически, тихой минорной ноткой — “простите”.

В-третьих, из повести видны все мучения и сомнения самого Толстого. Он-то ведь все прекрасно о себе понимал. И о своей развратной юности, и о своем отношении к женщинам. И он в герое совмещает раннего себя, объясняя, что само устройство мира предполагает использование женщины как инструмента наслаждения, и более зрелого себя, с его идеями о том, что человечество должно отказаться от разврата, коим является все телесное, а вместо того объединиться в пчелиный рой для построения идеала. И вот не найдя никакого баланса и никакого оправдания всем этим недостижимым идеям, он делает героя убийцей, который в конце просит за все прощения.

В-четвертых, это повесть, как и вся русская классика, значительно опережала свое время. В России ее публикацию разрешил лично Александр III, при этом в США почтовое управление (ну, понятно, подразделение спецслужб) запретило рассылку газет, где была напечатана повесть. Описание юности героя и его медового месяца с женой оказались неприличными.

И наконец, величие Толстого еще и в том, как он умел хирургической ложкой перевернуть все мягкие ткани души читателя.

 

 

***