ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 62 сентябрь 2020 г.
Изба-читальня
Соня Рыбкина
Соня Рыбкина, родилась в 2000 году живу в Санкт-Петербурге, учусь в консерватории. Работы публиковались в журналах “Слово\Word”, “Эдита”, “Capulet Magazine”, “Tipton Poetry Journal”, “Vestal Review”, “Берлин. Берега”, “La Page Blanche”, “L'Etrave” и др
СТИХИ
Вольно
Я — полюбила. Я — пропала.
Ах, мама! Снится без конца.
Так далеко! И так мне мало
Черт вожделенного лица.
Что делать, мама? Я — пропала!
Нет, быть не может! Я — люблю?
Как крепость каменная, пала
И о прощении молю.
Как я жила! Беды не знала,
Не знала пагубных утех,
А, полюбив, — затосковала.
Как горько, мама! Сладок грех!
Ах, мама! Тягостно и больно —
Моей печали нет конца.
Я жду, когда он скажет: «Вольно!»
С прелестным взглядом наглеца.
Лучик
Как мне не хочется
Любить — но как влекомо
Любовь слагается и строчится.
Как со знакомой
Встречаюсь — расстаюсь —
Меняет лица.
Как я заведомо влекусь —
Нет, не напиться!
И жажда нового лица,
И жажда жизни
Диктуют: «Выпей до конца!»
Как звезды — брызги!
И золото твоих волос,
Как солнца лучик.
Стоять недвижно, как Колосс:
«Не мучьте!»
Ты — мой апрель, удар под дых,
Беда и радость.
И мне тебя — мой бунт, мой взрыв —
Любить осталось.
Маргарита
Был вечер. Я в объятьях гамака
О чем-то непредвиденном вздыхала,
И чья-то прихотливая рука
Тебя в мою тетрадь нарисовала.
Я узнавала твой упрямый рот
И всполохи твоих волос чернильных,
И каждый шаг, и каждый поворот,
И поцелуй со вкусом апельсинным,
И летнюю, измятую траву,
И старые, скрипящие качели.
И я теперь ни разу не солгу,
Сказав, что это было в самом деле,
И были мы. И белой простыней
Лежала ночь на узеньком заливе,
И мы слились, как небеса с землей,
В едином бессознательном порыве.
Уходит день. Я — в белом гамаке,
И все вокруг коралловым залито,
И я держу тетрадь в своей руке,
Как тот роман держала Маргарита.
Сердцебиенье
Изгибы тел и полукруги бедер
Я изучаю вдоль и поперек.
В любви к тебе, в пьянящей несвободе
Меня найдет однажды Рагнарек.
И белой ночью, петербургской, летней
Он позовет, ступая на порог.
Я поцелую острые колени —
Единство рук, сплетенье слов и ног
Есть дикое, оправданное счастье
И жажда быть, и тишина вокруг.
И нитка поцелуев на запястье,
Слиянье тел, слиянье губ и букв —
Пусть будет так. При свете наготы
В ее открытом, смелом откровеньи
Есть только мы — небесные цветы —
И наше — на двоих — сердцебиенье.
Мне приснилась война
Мне приснилась война.
Десять бравых солдат
Нападенье врага отражали.
Они рухнули вниз, за спиною спина,
А в деревне их матери ждали.
Мне приснилась война.
Вечный список имен,
Бледных лиц, искалеченных судеб.
Они рухнули вниз, за спиною спина,
Под насмешливый гогот орудий.
Мне приснилась война.
Стыла ночь над Москвой,
Равнодушная, черная, злая.
Они рухнули вниз, за спиною спина,
Защищая советское знамя.
Мне приснилась война.
Сотни белых голов
Возвращались в столицу с победой...
Они падали вниз, за спиною спина,
И белело июньское небо.
Мне хорошо
хочу, чтобы он знал:
мне хорошо,
как хорошо лишь детям и влюблённым,
и я вдыхаю воздух, напоённый
оранжевым, блестящим октябрём,
и чувство новое во мне горит огнём…
мне хорошо.
хочу, чтобы он знал:
мне без него
открылись те прекрасные дороги,
когда идёшь — и утопают ноги
в узорных листьях, в шелковом ковре,
и все вокруг застыло в янтаре;
блистательны осенние чертоги.
хочу, чтобы он знал:
не он теперь
есть центр моей маленькой вселенной,
и не его люблю самозабвенно,
отдавшись чувству страсти целиком;
пылает ярко алый горизонт:
я не его целую вожделенно.
хочу, чтобы он знал:
я подросла,
не нужно мне ни робких слов, ни взглядов,
ни дрожи в пальцах… взрослое: «я рядом.
мы будем вместе,
раз — и навсегда».
Summerly
и ни с чем не сравним этот запах морской, солёный,
пропитанный негой, лаской и звездным летом;
здесь так много влюблённых, что кажешься сам влюблённым,
они нежатся на воздухе разогретом...
завтра август придёт и на ухо прошепчет чётко,
что кончается лето, мол, солнце совсем устало;
я смеюсь – каждый день здесь из солнца соткан,
у меня есть ты – а это уже немало.
все здесь наполнено музыкой, звуком скрипки,
смехом её, её же тоскливым плачем.
ты совершенен – от голоса до улыбки,
хочется быть с тобой вечно – и не иначе.
здесь все другое, здесь холод и мрак немыслим;
твой агатовый взгляд мне счастье сулит, богатство.
давай притворимся, что нет здесь законов, истин,
что вечность стоять будет летнее наше царство.
Den Sternen so nah
Так близко звезды! Дотянись рукой
До яркого и праздничного неба.
Как много мест на свете, где я не был,
Где мне сулят отраду и покой.
Взгляни-взгляни, как бесконечно море!
Как солнце красит в алый наш залив,
Как видятся фигуры хрупких нимф
С невинностью и благостью во взоре.
Ты посмотри, как золотистый берег
Целует нежно белая волна.
И ночь истомой, пылкости полна,
И в этой ночи вся хранится прелесть.
Так близко звезды! Дотянись рукой
До празднично украшенного неба.
Как много мест на свете, где я не был,
И где хотел бы побывать с тобой.
*так близко к звездам (нем.)
Дорогая моя
а потом, дорогая, нас разлучили.
мы плакали и кричали, как нас учили,
мы тянулись друг к другу пальцами и словами,
взглядами, движениями, стихами...
а потом, дорогая, я стал слаб и тонок.
беззащитен и нежен, как тот ребенок,
что просит обнять и целует у мамы руки...
сколько в запасе времени у разлуки?
сколько в запасе времени у печали?
нам с тобой счастья множество расточали,
мы его жадно пили вдвоем губами...
дорогая моя, мы во всем виноваты сами,
каждое слово влекло за собой печали,
каждую ссору мы с радостью отмечали...
мы были ю'ны, неопытны, бессердечны,
и – нам казалось – в запасе у нас есть вечность,
чтобы любить и нежить, чтоб расставаться,
чтобы ссориться, и мириться, и целоваться...
дорогая моя, вот было бы все иначе,
было бы времени больше, мы им – богаче,
мы бы с тобой не тратились, а любили,
берегли бы да холили, не губили;
я бы обнял тебя, поцеловал в ключицу...
«дорогая, я здесь.
ничего с тобой не случится».