Я сорок лет уже как перерослый.
И хошь-не-хошь, а соответствуй.
Опять иду себе тропинкой росной,
Опять привольно мне, легко, как в детстве.
И вновь я посетил Рязанскую сторонку,
Где во цветущем во саду пил самогонку,
Ту, что милее мне. И, честно говоря,
Что позабористей любого вискаря.
Вот стол дощатый и под липою высокой
Вновь угощает меня парень синеокий.
Закуска на столе и мне, похоже,
Рад от души Есенин, друг Серёжа.
И дела нет нам до высоких до материй.
Мы не любители загадок и мистерий.
Мне здесь легко и в обстановке всё знакомо.
Мне в Константинове по сердцу, словно дома.
Литературно-исторический журнал
ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 70 сентябрь 2022 г.
Поэты и прозаики Санкт-Петербурга
Владимир Петров
СТИХИ
Константиново
Максималисты
Королевства- вовсе не прошу.
Не хочу ни власти и ни злата.
К праотцам- пока что рановато,
Рад тому уже, что я дышу.
Мы приходим к счастью через боль.
Только не тогда и не к такому.
Как издалека- к родному дому,
Наконец-то обретя и хлеб и соль.
Замки все разрушены давно.
На песке, граните и бетоне.
А любовный пыл уже в загоне.
Было-не было, теперь уж всё одно.
Но как прежде, что-то нам велит,
Презирая все известные законы,
Броситься в штыки из обороны,
Как учил когда-то замполит.
Не умея мудро промолчать,
Так хотим врагу вцепиться в горло!
И дерёмся, если уж припёрло...
Знать жива ещё святая рать.
Не хочу ни власти и ни злата.
К праотцам- пока что рановато,
Рад тому уже, что я дышу.
Мы приходим к счастью через боль.
Только не тогда и не к такому.
Как издалека- к родному дому,
Наконец-то обретя и хлеб и соль.
Замки все разрушены давно.
На песке, граните и бетоне.
А любовный пыл уже в загоне.
Было-не было, теперь уж всё одно.
Но как прежде, что-то нам велит,
Презирая все известные законы,
Броситься в штыки из обороны,
Как учил когда-то замполит.
Не умея мудро промолчать,
Так хотим врагу вцепиться в горло!
И дерёмся, если уж припёрло...
Знать жива ещё святая рать.
Про нас
Ещё не стала сеном росная трава,
А липы цвет ещё не облетел.
Ещё не знаешь ты, насколько не права,
Но понял я, что век мой пролетел.
Что не встречать рассветы у реки
И не бросаться в омут нагишом,
Не трепетать от искренней строки
И не мечтать о чём-то о большом.
И та судьба, что светочем была,
Не сбудется, конечно, никогда.
А в справедливость вера тихо умерла,
Но вот душа, как прежде, молода.
И снова чудится мне звук твоих шагов
И ловит ухо тихий голос твой.
И снова в счастье верить я готов
И я иду- на подвиг и на бой.
А липы цвет ещё не облетел.
Ещё не знаешь ты, насколько не права,
Но понял я, что век мой пролетел.
Что не встречать рассветы у реки
И не бросаться в омут нагишом,
Не трепетать от искренней строки
И не мечтать о чём-то о большом.
И та судьба, что светочем была,
Не сбудется, конечно, никогда.
А в справедливость вера тихо умерла,
Но вот душа, как прежде, молода.
И снова чудится мне звук твоих шагов
И ловит ухо тихий голос твой.
И снова в счастье верить я готов
И я иду- на подвиг и на бой.
Мариуполь
Под Мариуполем зелёная волна.
А в Мариуполе окончена война.
От целых зданий здесь остался только сор.
Здесь кто-то встретил свою славу, кто- позор.
Эх, Боже праведный! "Азовца" ты прости.
На покаянье его душу отпусти.
Но ведь души в нём не осталось ни гроша.
Да вот и совести уж нету ни шиша.
Разъел им душу чёрным ядом Сатана.
За всё, что сделано, у всех- одна цена.
Здесь христианства колыбель, они в стране
Всё зло творили и служили Сатане.
Но вот забитый и поруганный народ
На бой кровавый против бесов восстаёт.
И у Азовской у зелёной у воды
Вновь возрождаются и пашни и сады.
Залечит раны и отстроится страна,
Пусть зеленеет вновь и буйствует весна.
А ствол пробитый скоро даст живой росток.
Вернёмся мы с победою на свой порог.
А в Мариуполе окончена война.
От целых зданий здесь остался только сор.
Здесь кто-то встретил свою славу, кто- позор.
Эх, Боже праведный! "Азовца" ты прости.
На покаянье его душу отпусти.
Но ведь души в нём не осталось ни гроша.
Да вот и совести уж нету ни шиша.
Разъел им душу чёрным ядом Сатана.
За всё, что сделано, у всех- одна цена.
Здесь христианства колыбель, они в стране
Всё зло творили и служили Сатане.
Но вот забитый и поруганный народ
На бой кровавый против бесов восстаёт.
И у Азовской у зелёной у воды
Вновь возрождаются и пашни и сады.
Залечит раны и отстроится страна,
Пусть зеленеет вновь и буйствует весна.
А ствол пробитый скоро даст живой росток.
Вернёмся мы с победою на свой порог.
Волшебница
Замешано таинственное зелье,
Закрыто варево листочком мадригала.
И взбит туман ей мягкою постелью,
При свете семи-свечного шандала.
И машет крылышками мотылёк на свечи,
Волшебное поддерживает пламя.
А чернь волос спадает ей на плечи
И дверь уж приоткрыта меж мирами.
В стеклянной колбе смешивает чувства.
Их буйной силы накопилось там с избытком.
Эмоции возводит в ранг искусства
И пьёт любовь искрящимся напитком.
Закрыто варево листочком мадригала.
И взбит туман ей мягкою постелью,
При свете семи-свечного шандала.
И машет крылышками мотылёк на свечи,
Волшебное поддерживает пламя.
А чернь волос спадает ей на плечи
И дверь уж приоткрыта меж мирами.
В стеклянной колбе смешивает чувства.
Их буйной силы накопилось там с избытком.
Эмоции возводит в ранг искусства
И пьёт любовь искрящимся напитком.
О тебе
Я не помню, когда
О тебе я узнал.
Ты приснилась во сне,
Или в книге читал.
Или Бог нашептал,
Или, может быть, демон.
И не важно уже,
Кто мы, что мы и где мы.
Далеко или нет
Друг от друга мы в мире.
Но Вселенная мне
Стала выше и шире.
Стали ярче цветы,
Стали краше закаты.
Знаю, где-то есть ты
И пока что одна ты...
О тебе я узнал.
Ты приснилась во сне,
Или в книге читал.
Или Бог нашептал,
Или, может быть, демон.
И не важно уже,
Кто мы, что мы и где мы.
Далеко или нет
Друг от друга мы в мире.
Но Вселенная мне
Стала выше и шире.
Стали ярче цветы,
Стали краше закаты.
Знаю, где-то есть ты
И пока что одна ты...
Старики
Эх, видимо, судьба у нас такая:
Отточен ум, уродуя тела.
Из бицепса в нейрон перетекая,
Энергия- такая ж, как была.
Вот только и мозги уже, как вата.
И всё сложней мыслительный процесс.
Но всё-таки пока что страшновато,
Как всё старьё, вдруг угодить под пресс.
И вот выдумываем цели и заботы.
И озабоченность рисуем на лице.
И ведь совсем не важно, где ты, кто ты,
Под гору путь и темнота в конце.
Отточен ум, уродуя тела.
Из бицепса в нейрон перетекая,
Энергия- такая ж, как была.
Вот только и мозги уже, как вата.
И всё сложней мыслительный процесс.
Но всё-таки пока что страшновато,
Как всё старьё, вдруг угодить под пресс.
И вот выдумываем цели и заботы.
И озабоченность рисуем на лице.
И ведь совсем не важно, где ты, кто ты,
Под гору путь и темнота в конце.
Крылья-2
Я в чулане храню свои крылья.
Без нужды там лежат целый год.
Но однажды, покрытые пылью,
Достаю их, готовлю в полёт.
Профилактику сделаю живо.
Даже крыльям полезна она.
Чтобы пёрышки встали не криво,
Чтоб не тусклой была белизна.
Встану там, где им места довольно,
Пристегну, разведу во всю ширь,
Разбегусь, воспарю я привольно,
Мне чудесный откроется мир.
Мы в полёте встречаемся редко:
Слишком в небе заметные мы.
А в ночи открывается клетка-
Крылья чёрные машут средь тьмы.
Так и борются- чёрное с белым.
Кто осилит? Поди угадай...
Только хочется, верится смело:
Будет небо полно белых стай.
Без нужды там лежат целый год.
Но однажды, покрытые пылью,
Достаю их, готовлю в полёт.
Профилактику сделаю живо.
Даже крыльям полезна она.
Чтобы пёрышки встали не криво,
Чтоб не тусклой была белизна.
Встану там, где им места довольно,
Пристегну, разведу во всю ширь,
Разбегусь, воспарю я привольно,
Мне чудесный откроется мир.
Мы в полёте встречаемся редко:
Слишком в небе заметные мы.
А в ночи открывается клетка-
Крылья чёрные машут средь тьмы.
Так и борются- чёрное с белым.
Кто осилит? Поди угадай...
Только хочется, верится смело:
Будет небо полно белых стай.
Творец-2
Мир бывает из снов и видений,
Из межзвёздных бесчисленных трасс.
Вырастая из чудных мгновений,
В нас живёт, не касаясь нас.
Прорываясь сквозь тернии к звёздам,
Так непросто не сбиться с пути.
И уйти, коль не сдюжил, не поздно,
Дай другому до цели дойти.
Но упрямо стремясь против ветра,
Ты добрался, дошёл, не упал.
Не отдав конкурентам ни метра,
Ты в атаку последнюю встал.
До вершины осталось немного,
До конца свою чашу испить.
Если есть в тебе что-то от Бога,
Ты обязан свой мир сотворить.
Из межзвёздных бесчисленных трасс.
Вырастая из чудных мгновений,
В нас живёт, не касаясь нас.
Прорываясь сквозь тернии к звёздам,
Так непросто не сбиться с пути.
И уйти, коль не сдюжил, не поздно,
Дай другому до цели дойти.
Но упрямо стремясь против ветра,
Ты добрался, дошёл, не упал.
Не отдав конкурентам ни метра,
Ты в атаку последнюю встал.
До вершины осталось немного,
До конца свою чашу испить.
Если есть в тебе что-то от Бога,
Ты обязан свой мир сотворить.
Воспоминание
Полуправда приятна. И надо ли думать о прошлом?
Как легко отложить все вопросы к себе на потом!
Я прожил, как хотел. И назло аналитикам дошлым-
Разукрасил судьбу, сделав идола белым божком.
Как безумно хорош свежий запах и роз и магнолий!
Как пьянит аромат этих горных альпийских лугов!
Мы грешили, любя, безоглядно, по собственной воле,
В окружающих видя помеху и злейших врагов.
Грузный шмель нас будил на рассвете, шурша лепестками,
Нас роса умывала приправленной мёдом водой...
И на этих высотах себя мы считали богами.
Водопад пел нам песни, тряся водяной бородой.
Этот рай длился вечно, заставив забыть о заботах.
Мы текли, как ручей, сквозь пространство времён и морей.
Только быстро иссяк пьяный мёд и в Эдемовых сотах,
Разлетелись мы, как в поднебесье Зефир и Борей.
Как легко отложить все вопросы к себе на потом!
Я прожил, как хотел. И назло аналитикам дошлым-
Разукрасил судьбу, сделав идола белым божком.
Как безумно хорош свежий запах и роз и магнолий!
Как пьянит аромат этих горных альпийских лугов!
Мы грешили, любя, безоглядно, по собственной воле,
В окружающих видя помеху и злейших врагов.
Грузный шмель нас будил на рассвете, шурша лепестками,
Нас роса умывала приправленной мёдом водой...
И на этих высотах себя мы считали богами.
Водопад пел нам песни, тряся водяной бородой.
Этот рай длился вечно, заставив забыть о заботах.
Мы текли, как ручей, сквозь пространство времён и морей.
Только быстро иссяк пьяный мёд и в Эдемовых сотах,
Разлетелись мы, как в поднебесье Зефир и Борей.