29 марта 2024  15:20 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 64 март 2021 г.

Крымские узоры

Евгений Горобцов

Родился в Симферополе. В детстве читал Роберта Стивенсона, Жюля Верна, смотрел фильм по их же произведениям, участвовал в школьных КВНах. Позже увлекло чтение фантастики: творчество Роберта Шекли, Рэя Бредбери, Стругацких. В 90-е годы занимался судомодельным спортом. В 2002 году окончил симферопольский медицинский колледж по специальности «медбрат». В настоящее время работает системным инженером.

В 2006 году заинтересовался катастрофой на ЧАЭС и всем, что с ней связано. Общался в интернете с бывшими припятчанами, участниками ликвидации аварии. Строил планы личного посещения места катастрофы с целью проверки своей собственной хронотеории о возможности предотвращения аварии.

В какой-то момент возникла идея написать рассказ на эту тему. Убежденный сторонник твердой, подкрепленной личными наблюдениями фантастики, считает, что научный опыт должен иметь любой уважающий себя автор, и опыт этот постоянно расширять и даже подкреплять экспериментально.

В 2015 году познакомился с Клубом фантастов Крыма, стал его постоянным участником. В 2017 году рассказ «Эксперимент» был опубликован в журнале фантастики «Фанданго». В том же году приезжает на фестиваль фантастики в Феодосию, где помогает оргкомитету в технических вопросах проведения мероприятий. Продолжает писать фантастику.

Трое с планеты Баст

  1. 1.

Последние лучи солнца, пробежав по кромке горного хребта, погасли, погрузив все вокруг в сумерки. Однако так желаемая прохлада не наступила. Воздух был горячим и настолько густым, что для дыхания приходилось прилагать изрядные усилия. О’Гхар сидел у входа в пещеру и провожал взглядом солнце. Он застыл, словно статуя, и лишь набегающие волны горячего воздуха трепали его шерсть, переливающуюся черными и бронзовыми полосами. Вожак испытывал сейчас смешанные чувства. Впервые в жизни он, кому доверил свои жизни его народ, он, кто всегда находил верные решения в самых разных ситуациях сомневался. Мысли роились в голове, как пчелы в растревоженном улье. О’Гхар вновь вспоминал, как все это началось.

Много восходов тому назад его народ жил внизу, в долине. Там было вдоволь мышей и птиц, а в реке всегда можно было поймать рыбу. Трава была зеленой, дни – теплыми, а ночи – прохладными. Пока не появились они. Откуда – никто точно не знает, некоторые утверждают, что видели, будто бы упали прямо с неба. Как бы то ни было, а однажды утром на лугу возле реки появились три огромных серебристых яйца, из которых вышли странные звери. Передвигались они на двух ногах, говорили на каком-то непонятном языке и все время что-то носили в передних лапах. В разных местах они поставили какие-то ящики и каждый день к ним наведывались.

О’Гхару еще тогда это не понравилось. Он подошел к одному такому ящику, внимательно его осмотрел, обнюхал, но ничего опасного не обнаружил. Только вот интуиция опытного вожака все равно твердила ему, что эти предметы таят в себе опасность, и он запретил своему народу приближаться к ним. Но вскоре ситуация стала выходить из-под контроля. Некоторые, как правило, молодняк, все ближе и ближе подходили к «яйцам» и настал день, когда, наблюдая из кустов за пришельцами, О’Гхар увидел, как один из них гладит котенка, подошедшего к нему. После этого по племени стремительно поползли слухи о том, что эти странные животные не причиняют вреда, а, наоборот, могут покормить и погладить. Вожак не стал настаивать на своем запрете, тем более, что факты противоречили его интуиции. Может быть, он все же излишне осторожен? Жизненный опыт, правда, научил его, что осторожность лишней не бывает…

Пришельцы, тем временем, заметив способность его соплеменников подражать услышанным звукам, пытались обучить их своему языку, радуясь быстрым успехам. И что в этом сложного? Народ О’Гхара легко копировал голоса мышей и птиц при охоте. Сам он к пришельцам не подходил, перенимая их язык от сородичей. Постепенно кошки привыкли к такому соседству, некоторые даже бывали внутри «яиц». По их словам, там все было интересно и непонятно.

А вокруг тем временем что-то начало меняться. О’Гхар чувствовал это по пока еще еле заметным волнам теплого воздуха, по новым оттенкам запахов, по непривычным облакам на небе. Его соплеменники тоже это замечали, и связывали с появлением чужаков. Когда изменения климата из еле заметных стали некомфортными, вожак принял решение увести племя подальше от, как ему казалось, причины проблем. И они ушли в горы. Здесь было хуже с едой, но зато прохладнее и свежее воздух. Кошки стали обживаться на новом месте. Молодняк не смотря на запрет, в силу любопытства, часто бегал вниз, в долину. По их рассказам, там теперь даже ночью было так, как раньше только в очень жаркий день на открытом солнце. К странным ящикам теперь приходили другие звери, с блестящей кожей, но тоже на задних лапах.

И вот однажды случилась беда. Несколько котят зашли в «яйцо» и не вернулись обратно. Среди них был и единственный сын ОГхара, будущий вожак племени. Уже сейчас он был лидером среди сверстников. Именно он вошел в «яйцо» первым, а за ним увязалась еще пара. Теперь надо было думать, как их освобождать. И тянуть было нельзя. Спасаясь от жары, О’Гхар собирался уводить племя еще дальше в горы, поэтому спасать молодняк надо было срочно.

Вожак еще раз посмотрел на далекую гряду, за которой скрылось солнце. Именно к ней им предстоит отправляться. Но что они будут делать, когда зной настигнет их и там? Ведь нельзя постоянно отступать – рано или поздно бежать будет просто некуда. На этот вопрос О’Гхар не знал ответа. Он повиновался инстинкту, который гнал его дальше и дальше. Вожак вернулся вглубь пещеры. Здесь было сыро и относительно прохладно. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел на полу пещеры то тут, то там темные силуэты. Это часть его племени. Другие спрятались в пещерах по соседству. О’Гхар нашел глазами свою супругу, Миа-ши. Она лежала в обнимку с двумя дочерями и беспокойно ворочалась во сне, не находя наощупь третьего котенка. «Ничего, дорогая, потерпи,подумал вожак. – Завтра вечером наш мальчик снова будет с нами». Осталось только выбрать из племени самых крупных и опытных котов и отправляться на спасательную операцию. А потом они уйдут. Уйдут туда, где ни жара, ни эти странные двуногие звери не смогут их достать.

  1. 2.

Капитан Шепард еще раз вывел на экран последнюю сводку с датчиков. Нестабильность ядра планеты нарастала с каждым днем. Все говорило о том, что пора сворачиваться. Жаль, конечно, что, находясь здесь уже почти полгода, они так и не смогли выяснить, что же является причиной будущей гибели этой планеты.

Когда ему только предложили возглавить эту экспедицию, он с радостью согласился. Еще бы! Обитаемая планета земного типа, которая по непонятным причинам уничтожает сама себя. Если удастся разобраться в процессах, которые к такому приводят, то это может помочь если не спасти другие планеты, то, по крайней мере, вовремя организовать эвакуацию, если с ними начнет происходить что-то подобное. Кроме того, возможно, наконец-то он, Николас Шепард, наконец, сможет защититься на доктора. Благо, материалов проведенных здесь исследований, хватит не на одну диссертацию. А еще эта планета привлекала молодого ученого наличием уникального биоценоза со множеством эндемичных видов флоры и фауны.

Среди прочих особо выделялись бастийские кошки. Очень крупные, в среднем в холке по колено, они более всего походили на земных мейн-кунов. Только окрас у них был преимущественно черно-бронзовый, в полоску, реже пятнами. Невероятным открытием была способность этих кошек обучаться человеческому языку. Мгновенно была организована группа ученых, которой было поручено заниматься исключительно этим. И месяцы усилий не пропали даром. Кошки, которые поначалу вообще не шли на контакт, вскоре не только перестали бояться людей, но и показали довольно неплохие результаты обучаемости языку. С ними уже можно было вести небольшие осмысленные диалоги.

И вдруг прогресс нарастания нестабильности в ядре планеты резко усилился. По всей поверхности активизировалась вулканическая деятельность. У экспедиции оставалось очень мало времени, чтобы убраться отсюда. И капитан принял решение сохранить как можно больше образцов флоры и фауны, чтобы восстановить биоценоз этой планеты где-нибудь искусственно и продолжить исследования. А кошки, как будто почувствовали что-то. И исчезли. Напрасно ученые звали их, оставляли еду в местах их обычного появления. Их как будто и не было тут никогда.

А данные приборов заставляли капитана, да и остальных участников экспедиции, нервничать. Ведь при такой нестабильности никто уже не сможет достоверно определить, сколько у людей есть времени, прежде чем планета вместе со всем, что на ней, перестанет существовать. Уже были взяты образцы практически всех видов животных и растений. Но кошек среди них не было. А Шепарду во что бы то ни стало хотелось их спасти как вид. И не только для того, чтобы продолжить исследования. Из-за их способности к обучению языкам капитан их считал равными себе. И не мог допустить, чтобы они погибли.

Ник, срочное сообщение с поверхности! – на мостик вошел старший офицер связи Бэкет.

И что там, Том? – спросил капитан, не отрываясь от изучения данных.

Тебе это понравится. В третий модуль зашли три бастийских котенка, и их удалось поймать!

Да ладно! Это же замечательно! – Шепард уже смотрел прямо на коллегу. – Одного пола или нет?

Два мальчика и одна девочка, – Том подмигнул.Можно разводить!

Ну, что же, отлично! Это самая хорошая новость за последнее время,капитан устало откинулся в кресле. – Скажи ребятам, чтобы сворачивались и возвращались на «Экскалибур». Мы улетаем.

Через несколько часов, поблескивая в лучах восходящего солнца, все три спускаемых модуля устремились к звездолету.

  1. 3.

О’Гхар стоял у выхода из пещеры и наблюдал, как вдалеке, за лесом, взлетают в небо «яйца». Он опоздал. Миа-Ши подошла сзади и положила голову ему на плечо. Она понимала, что своего сына уже никогда не увидит. Набегающие волны горячего воздуха трепали их черно-бронзовую шерсть.

Из-за горной гряды показались первые лучи солнца. Планета Баст встречала свой последний рассвет.

Зен

Ударная волна прокатилась по капитанскому мостику и стихла. Я попытался открыть глаза, но вновь зажмурился от резкой боли, пытавшейся, казалось, расколоть голову на части. Видимо, падая, я обо что-то ударился. Ладно, полежу пока так, как есть, не шевелясь. Во что же мы врезались? Ведь мы шли по выделенному коридору, где не должно было быть никого. И тем не менее – мы с чем-то столкнулись. Иначе как объяснить произошедшее? Ох, что ж голова-то так болит?..

Так, попытаюсь восстановить цепь событий. Перед стартом с Антареса я лично проверил техническое состояние корабля. Оно не вызывало никаких нареканий. Затем была промежуточная посадка на Глизе, там мы загрузили дополнительное оборудование. Соответствие груза накладным я, опять-таки, проверил лично, хоть это и не входит в обязанности капитана. Затем диспетчер проложил мне курс до входа в нору и разрешил вылет. Полет проходил в штатном режиме, мы вышли на третью космическую скорость и двигались по координатным маякам на автопилоте. Проходя последний маяк, я попрощался с диспетчером и услышал в ответ стандартное пожелание «гладкого Млечного». Дальше предстояло лететь на ручном управлении – иного способа навигации внутри «кротовой норы» пока не изобрели. Я встал за штурвал и приготовился. И вот тогда… Черт, а что же это все-таки было?! Буквально за секунду до вхождения в нору прямо перед нами на радаре появился какой-то объект. Я вскинул взгляд поверх радара на главный иллюминатор, но ничего постороннего не увидел. А в следующее мгновение какая-то сила швырнула меня вверх и назад, и погас свет.

Морщась от боли, я еще раз попытался открыть глаза. На сей раз мне это удалось. Я знал на своем корабле каждый закуток, но этот коридор не узнавал. Может быть, это последствия удара головой при падении? Да нет, причем здесь удар? Вот, вдоль стен тянутся плети кабелей или труб. Зачем они здесь? Почему в этом коридоре нет обшивки? Присмотревшись внимательнее, я увидел, что обшивка здесь была, но не поверх кабелей, а под ними. Что за бред? Я такой конструкции коммуникаций не видел никогда в жизни. И не только на своем корабле, но и на каком-либо другом. Значит, это не космический корабль. Тогда что это за место и как я здесь оказался? Выходит, пока я был в отключке, кто-то перенес меня сюда? А почему не в медицинский блок?

Я сел, прислонившись спиной к стене, и подождал, давая организму прийти в себя. Через некоторое время вестибулярный аппарат вновь стал вполне сносно выполнять свои функции, и я медленно, придерживаясь за стену, поднялся на ноги. Коридор оказался небольшим и заканчивался дверью. Такая же дверь виднелась и в противоположном его конце. Я решил идти в ту, которая ближе. Ее вид добавил мне уверенности, что это место не может быть космическим кораблем. Дверь выглядела довольно массивной, с круглым маховиком посередине. Такие я видел на базах первых поселенцев на Луне и Венере. Конструкция древняя и примитивная, но надежная. Никакой электроники. Зато не надо ломать голову, как ее открыть.

Я попал в небольшое помещение с множеством лючков в стенах и в полу. Без специального ключа их, увы, не открыть. Ладно, идем дальше.

Дальше находились еще несколько помещений, двери между которыми были либо прикрыты, либо открыты настежь. И ни одной живой души. Тишина, казалось, давила на уши. И вот, наконец, за очередной дверью обнаружился большой зал, напичканный колоннами и столами с пультами управления. Большинство из них выглядели совершенно безжизненными, но это уже кое-что, с этим уже как-то можно работать. На одном из столов стояли несколько цветков в горшках и бутылка с водой. Открутив крышку и, на всякий случай, понюхав содержимое бутылки, я сделал осторожный глоток. Да, это была самая обычная вода. Утолив жажду, я продолжил осмотр помещения. Вдруг до моего слуха донесся какой-то звук. То ли шипение, то ли свист, на пределе слышимости. Завернув за колонну, я увидел… зверя. Шкура его переливалась бронзовыми и черными полосами, а уши заканчивались симпатичными кисточками. Больше всего он походил на кошку, хотя кошек такого размера и окраса я не встречал ни в жизни, ни на картинках. Ну, хоть что-то живое в этом царстве мертвой электроники. Я сел на корточки и осторожно прикоснулся к зверю. Под пышной шерстью отчетливо прощупывались ребра. Дыхание прерывистое, поверхностное. Налицо признаки сильного истощения и обезвоживания. Хм, что же это за место и что здесь происходит?! Ладно, надо спасать животинку. Кормить его сейчас нельзя, а вот напоить необходимо. Я поставил блюдце с водой перед мордой зверя. Никакой реакции. Тогда я намочил палец и провел по его губам. Прошло несколько секунд. Зверь медленно приоткрыл рот и облизал губы. Затем он опустил морду в воду, стал втягивать ее в себя. Когда блюдце опустело, я налил еще. Наконец, зверь напился, посмотрел на меня, затем опустил голову на пол и закрыл глаза. Его дыхание стало заметно глубже и ровнее. Интересно, мне показалось или нет, что в этом кратком взгляде была благодарность?

Ладно, пока вернусь к нашим баранам. В смысле, приборам.

Сколько я их ни изучал, четкой картины не складывалось. Было только понятно, что элементная база очень старая, возможно, даже на основе кремния. Так, а это что тут у нас? Ага… Уровень заряда… Обороты… А это что? Ого! Аналоговый (!!!) радиометр! Господи, древность-то какая! Ага, а это что за ручка? А что, если ее немного повернуть?..

Но повернуть ручку я не успел.

Мрр-я бы не стал ее тррогать, – произнес голос у меня за спиной.

Вообще-то, нервы у меня крепкие, но тут чуть кондратий не хватил. Несколько секунд я сидел перед пультом с рукой, застывшей на полпути к ручке, а по спине пробежали холодные мурашки. Потом, немного оправившись, медленно повернулся. Зверь сидел на соседнем пульте и пристально смотрел мне в глаза. И все-таки это кот, какой-нибудь крупный мэйн-кун или его помесь. Взгляд у него был умный и настолько выразительный, что меня передернуло. Ну, вот, оклемался немного котейка, хорошо. А головой я, таки, знатно приложился – вот и голоса уже мерещатся…

– Вот так-то лучше, мрр, не надо совать рруки в то, в чем не рразбираешься, – сказал кот.

– Ах, ты ж ё… – я отскочил от пульта и, зацепившись за что-то ногой, растянулся на полу, чем спровоцировал в гробовой тишине зала изрядный грохот.

Не успела моя спина коснуться пола, как кот, выгнувшись дугой и коротко зашипев, ретировался за угол стола. И оттуда наблюдал, как я медленно, стараясь не делать резких движений, поднимаюсь.

– Ты чего это, мрр? – сказал кот – Устрроил тут, понимаешь, прыжки с пррепятствиями

– Ты… умеешь разговаривать? – спросил я первое, что пришло на ум.

– Ну, и что, мрр? Ты вот тоже умеешь…

– Да нет, – уточнил я, – в смысле: ты умеешь говорить по-человечески?

Кот снова запрыгнул на пульт:

– Ну да, умею кое-что. Тут как рраз нет ничего удивительного. Вот если бы ты по-кошачьи заговоррил – это было бы стрранно.

– Это еще почему? – удивился я.

Мрну, во-перрвых, речевой аппарат человека плохо подходит для воспрроизведения частот, которрые используют кошки. А во-вторрых, кто будет людей кошачьему языку учить?

Да, о кошке, которая пыталась бы научить человека своему языку, я, действительно, не слышал. Кот, кстати, говорил с сильно выраженным «прононсом», частенько подмуркивая и растягивая звук «р», однако я понимал каждое слово.

Ситуация была довольно дурацкая. Я не знаю, где нахожусь и как попал сюда. Но, вместо того, чтобы это выяснять, болтаю обо всякой фигне с… котом. Сюр какой-то!..

– Так и люди кошек своему языку не учат, – парировал я.

– Ну, некоторрые учат. Меня вот, напримерр, мой хозяин учил.

– Видимо, у него было много свободного времени. Наверное, какой-нибудь пенсионер.

Кот фыркнул и демонстративно отвернулся.

– А ты считаешь, что кошек только пенсионерры любят? – спросил он. – Никакой он не пенсионер. Он капитан этого коррабля. И он…

– Корабля?! Это корабль? – перебил я. – А где тогда все? Где экипаж?

– Они… ушли… – кот немного помолчал. – Эвакуирровались

– А чего ж они тебя не…

Я не договорил. Я понял. Его забыли. Не знаю пока, что здесь произошло, но, видимо, что-то очень серьезное, раз потребовалась всеобщая эвакуация. А кота просто забыли. Одного на этом мертвом корабле. Я подошел к нему и осторожно погладил по голове. Он резко обернулся и укусил меня за палец. Не сильно, но чувствительно. После чего снова отвернулся и замер. Решив его не доставать, я вернулся к пульту и продолжил его изучение, уже учитывая, что это – космический корабль. Ага… это, видимо, показатель температуры… чего?.. радиометр… значит, что-то радиоактивное… что бы это могло быть? На моем «Орионе» совершенно точно такого быть не могло нигде. Но здесь? Кто его знает, что здесь может давать радиоактивность…

Я глубоко погрузился в размышления, и, когда в ладонь мне ткнулось что-то мокрое и холодное, вздрогнул от неожиданности.

– Извини, соррвался. – Кот лизнул укушенный палец. – Ты здесь ни прри чем.

– Ладно, проехали, – ответил я. – А ты, случайно, не знаешь, чем управляет этот пульт?

– Нет, не знаю. – Кот пару раз боднул головой мою ногу. Я погладил его по голове и потрепал за ухом. Буквально с первых прикосновений кот заурчал, да так громко, что, казалось, его было слышно в каждом отсеке корабля. Я невольно залюбовался этим зверем. За счет размеров и тембра голоса он не воспринимался как обычная домашняя кошка. Скорее, если бы не шикарный хвост, он походил бы на небольшую рысь. Да, если я когда-нибудь заведу кота, то только такого, как этот.

– Кстати, а как тебя зовут? – спросил я.

Мрну, мое настоящее имя ты все рравно правильно не выговорришь… Так что назови как хочешь, а я буду откликаться.

Я попытался было возразить, но кот меня опередил:

– Не спорь! Имя – это форрмальность. Людям с кошками так удобнее общаться.

Решив не тратить время на споры, я принялся перебирать в памяти все кошачьи имена, которые когда-либо слышал. Всякие «мурзики» и «барсики» отпадали сразу. «Человеческие» имена – тоже. И тут мне вспомнилась заметка о семье, у которых жил самец рыси. Звали его Зен. Я пристально посмотрел на кота, как бы «примеряя» к нему это имя, и решил, что оно ему вполне подходит.

– Ну ладно, – сказал я. – давай тогда Зеном будешь!

Договоррились! А тебя как зовут?

– Меня Максим зовут, – ответил я. – можно просто Макс.

– Ну, вот и познакомились, мрррр… Слушай! – Кот потянул лапой меня за рукав. – В каюте капитана должна быть техническая документация на коррабль!

– Так она ж, наверное, защищена паролем! – сказал я, вспомнив, как с такой документацией обстояли дела на моем корабле. – Ты его знаешь?

– Какой такой парроль? Обычный сейф. С дверцей ты, мрр, надеюсь, спрравишься? Инстррументы, если что, есть… Только это, давай сначала, мрр, на кухню зайдем, а то есть очень хочется!..

Точно! Учитывая, насколько кот был истощен, его необходимо было покормить. Да и у меня самого от всех этих событий тоже разыгрался нешуточный аппетит.

– Ну, показывай, где тут у вас кухня!

Мы прошли еще несколько помещений, пока не уперлись в задраенную дверь. Ее маховик и мне-то поддался не сразу. Стоит ли говорить, что у кота, даже такого большого, шансов ее открыть не было никаких. Дверь вела в столовую. На некоторых столах стояла неубранная грязная посуда. Эвакуация, видимо, была очень поспешной. А вот и кухня. Всю стену, от пола до потолка, заполняли дверцы отделений для продуктов. На каждой имелась соответствующая надпись. Ну, в принципе, у меня на кухне так же.

Я разогрел и дал Зену куриную отбивную, а себе положил порцию пельменей со сметаной.

– Это ж сколько ты без еды здесь жил? – спросил я кота, пока тот с аппетитом поглощал мясо.

– Не знаю, мрр, часы не рработают. Но, по ощущениям, очень долго. А можно добавки, мррр?

– Пока хватит, – ответил я. – После такого долгого голодания сразу много наедаться нельзя. Позже еще перекусим. А сейчас – пойдем за чертежами!

И мы отправились в каюту капитана, по пути заскочив в мастерскую, где я прихватил ломик и болгарку. Однако при ближайшем знакомстве с дверцей сейфа стало понятно, что они не понадобятся – замок там был, как говорится, «от честных людей». Хотя надо отдать должное капитану: несмотря на спешную эвакуацию, сейф он запер. Я достал из кармана комбинезона мультитул, вынул булавку и пинцет. Пара минут – и замок поддался. Вот так вот – и без всякого вандализма! В сейфе обнаружились несколько папок. Маленькое отделение со своей дверцей (видимо, для личного оружия) было не заперто и пусто. Жаль… Хотя, стоп! На дне в нем что-то лежало. Какая-то толстая тетрадь. Бортовой журнал! А вот это уже очень странно. Капитан никогда в жизни не забудет подобные документы, покидая корабль. Это прочно вбивается в головы еще на первом курсе академии, и к моменту выпуска отрабатывается до автоматизма. Да, очень странно… Ну, да ладно, сейчас актуальнее чертежи. Перебрав несколько папок, в одной из них – самой толстой – я нашел техническую документацию на корабль, за которой мы, собственно, сюда и пришли. Так, что тут у нас?.. Ага… «Тяжелый межгалактический крейсер первого класса «Пегас»». О, как крейсер!

Зен, так это что – военный корабль?

Мр-почему это военный? – не понял кот – Научно-исследовательский.

– А как же «крейсер»?

Кррейсер – это скорростная характерристика. – пояснил Зен – Чтобы тебе было понятнее, это – скоростной исследовательский коррабль повышенной гррузоподъемности.

– А, вон оно как! – разочарованно протянул я – Ну, ладно, посмотрим чертеж…

А вот на то, чтобы разобраться в чертеже, потребовалось время. У меня на корабле в этом плане все было просто и понятно. Чертежом там служила 3D – голографическая проекция, которая приближалась, удалялась и крутилась во все стороны просто прикосновениями пальцев. На нее в реальном времени выводилась информация обо всех основных параметрах корабля. И обо всех неисправностях тоже. Интуитивно понятно и очень удобно. Здесь же чертеж представлял собой толстую стопку листов с изображениями различных узлов и схем корабля. Ситуацию несколько спасало то, что мой учитель черчения был человеком, очень увлеченным своим предметом. И, кроме обязательного материала, давал еще различные спецкурсы, на одном из которых он довольно подробно рассказывал нам об истории черчения. Я тогда и в страшном сне не мог предположить, что мне когда-либо пригодится эта информация с практической целью. А вот однако же…

Я углубился в изучение чертежей, время от времени машинально поглаживая кота. Каюта тут же наполнилась утробным урчанием. Прошло не меньше часа, прежде чем мне примерно стало понятно устройство этого корабля. Кто бы его ни проектировал, он был настоящим маньяком. А экипаж – экстремалами с ярко выраженными суицидальными наклонностями. А как еще объяснить тот факт, что они везли на борту ядерные заряды, периодически выкидывая один из них наружу. Потом заряд подрывался и за счет энергии взрыва корабль перемещался в пространстве. И называлось это все «ядерный импульсный двигатель». На «истории пилотируемой космонавтики» нам что-то рассказывали про подобную технологию. Вроде бы, что применяли ее в самом начале эры межгалактических полетов и вскоре отказались из-за высокой аварийности. М-да… Нет, я понимаю – ядерный реактор. Тоже штука небезопасная, но, если за ней следит грамотный персонал, то вполне себе. Половина электростанций, вон, на них работают, корабли, поезда – и ничего! Но – ядерные заряды! Таскать – и взрывать! – у себя под боком?! Это не просто опасно, это чертовски, офигеть как опасно! Да уж… Хорошо хоть вспомогательные двигатели были обычными плазменными. Их устройство, наверное, вообще никогда не менялось, и его я хорошо знал. Теперь надо их осмотреть, проверить работоспособность, и на них добраться до какой-нибудь ближайшей планеты или станции. Только и делов! О том, чтобы лететь на основном двигателе, даже если он исправен, не могло быть и речи, ну его нафиг! Тише едешь, как говорится, дальше будешь. Да и целее.

Вспомогательных двигателей было, как и положено по классике, четыре. Интересно, работает ли лифт?..

Лифт, увы, не работал, и нам пришлось добираться до нужной палубы по лестнице. И вот, наконец, комната непосредственного управления вспомогательным двигателем «А». Осмотр многочисленных шкал и табло показал, что он находится в рабочем состоянии, давление инертного газа в норме, а запас его достаточен. Но, как и многое на этом корабле, он был обесточен.

Остальные три двигателя находились в таком же состоянии. Ну, что же, теперь проверить центральное управление с пульта, где-то раздобыть энергию – и все! Могло быть и гораздо хуже!

Я понемногу осваивался на корабле, и найти мостик не составило особого труда. Здесь тоже все было смутно знакомо. Органы управления, хоть и выглядели по-другому, но располагались примерно на тех же местах, что и на моем «Орионе». Взгляд на ОС бортового компьютера вызвал ностальгию. Сразу вспомнилась школа, третий класс, уроки информатики… Теперь надо проследить цепи и выяснить, куда делась энергия. И вот тут мой зарождавшийся оптимизм ждало разочарование. Согласно показаниям приборов, все аккумуляторные батареи были в нуле. Похоже, с определением тяжести нашего положения я существенно ошибся. Зен, до этого смирно сидевший поодаль, подошел, положил передние лапы мне на колени и, заглядывая в глаза, спросил:

– Что, мрр, совсем все плохо, да?

– Да уж, хорошего мало, это точно! – ответил я – Похоже, мы остались без хода. Вообще.

Кот положил голову на лапы и замер. О чем он думал? Понимал ли всю обреченность нашего положения или просто ждал каких-то действий от меня? Ладно. В конце – концов, капитан я или нет? Я должен найти решение.

Итак, начнем с информации. Для начала: а где, собственно, мы находимся? Так, согласно бортовому компьютеру… Угу… И астрокомпас дает те же показания… Хм, а, может, все не так уж и плохо. Корабль отклонился на какую-то половину световой секунды от своего изначального маршрута. Расстояние пустяковое для исправного корабля. Но и в нашем случае не все было безнадежно. Далеко уйти на вспомогательных двигателях, конечно, не получится, топлива не хватит. Но на них можно вернуться на оживленную трассу и там дождаться ближайший патрульный корабль или грузовик. Вот только как запустить эти двигатели? Я снова вернулся к вопросу «где взять энергию?». Ну, что же, посмотрим в бортовом журнале, так любезно оставленном в сейфе.

Я открыл тетрадь. Она оказалась не бортовым журналом, а дневником. Надпись на форзаце гласила: «Дневник первой разведывательной экспедиции к планете Глизе-667Сс «Ковчег». Капитан тяжелого межгалактического крейсера первого класса «Пегас» Громов В.А.». Я перевернул страницу.

«15 января 2118 года. Корабль покинул орбиту Земли и взял курс на Глизе-667C. Все системы работают…»

Что? Так, стоп, еще раз:

«15 января 2118 года. Корабль …»

Ерунда какая-то! Этого не может быть! А ну-ка, бортовой компьютер… 1.11.2159. Да ну как это? Как такое может быть?! Я же родился пятого марта 2568-го года! А у них тут 2159-й?! Да этого просто не может быть!

Я сидел, словно пыльным мешком пришибленный, повторяя «этого не может быть», но чем дальше, тем больше приходило осознание того, что именно это и случилось. Вспомнились и лекции по пилотируемой космонавтике, где нам рассказывали о различных, не до конца изученных, свойствах кротовых нор, в том числе и временных скачках. И то, что навигация осуществлялась только через испытанные норы, а изучение новых было очень опасно, и на эти задания набирали исключительно добровольцев. Встали перед глазами и фотографии, время от времени мелькавшие в новостях. Фотографии экипажей, которые улетали исследовать новые кротовые норы и больше их никто не видел. Но ведь я летел известным маршрутом, открытым задолго до моего рождения. Им все пользовались, он был внесен во все навигационные модули. Да я сам летал по нему не один раз! Почему же в этот раз что-то пошло не так? Впрочем, что бы ни произошло, надо исходить из уже сложившейся ситуации. А она такова: я каким-то образом оказался на древнем полуисправном корабле, за четыреста лет до своего рождения. Четыреста! Долбаных!! Лет!!! Это значит, что даже, если мне удастся запустить двигатели и добраться до маршрута, то ближайший корабль здесь пройдет лет через триста!

Под мою сжатую в кулак руку поднырнуло что-то мягкое и пушистое и стало об нее тереться. Рука непроизвольно расслабилась, и я погладил Зена по голове. От гладящей кота ладони по всему телу разлилось такое расслабляющее тепло, что я бухнулся в кресло (когда я успел из него вскочить?). Зен «месил» мои колени передними лапами, а я гладил его в две руки. И были ли тому причиной нервные потрясения последних часов или просто убаюкивающее урчание кота, но совсем скоро я погрузился в глубокий сон.

Мне снилось, что я снова стою на капитанском мостике «Ориона», и мы везем оборудование на одну из научных станций Венеры. Миновав последнего диспетчера, мой корабль направляется к норе. И вдруг на радаре прямо по курсу появляется точка. Я смотрю в панораму и действительно вижу впереди какое-то пятнышко. Оно быстро растет и вдруг становится Зеном. Кот подмигивает мне и зевает, широко раскрывая пасть, в которую мы и залетаем. И я оказываюсь в кромешной темноте, а в ушах стоит низкое утробное урчание. На этом моменте я проснулся, обрадовавшись, что это только сон.

Но радость тут же была омрачена осознанием нашего бедственного положения. Стоп! А может, я в своем времени? Ну, отбыл этот корабль кто-знает-сколько лет назад из порта. Ну, залетел в кротовую нору. По какой-то причине все эвакуировались, ладно! И болтался он здесь все это время. А сейчас я, пролетая через эту же нору, как-то попал на него! Ведь это почти объяснимо и даже в какой-то мере логично! Нет! Наличие на этом корабле Зена начисто ломало ту соломинку надежды, за которую я так судорожно цеплялся! Ну, не живут кошки четыреста лет! Не живут!!!

Зен сидел на правом вспомогательном пульте, спиной ко мне, и смотрел в иллюминатор. Я подошел к нему и, наклонившись, погладил.

Прривет! Выспался? – кот повернул ко мне голову и снова отвернулся к иллюминатору.

Да, вроде бы,ответил я. – Ты мне, кстати, снился. Что ты там высматриваешь?

– Я, мрр, пытаюсь найти созвездие Большого Пса, – Зен пристально всматривался в черноту снаружи. – Но пока, мррр, не получается…

– Ну, так ты не туда смотришь, – сказал я, окинув взглядом вид из иллюминатора.Отсюда не видно. Вот, давай, сюда иди. Вооон там, видишь яркую звезду? Это – Сириус. Направо от него – Мирзам, пониже – Везен, Алюдра и Адара. Вот это и есть твой Большой Пес. А зачем тебе?

– Где-то там есть планета Баст, мрр, откуда кошки пррилетели на Землю.

О-как! – вырвалось у меня. – Кошки прилетели из созвездия Пса. Забавно!

– Ну, да, опрределенная иррония в этом есть…

– И что, вот так, сами, взяли и прилетели?

Мр-нет, не сами, ррразумеется. – Зен повернулся ко мне. – Их прривезли.

– Кто? Зачем?

– Ну, мрр, слушай! Люди с планеты Баст путешествовали к другим звездам и планетам и изучали их. Однажды они пррилетели на Землю и обнарружили на ней жизнь. Однако любые попытки контакта с местным населением вызывали агррессию. Однажды их даже чуть не сожррали. И, чтобы сделать людей с Земли мягче, добррее, им привезли кошек. Ведь до этого люди ничего подобного не знали. На диких животных они, мрр, охотились, а домашних прирручали только для какого-то дела: птиц и корров – чтобы есть, а собак – для охрраны и охоты. Кошка же была соверршенно особенной. Мех у нее, будем честными, не очень, да и мясо не особо вкусное. Охотиться с кошкой?.. Мр-нет, по-моему, это изврращение. Разве что для охрраны можно… Но, как прравило, кошка – это прросто кошка. Она не полезная. Она – уютная. С тех порр, как кошка поселилась ррядом с человеком, он постепенно начал добрреть. И именно благодарря общению с кошками. Как говоррится, все любят котиков. Дошло даже до того, что кое-где, мрр, на Земле появился культ кошек! Вот такая исторрия, мрр!

Зен замолчал, а я все задумчиво гладил его и пытался представить, как диким племенам с Земли пришельцы привезли кошек, чтобы они подобрели. Хм… Как по мне, так эта история была выдумкой, красивой легендой. Да и нет планеты Баст в созвездии Большого Пса. И, скорее всего, никогда не было. На сто процентов я, конечно, утверждать не возьмусь, но вряд ли…

Зену я о своих соображениях говорить не стал. Каждый может верить во что угодно. Но меня поразило наличие у кошек легенд как таковых. Глядя на этих домашних любимцев, я никогда не задумывался об их внутреннем мире, воспринимая, скорее, как предмет интерьера. А вот ,поди ж ты…

Зен, как будто услышав мои мысли, спросил:

– А откуда же, мрр, по-твоему, кошки на Земле появились?

– Ну, эволюция… – начал было я.

– Ага, ты еще скажи, мрр, что считаешь, будто прроизошел от обезьяны! – отрезал Зен. Никогда бы не подумал, что кошки способны на сарказм.

– Не напрямую же от обезьяны. Когда-то у современных людей и современных обезьян были общие предки…

– Ну, как хочешь. А у меня, мрр, в прредках никаких обезьян не было. Мои прредки пррилетели с планеты Баст. Кстати, а у тебя есть кошка?

– Пока нет…

– И это, я считаю, мрр, недоработка с твоей сторроны. У каждого хоррошего человека должна быть кошка,Зен вопросительно посмотрел на меня. – Ты ведь хорроший человек? Неужели никогда не хотелось, чтобы ррядом была кошка?

– Да хотелось, но пока условий нет,вздохнул я. – Дома я практически не бываю, а на корабле кошку держать нельзя.

– Это почему, мрр, на коррабле нельзя? Твой капитан кошек не любит?

– Да я и есть капитан. Нельзя – потому, что по инструкции запрещено держать на борту личных домашних животных.

– Макс, мрр, я тебя не понимаю! Ты что, на своем коррабле не хозяин?

– Но ведь есть же вышестоящее начальство…

– А сколько врремени ты капитан? – перебил меня Зен.

– Семь лет, и что?

Стрранно… – Зен смерил меня взглядом сверху вниз. – За семь лет можно было уже прривыкнуть, что ты главный на корабле, и не бояться начальства. Вот мой хозяин – настоящий капитан. Все его прриказы на коррабле были законом, и команда его очень, мрр, уважала.

Дожились! Кот делает вывод, какой я капитан! Нет, надо срочно менять тему. Но сначала – обед.

Зен, как ты смотришь на то, чтобы перекусить?

Предложение было встречено с воодушевлением, и мы отправились в пищеблок. Ну, что ж, гулять – так гулять! Я скормил Зену две порции филе семги, я себе взял «говядину в вине по-флорентийски». Надо признать, на моем корабле таких деликатесов сроду не водилось. Мы утолили первый голод и не спеша доедали блюда, когда Зен, пристально посмотрев на меня, спросил:

– Макс, мрр, скажи, а кто ты и как здесь оказался?

– Как я здесь оказался, мне пока самому не понятно. Я, как уже говорил, капитан звездолета. Только другого. Гораздо совершеннее этого, хотя он самый простой грузовик.

– Как может, мрр, какой-то гррузовик быть соверршеннее самого современного исследовательского коррабля? – удивился Зен.

– Это он сейчас – венец технического прогресса, а через четыреста лет его даже в музее не увидишь! – перехватив удивленно-подозрительный взгляд Зена, я добавил. – А, да, ты же еще не знаешь… Короче… Как бы это сформулировать… Ну, в общем, я сюда попал из будущего. То есть для тебя мое настоящее – будущее, а для меня твое настоящее – прошлое. Понятно?

На морде кота явственно читалось: «Ничего мне не понятно».

Зен, я понимаю, что это звучит как полный бред, но другого объяснения у меня просто нет. И я не знаю, как я здесь оказался. Могу только предположить, что причина в каком-то завихрении внутри «кротовой норы». Последнее, что я помню: я стою на капитанском мостике своего корабля, все нормально, мы залетаем в «нору», а потом раз – и я уже здесь! Но и у вас тут тоже что-то произошло. Ведь не просто так все эвакуировались.

Мр-допустим. А что делать-то будем?

– Вот об этом я и хотел поговорить. Какое бы решение я ни принял, мне в любом случае понадобится твоя помощь. Понимаешь, этим кораблем невозможно управлять в одиночку. Мне нужен второй пилот.

– Да не вопррос, мрр! Ты только покажи, что делать надо.

– Вот этого-то я еще и не придумал. Может, в дневнике твоего хозяина есть подсказка?

– А можешь, мрр, вслух его читать? – попросил Зен.

Я не видел причин не исполнить его просьбу. Конечно, на чтение вслух уйдет больше времени, но вот как раз его-то у нас было в избытке. Примерно четыреста лет… Итак:

«15 января 2118 года. Корабль покинул орбиту Земли и взял курс на Глизе-667C. Все системы работают нормально. В течение трех дней скорость должна возрасти до расчетной. Немного нервничаю из-за недавних проблем с силовой установкой. Хотя техники уверяют, что такого больше не повторится. Что ж, будем надеяться.

19 января 2118 года. Полет проходит штатно, без происшествий. Силовая установка работает без нареканий, скорость в расчетном коридоре. Автопилот запрограммирован, инженеры проверяют капсулы гибернации и готовят их к активации.

15 марта 2135 года. Все системы работают нормально. Корабль идет заданным курсом. Только что читал Плутону «20 000 лье под водой». Странно. Ведь я вижу, что он все понимает. Но не говорит. Совсем не говорит. Ученые из Института изучения животных говорили, что он не обычный кот, что у него строение гортани особенное. Какая-то мутация. И они не исключали, что он сможет воспроизводить человеческую речь. Попугаи же могут. Верю, что рано или поздно и он сможет! И расскажет, откуда он взялся на той заброшенной станции, где я его нашел.

Зен, услышав свое имя, вздрогнул, но продолжал внимательно слушать.

Зен, если хочешь, могу называть тебя Плутоном,предложил я.

– Не надо. Называй, как рраньше.

– Как хочешь. Слушай, а зачем твой хозяин просыпался раньше срока и тебе книжки читал? – спросил я.

– Дело в том, что капсулы гиберрнации специально для котов на коррабле нет. Поэтому хозяин бррал меня к себе. Но, как ты понимаешь, нельзя полноценно подключить кота к человеческой капсуле. Поэтому необходимо было перриодически прросыпаться и делать мне массаж, чтобы мышцы не атррофировались.

Это же очень вредно так просыпаться и снова засыпать. И капитан делал это ради тебя. Да… У тебя очень хороший хозяин!

Наверрное… – неопределенно ответил Зен. – Читай дальше!

– Дальше так дальше… – я пролистал несколько страниц – Так, тут все спокойно… Угу… Стоп! Кажется, нашел!

«20 октября 2159 года. Произошло ЧП. Один из зарядов сдетонировал преждевременно, и ударная волна заклинила дверцу люка. Если ее не починить, заряды не смогут выходить наружу, и мы останемся без хода. Ремонтная бригада выслана для устранения неисправности. Об инциденте отправил сообщение в Центр управления.

21 октября 2159 года. На данный момент дверцу починить не удалось. Одного из рабочих поместили в лазарет, так как у него стали проявились симптомы лучевой болезни. Видимо, скафандр защищает от радиации хуже, чем заявлено производителем.

22 октября 2159 года. По результатам проведенных ремонтных работ сделан вывод о невозможности починить дверцу своими силами. Значит, мы остались без маршевого двигателя. А на вспомогательных мы далеко не улетим. Мною принято решение об эвакуации, о чем сделана соответствующая запись в судовом журнале. Я отдал приказ о зарядке аккумуляторов спасательного челнока от батарей крейсера. Для ускорения процесса отключены все системы корабля, кроме самых необходимых.

Что-то не могу найти Плутона. Все обыскал – нигде нет. Пожалуй, подключу к поискам еще пару свободных ребят».

Это была последняя запись. М-да… Не густо… Нет, интересно, конечно, но только совершенно не дает понять, в каком состоянии корабль и как его вернуть к жизни. Может, из бортового компьютера что-то получится вытянуть?

Итак, мне нужны логи за 22.10.2159… Ого! В логах за это число слова «перегрузка» и «авария» в разных вариантах встречались чуть ли не в каждой строчке. Перечитав несколько раз скупые строки автоматических отчетов, я смог, наконец, составить картину того, что здесь произошло в этот день. По какой-то причине система зарядки батарей челнока дала сбой, и они взорвались. Тогда команда попыталась зарядить батареи второго челнока. Из логов не было ясно, увенчалась ли эта попытка успехом. Подойдя к иллюминатору, я посмотрел вдоль корпуса корабля. В одном месте во внешней обшивке зияла дыра довольно приличных размеров. Перейдя к иллюминатору напротив, я осмотрел противоположный борт. На нем видимых повреждений не было. Воображение живо нарисовало картину всеобщей паники, которая здесь возникла при взрыве первого челнока. Они же были всего в шаге от катастрофы: радиационное заражение, потеря основного двигателя, вероятная разгерметизация части отсеков, риск, что в таких условиях сдетонирует еще один заряд… Каких усилий стоило капитану, чтобы вернуть контроль над ситуацией... Вот и причина экстренной эвакуации. Надеюсь, она была успешной.

Идея, пришедшая мне в голову, была довольно простая и в данной ситуации, похоже, единственно возможная. На вспомогательных двигателях дойти до той точки, где меня перекинуло сюда, а там – как повезет. Либо нас перекинет в мое время, и тогда нам поможет любой проходящий корабль, либо не перекинет. И тогда всю энергию корабля я направлю на подержание работы одной гибернационной камеры, залезу в нее вместе с котом и поставлю таймер лет на четыреста, и пусть нам повезет!..

Зен! – позвал я – Кс-кс-кс!

Но кота и след простыл. Я позвал еще пару раз и отправился к главному пульту. Сейчас мне и одному было чем заняться, а кот сам найдется. Постоянно сверяясь с чертежом, я щелкал кнопками и выключателями, и, наконец, направил всю энергию на корабле в аккумуляторы вспомогательных двигателей. По расчетам, учитывая мощность солнечных батарей, аккумуляторы полностью зарядятся примерно через 6 суток. Оставалось только ждать… И все-таки, где же кот?..

Зен нашелся сам вечером того же дня. Я ужинал в пищеблоке, когда он внезапно запрыгнул на стул напротив. Вид у него был такой смурной, что я невольно протянул руку его погладить. Но он отстранился и только сказал:

– Дай чего-нибудь поесть…

Но и тарелка куриных котлет не улучшила его настроение. Тогда я спросил прямо:

Зен, на тебя смотреть жалко. Что стряслось?

– Я подумал плохо о хоррошем человеке. Я сам виноват. Я залез в подсобку, а дверрь закррылась. У меня не было сил выбрраться. Я крричал, но шумоизоляция… Потом я заснул. А когда прроснулся, то дверрь была открыта, света нет и все прропали. И я ррешил, что меня прросто забыли. А они не забыли, искали, искали… Но не нашли

– Не кори себя,сказал я – Твой хозяин ведь не знает, что ты о нем плохо подумал.

– Может, ты и прав, – вздохнул Зен.

В ожидании зарядки аккумуляторов мы с Зеном занимались каждый своими делами. Зен большей частью спал, причем каждый раз в новом, порой совсем неожиданном, месте. И еще он взял за правило по утрам запрыгивать ко мне на постель и лизать в нос: вставай, мол, завтракать пора.

А я решил почитать подробнее дневник капитана. Кроме информации об обучении Зена человеческой речи там были довольно подробно изложены его мысли об экспедиции. О том, какая это ответственная миссия, какое огромное доверие оказало им человечество и как нельзя его не оправдать. И о том, как он, капитан, рискует своей жизнью и жизнями экипажа ради этой великой миссии. От строчек веяло такой торжественной романтикой, что я время от времени прерывался, чтобы перевести дух. Ведь, все-таки, какие поразительные люди – эти следопыты межзвездных путей, какая самоотверженность сквозит в каждом их поступке, в каждой мысли!.. «Гвозди бы делать из этих людей – крепче бы не было в мире гвоздей»! Ух! А ведь я когда-то тоже зачитывался фантастикой и публицистикой об освоении новых миров. И как же я мечтал вести свой звездолет к новым открытиям! Но потом в академии мне популярно объяснили, что шансов на успех в таких экспедициях немного, риск большой, и вообще, «ты еще молодой, опыта наберись, полетай на местных линиях, а там, может, романтика из головы выветрится»… И что я в итоге видел за свою, пусть не особо долгую, карьеру? Сплошные грузовые терминалы да забегаловки при них, похожие друг на друга, как две капли воды. И перспективы увидеть что-то новое, интересное – не было. Завтра, может, создадут робота, который сможет делать мою работу, и я вообще стану не нужен… Да ну его к черту!!! Если выберусь отсюда, по прибытии на базу сразу напишу прошение о переводе на исследовательский корабль, благо вакансии у них есть всегда. Не возьмут капитаном – пойду кем угодно, я все работы на корабле делать умею! И еще надо бы узнать о судьбе капитана Громова В.А.

А по вечерам, после ужина, я читал Зену книги из корабельной библиотеки.

И вот, после очередного завтрака, подойдя к пульту управления, я увидел, что аккумуляторы полностью заряжены. Я позвал Зена и сказал ему только одно слово:

– Пора!

Мы сели в кресла пилотов. Все детали операции были неоднократно отрепетированы, и все равно сейчас, когда все по-настоящему, я немного нервничал.

– Поехали! – я перехватил взгляд Зена и понял, что он боится. – Не дрейфь, напарник, прорвемся! – и повернул ключ на старт.

Следующие полтора часа прошли в напряженном ожидании. И чем больше мы приближались к заданной точке, тем оно становилось сильнее. На всякий случай я пристегнулся, помня события недавнего прошлого. Ближе… еще ближе… еще… Черт!!! Тряхнуло так, что клацнули зубы, хорошо хоть язык успел убрать! И что?.. Но ничего не происходило. И когда я уже собирался командовать Зену полную остановку, впереди на радаре появилась точка. У меня появилось стойкое ощущение дежавю. Взглянув в иллюминатор, я ничего не увидел. Но это ни о чем не говорит, еще далеко. На всякий случай я приготовился к какому-нибудь подвоху. И вдруг я ощутил такой прилив адреналина, что чуть не задохнулся. Я узнал сигнал, исходящий от этой точки! Это же координатный маяк! Родной ты мой! Никогда бы не подумал, что буду так радоваться банальному маяку. Я переключил передатчик на частоту местного диспетчера, и в рубке тотчас сквозь помехи зазвучал голос:

– …назовите себя… ваш сигнал не опознан… будут высланы истребители…

– Говорит Максим Кузнецов, летная лицензия № ПНЧ-187456, – поспешно отрапортовал я. Еще истребителей мне не хватало для полного счастья. – Веду корабль «Пегас», порт приписки – Орбитальный космодром им. Ю.А. Гагарина, планета Земля.

Максим Олегович, ваша лицензия и голос верифицированы, – сообщил диспетчер. – Но Вашего корабля нет в списках флотов. Вы уверены, что дали о нем правильную информацию?

– Да, так написано в его документации.

– Вам придется проследовать на базу DZX-3760 для дальнейшей проверки и карантина, – сообщил диспетчер.В случае неподчинения вы будете доставлены на базу принудительно.

– Мне и надо принудительно. Я на вспомогательных двигателях туда не дотяну.

– У вас на борту что-то случилось? – встревоженным голосом спросил диспетчер.

– Случилось, случилось. Много чего случилось. И поломка курсового двигателя – не самая большая из проблем, – ответил я. – Да, и передайте на базу: пусть готовят команду дезактивации. И саперов…

– Я высылаю вам на встречу буксир-спасатель, ожидайте,еще более встревоженным голосом сообщил диспетчер.

…и кофе, – добавил я.

Я расслабленно обмяк в кресле. Только сейчас, когда все закончилось, я ощутил, насколько устал. Зен подсунул голову мне под руку.

– Слушай, я вот что подумал. Я ведь в этом мирре никого, крроме тебя, не знаю. А у тебя нет кошки. Можно, я с тобой останусь?

Я обнял кота, прижав к щеке его голову. За время этого нашего приключения я так к нему привязался, что уже никуда не отпущу, пусть даже не надеется.

– Еще как можно!

Мррррр…. Мррррр….. Мрррррр…..

И вообще: если на корабле не разрешат летать с котом, поселюсь на какой-нибудь исследовательской станции на краю галактики. И пусть там жесткий климат. Зато у меня источник уюта есть!

Rado Laukar OÜ Solutions