ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 65 июнь 2021 г.
От Прибалтики до Тихого океана
СТИХИ
На гул созвездий
В совиный дикий час
Я взгляд свой уронил на дно
В стремленьи страстном
Утолиться звёздным небом.
Отозвалось дрожаньем сруба
Древнее нутро.
Верти́тся торопливый ворот
Со скрипучим смехом.
Роняя капли в высоту,
Тихонько звякает ведро,
На гул созвездий отвечая
Колодёзным эхом…
Парус
Услышишь, как захлопал наполняясь
Ветром парус над волною, вздымая
Странствий белое крыло, и ванты
напряглись гитарною струною,
В коралловую синеву уходит дно.
И страх, презрев, ты бросишь цепи горя,
Держа в руке колумбово яйцо*,
Ты вновь поймёшь: все слёзы –
Это просто брызги Моря,
И не зазорно сильным влажное лицо.
Но странствий долгий бег пресытит душу
пряной, нарядною, нездешнею тоской.
Ты вспомнишь вмиг: народ не выбирают,
Лик, увидав над палубной доской.
______________________________________
*Колумбово яйцо – крылатое выражение, обозначающее
неожиданно простой выход из затруднительного положения.
По преданию, Колумб на обеде у кардинала Мендосы рассказывал о том, как он открывал Америку. Один из присутствующих сказал: «Что может быть проще, чем открыть новую землю?» В ответ на это Колумб предложил ему простую задачу: как поставить яйцо на стол вертикально? Когда ни один из присутствующих не смог этого сделать, Колумб, взяв яйцо, разбил его с одного конца и поставил на стол, показав, что это действительно было просто. Увидя такое, все гости запротестовали, говоря, что так и они смогли бы. На что Колумб отвечал: «Господа, разница лишь в том, что вы могли бы, а я это сделал.»
Плача убежала Осень в мокрых платьях пегих
Плача убежала Осень в мокрых
платьях пегих. Ночью ей на смену,
Косами-метелями звеня, спрыгнула
На землю с тучи, как с телеги
Злая девка гололёдная – Зима.
Раскрылив объятья Северному Ветру,
Воздухом морозным душу опьяня,
Хриплой птицей прокричала вслед
Комете – Во Вселенской Тьме
чертящей Небо Глыбе льда.
Откопала в падях спрятанный
Колдуний посох, звякнула по водам
Дымным хрусталём, косы распушила,
И скрипя зубами, встала на дорогах
Белым Божеством.
В стылые поля с цепи ветров пустила
Свору, обернулась ряженою в камни
И меха, белой королевой правит
На просторах, с дикою охотой
Скачет на махах*. Зайчьи лёжки
В снежной стыни примечает цепко
Волчий жёлтый глаз на рыщущем бегу.
Из берлоги на тоскливый вой Хозяин
Сонный отвечает тихим рыком
Сквозь продушину в снегу.
______________________________________________
* На махах — скачками, очень быстро (бежать). О животных. Теперь волчица
на махах неслась мимо него слева направо (В. Закруткин. Плавучая станица).
(Олень) пошёл на махах, но и тут неизвестный рогач не бежал, а, напротив…
сам подался немного вперёд (Пришвин. Женьшень).
Весенняя сказка
В заоблачном чертоге синих гор
владетельница старая Зима рядилась
с юною наследницей Весной, и
не желая земли даром уступать,
затеяла с девицею сварливый спор.
Плаксиво жаловалась на своё житьё худое,
Что погостить-де, не успела там и там, и даже
не нацарствовалась всласть... Звеня ключами,
отпирала сундуки с мехами, над птицей
и зверьём голодную свою показывала власть...
Но сколько б не морозила она, вертя узорчатый,
искристо-ледяной свой веер, сияния снегов
под солнцем всё ж, не бесконечен век.
И скоро тучи табунами побегут на Север –
На божьи земли уж её закончился набег.
И много ль проку в снеговых зарядах –
целый ворох – у генералов зимних в арсеналах есть.
Да только снег весной, что у солдата порох –
До перестрелки был, да дымом вышел весь!
И ледяные крепости, да замки – из того же теста!
Но ворожея старая не трогалася с места,
сверлила жёлтым глазом, барабанила ногтём,
Весне канюча об отсрочке, дней, хотя бы...
В двести! Опричь, крестом держала пальцы за спиной
и непрерывно думала о мести.
Весна, потупя скорбно взор, для виду, с потешной
грустью повздыхала инвалиду, задумчиво на пальчике
крутя локОн. Однако, сколько ни крепилась смеховница, (Lokon(франц.) - уд. на посл. слоге)
смеха не сдержала – в ладошку прыснула, и вот,
захохотала! И, завизжав, колдунья ледяная выбежала вон!
Девица тотчас за уборку принялась – всего, что,
уходя, старуха наломала. Вспылив в бессильной злобе,
напослед, Зима в соперницу подушкой запустила!
Не глядя, девица подачу изловила в прозрачном небе
нежною рукой, и на колени, положа трясушку пуховую –
Смеясь, латала тучу солнечной иглой. С ларцами
самоцветов, сундуками и мехами, колдунья старая
в салазки, взгромоздясь, уткнулась в воротник,
кусая ледяные губы, коней хлестнула в путь, на Север
помолясь. И по дорогам от щедрот разбрасывала дорогие шубы.
Недаром, навеваемые приближением Весны, Зиме покоя
не давали сны о бегстве… Нанизывая нервно перстни
на холодные персты, теперь спешит она укрыться
в шведском королевстве. И вихрем уходя, ломала
за собой мосты.
Зимы никчёмный позабыв, наскучивший ей вздор,
Красавица Весна взялась за дело споро –
Стащила снеговое покрывало с южных склонов гор
И вытряхнула небо так, Что солнце зазвенело!
Задумчивым вершинам белоглавых гор слегка
Поправила их вековые шапки, застуженным лесам
Проветривала влажное бельё, дыханием своим
Отогревала птичьи лапки, по дуплам древ будила
Нежно сонное зверьё, и печку затопив, уж отворила
Поддувало Югу – поставя медный чайник на огонь
С щепотью ароматных трав, последнюю в нём растопила
Вьюгу. И тихо напевала песню о своём.
По тонким кружевным ступеням изо льда Весна
сошла на бережок – поговорить со спящею подружкой.
Реке испить горячего она давала зелья ото сна,
Присевши на пенёк с дымящей кружкой.
Пичуги, оглашая щебетаньем лес на разный лад,
вплетали в косы ленточки Весне, усевшись ей
на плечи, и просыпавшаяся речка невпопад
торжественные бормотала речи.
И всяк, кто смел – хвостат ли, косолап,
рогат – без промедления пред светлы очи девы
торопливо прибегал, холодным носом утыкался
в ласковую руку, блаженно жмурился, от счастия
вздыхал, и боле уж не поминали зимней стужи муку!
На той поляне, аж до самого утра, Весна
Простуженных зверей заботливо отогревала
ароматным чаем – сороки насчитали в спешке
(вскипячённых) сорок три ведра… Был там и я –
покорный ваш слуга (никем пока, не замечаем)…
В ночных лугах по насту грохоча, ну чисто дети,
Ватаги зайцев вверх порскАли свечкой в лунном
свете, лисицам отпустив их зимние грехи…
В таинственных лесных урочищах звериные поэты,
Весне читали лучшие свои стихи!
***
И поутру в бору, вы не сочтите шуткой грубой,
Медведь, дымя на солнце прелой шубой, кряхтя,
чесался о стволы в тиши. Над ним мы тихо
посмеялись от души, из солидарности, признав,
что по весне, все эти блохи,
в сравнение с зимними мышами – просто хороши!
А на реке зажиточный гусиный клан степенно
праздновал прилёт на родину из дальних стран.
Не замечая в удлинённом свете суток
На водах свадебного ликованья хороводов
простоватых диких уток…
Держась навытяжку, прямые, в рыцарском молчании
они, по эскадрильям, воздавали почести иные –
всем, кто не избег нечаянно в мучительном пути,
встречавшей их на родине охотничьей пальбы…
Ветер ли в поле
Как-то раз всё утро напевал себе под нос:
...На речке, на речке,
на том бережочке
мыла Марусенька белые ножки...
что звучит во многих фильмах Данелии в исполнении, его любимца Евгения Леонова.
И вдруг, как-то сами собой, слетели начальные строки того, что вы видите ниже.
Мне это напоминает народный плач. Песня о Верности.
Если кто-нибудь сочиняет мелодии в подобной стилистике, буду рад услышать.
* * *
На зорях по росам
Во полюшке-поле
Конюшка брослый,
Буланушка бродит.
Конюшка статный,
Грива шелковая,
Бархатны губы
Уздою окованы.
Ветер ли в поле
Звенит удилами?
Что не рассёдлан,
Гремишь стременами?
Сбрую стряхнул бы,
Да сдёрнул уздечку,
Прянул бы в небо,
Да сел бы за речкой.
Вольною птицею
В степь улетел бы
Кто же удержит,
Да, если хотел бы?
Бес не удержит
Тебя и цепями,
Что же, сердечный,
Ты бродишь кругами?
Взор твой тревожен,
Ноздри раздуты,
Кровью засохшею,
Шерсть заскорузла.
Шею склонил
Жеребец одичалый,
Мне говорил,
Головою качая:
Нету хозяина
Мне удалого,
Сон стерегу я
Друга милого.
Спит пятый день,
Не шелохнет головушкой,
Трели напрасные
Сыплет соловушка.
Не отбежать мне
К чистой водице.
Моченьки нет,
Как хочу я напиться.
Днями постылыми
Нет мне покою
Вороны рыщут
В кустах над водою
В ночи безлунные
Глаз не смыкаю,
Лис да волков
По степи разгоняю
Скоро проснётся
Потянется, встанет,
Рученькой ласковой
Чуб мой расправит.
ТрАвой душистой
Бока оботрёт мне,
Сумы откроет,
Да хлебом накормит.
Тихо мы тронем
По мягкому полю
К милому краю,
К дому родному.
Во поле пригорочек
Стрелами полит,
Спит мил дружочек,
Коня не неволит.
2004
Тысячелетия на круг
Тысячелетия на круг
Он выводил свои стада
Туда, где солнца
Изобилие и влага.
Тысячелетия, мой друг,
Пахтая масло,
Войлоки валяя,
Гоняя по степи сайгу
На диком жеребце,
Давно уже меня
Он отделил от стада
И музыкой иной увлёк.
Воспоминаньем
Давним об Отце,
Я выдохнул слова
На тусклый уголёк,
Который теплился в светце…
Ответный сверк его
Я со стрелой приладил
К тетиве, и оперение
Ровно прогудело меж дымами:
Да не войдёт в загоны
Со скотами Человек,
Дабы возлечь в навозе
Со скотами.
Голос
И Безграничный Голос вопрошал
мужей двоих, и в лицах их –
Великое Cтоянье за спинАми
Множества других:
– ЧЕГО, ПРЕВЫШЕ ПРОЧЕГО,
ЖЕЛАЕТЕ ВЫ
В ПОЛЬЗУ ДЛЯ СЕБЯ?
ПРОСИТЕ...
Без долгих размышлений выкрикнул,
стремящийся везде быть первым муж:
– Увеселений!
И толпы многие могучим эхом вторили ему:
– Вина и лакомства, и пиршеств нескончаемо!
И крутобёдрых жён с сосцами, аки розовый бутон,
в альковах ароматных и свечном мерцании,
яви нам в бликах молний зрелища ристалищ
между демонами, меж богами!
И власть нам дай над воздухом, Землёю и морями!
Их глоток рык в слиянье роковом был столь велик,
Что рокотание прибоя океанского с лихвою перекрыл.
Их всех собрал в единый гурт.
И в угасанье ветра трепетаньем крыл
их покидала память.
И стали быть они лишёны зрения во свете дня Его узрить,
И слуха стали быть лишёны – Его шептанию внимать
в ночной тиши.
Из них Он выбрал самых алчных, и поставил –
главенствовать и властвовать над ними.
И поднялись они – кнутами,
разрезая воздух,
устремили в дали племена,
на круги долгие в рысистые бега – в погони за
золоторогими тельцами
И стал для них обыденным язык хлыста.
И мера мутного бродила из разбавленного мёда
им заменила радость,
согревая вечно зябшие сердца,
слагала песни их и порождала
скрежетание зубовное.
Ты от кровение Моё
Качнулся, уступая за
Порожье сна огонь
Усталого сознания,
Когда, уже нежданный,
Полыхнул всполох
И жаром обдало,
Казалось бы уже окон
Чено предутреннее
Бдение…
Из темени туманной
Поднималась, просыпаясь,
Бледная косматая заря и
Космосом слегка
Соприкасалась темени…
Ты приходил не зря
Один. Блуждая в темноте.
Искал.
Стараясь, делал долго...
Тебя не отпускало чувство
развитое – долга… Кто я?
Ты – Долгий человек…
Изношенная фраза –
"ОТКРОВЕННО говоря…"
До тошноты, до самоотречения,
В базарной толчее –
Сакральные слова,
Прогорклая давно
В плевелах соль речения…
То, от чего столь долго
Уводимы были мы...
То отКРОВЕНИЕ
Тебя ко мне влекло,
Босого по щебёнке, по стерне…
Не зря, толкало,
Вызывая страх падения
И нетерпение,
И злость непонимания...
К прощению вело –
Себя, к прозрению воочию,
что ты, ни зги «НЕ ЗРЯ»,
Не зная ничего,
Так и не понял бы,
Что слово ЗРЕЛОСТЬ
Вырастает непосредственно,
От – ЗРЕНИЯ!
Пытая темноту зеркальных глаз
Когда промозглой зимней ночью
Вдруг шевельнётся колко
За грудиной медленный
Осколок прошлого...
И с меди ледяной
Обвислых телефонных проводов
Незримо инеем на голову
Падёт, кружась,
Нервущаяся нить серебряная –
Паутина из иных миров,
Связующая все долги…
Причинные слова –
От самого Рождения до
Негаданной кончины –
Вдруг сделаются обозримы
Разуму. Обретшему внезапную
Способность пристально
Изобличать в подробностях
Незримую картину, не читаемую
Повседневным глазом –
Зрелище, тобой, в давнишней
Суете когда-то, порождённых
Слов и торопливых фраз, оброненных
С жестокостью ненужной, повергает…
В страхе содрогнёшься, озирая,
Вышедшее из тебя когда-то слово.
Бывшее тобой. За давностями забытое…
Здесь теперь – перед тобой,
Почти-тельно* стоящее в ночи
Уродливым калекой, укоризной во плоти,
Пытающее молчаливо темноту
Зеркальных глаз...
И будучи уже прощён, в который раз,
Ты замолчишь надолго –
Без сил помыслить и сказать иное,
Нежели: прости, прости, прости!
Я не хотел! Такого...
2007
________________________________________
Неологизмы: *Почти-тельно – очень осязаемо, кажущееся телесным...
Сыслыки. От 3-х до 5-и
Корона-карантин.
Днями сидим дома.
Верх дном весь дом.
Перед глазами
Мультики сплошные.
А за окном Весна!
А мы пластилин м-мнём.
Ма-ни-а-кально!
Терзаем, как Тузики грелку…
– Папа, а давай,
Поиграем в пикник!
Как будто бы мы
Пришли на природу,
Дрова нарубили,
Сложили кучей,
Зажгли огнём
И сидим, жарим на нём
Сыс-лы…
Тужится выговорить
«Шашлыки»!
(отдельное «Ш» –
не проблема вапше –
не латынь, однако,
Лентяй страшеный).
Ну, давай, малыш,
Дерзай! Без маман!
Шерше! (сherchez)*
Взор затуманился –
Перебор в уме
вариантов, изыски...
Завис на секунду, другую,
И, вот, нашёл!
Восторженно:
– Папа!
Делать, давай, на нём
СО! СИС! КИ!!!
__________________________________________
Cherchez – «ищите» (франц.)
cherchez la femme – шерше ля фам, ищите женщину