29 марта 2024  15:31 Добро пожаловать к нам на сайт!

Литературно-исторический журнал

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 72 март 2023 г.

Литературная критика

 

Сергей Самойленко

 

Самойленко Сергей Витальевич родился в 1960 году в городе Макеевка Донецкой области, в шахтёрской семье. С 1968 жил в Кемерове, учился в Кемеровском государственном университете (неоднократно). Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Жил в Кемерове, Арзамасе, в настоящее время — в Новосибирске. Служил в армии, работал библиотекарем, дворником, сторожем, грузчиком, журналистом, редактором отделов культуры нескольких газет, главным редактором интернет-журнала «Сиб.фм», координатором Сибирского центра современного искусства (Новосибирск, 2010–2015). Театральный критик, поэт, переводчик. Среди переводов комедия «Тартюф» Мольера, пьесы Жоржа Фейдо, Ясмины Реза, Э.-Э. Шмитта, Алана Эйкборна, Себастьяна Тьери, Саломе Лелуш и других драматургов. Публиковался в журналах «Литературная учеба», «Соло», «Юность», «Волга», «Здесь и теперь», «Нижний Новогород», «Homo Legens», сетевых журналах «Text Only» и «Сетевая словесность», антологии «Нестоличная литература» и др., стихи входили в шорт-лист премии «Антибукер» (1998). Автор четырёх книг стихов, изданных в Кемерове: «Обратная перспектива» (1991), «Угол зрения» (1994), «Неполное смыкание век» (2000), «Остановки сердца» (2019). Стихи переведены на английский и испанский языки. Член Союза писателей России. Живёт в Новосибирске.

И больше никакова...

 

Намедни отправился в лучший из миров поэт Владимир К. - без всенародного прощания и траура, практически незаметно. Я не заметил, поскольку долго летел из одного западного города К. , матери городов прусских, в другой город К., столицу угольного бассейна с буквой Z в названии. Вместо некролога поэту К. воспроизведу текст двух летней давности - чтобы помнили.
И БОЛЬШЕ НИКАКОВА
Сейчас будет длинный, отнюдь не в лапидарном формате фейсбука, текст, много букофф и немного больше, чем обычно себе позволено, выражения сильных чувств. В общем, редкий читатель доберется до середины, тем более что текст о стихах - материи зыбкой, далеко не всем нужной и понятной (хотя тут как в шахматах - все знают ходы и на основании этого уверены, что умеют играть и понимают игру). Хотя текст не только о стихах. Но и о таланте и бездарности, о достоинстве и бесчестии, о трусости, лжи и бессовестной краже, за которую вор не только не понес наказания, но даже и не извинился перед обворованным. О поэтах. И о плагиате. Откровенном, отъявленном, бесстыдном.
Однако по порядку. Позавчера в ленте Ивана Ахметьева увидел несколько стихотворений и ссылку на передачу радио "Свобода", где автор читает их. Автор - Владимир Голованов, "великий", как написал Иван. На "Свободе" запись шести стихотворений, в ленте у Ивана - три, трех, как понимаю, даже нет в буквах. Прочитал, послушал, ахнул - невероятно здорово, не знал до этого даже имени. Очень сильно. Можете сами убедиться - вот один стишок:
 
Быть может и не очень жалко,
Что русский стих так рифмой сжат.
Провинциальная весталка
С утра готовила салат.
Гость ожидался издалёка,
Приехал, глянул молодцом.
Поскольку ноги кормят волка,
Он и кормился холодцом.
Но и салат был съеден с лаской,
Пошел под ласку и салат.
И, с краткостью почти солдатской,
Произведен был штурм услад.
Наутро провалились глазки,
Но улыбался нежно рот
И чай, накрытый на терраске
Был густ и сладок, как компот.
Слегка взъерошенный приезжий
Приглажен был, перекрещен
И обещал бывать не реже,
Чем предвещавший это сон.
Уплыв туда, где обретался,
Как сон в предутренней заре,
И не заметил, как остался
Совсем один, как гвоздь в ведре.
Совсем одна ушла весталка
Лежать - туда, где все лежат.
И, хоть и горько, но не жалко,
Что русский стих так рифмой сжат.
 
Круто, согласитесь, объяснять нечего. Тут же полез по ссылкам, в гугл - оказалось, какое-то слепое пятно, должен был знать - но пропустил. Владимир Голованов - известный сценарист, по его сценариям снято несколько детских фильмов (я помню с моего нежного возраста "Марку страны Гваделупа") и десятка четыре мультфильмов. Первый, 1960 года - "Фильм, фильм, фильм" Хитрука, мой ровесник вообще-то, ну а дальше - сплошь из золотого фонда советской мультипликации, можете сами убедиться. Ну да, кто же знает имена сценаристов мультиков, вот и я не знал, хотя вырос на них.
Голованова-поэта знают (и тем более знали) еще меньше - при советской власти не печатался, первая публикация у него в "Новом мире" за 94-й год, через год еще одна там же, и в 2017 году большая подборка в "Волге". Вот, собственно, и все. Ах, нет, еще в антологии "Русские стихи - 1950 - 2000 годов" двухстраничная подборка. И Лариса Миллер в мемуарах вспоминает, как Андрей Тарковский, которому будто случайно попали эти стихи) с удовольствием читал вслух знакомым из машинописного сборника Голованова: "Сентяб, октяб, нояб, декаб, кап, кап, кап...» Угощал гостей "странными, абсурдными, смешными и горькими стихами: «А ледники ползут, как змеи, и тают, гадины, как масло…» - громко хохоча, читал А.А."
На этом вроде бы и все, короткая история моего личного открытия большого поэта вроде бы и кончается, и можно порассуждать о том, как плохо мы (ладно, не обобщая - конкретно я) знаем русскую недавнюю поэзию, что история оной толком не написана, что очень хочется увидеть и остальные стихи Владимира Голованова и дождаться книги. Про то, что поэту надо жить долго, а справедливости нет (и не будет) никакой ни теперь, ни впредь, что акустика и оптика литературного пространства таковы, каковы они есть - и нечего, мол, пенять.
Но попенять хочется. И не только попенять. А возопить в полный голос. Потому что с изумлением обнаружил я к первой новомировской подборке следующий эпиграф: "Жизнь такова, какова она есть, и больше никакова" с пометкой - "из ранних стихов".
Тут, как метко заметил другой поэт, и сел старик:((
Новая поросль, вероятно, не поймет изумления, но родившиеся при старом режиме должны - стихотворение, в которое были инкрустированы эти две строчки, повторяющиеся и варьировавшиеся, хождение получило широкое, и притом далеко за пределами литературного круга. А строки "жизнь такова, какова она есть и больше никакова..." в 80-х стали, сейчас бы сказали, мемом. Врезанным в коллективную память. Ну еще бы - стишок же был опубликован в "Литературной газеты", самом читаемом совецкой интеллигенцией СМИ в пору и позднего застоя, и ранней перестройки, на последней странице, в клубе "12 стульев", где испокон позволялось юмористам-сатирикам и карикатуристам оттачивать свои золотые перья-карандаши на продавцах, несунах и прочих вредных для социализма личностях. В данном случае под удар попал и подвержен был осмеянию безымянный поэт-графоман. Вот это стихотворение:
 
Один графоман в солидный журнал
прислал корявый стишок.
Совсем таланта не было в нем,
и стиль был весьма смешон.
Но чтобы вывод под стих подвесть,
в нем были такие слова:
«Жизнь такова, какова она есть,
и больше — никакова!»
Младший редактор сказал: «Пустяки!
Ступай–ка в корзину, брат!»
Но чем–то тронули сердце стихи,
и он их вернул назад.
— Вчера я пришел веселенький весь,
и жена была не права.
Но «жизнь такова, какова она есть,
и больше — никакова!».
Редактор отдела, увидев стих,
наморщил высокий лоб:
— Стихи банальные. Автор псих.
А младший редактор жлоб.
Но строчки вошли, как благая весть,
до самого естества.
«Жизнь такова, какова она есть,
и больше — никакова!»
И, свой кабинет озирая весь,
подумал любимец богов:
«А может, и я таков, как есть,
и больше совсем никаков?»
И страшная мысль, как роса с травы,
скатилась с его головы:
«А может, и все, каковы они есть
и больше — никаковы?»
 
Подписано стихотворение было именем Владимира Кострова.
Я не могу назвать с уверенностью год и месяц публикации, а также ее состава - библиотеки еще закрыты, а в сети архива "Литгазеты" за 70-80-е нет. Рискну предположить, что это был 80-й или 81-й год, и в ней стояло лишь одно это стихотворение - места на полосе мало, да и Костров не замечен как-то ни в сатире, ни в иронии, ни в чувстве юмора. Как бы то ни было, в 1981 году поэт Владимир Костров стал лауреатом премии "Золотой теленок" - вместе с Александром Кабаковым, Михаилом Мишиным и дюжиной ныне забытых имен.
То есть к поэту В. Кострову пришла слава. Уроженец коломенской деревни, выпускник химического факультета МГУ и Высших литературных курсов, принятый в Союз писателей СССР вопреки правилам без изданной книги получил свою первую премию. Дальше было множество других: Госпремия РСФСР, Бунинская. Лермонтовская, имени Твардовского, Патриаршая, и прочая, и прочая. Ордена, медали. Двадцать четыре, если верить википедии, изданных сборников на настоящее время. Секретарь СП Москвы в 80-х, замглавреда "Нового мира" с 86-го до 92-го, профессор Литинститута (тут у меня личные счеты, но о них чуть ниже). Переводчик, автор песен, драматург. И абсолютная бездарность.
Хотелось бы написать - графоман. Но нет, не графоман. А бойкий версификатор общих мест деревенской и патриотической лирики. Эпигон. Сочинитель погонных километров вторичных зарифмованных строк, в которых нет ни одного живого места. В интернете достаточно его опусов, достаточно и восторгов. Собственно, только в Журнальном зале полтора десятка публикаций - и только в новом столетии. Особенно любит эпигона журнал "Дружба народов". Ну да ладно. Сердцу не прикажешь. Любит наш народ известно что. Хотя ан масс из Кострова больше всего любит то самое стихотворение с украденными у Голованова строчками: они на сотнях страниц в сети, можете сами проверить.
Прекраснее всего то, что Владимир Костров не то что не смущается воровства, но и уверовал, похоже, в то, что эти строки он сам и написал, а вовсе не украл. Любит вспомнить в интервью иронию и самоиронию Пушкина и плавно перевести стрелки на себя: "Это естественное состояние человека, у всех нас рядом с грустью и печалью – улыбка сиюминутного, понимание и прощение собственных и чужих недостатков... Одно из моих стихотворений стало даже каким-то рефреном, повторяющимся многими политиками как оправдание каких-то неудач..." И читает, естественно. Как, например, в передаче "Эпизоды" на телеканале "Культура" - снятой к его 80-летию. И с гордостью говорит, что эти две строчки приводились в самых разных, далеких от литературы, областях.
Что это - Альцгеймер? Старческий маразм? Бесстыдство?
За два года до этой телепередачи, в 2013 году газета "Литературная Россия" опубликовала письмо Владимира Голованова "Господину Кострову Владимиру, поэту, о сущности". Поводом, как понятно из текста письма, стало то, что В. Костров на каком-то сайте поместил эти две сакраментальные строки в раздел своих "мыслей и изречений". Письмо язвительное, прямым текстом обвиняющее неоднократного лауреата всяческих премий и автора 200 песен в воровстве, которое он за сорок лет так и не признал. Письмо сокрушительное, прочитайте сами - адресату только пойти и утопиться от позора. Ан нет, не тут-то было, для Кострова, в своих виршах то и дело поминающего душу, Россию и Бога, все это нипочем, божья роса, глаз не выест.
Через две недели то же издание опубликовало ответ Владимиру Голованову. Но не от самого г-на Кострова, а от его близкого друга Геннадия Красникова. Ответ хамский и подлый. Красников уверяет, де, Костров никогда и не скрывал, что в своем стихотворении цитировал закавыченно чужие строки, что в нем описан реальный случай из его редакторской практики... Но, дескать, всегда на просьбы аудитории открыть имя графомана отмалчивался, не желая травмировать - а тут автор сам нашелся!
Что можно ответить мерзавцу? - что на любой мало-мальски профессиональный взгляд эти две - пусть и закавыченные в первом четырехстишии - строки не являются цитатой, они приведены как высказывание одного из персонажей стихотворения, наряду с другими. Без каких-либо даже намеков на то, что это чужое слово, взятое из внетекстовой реальности. Фаунд, пардон, поэтри - хотя думаю, что Костров с Красниковым таких слов не знают.
История отвратительная. Костров и через два года после этого обмена письмами продолжал не то что считать эти строчки своими, но и неоднократно заявлять об этом. Убогое версификаторство кавалера ордена трудового Красного знамени продолжали и продолжают до сих пор печатать журналы, последняя подборка эпигона - в майском номере "Дружбы народов" этого года.
Вся эта история показательна для нашего литературного болота настолько, что блевать хочется. Какой блин институт репутации, какая нах чистоплотность и гигиена? Надеюсь хоть, Владимир Андреевич К. больше не преподает в Литинституте, где он долгие годы окормлял молодежь.
И да, меня Костров задел, хоть и по касательной. Вел он семинар на другом курсе, я его сроду не читал и знать не хотел, но в декабре 90-го года мой диплом, то бишь рукопись стишков, попала на рецензию аккурат к нему. Думаю, не из какого-то обскурантизма, а из элементарной глухоты на поэзию и эстетической чуждости Костров поставил мне четверку - и Лариса Николаевна Васильева, узнав про это, ушла вправлять коллеге по перу мозги, задержав на полчаса процедуру защиты. Не могу сказать, что меня это как-то уязвило - кто такие Костров, Цыбин, или допустим Фирсов я представлял хорошо, было бы из-за кого переживать, диплом все равно не красный).
То дело прошлое, а вот история с Владимиром Головановым меня задевает и уязвляет по-серьезному, тут пепел сожженных, потерянных, забытых и непрочитанных рукописей стучит в мою печень.
Не то новость, что бездарный стихотворец за выслугу лет и многолетнее протирание чиновных штанов собрал урожай орденов, книг (двадцать четыре наименования) премий и званий - это пустяки, дело житейское, сплошь и рядом, хоть вчера, хоть сегодня, хоть послезавтра. Но вот то, что он украл строчки из рукописи непечатного (без шансов) замечательного поэта, вставил их в свои убогие вирши (согласитесь, что все там имеет смысл только в свете этих двух строк) и по большому счету остался в памяти как автор даже не стишка целиком, а именно этих двух строк... И при этом не то что не раскаялся и извинился, он даже не понял, у кого он их украл...
Вот, собственно, такой литературный детектив. Страница из всемирной истории бесчестия.
Что в итоге. Да ничего. Справедливости в литературном деле не бывает, никаких иллюзий. Все происходит медленно и неправильно, в России писателю нужно жить долго, что там еще о сбрасывании снега с крыш... Хочется дожить до хорошего издания стихов Владимира Голованова, нанести еще одну звезду на свою контурную карту поэтического небосклона - станет немного светлее. Это про перспективу, но тут я вряд ли чем помочь могу и ускорить.
А вот прямо здесь и сейчас кое-что могу, для уменьшения энтропии: например, подлеца и вора назвать подлецом и вором.
PS исправления и дополнения: у Владимира Голованова вышли три книжки стихов, публикация была еще в "Арионе", во втором, сетевом (в ФБ) издании антологии "Русские стихи 1950-2000" он хорошо представлен.
 
 
Rado Laukar OÜ Solutions