Родился в 1966 году в Новосибирске (Россия). После окончания средней школы отправился в Киев. Учился в Киевском военном инженерном училище связи. По окончании его служил офицером в войсках связи — в Польше, Германии, Белоруссии, Украине. Публиковал статьи и зарисовки в армейских изданиях: «Ленинское знамя», «Советская армия». Позже начал сотрудничать с киевскими периодическими изданиями: «Киевские ведомости», «День», «Горожанин», «Киевские новости». В средине 90-х уволился из рядов Вооруженных Сил по собственному желанию и занялся журналистикой. В то время опубликовал несколько своих стихов и рассказов в периодике, участвовал в работе различных литобъединений. Имею литературные публикации в периодике, в коллективных литературных сборниках, в международных литературных альманахах «Склянка часу», «Свой вариант», «Отражение», «Девять муз». В 2011 году вышла из печати книга стихов и рассказов «Печали свет». До последнего времени жил и работал в Киеве, последнее место работы — заместитель главного редактора транспортной газеты Украины «Магистраль». После известных событий на Украине принял российское гражданство. С начала 2015 года живу в Подмосковье, город Лобня. Работаю в редакции ИД «Гудок», обозреватель. Сотрудничаю с «Литературной газетой»… Женат, двое детей.

СТИХИ

А нам с тобой вовек не избродить
Всех тех дорог — заманчивых, беспечных.
Над ними льется свет, и зов их вековечный
Звенит сквозь тьму времен — связующая нить.

И, верно, нам с тобою не изжить
Всех предрассудков тех, таинственных, нездешних.
А что ж еще останется нам, грешным?
Да просто жить — о прошлом не тужить.

Познать печаль дорог, ниспосланных нам Богом,
Которых слаще нет и горше тоже нет.
И жизнь наша светла благодаря дорогам.
Коль это понял ты, то, стало быть — Поэт!

Нам многое дано судьбой своей испить.
Покуда это так, то, значит, будем жить!

***

Весенних скрипок — первозданны звуки…
И снова к нам спешит воскреснувший Орфей.
И песню страсти уж заводит соловей,
А даль берет скитальцев на поруки.

Весной, как никогда, зовет и манит даль.
Послать подальше все порядки и устои,
Да сотворить бы что-нибудь такое,
Чтоб прожитых годов нам было бы не жаль.

В весенний звонкий лес войду, как в божий храм.
Молитву — к небесам, а припаду к земле я.
От всех ее щедрот все более хмелея,
Готов я жертвой пасть ко всем ее богам.

Земля, ссуди медяк в протянутые руки.
Весенних труб благословенны звуки!

***

Взыграют арфы, ночь светла!
Взовьются ангелы над мглою.
И до рассвета, до утра
Попробуй совладать с собою.

Покуда ран в душе не счесть,
Доколе чувства льют рекою,
На белом свете, значит, есть
Судьба — в ней не ищи покоя!

Она влечет тебя сквозь мглу,
И ей неведомы сомненья.
И я бегу за ней, бегу,
Навстречу звездам, к откровеньям.

Навстречу снам, весь в суете,
Навстречу буре и ненастьям.
Для одержимого в мечте —
В одной мечте лишь скрыто счастье!

***

Да будет грусть светла,
И дни наши счастливы!
О Боже щедрый, где же взять нам силы
Для сохраненья света и тепла?

Просторен будет пусть
Наш кров с тобой и светел,
Чтоб вольно было в нем резвиться нашим детям,
И крики их подальше гнали грусть.

У грусти и любви есть общие места:
Сольются в страсти души и уста,
И кажется, страсть будет длиться вечность.

У моря есть приливы и отливы,
А в жизни так порой, что только быть бы живу.
И вспомнишь ли тогда про пыл свой и беспечность?

***

Ах, любимая — гибельный жгут!
Темен взгляд ее — мысли светлы.
Вырваться б из объятий зимы,
На просторы, чьи травы не лгут.

О любимая, ночи твои,
Освежающий, сладостный яд!
Препрославлю тебя во сто крат
На коврах из душистой хвои.

Рог трубит, и пора возвращаться.
Это значит, нам снова прощаться.
В островах заповедной земли,

Где восход ослепительно белый,
А твой взгляд вызывающе смелый,
Там остались сердец корабли.

***

Ах, были бы ночи наши длинней,
Насыщенней лаской — весенние ночи!
С чего ж тогда сердцу стучать все трудней,
Чего безрассудный наш век еще хочет?

Дыханьем огня расцвел поцелуй.
Раскинулись солнцем стремленья благие.
И с неба полилися тысячи струй.
И мы под них прянем — бесстыдно нагие…

От рук твоих пахнет зарей и вином.
Из глаз твоих брызжет настырность прибоя.
Еще миг, другой и, разморены сном,
Друг друга в объятьях с тобой успокоим.

За окнами полночи бархат глухой
Ковром развернется до самых пределов.
Сомкнешь лишь глаза, как мир, сам не свой,
Сорвется с орбиты со всем беспределом.

***

За чертой — неуемное лето!
Ты пришла, как сиянье в ночи,
В бархат сумерек ветром одета,
И с улыбкой шепнула: «Молчи!»
И слеза — драгоценная влага,
Обожгла… И была — не была:
Словно в юность — восторг и отвага
Отпускали свои удила.
Так, в огне, зачиналася Нежность.
Вырастала, рвалась из тенет.
Мрак и свет!.. и восторг, и безбрежность
На излете безудержных лет.
Или это мне только лишь снится?
Словно в ночь, через сумрак глухой
Полыхнет ярким светом зарница,
А потом — вновь вселенский покой.

***

Любимая спит, мне уткнувшись в плечо.
Любимая спит — ей снятся рассветы.
Завтра вновь будет день, и опять потечет
Наша жизнь по своим ветхим-новым заветам.

Любимая спит. Ей снятся сады.
И снится ей берег лазурный.
И горы, и солнце… и бежит вдоль воды
Все такой же красивой и юной.

Любимая спит. Покрепче прижму
Ее к себе, теплую, милую…
И в танце мечты подхвачу, закружу,
Осыплю словами малиновыми.

Любимая спит. Завтра вновь будет день.
Помчатся дороги крылатые.
И снова шум улиц, дела — дребедень,
И снова тоска незакатная.

Любимая спит. Ей снятся сады.
Ей снятся дороги волшебные.
И идем с ней вдвоем по следу звезды
В пределы, никем не изведанные.

***

Отголоски каких-то мелодий,
Словно тени ушедших судеб.
Где-то полночь по городу бродит,
Все надежды сводя на нет.

Это наша безумная юность,
От надежд и соблазнов горька.
Улеглось все, минуло, свернулось.
И бежит дальше жизни река.

Вот и наша степенная зрелость.
Уходящие вдаль корабли.
И уже кое-что нам приелось
На бескрайних дорогах земли.

И все чаще уж грезится Вечность
За краями просторов земных.
Где ж вы, юность, восторг и беспечность!
На высотах, скажите, каких?!

***

Еще грядут счастливейшие дни.
А в подворотнях тихо тает лето.
Но где ж они, ответьте, где они?
Ведь мне теперь хотя б краюху света.

Еще грядут… И нить не разорвать.
Мне всласть напиться б этою отравой!
Еще нас ждет Любви святая рать,
Овеянная мифами и славой.

Еще нас ждут седые холода,
Темь, сумрачные шорохи на крышах.
А в небе все ж — полночная звезда.
И шепот бури за спиною слышен.

***

Я знаю, будет лучше — слава Богу!
Не долго ждать любви нам, дайте срок!
Еще нас ждет счастливая дорога.
Она одна средь тысячи дорог.

Ведь все мы в этой жизни — пилигримы,
Спешим, так редко оставляя след.
Идем, идем вперед неутомимо.
И где-то вдалеке мерещится рассвет.

Таинственный обман! Он радости дороже.
Он та же радость, он — звезда в ночи.
И счастлив я лишь тем, что все еще возможно,
И небо снова льет волшебные лучи.

И значит — есть звезда, за ночью будет день!
Он снова принесет торжественные краски.
Не так плохи дела — совсем не дребедень!
И миг летит в предчувствии развязки.

***

Все бы на свете отдал — не побрезгуйте! —
Если бы, если бы в царстве полуденном
Кто-то открыл бы мне в счастье,
…………………………………….как в бездну дверь,
Взял бы и снял с души память о будничном.

Сколько же можно ходить нам заботными?
Всей-то и жизни осталось с полгорсточки.
Лучше вовеки прослыть безработными,
Днями на солнышке греть свои косточки.

Разве же мало нас, с виду удаленьких,
Жизнью, как мачехой — в ниточку скрученных.
Всех и делов-то: довольствуйся маленьким,
Коли за век ничему не научен!

***

Только эти шаги, что стучатся в мое одиночество,
Только эта печаль, что навек поселилась во мне.
Ах, как пусто вокруг! А чего-то хорошего хочется.
Ах, как трудно душе прозябать на беспочвенном дне.

На Днепре купола дивным светом весенним расцвечены.
А в садах детский крик — жизнь извечно стремится вперед.
И приходит покой, вспоминаются истины вечные:
Бесполезно спешить, ведь всему на земле свой черед.

И на все есть свой смысл, каждой пташке своя излучина.
И во всем благодать — как чудесно задумана жизнь!
Что ж так ноет в груди, что там в теле еще не изучено,
Что так рвется наружу и над далью весенней кружит?

Это наша душа — в синь небесную вырваться страждует.
Ну и наши грехи, что навечно уж с нею сплелись.
Все же скоро весна — снова новью все чувства обрадует.
Это значит, мой друг, что опять продолжается жизнь!

Это значит — к шутам все ошибки, грехи и сомнения.
Вновь навстречу весне распахнемся, дав волю мечтам.
Все еще впереди: встречи, песни и стихотворения!
И бескрайность любви, что подобна весенним цветам.

***

Элегия грусти.
………………….Мятущейся жизни распад.
Вряд ли все это отпустит,
Сцапает в крепкие лапы.

Элегия грусти.
……………………Рвущийся в море ветер
Тумана полно напустит,
Словно один ты на свете.

И не найти уж дороги
Ни лунной, ни просто — по саду.
И не податливы ноги,
За ворох грехов награда.

Что ж, посиди, послушай,
Волны, листая страницы,
Вывернут начисто душу:
Годы, события, лица…

В чем-то попал в десятку.
Где-то выпалил мимо.
Пустилась судьба вприсядку,
Время неумолимо.

Тужи не тужи — что же,
Разве ж вернуть нам что было?
Проблем и забот ты заложник,
За что ни возьмись — все не мило.

Элегия сладкой грусти…
Раскаянье, как расплата,
Схватит и не отпустит,
Осень во всем виновата.

Этот неистовый ветер,
Это полночное море…
И ни души в целом свете.
И неизбывно горе.

Музыкантам, бродягам, поэтам

Отшумевшая синяя повесть
Наших дней, и ночей, и дорог.
И о чем-то печалится совесть,
И чего-то еще невдомек.

Отзвеневшая летняя сказка.
Осияненный праздник души.
Но всему ведь своя развязка:
Рок судьбы, тут пиши — не пиши…

Что попишешь, когда уж в неделю
Не дождешься прозрения миг?!
Но и все же наш русский Емеля,
Не слезая с печи, стал велик.

Да и сам ты еще ведь с надеждой
Обрываешь стенной календарь,
Словно в будущем зиждется нежность,
Будто ждет нас стозвонный январь.

Будто будут огни и дороги…
И счастливые светлые дни.
Уж и радость знакома не многим,
Как, наверно, беспечны они.

Как они беззащитны, ранимы,
Как непрост их «счастливый удел».
Невостребованы, невозвратимы,
Без кола, без двора, не у дел.

***

Одиночество — Бог, глядящий на мир с изумленьем.
Чем измерить печаль, отчужденность от мира души?
Одиночество — свет, повергающий душу в томленье.
Одиночество — цель, до которой дойти не спешим.

Грусть в устах тишины — плод, которого слаще не сыщешь.
Это святость икон, безграничность бессонных ночей.
Это брошенный конь — по полю безудержно рыщет,
Это призраки теней от плачущих в Пасху свечей.

Одиночество — свет. Свет небесный… Отбросив сомненья,
Я бросаюсь в него, чтоб воспрянуть, поверить, прозреть.
Одиночество — крылья, в которых нуждается гений,
Чтоб взлететь в небеса и оттуда тихонько нам петь.

***

Вот комната эта: храни ее Бог!
Мой дом, мою крепость и волю.
……………………..Булат Окуджава

У этой комнаты есть тайны легкий шепот
И запредельная надрывная тоска.
Сведешь ты пальцы нервно у виска,
Едва заслышав вдалеке натужный топот.

То отголоски с дальних берегов.
Так пращуры нам подают сигналы
Тот древний клич — их голос запоздалый,
Донесшийся до нас из глубины веков.

О эта страсть — ее порыв недетский.
Куда ж бежать — коль нету мочи жить?
Кто приберет мой пыл по-свойски, по-соседски!
Чтоб не было о чем в дальнейшем мне тужить?

И впрямь — о чем грустить, коль паруса на реях.
Попутный ветер, глянь, вздымает их легко.
Пускай твой прошлый путь в утратах и потерях,
Но все в твоих руках, ведь солнце высоко.

Пусть этот светлый день к нам благосклонен будет.
Как в юности пускай цветут в душе цветы.
Должны быть на земле добрей друг к другу люди,
Чтоб Божий свет на нас пролился с высоты.

***

Ничего, как в детстве, я не знаю.
И ничто не в силах я понять.
Утро — к облакам я улетаю,
Звезды в небе — значит, надо спать.

Слышен голос мамы в отдаленье:
Ничего дороже в жизни нет.
Сквозь года звучит он, как спасенье.
И горит вдали родного дома свет.

Сколько-сколько ж верст мы намотали.
По земле нашей отчаянно большой?
Разве черта только не видали,
От чужих красот уставши всей душой.

А в итоге по тропинке узкой
Возвращаемся в родимые места.
Мир объяв душой волчьей — русской,
Вдруг поймем, в чем смысл и красота.

***
Как страшно жить в безмолвии людском.
В движенье лет — почти осатанелом.
Как странно жить, любимая,
………………………………………….на этом свете белом.
Так толком и не ведая о нем.

Куда зовет нас призрачный январь,
В какие дали, города и веси?
Что там нам Новый год накуролесил,
Какие дива нам откроет календарь?

Январь–январь, властитель детских снов!
Ты мой король, волшебник и кудесник.
Скорей бы святочных вкусить твоих чудес и
Избавиться от будничных оков.

О господин Январь, прошу, подольше длись!
Сотри с души все нужды и заботы.
Верни Чайковского божественные ноты
Из той поры, где сном казалась жизнь.

И, может, я тогда душой на миг оттаю.
И сброшу груз годов, и в небе полетаю.
Но дни ведь и тогда — нет, не замедлят бег.
Их кони рысью мчат, в грязь втаптывая снег.

***

Еще воскресенье — апрель, как вино!
Где только нас, друг, по земле не носило.
Еще воскресенье — и настежь окно,
И ветер весенний рвет тюль что есть силы.

Я в дни эти вешние сам как не свой.
Мне места нет в мире, от счастья бушующем.
Такое бывает лишь только весной:
Что тесно стает от влюбленных целующихся.

Заброшу подальше дела и труды.
И умные книжки сложу в этажерку.
Скорее из города прочь — на пруды.
К садам и лесам поспешим на поверку!..

Еще воскресенье — гремят поезда.
И следом за ними, как эхо — веселье.
Чуть вечер — на небе зажжется звезда,
Повеет дождем и… беспутством весенним.

***

Высокая печаль в мечтах моих и песнях
И ноша нелегка, и страсти рвут виски.
Весь мир у наших ног — лишь ты Судьбы предвестник.
Но на путях Любви есть пристань для тоски.
Есть заводь смутных снов, предчувствий и сомнений.
Есть искус для измен…
Небесный тихий свет в твоих стихотвореньях.
Повсюду ж — мрак и тлен.
На то и жизнь дана, чтоб испытать все это.
Чтобы пройти свой путь и свой найти ответ
На вечный тот вопрос: в чем миссия поэта?
И где он — рай земной?
И в чем он — счастья свет?

2003–2013 гг.