Старшему поколению памятны ее "Спичка-невеличка", "Тая и Фая", "Два Сашки в одной рубашке"... Ее перу принадлежат воспоминания о писателях, с которыми она дружила, в частности, о знаменитом сказочнике Павле Бажове. В ее билете члена Союза писателей СССР стоит подпись самого Максима Горького. Но, к сожалению, в Бурятии о ней знают до обидного мало.
Псевдоним «Хоринская» Елена Евгеньевна Котвицкая взяла еще в молодости, в память работы учителем в Хоринском районе тогда еще молодой Бурят-Монгольской республики. Хотя гордиться своей уроженкой с полным правом может и Бичурский район, где в семье выходцев из Украины и родилась будущая поэтесса.
- Рассказать о себе? Это совсем не просто. Конечно, товарищам моим сделать это гораздо легче: одни будут вспоминать свои тридцать лет, другие даже шестьдесят... Мне же - надо вспомнить целых девяносто. А жилплощадь в сборнике дают всем поровну, и это совсем несправедливо – шутила она в своем интервью на 90-летие - итак, я пришла на землю через девять лет после прихода века. А через три года уже "подалась в политику". В том огромном сибирском селе Бичура, где я родилась, был маленький лесопильный завод, там работал мой отец. Несколько рабочих вместе с отцом решили устроить первомайскую маевку. Нашему отряду, возглавляемому мамой и состоящему из меня и брата в коляске, поручалось прикрывать маевщиков от полиции - в случае опасности подавать сигналы.
Спасаясь от репрессий
Революционная деятельность отца не прошла для его здоровья даром. Он умер рано. В 1925 году Елена закончила школу в Верхнеудинске, куда отец перешел на работу в депо. Для поступления в Иркутский педколледж Елене не хватило одного года. Зато 16-летнюю девушку посчитали годной к работе по ликвидации безграмотности. Десять лет она учительствовала в сельских районах Бурятии, из них семь в Хоринском районе. Сначала в селе Хасурта, где в школьном музее есть ее уголок. Там даже бережно хранят ее шаль тех времен. Немного поработала Елена и в Унэгэтэе, после чего написала свою первую статью «Унэгэтэйская образцовая» о своей школе. В 1931 году в Иркутске вышла ее первая книга «За центнеры». На первом всесоюзном съезде советских писателей она еще представляла Бурят-монгольскую республику.
- Хочется прыгать и петь от радости: наша бурятская делегация едет в Москву на Первый съезд писателей. Какое чудо, что и я стала делегатом, хотя у меня всего одна книжечка - "За центнеры" – вспоминала она те дни. Август. Москва. Дом Союзов. Колонный зал. На трибуне Алексей Максимович Горький. Он с нами все дни съезда. И вокруг столько знаменитых писателей - Алексей Толстой, Александр Фадеев, Маршак, Чуковский, Вера Инбер... Все это помнится так ярко, как будто было только вчера. Тем обиднее слышать сейчас и нелепые рассуждения о том, нужен ли был этот съезд, и такие "воспоминания", где перепутаны и даты, и доклады, и участники.
Что заставило успешную поэтессу покинуть родину и переехать на Урал? Об этом она говорила неохотно и кратко – спасаясь от репрессий. Были и семейные обстоятельства, брат устроился работать в Свердловске и забрал с собой маму и сестру. Зато восторженно вспоминала поэтесса, как встретил ее дом литературы и искусства в Свердловске.
Дружба с Бажовым и Номтоевым
- Ходил по дому гостеприимный хозяин Иван Михайлович Новокшонов, автор сценария легендарного фильма "Потомок Чингис-Хана", прославленный партизанский командир – вспоминала Елена Хоринская - как много связано у меня с этим домом! В 1939 году здесь читали свои новые стихи молодые московские поэты Костя Симонов и Сережа Михалков, как их тогда звали. Здесь, на Пушкинской, 12 прошел первый писательский юбилей - 60-летие Павла Петровича Бажова, у него только что вышла "Малахитовая шкатулка". Все последующие годы, до конца дней своих, Бажов приходил сюда как председатель Союза писателей.
Крепкая дружба связывала Елену Евгеньевну с Павлом Петровичем Бажовым и с его домом, о чем она трогательно поведала в книге «Наш Бажов». В 1940 году наша землячка заочно окончила Литературный институт им. А.М. Горького. В конце войны вышла ее детская книжка «Спичка-невеличка», которую перевели на все языки народов СССР.
- Навсегда остались в памяти военные годы. Трудной жизнью жили писатели. Работая на заводах, выступая в госпиталях, готовя срочные материалы для радио и газет. Писательская организация выросла тогда до шестидесяти человек: на Урал эвакуировались литераторы из Москвы. Ленинграда, Киева - Ольга Форш, Мариэтта Шагинян, Анна Караваева, Федор Гладков, Илья Садофьев, Агния Барто… - перечисляла поэтесса своих коллег.
Всего Елена Хоринская написала более 40 книг, множество стихотворений. Занималась переводами с украинского и бурятского языков. Особенно проникновенные переводы она сделала стихов Бараса Халзанова – кинорежиссера, работавшего на Свердловской киностудии. Не все знают даже в Бурятии, что она всю жизнь переписывалась и с народным писателем Цокто Номтоевым, с драматургом Намжилом Балдано. Цокто Номтоевич даже приезжал к ней в гости и подарил ей свою фотографию с внуком. Она всегда стояла на серванте у поэтессы как память о родине. Часто бывали у нее в гостях учителя из Хасурты.
- Не скажу, что она хорошо помнила бурятский язык, но зато прекрасно помнила обычаи и традиции, – вспоминает известный преподаватель БГУ Паликова Алла Константиновна - в Екатеринбурге Елена Хоринская стала заслуженным работником культуры, кавалером двух орденов «Знак почета», лауреатом премии губернатора Свердловской области и литературной премии имени Бажова. Ее тексты стали основой оперы, оперетт, песен о городе над Исетью. Ее титуловали почетным званием «Дочь города»...
Первая во всем
- Я случайно услышала о ней от поэта Геннадия Дагурова, тоже нашего земляка. Так мы начали с ней переписываться. А сын Дагурова – Владмир сейчас тоже известный поэт, когда-то учился писать именно у Елены Хоринской в доме художественного творчества – объясняет свое знакомство с поэтессой Алла Константиновна.
Она бывала у Елены Евгеньевны дома. Вспоминает, что даже когда поэтесса потеряла зрение, она продолжала надиктовывать новые стихи и воспоминания. Затем редактировала их по памяти. К столетию выпустила книгу лирики «Мои январи». Еще в молодости, едва началась война, она одна из первых поэтов страны откликнулась стхами на это событие. Полет в космос и вновь Елена Хоринская первой пишет об этом. До самых последних дней продолжала оставаться энергичной с неиссякающим чувством юмора. Алла Константиновна ездила к поэтессе на 90-летний юбилей. Она еще немного видела и могла тихонько ходить по дому. И даже шутила, сколько синяков получила, стукаясь об мебель.
- Сама вся светлая и всегда в поиске света. Вся жила идеалами своей молодости – все для людей. Феноменальные были у нее память и талант. В день столетия Хасуртинской школы и поэтессе исполнилось 100 лет. И представьте, что Елена Евгеньевна написала за 2 часа стихотворение «Письмо в Хасурту». Любила она Бурятию всегда. В конце семидесятых годов приезжала в Улан-Удэ, и я ездила с ней по памятным для нее местам – вспоминает Алла Константиновна.
Свердловчане в ней души не чаяли. Своими выступлениями и голосом она завораживала любую аудиторию, даже изначально равнодушную к поэзии. Любили у нее брать интервью журналисты, которым она однажды со свойственным ей юмором призналась:
Когда-то я писала: "Куда бы такую заявку подать: прибавьте еще хоть полжизни". Я и сейчас не отказываюсь от этих строк, но в 90 лет это, пожалуй, нескромно. Меня просто могут обвинить в жадности – шутила она, не подозревая, что не только перешагнет 100-летний порог, но и попрощается с 20-м веком. На столетие поэтессу поздравили ее земляки – бичурцы, отправив телеграмму. Она в ответ послала им книгу с автографом:
А новый век наступает... И я прощаюсь со своим 20-м.
Прощай, мой друг, прощай мой век, навек.
Пусть новый будет и светлей, и лучше.
Прощай мой друг... Кружит летящий снег...