19 марта 2024  05:51 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 57 июнь 2019


Отзвуки Великой Отечественной Дети войны вспоминают о своём детстве

ТАМАРА КАСАТКИНА

СЕЛЬБЫТ. (МАМИНЫ РАССКАЗЫ)


ПОСЛЕДНИЙ ЕРЁМИНСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ


1.ЕРЁМИНО


Деревня Ерёмино названа так в честь Еремея Касаткина. и сперва называлась Еремеево. По словам деда Василия Калистртовича и моего отца Ивана Васильевича Касаткина пишу я эту историю деревни.
Во времена Екатерины Второй приехали два брата с Кубани: "Мы - кубанские казаки!"- говаривал дед. Старший брат звался Еремей; и было у него пять сыновей. А у младшего брата - дочери, четыре или пять.
И стали они селиться на берегу Малого Идыка. Дед говорил: "Первые постройки были там, где дом Авери (Аверьяна Калистратыча). Сыновья Ерёмы разрабатывали лес и строили дома. Так обживались казаки, приехавшие с Юга России.
Люди эти были мастеровитые, трудолюбивые, сами укрепили пруд, построили мельницу и были мельниками. Были они также и бондарями - из поколения в поколение: делали бочки, кадки, сани, телеги; сами катали валенки...
Потом приехала семья Наймушиных - родом с севера Вятской губернии. Звали их прозвищем "вятичи". Впоследствии всех ерёминских по округе называли "ерёминские нямни": за то, что наймушинские тянули слова. Пестерёвских звали "пестер`и".
Позднее приехали семьи из деревни Малыши: Карповы, Рудаковы, Красновы. Поселились Опарины: Алексей с женой Мариной с матерью Новичихой: потому что "новенькие". Сыновья их: Владимир, Иван, Кузьма, Андрей, Александр. Вслед за Опариными поселился их родственник Еким Шатунов.
Евдокия Молчанова приехала с тремя сыновьями: Андрей, Владимир, Василий. В деревне их не поселили (а некуда было селить!) - а за прудом. Так её прозвали Дуня Боровая (то есть на бору). Приехала её сестра с дочерью Марией (Маруся) по фамилии Шарнина.
Фамилия Стяжкиных исходит из Пестерёво: Афима приняла в дом мужа пестерёвского.


2.ПОЖАР


В 1900 году деревня Ерёмино во время Пасхи постигла беда: пожар. Кто-то из детей пёк яйца на сарае - и занялся страшный пожар, раздуваемый сильным ветром. А все на лошадях уехали в церковь - Водзимонье. Дома остались стар да мал,- так говорил дед Василий.
Деревня выгорела от Карпова Ивана Никодимовича до Наймушина Емельяна Ильича. Те, то жил за Большим проулком - Ефима,- этот конец к Костылёву остался цел. И от Кузьмы Кузьмича - нашего соседа - к Пестерёву - тоже уцелели.
Папе, Ивану Васильевичу, было тогда шесть лет: он запомнил этот пожар на всю жизнь...
Скот, кто мог, выгоняли в поле, в лужки, на одворицы... Но много пострадало добра и скота. Коров, чтобы выгнать из коровника, накрывали ковром: накидывали на голову что-то - иначе никак.


3.ЦЕРКОВЬ


В 1818 году в Водзимонье начали строить церковь. В 1825 году она уже работала, а в 1829 году было освящение её патриархом Удмуртии.
Наши деревни: Ерёмино, Пестерёво, Моторки,- хоть и Вятской губернии,- присоединили к Водзимонской церкви: в ней крестили, венчали, отпевали и хоронили на Водзимонском кладбище - до 1940 года: когда начали хоронить на Моторской горе.
Из деревни в Водзимонскую приходскую школу отбирали три-четыре мальчика: там они и жили, в Водзимонье.
Папа, Иван Васильевич, закончил три класса с похвальным листом (то есть с золотой медалью). Эта грамота висела на стене в рамке до семьдесят третьего года (но исчезла неизвестно как - благодаря ЭлПэ). Так наш отец был самым грамотным на селе (и в сельсовете).
Закончил приходскую школу и Краснов Афанасий Захарович. В тридцать девятом году он стал первым учителем нашей Ерёминской начальной школы.


4.КОЛХОЗ


В 1930-31 гг. началась коллективизация, создание колхозов. И так в 31-ом году мой отец стал первым председателем колхоза. Колхоз назвали в честь реки: "Малый Идык". В колхоз вошли не все сразу, а семнадцать хозяйств - середняки. Папа руководил колхозом с 31-го по 36-й год. Весной 36-го заболел и передал колхоз Наймушину Николаю Павловичу: 36-38 гг. Третьим председателем был Касаткин Иван Дмитриевич: 38-41 гг.: в июле 41-го ушёл на фронт, а председателем стал Наймушин Дмитрий Андреевич: с июля 41-го по 50-й - когда наш колхоз объединили с Пестерёвым, Надеждой и Тарханом - и назвали "Возрождение": председатель Демьян Николаевич Шурмин. В 56-ом - объединили с Моторками - и колхоз назвали "Россия" - в честь многих национальностей: председатель Дудин Михаил Федорович. В 58-ом -присоединили Азиково


ВЕЛЬВЕТОВЫЙ ПИДЖАК В МЕЛКИЙ РУБЧИК


У Ивана и Прасковьи любовь была ранняя, но верная. Сговорились о свадьбе: когда возраст обоих достигнет восемнадцати лет. Сперва Ивану исполнилось 18 - двадцать седьмого марта, а одиннадцатого ноября - Прасковье (Егоровне Наймушиной): Свадьбу назначили на Михайлов день, через неделю.
Отец, Василий Калистратович Касаткин, отпустил сына:
- Иди, заработай себе на свадьбу!
И пошёл Иван к Помещику, Пафнутьеву, родственнику царскому роду. Он жил на Надежде, в доме, где после,- по его завещанию, когда он уехал в Революцию,- была школа, а ныне контора.
Иван всё лето драл лыко, мочил мочало, а потом продавал его. А также с отцом боч`арил: делал кадки для азиковской смолокурни: деготь отправляли в Вятские поляны - ближайшую железнодорожную станцию за сто с лишним километров.
На вырученные деньги Иван справил обновки в Малмыже.
На свадьбу Иван нарядился в вельветовый пиджак в мелкий рубчик и сапоги - первые сапоги в семье. В этих сапогах и вельветовом пиджаке потом венчались двоюродные братья, а сам Иван надевал их по большим церковным праздникам. Венчались в Водзимонской церкви. Двенадцать километров до церкви через деревни Пестерёво, Надежду, Водошур и Мокрецово пронеслись со свистом и бубенцами на паре лошадей с сбруей с медными пластинами, отдраенными до закатного солнечного блеска...
А под венец Иван шёл в сатиновой розовой рубашке-косоворотке с планкой, с усаженными в ряд медными мелкими пуговками. Эту нарядную обнову подарила Ивану невеста...
...А через полгода его мобилизовали. Он ушёл на Войну, Первую Мировую, оставив жену в положении...
Восемнадцать лет прожили вместе Иван с Прасковьей. Одиннадцать детей принесла она ему: так велика была любовь Прасковьи к Ивану.
Только судьба рассудила по-своему: десять детей Бог забрал к себе в Небесное Царство. И душу возлюбленной жёнушки в придачу.

РЫЖКО

Мамка - рыжа.

Папка - рыжий.

Сам я рыжий.

Рыжу взял.

Рыжий поп меня венчал.

Рыжко до дому домчал.

Про знаменитого нашего красавца народ сочинял стихи Он был от лошади Моторки: на ней я три года всю работу делала: сеяла-боронила - в те три года, как я в школу не ходила. Коленко ей поглажу - она на колени встанет, чтоб удобнее было залезать на неё...

А Рыжко так был красив и статен! Отец ему сшил хомут - он был настолько большим, что больше ни к одной лошади не подходил - так широк в плечах был Рыжко.

Все хотели в церковь на венчание ехать на нём. Для этого случая снаряжалась праздничная утварь-амуниция: обшитая медными пластинами, которые накануне выезда начищали до блеска золотого сияния.

С нашего колхоза "Малый Идык" - так назывался колхоз деревни Ерёмино - на войну мобилизовали - а военкомат отбирал лучших из наилучших - трёх лошадей: Рыжко и двух его сыновей. Их звали Моряками. Рыжко - в сорок втором. Первого Моряка - в сорок третьем, а второго - в сорок четвёртом.

Когда Рыжко мобилизовали, то запрягли в сани, которые делал отец, доверху уложили лыжами для военкомата - и отправили в Вятские поляны санным путём...

СОГРЕШИВШИ...

...я выдавала книги в библиотеке, когда прибежала Нюра: что-то лежало у неё на душе - хотелось, по всему видно, ей поговорить. Ко мне все приходили душу излить: Дом Советов в Светоче Культуры.

И, вот, когда все ушли, Нюра мне поведала... Условившись пожениться, Виктор стал ходить к ней по ночам... А тут: как отрезало - ко мне не ходит; сидит дома за книжкой; при встрече отворачивается - не здоровается. А у меня уже месяц беременности! Хоть в петлю теперь?!- ничего не остаётся...

- Подожди, милая! дай я с ним поговорю...

Прихожу я на их конец: действительно, Виктор сидит с книжкой - он у меня регулярно брал. Села я напротив:

- Что ж ты, Виктор, девушкой воспользовался - и в кусты?! - Так за ней ничего нет!- подаёт голос с печи мать Виктора. А сам он сидит набычившись, глаза в книгу опустил, мозолит пустым взглядом страницу.

- Где ты ещё найдёшь такую золотую девушку?!- втолковываю ему.- Круглая сирота, без отца и матери, поднимает младшенького. Давай-ка, пока всё не открылось, подайте заявление в ЗАГС!- Уговорила его: назавтра, принарядившись, сходили они - расписались... Хорошая пара получилась. Теперь-то их уже не стало... обоих. А сынок, вот, военным стал, офицером.

...и ещё две распавшиеся пары я соединила-убедила... словом комсомольского вожака...


ПЛАТОНОВСКИЙ САМОУЧКА


Задумал отец Иван построить для деревни Ерёмино электростанцию...
...на Механическом заводе в Ижевске работал Афанасий, дядя нашего односельчанина Михаила. И, вот, через него договорились об изготовлении турбины, генератора и проводов для деревенской электростанции на реке Идык. Колхоз деревни Ерёмино "Малый Идык" кормил бы при этом работников завода в голодный военный год: в январе сорок третьего на завод прибыли подводы: из деревни прислали десять саней муки. С односельчанами отец договорился - на колхозном собрании: с каждого трудодня снимать по сто грамм муки в пользу строительства электростанции. А на трудодень выходило на круг килограмм сто грамм муки.
Отец Иван самолично смастерил чан без дна для турбины - диаметром два с половиной метра. Изготовил он его из редкого, но удивительно твёрдого дерева ИЛИМ: когда топором рубишь это дерево - вылетают искры. Илим - это разновидность ясеня - но растёт в лесу; и, в отличии от обычного ясеня колется в доску: кстати, берёза, растущая в густом лесу, также колется в доску - не в пример от растущей особняком на лужайке...
К чану подводился лоток, по которому вода направлялась на лопасти турбины - и крутила их, приводя в движение генератор, вырабатывавший электрическую энергию.
Механический завод прислал электрика-инженера, под руководством которого установили турбину, поставили столбы и провели линии электропередачи. Выдали на каждый дом по лампочке накаливания - на избу - но не более одной.
И, вот, включили свет: но лампочки накалялись до красного тепла, а света не давали. Тут инженер сказал: привезли не ту проволоку! Пришлось эту смотать и отвезти обратно в Ижевск. Привёз инженер нужную проволоку: нужного металла. И свет пошёл! Вся деревня по домам осветилась.
А в нашем доме - аж две лампочки: вторая горела на кухне, где отец работал для фронта - бондарил. Третья горела в бане - где отец делал лыжи: для военкомата.
Так в октябре сорок третьего года в Ерёмине появился свет. А во всём районе, даже в самой Кильмезе, свет появился лишь в шестьдесят четвёртом году - то есть спустя двадцать один год.
Когда стали тянуть свет от Воткинской ГЭС - в шестьдесят втором - Главный Инженер строительства электросетей изумился светлой голове Ивана Васильича:
- Твоей бы голове да моё образование! А моей бы - твой ум?!..

ТЕЛЬНЯШКА (МАМИНЫ РАССКАЗЫ)


...из деревни, Ерёмино, я повезла не только тебя, но и прихватила маму, Анисью тимофеевну: Город посмотреть, к родителям отца присмотреться-познакомиться. Тебе было уже десять месяцев. Уже разговаривать начинал: Мама-папа-деда. Мама, дай диди!
Чтобы ехать через Ижевск, непонятно было: как добираться до железки, до Сюрека. А тут оказия случилась: колхозная машина шла в район: а из Кильмези самолёт летает на Киров... Приехали в аэропорт, что на горе:а лётчик - товарищ брата Леонида по школе - посадил нас первыми. А мест в самолёте всего лишь десять. Тебя в кабину взяли: сидел у лётчика на коленях - с интересом поглядывал...
...в поезде мама тебя водила, продёрнув полотенце под мышки, по коридору вагона, общего плацкартного. В конце вагона ехали моряки - ты увидел их и закричал, тыча пальцем в каждого:
- Папа! Папа!! Папа!!!
...приехали в Ленинград - ты отца не признал - называешь его: Дядя.- Отец, Саша насуропился:
- Ты бы учила его, хоть по фотографии!- А я и учила - в день по несколько раз подносила к большой рамке, где под стеклом все фото: - Вот папа, мама, баба, деда! И ты всегда пальчиком показывал, правильно - когда тебя просили: - Где папа? - Вот папа!
...а через два дня пошли в баню: поехали на Чапаева, а не на Финляндский - потому что там есть детское отделение... Домой-то пришли-разделись. А я отцу чистую сменку дала, тельняшку. Так ты ручки протянул-бросился навстречу:
- Папа!
Так отец два месяца в тельняшке ходил...

ПОТАЙКА


...когда тебе было одиннадцать месяцев, повезли тебя к родителям отца: погостить, конечно, но и с далеко идущими планами - договориться о лете: не согласятся ли взять внучика поводиться с ним? И вроде всё хорошо шло: уговорились... И вдруг ты всю малину испортил...
Нарядила я тебя на прогулку, вышли мы на улицу. а перед домом потайка бежала - была как раз оттепель. Так из ямы, что поверху, где скапливалась талая вода, бежал ручей. Ты возьми и побеги - так проворно - к этой потайке: да и бухнулся во весь рост лицом вперёд.
Свекровь, Екатерина Семёновна, как эту картину увидела, руки перед собой выставила:
- Нет! Мальчонку я на лето не возьму! Вон как его вода притягивает: любит он воду. А вода у нас здесь кругом. А мне некогда постоянно за ним услеживать. А греха на свою душу брать не хочу. В прошлом годе мальчонка трёх летний так утонул - в ручье воды было в две ладони...
...а ПОШЁЛ ты в аккурат перед этим...
У стеночки ты стоял, шажк`и пробовал... А тут с Матушкой сидим да спохватились: тебя нет?! Куда пропал? Давно шуму твоего не слышно?! Заглянули на кухню...
А ты стоишь перед чугуном, где угли для самовара ховались: сдвинул крышку на другой чугунок и стал угли выкладывать да по кучкам раскладывать. Долго мы стояли да любовались твоим проворством. Отмыла я тебя: лежишь да носом посапываешь. Весь розовый такой...

ТИХВИНСКАЯ ГРИВА

...в отпуске, как приехали к Сашиным родителям, так пошли по грибы, по ягоды... Мать, Екатерина Семёновна, в воспоминания ударилась:

- Шурка-то у нас неутомимый! Из леса его не вытащишь: все девки-парни по деревни гуляют - молодостью своей наслаждаются... А он хватает две корзинки - и в лес... Добытчик!

Взяли мы с Сашей по две корзинки - и пошли на болота: принесли клюквы... Екатерина Семёновна заглянула в корзинки:

- Да, не та клюква! Есть у нас место... да страшно вас туда посылать...

- Мать, заикнулась, так говори!

- Про Тихвинскую гриву слыхал?

- Слыхать-то слыхал. Да за свои тридцать лет ни разу её не видел. Я уж думал это сказка?

- Да, какая сказка?! Ходила я туда по молодости - страха в глазах не было...

- Ну, не томи, мать! Скажи!

- Чтоб я да тебя послала на погибель?! Не уж, увольте!

- Нет, мать, не суждено мне сейчас погибать - я новую жизнь начинаю...

- Ну. тогда уговор: идти строго по проложенным сосновым вершинкам. И второе: ступать след в след.

- Конечно-конечно.

- Вот-вот! Скажешь "конечно" - и тут же забудешь...

- Да как же забудешь твои наказы?!

- Вот послушай! В Войну сюда много народу пригнали: и военных - защищать Волховстрой - ГЭС; и гражданских - рыть укрепления... Время было несытое - картошку с шелухой ели. А тут принесли не бывало крупной ягоды и разнеслось по округе: ТИХВИНСКАЯ ГРИВА!!!

Побежал туда народ - да, считай, никто и не вернулся... Теперь понимаешь: каково матери посылать тебя в лютое логово? Чтобы ребёнка оставить без родителей?!

- Всё понял, мама!

- Иди, но с холодной головой, без жадности в глазах...

...и пошли, прихватив по две корзины. прошли Малое болотце на границе с Бескрайней топью нашли Одинокую ель. От берега угадывалась - нет, не тропка - брошенная сосенка. Проследив глазом, замечал другую, вроде как угадывалась третья?... На тропку не похоже: так, скорее ориентир... Вдали, посреди топи сгущался островок леса:

- Вот там начинается Тихвинская грива - до самого Тихвина тянется - прямой стрелой... К ней нам и путь прокладывать...

Саша упёрся шестом в предполагаемую тропинку: трёхметровый шест мы из дома прихватили.

Ступая по тропинке, идя след в след Сашиным шагам, глазами полными ужаса смотрела на колыхание лёгкого покрова на пространстве зыби и на вырывающиеся из глубины со дна пузыри.

...зато, когда добрались до Гривы, до островка,- ожидания наши оправдались: клюквой было всё усыпано - как богатый персидский ковёр: бери горстями! И каждая клюквина - как спелая вишня! Неужели: до самого Тихвина не счесть ЭТОГО богатства?!

...набрав полные корзины, стали собираться в обратную дорогу. Под конец Саша достал мешок с лямками - и набрал и его. Завязав узлом на собранной горловине - получили солдатский вещмешок.

Прихватив на краю Гривы шест, пустились в обратный путь...

Екатерина Семёновна ждала нас на краю Малого Болотца:

- Где вы пропадали?! Темнеть начинает... Сердце на месте не лежит...

Увидев принесённые дары леса, решили прошлую, мелкую клюкву продать Государству: хоть по сорок копеек,- но тем заработать на первое время после отпуска: будет чем жить!..

СГЛАЗИЛИ

...в деревню, Ерёмино мы приехали двадцатого августа. Кто придёт в гости к нам, диву давались: какой ты большой?! Пришёл Александр Гаврилыч (Краснов) - он ещё с войны пришёл инвалидом, на костылях:

- Ну, никак не поверю! Ему точно год есть!- Ещё по головке погладил.

И только ушёл за ворота, как ты заревел. И всю ночь ревел - и я качала, и мать, и отец... Как утрешняя заря занималась, так ты утихал... И весь день спал. А вечером опять зауросил...

А утром пришла Шура, жена Геннадия (Андреевича), сына соседа нашего Андрея Николаевича (Касаткина) - подсказала:

- Походи у пустой ямы!..

Как вечерняя заря занялась, понесла я тебя под гору, к яме: погребной, оставшейся от дома Кузьмы Кузьмича (Касаткина), двоюродного брата отца. Стала ходить вокруг ямы, приговаривая:

- Пустая яма! Возьми пустой рёв с младенца Серёжи!- и так три раза...

И ведь эту ночь проспал ты, не просыпаясь. Чтоб закрепить результат, на заре снесла ещё раз, и вечером также...

А на деревне носили младенцев к развилке трёх дорог: помнишь проулок, ведущий к Конному двору. А третья дорога отходила влево: на Инга-Турмыш - через Гречишное поле к Колхозной пасеке. При этом приговаривали другое:

- Рык-Рык! Возьми пустой рёв с младенца такого!- хотя кто такой этот "рык" я добиться толку не могла...

А так... ты и ни разу и не всплакнул за все дни твоего младенчества... До чего же с тобой было легко! Сколько мы с тобой поездили... Я тебя распеленаю: ты в майонезную баночку пописаешь, на клеёночку покакаешь - тут же выброшу. Так ни одной пелёнки не записал - не закакал...

ЧЕТВЁРТЫЙ СОН ТАМАРЫ ИВАНОВНЫ (МАМИНЫ РАССКАЗЫ)


...а седьмого марта мне приснился знаменательный сон. Вижу я свой ерёминский дом. Дверь открывается и на пороге стоит тетя Лёля, то есть Мария, старшая сестра отца, Ивана Васильевича. А её уже десять лет как нет в живых... И говорит мне:
- Тамара, я за тобой пришла! Пойдём со мной! Я привела к тебе твоих двух ангелов.- И она вошла. Двери в комнату снова открылись и в горницу вошли два молодых симпатичных человека в чёрных костюмах, в белых рубашках и чёрных бабочках. Вместо рук и предполагаемых рукавов пиджака у них были крылья, также чёрные. Они подошли ко мне и каждый обхватил по моей руке своими крыльями. И повели меня к выходу из комнаты. Когда мы подошли к порогу, оторопь моя прошла - меня охватил ужас и негодование. Я закричала - как оказалось уже не во сне. а наяву.
- Нет! Я не хочу! Я не пойду!- и упёрлась руками и ногами в проёме косяка, расщеперившись. С этим я и проснулась.
Сын и муж вскочили и принялись меня успокаивать:
- Что случилось?
...А случилось то, что у меня уже зародилось и таилось воспаление лёгких: половина левого была затемнена. А врачиха не хотела давать мне больничный лист и гнала меня работать:
- Рентген?! Чего ради?! Что ещё удумала?! Он очень дорогой, чтобы им швыряться из-за всякой ерунды... Но я настояла: стояла, как скала - и своего добилась. Правда, со второго раза - в первый раз врач сказала, что затемнение вызвано испорченностью снимка. Но уж со вторым снимком: лечитесь как хотите, а у вас ничего нет - и я из районной поликлиники поехала в заводскую: и три месяца меня нещадно лечили...
Вот такие нас лечили - а потом сбежали за границу...
...а насчёт второго ангела мне потом кто-то сказал: что это иногда, но редко бывает - для сильных личностей. Может, таких ангелам в одиночку не уворотить за собой...

- А почему «тётя Лёля»?! Ведь «Лёля» из «Марии», ну, никак не выводится?

- Это танино наречение. В два года её крестили – крёстной стала Мария. А Таня было не выговорить её имя – и она стала называть её Лёлей. Так и пошло…

МЕДВЕДЬ

  1. В МАЛИННИКЕ

Наши славянские предки медведя называли "бер" - это древнее имя хозяина леса сохранилось в составе слова "берлога": логовище, жилище "бера". Но, поскольку лишний раз было опасно тревожить властителя земли, или хотя бы лесов бескрайних,- тревожить всуе упоминанием его имени,- то в быту его стали упоминать иносказательно: "ведмедь" - ведун, ведающий, то есть, любитель мёда. А для беглости речи переделали в "медведя": мёд ведающий.

Дед Василий Калистратыч рассказывал, как повстречал медведя...

На малиннике попался куст с особенно крупными ягодами. Лукошко наполнилось уже наполовину. А с той стороны куста слышно, как кто-то трещит ветками. Дед поздоровался с тем человеком, и тот вроде как отозвался: "Мда!"- не особенно вежливо...

Дед подвинулся, огибая куст, чтобы рассмотреть собиравшего ягоды, и увидел медведя. Тот двумя руками обнимал куст, и то левой, то правой лапой приближал веточки к своей морде: на каждой было по горсти малины. При этом нижняя челюсть уходила то влево, то вправо - ходила ходуном: и так выразительно, что дед засмотрелся на его выразительную мимику.

Долго ли это продолжалось - трудно сказать... Но дед опомнился - опустил приподнятую ветку, схватил лукошко: к чёрту ягоды!- и дал дёру...

  1. В ПОГРЕБЕ

...а Таня учила уроки. И взбрело ей в голову меня запужать: я сидела напротив и всё за ней повторяла из заданий на дом. Показывает она мне картинку с медведем и говорит:

- Вот такой медведь сидит в нашем погребе, в яме!- А меня каждый раз посылали туда за хлебом: слева в погребе была полка, на которую клали одиннадцать караваев - столько мама выпекала на неделю.

Нет, я не испугалась ходить в погреб, но с тех пор каждый раз с осторожностью поглядывала на яму, забитую снегом: а не устроил ли там себе берлогу медведь?

...А ночью мне приснился жуткий сон в цвете: как медведь схватил меня в погребе за ногу. Заорала я, конечно, со сна...

ПРОМЫСЛЫ


Кузьма Кузьмич из липы, то есть из мочалы, делал для помещика: 1. рогожи для покрытия повозок (- что в последствии заменил брезент); 2. кули (мешки); 3. вожжи, седельники, подпруги - всё из мочалы. А из самого дерева липы - дупла - делали кадушки. В огромных кадках помещик Пахнутьев возил дёготь в Вятские поляны на ближайшую станцию железной дороги: на продажу. Ну, конечно, не сам Пахнутьев – а, скажем, всё тот же Кузьма Кузьмич Касаткин.
...за второй гранью в сторону Гарей на месте болота вырос богатый липняк. Помещик Пахнутьев отдал его в разработку нашей семье, поскольку все являлись потомственными бочарами. Стали вырабатывать липу - дед Калистрат Кузьмич ездил со своими сыновьями: Василием, Дорофеем, Фёдором, Аверей - лет десять-двенадцать...
...после выработки участка липняка - для помещика - там стали богато расти грузди. Место по-прежнему числилось за нами - потому никто, считай, кроме нас туда и не ходил.
Дед Калистрат Кузьмич запрягал лошадь и на телегу ставил три плетня (плетёных короба из луба без крышки). И привозили по пятнадцать вёдер груздей за раз. и больше.
Дед Василий Калистратыч сажал меня, пятилетнюю, в пестерь и мы шли три километра по гаринской дороге.
Придём в липняк - он меня учит: "Аккуратно палочкой приподнимай листву!"- а там небольшие "заглушечки": словно крышечки (чайников)-самоваров - заглушали вырывающийся пар; ну, или как "чашечки". "Срезай по плечики! А ножки оставляй!"- а сам прикроет их листиками обратно...
Пестерь, в котором я "приезжала" на грибное место, накладывался полным: его дед нёс за плечами. А спереди он несёт двухведёрное ситево. Из этого ситева сеяли вручную рожь, овёс, гречу...
И это восьмидесятилетний старик!
До 47-го года ходили туда по грузди. А в 48-м Гаринский леспромхоз стал вырабатывать лес. И все грибные места пропали. А сколько ягод - черники, брусники - росло там...
И вся аура этих мест пропала...

- Что вы всё: Путин-да-Путин?!
живём, слава богу, как у Христа за пазухой.
в магазинах: от маковой росинки
до новогодней снежинки - всё найдёшь.
на столах - разносолье - не токмо в праздники,
а и в будние дни - не зазорно ли
правительство охаивать?
сами-то на диване разлёживают:
ноги выше головы задрав...
...вам бы как моему прадеду -
запамятовала: то ли Евсеем, то ли Елисеем
звали деда Анисьи Тимофеевны
по матери её Ольге -
так вот прадед ходил за товаром в Персию,
за мануфактурой. Было это в году...
если бабушка Ольга умерла в Пятидесятом году
восьмидесяти лет. А отец её ходил в Персию,
когда она была восьми лет от роду,-
получается: случилось событию быть
в Восемьсот семьдесят восьмом...
ходили они втроём: с мужем Анютки Пашихи -
с Пашкой, стало быть. А третьего компаньёна
ихнего не упомню.
так и отец ходил за товаром:
в Тридцать первом в Казань -
принёс Татьяне пальтишко драповое
да отрез мануфактуры на платья для молодой жены:
как умерла первая жена Прасковья, он взял в жёны
Анисью Тимофеевны, иначе Анисью Васину,-
как прозывали её на деревне: по свёкру.
таков обычай деревенский: прозывать женщину по свёкру.
Наташа Николина - к примеру.
Хотя, вот, Ваниху Яшкину прозывали без имени
по свёкру и мужу. А то, что жену Аркадия Иваныча,
бухгалтера, звать Анной, я узнала лишь, когда она умерла.
Аксинья Чигириха, Володька Козёл - это, понятно, прозвища...
а в Сороковом отец за товаром ездил на Малмыж:
на лошади - за вьюшками для печи. Привёз он также
и плиту - первой на деревне: тогда ещё ни у кого не было
такого прогресса цивилизации. А он подсмотрел у хозяина,
у которого остановился на ночлег -
и воплотил мечту в жизнь.
а как мать за товаром ходила - Леонида носила в себе...
как посеялись в Тридцать шестом. Начало июня было.
В Уву ходила. Принесла отрез на платья.
А в августе, семнадцатого Леонида родила.
А теперь любой, нет, правда, любой совершенно
товар,- бери с полки - и он твой...
и радости нет... той детской ... от халвы
...от мешка халвы привезённой отцом из Кирова,
Вятки тогдашней...

СЕКЛЕТИНЬЯ

Секлетинья умирала тяжко.
Позвала соседку Анисью Тимофеевну:
- Анисьюшка, исповедаться хочу -
гложет меня мука сокрытности:
расскажу свою тайну тебе -
авось, полегчает: умирать станет легче -
заберёт, может, Боженька к себе.
- Ну, не томи, Тина! Говори!
- Помнишь, Анисья, летом Сорок Второго
в нашу деревню приходили цыгане?
- Ага... У тебя ж ещё они останавливались?
- Вот-вот! Ничего худого про них говорить не могу -
оговаривать зазорно: ничего не спёрли в доме...
- Так чего ты мучаешь душу?!
- А ты помнишь как они уезжали из деревни?
- Ты о чём?
- А как они выезжали на телегах,
полных мешками с мукой...
- Да ты что?!
- Да... Так вот муку они выцыганили у баб
по моей наводке... али глупости моей?
- Помогла им гадать на картах что ли?
- Точно! Тогда ж через день да каждый
приходили похоронки: на мужей да сыновей.
Степанида так пять братовей оплакала.
Вот, я по простоте душевной про всех
по каждому дому на деревне и рассказала.
- То-то бабы дивились:
как это цыганки всё про них да мужиков своих знают -
потому и не жалели последнего:
хотелось узнать-провидеть их судьбу воинскую...
- Каждой хотелось вернуть мужиков домой живыми.
Ну, а раз их уже нет в живых, так найти сопереживальщика
своим печалям,- столь таинственно знающего
твою подноготную.
- И ты небось озолотилась на чужом горе?
- Чёрт попутал - цыганам помогла в их нечестивом промысле.
Но сама копейки не взяла из запятнаных рук -
Бог свидетель...

БЕЛОЕ ЗВЕРСТВО (затерявшееся в Пермском крае племя Касаткиных)

У прадеда Калистрата Кузьмича, Касаткина, было четверо сыновей: старший Василий, мой дед. далее: Дорофей, Аверьян и младший Фёдор.Последними родились девочки: Евдокия и Федосья. С младшим сыном Фёдором связана трагическая страница истории нашей семьи.

В девятьсот шестом году три мужика с волости - с тремя семействами - поехали осваивать пермскую тайгу. С собой Фёдор повёз жену Анну и трёх детей. Ко времени описываемых событий - Гражданской войны - в его семействе было уже восемь детей.

К девятнадцатому году поселенцы расчистили участок тайги при реке, на котором сеялись. Фёдор тем летом построил большой дом для возросшей семьи: но в нём ещё не жили: печку не выложили. Самодельные кирпичи как раз были сложены во дворе.

А тут фронт колчаковский стал ходить ходуном: сегодня красные придут - завтра белые. Была у поселенцев лошадь - одна на три хозяйства: так красные пришли - реквизировали.

Белые пришли - стали требовать лошадей. Узнав, что лошадей нет - отдали красным,- накалились: так вы за красных настроены?! Заберём весь овёс!- Фёдор им в ноги бросился:

- Помилуйте! Чем детишек кормить?!- А они его схватили и учинили над ним показательную мученическую смерть: привязали к дереву во дворе и обложили вокруг кирпичами - лишь отверстие в кирпич оставили для дыхания. И всю неделю, что белые стояли на заимке, не подпускали ни детей, ни жену - никого - к усыхавшему Фёдору.

Когда же изверги ушли, Фёдора достали - но свеча души в нём угасала: он скончался на руках близких.

О сём горестном событии жена Фёдора Анна отписала в Ерёмино, на родину. Приходило ещё два письма. Анна подняла всех, восьмерых...

Адрес же Пермской ветви Касаткиных найти стало невозможно - в связи захватом ЭлПэ сундука тёти Лёли, в котором хранился архив: дорогие сердцу письма членов семьи...

ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИХ ВЕТВЕЙ

У дедушки Тимофея Александровича Шуткина был старший сын Максим, который учился на одной парте с отцом Иваном (Васильевичем Касаткиным) в церковно-приходской школе: с первого по третий класс в Водзимонье (Удмуртии).

В армию они ушли в одно время - набор был перед Пасхой 1914 года: Иван и Максим были с одного года. Вместе отслужили действительную службу. Прошли вместе Мировую войну и вместе закончили Гражданскую.

Максим, придя с Гражданской, женился на Марфе с Водошура. Прожили год - началась испанка - Максим умер. Но детей не было. Дед Тимофей оставил Марфу в семье, выдав замуж за Бердникова Алексея из Малей: сделал знатную свадьбу. У них был сын Михаил.

Так Максим и не узнал, что его лучший друг Иван Касаткин потом, в 31-ом, женится на его сестре Анисье, 1908 г.р, 31 декабря.

Второй брат Анисьи Тимофеевны, дядя Вася - с 1902 года, придя с действительной (три года служил), женился на Наталье. Родились дети у них: Сергей - с 27-го года, Миша - с 30-го, Тая (Таисия) - с 35-го, Рая - с 38-го, младшая, Шура (Александра) - с 40-го.

Сын Марфы Михаил женился на дочери Василия: Тае Шуткиной. У них сын: Сергей Михайлович Бердников - живёт в Водзимонье в каменном доме.

Таким образом, два Сергея: Калабин и Бердников и Андрей Касаткин из Надежды имеют общего прадеда: Тимофея Александровича Шуткина.

СТЕКЛО

Перед домом дедушки Тимофея и бабушки Ольги в Малях стоял короб. Односельчане приносили и складывали в него разбитое в хозяйстве стекло.

Дедушка, когда ехал в Малмыж на Стекольный завод, прихватывал с собой этот короб. И ему при покупке продукции делали скидочку и обслуживали вне очереди, как оптового покупателя.

На деревне он удовлетворял потребности сельчан в стекольной продукции. В ассортименте у него были четверти, стаканы, рюмки... Всё, что нужно для дома, для хозяйства...

А сейчас скоко стекла по обочинам лежит - уму не постижимо!..

ФЕРТИЛЬНЫЕ ИСТОРИИ


1.ГЕН БЕСПЛОДИЯ


Максим был плодовитым. А у Александра, дяди его, детей всё не было никак. И Максим отдал на воспитание дяде своего первенца, Гришу. У Григория отчество осталось по отцу: Максимович. И никаких актов законодательских раньше не производилось: достаточно было одного уговора - и ребёнок переходил в другую семью.
Когда же Григорий уходил на Войну, то оставил двух дочерей: старшей было семь лет - Клава с тридцать третьего года - но я с ней не играла: она была с другого конца деревни.
У брата Максима, Константина та же история случилась с женой Матрёной: прожили они совместно пятнадцать лет, а детей в этом браке не было... Ушёл костя на Войну и приходит на него похоронка. Матрёне было в ту пору сорок шесть лет. Из Семьи её не отпустили. И дали ей в мужья Мишу, Михаила Филипповича, двадцатилетку, комиссованного от войны по ранению. И нажили они дочь Нюру. И взмолился Миша:
- Отпусти ты меня, Матрёна! А ребёнка я буду содержать - платить алименты. Но, чтобы на заводе не знали!- на том и условились.
В Тагил Михаил уехал. И там завёл другую семью... А я ещё Матрёне алименты с почты носила - она наказал: Тамаре доверять! И я по дороге с Моторок на почту забегала. А-то в один конец шесть километров - не набегаешься...
Отец Миши, Филипп, был дядей Андрею Николаевичу, нашему соседу. Филипп был старшим сыном, следом - Николай шёл. В их родстве все зануды. Филипп через такой характер и погиб.
На Троицу тридцать девятого года гуляние молодёжи было на танцплощадке. Загодя утромбовали глину деревянной бабой, и огородили это место: нет проезда здесь! И, вот, пониже танцплощадки черёмуха цвела. Вася-сердцеед сорвал веточку - с пол руки: за девушкой приударить-преподнести. Так этот Филипп выскочил с оловянными глазами, начал лаяться бранными словами.
Ему в ответ: - Папаша, полегче!- Так он схватил доску и огрел ею Васю. Вася доску-то отобрал - и по голове его.
Филипп повалился замертво.: изо рта струйка крови потекла. Как сейчас в глазах стоит эта картина: Филипп лежит под черёмухой...
Суд потом был показательный: приезжал в Ерёмино. Дед водил меня на заседание, семилетку...
Так болезнь дяди и племянника имела одни корни - была наследственной: передавалась у них в роду по мужской линии как-то...

ФЕРТИЛЬНЫЕ ИСТОРИИ


2. ГЕННАЯ МИНА (пепси-кола)


...Альбина Даниловна Шадько, соседка по василеостровской коммуналке получила квартиру вместе с мужем. Вослед появляется огромный мужик и называется той же белорусской фамилией: подпишите бумагу, что я ухаживал за немощной тётушкой! - С какой стати! Я вас впервые вижу, хоть четвёртый год здесь живу.Вот просите у тех, что давно здесь проживают... - Я вам, Тамара, это припомню!- Ох, и попили мы горюшка через него... Съездил этот Петя В Кузьмолово: Александра Ивановна подписала ему. И въехал этот боров, бросивший семью и двух детей, вместе с вертихвосткой Раей, оставившей своего Николая. Раиной дочке Наташе было четыре.
...Когда Наташа училась в ПТУ на повара, Петя выхлопотал в исполкоме квартиру - и они с Раей съехали. К Наташе стал приходить студентик, потихоньку. Когда она забеременела, они расписались - и этот студент стал жить у неё в открытую.
Пузо у Наташи росло - и одолела её жажда неимоверная: носила по две авоськи бутылок пепси - эта пепся появилась как раз после Олимпиады. Я ей:
- Не пей эту химию, девушка! Она железо растворяет - мы в заводской лаборатории опыт проводили... А она:
- Мне пить постоянно хочется...
И что?- дебила родила. А, когда родила здоровую девочку, дебила матери подкинула...

УВЕЧНЫЕ НАПАСТИ


Не приведи Господи, другому такое детство, как у меня: сколько раз я была на краю могилы?!...

В один год случилось столько напастей...

1.СПИЦА

...мама, Анисья Тимофеевна, взяла меня шестилетнюю в Малю в гости к бабушке и дедушке: Ольге Федосеевне (1870-1950) и Тимофей Александрович (1866(70)-1957).

Как вечер, бабушка с мамой пряли шерсть. И, вот, выскользнуло веретено из рук - попало мне в глаз: видишь, вон на веке правого глаза шрам? - памятка сохранилась... Сантиметра полтора вошло, если не больше.

Повезли меня вынимать спицу в Вихорево, да там не нашлось толкового специалиста: Надо ехать в Киров за триста километров, либо в соседнюю Удмуртию - за плату.

А в избу набилось стоко людей с деревни: выказывают сожаление.

да одна старушка, Паша, Гришки Пармы бабушка, говорит:

- Не возите вы никуда ребёнка! Может, моё средство поможет?..

Так налили в блюдце подсолнечное масло и мазки накладывали, обмакивая в блюдце палец. А я в голос не переставая кричу - уложили меня. Мать рядом легла, на голову руки возложила, боль успокаивая. Успокоилась я и уснула. А, как проснулась - железная спица на подушке лежит - сама тихо вышла. Лежала она потом в сундуке тёти Лёли в клети среди памятных вещей и грамот. ЭлПэ потом ничего не отдала - всё уничтожила...

2.ВЗБЕСИВШАЯСЯ...

...я всё играла с детьми Василия Лаврентьевича, Наймушина. Был у них огромный пёс, жил в ограде: охранный Бобик, ручной совсем. ребятня на нём верхом катались - летом. А зимой в сани его запрягали.

...и пришла я к ним играть. Толкнулась в ворота... А пёс встал на задние лапы - повалил меня. искусал всю, руки-ноги....

На третьи сутки повела меня мама в баню - увидала, всплеснула руками:

- Да, что это такое, девонька?!- а я не отвечаю. Таня ей рассказала, как было дело - а-то молчком три дня вела себя. А родителям и невдомёк: с утра до ночи горбатятся за трудодни.

Собирается тятя везти меня в Ижевск. Пошёл лошадь колхозную - нашу, вороную, что мы сдали в колхоз - просить. Раньше ведь как: в каждой семье по лошади было. А, как колхоз образовался, все семьдесят колхозными стали. Лишь О-ны не вошли: они сперва свою лошадь пропили - и лишь потом в колхоз напросились...

А за лошадь эту ой-как приходилось поработать: дедушка Калистрат в девятьсот шестом году у помещика лошадь взял,- так по три лета лес ему сплавлял: : по Идыку и до самого моря...

...по деревне слух прошёл. Женщины пришли: чем помочь горю? Бабушка Гришки Пармы вызвалась лечить меня опять.

Памятуя о Таньке безводнинской, вышедшей за нашего ерёминского Касаткина: о её глухонемом Гере. В четыре года его испугала девятилетняя, старшая сестра: вывернула тулуп наружу; шапку распустила - да как заревёт медведем. Ну, он и онемел. Год лечился в Ижевске: специалист, логопед лечил - без толку... В Ижевск потом она переехала...

И, помятуя о Гере, осталась мы в деревне. Попросили два-три месяца, пока меня лечить будут, собаку в лес не уводить: после того, как она человечину попробовала, она бешеной стала. Так, вот, стригли с собаки по клочку шерсти и воскуряли вместе с травками: васильком, конским щавелем. А третья трава редкая была: росла под елью за мельницей на Большом Идыке.

Через две недели я первые слова произнесла:мама-тятя. Ну, потом разговорилась...

3. САНКИ

...а то, вот, катались с обрыва напротив дома на санках...

Вдвоём с Таней. И, то ли она спрыгнула с саней, то ли её вытряхнуло подскочившими на бугорке санями,- факт лишь: дальше я летела с горы одна, крепко вцепившись руками в раму. И понесло меня с наклонной колеи на полынью...

погрузилась я в неё с головой всем телом: только валенки торчат из полыньи. Таня, видать, заголосила.- мельник работал - услышал: Переслегин.

Вытащил он меня - да на печь определили: весь вечер просидела на ней. К ужину пришла, как ни в чём не бывало.

И, лишь когда Мельник разговорился с родителями, узнали они о Чрезвычайном происшествии...

...и хорошо, что валенки оказались тесноватыми - держали меня. Да, и я в шоке была - вцепившись в раму - когда вытащили, отодрать не могли. Ведь, понятно же: унеси меня вода под лёд - до весны бы тело не нашли...

4. ПАЛОЧКА-ЗА-СЕБЯ

...а то, на пасху играли в палочку-за-себя. На дощечку каждый клал свою щепочку. И прятались... Я на сеновал забралась. А Петька лестницу убрал. Петька - старший Люсин брат, моей соседской подружки: Андрея Николаевича дети были мне в родстве в шестом колене - это уже за родство не считалось. А так, все мы Касаткины от одного Еремея произошли. Было у него пятеро сыновей. Да у брата его трое, то ли четверо дочерей - вот откуда другие фамилии в деревне пошли: как повыходили замуж...

...и, вот, Петька-то лестницу отвернул - и я полетела вниз - бухнулась...

Как теперь понимаю: заработала я себе сотрясение мозга. По две недели голова болела. Всё больше лежала-отлёживалась.

5. ВОЗЬМИ НА РУЧКИ!


...а ещё был случай! Баня-то у нас под горой, у речки стояла.
Мама Аркадия и Лёню помыла, собрала их мне. Аркадия я понесла на руках. А Леонид заупрямился:
- Хочу тоже на ручки!- и что делать? посадила его себе на плечи.
Стали подниматься в гору. Тут у меня пупок и развязался. Буквально. Кишки полезли наружу.
так и ходила с культей на животе до четырнадцати лет - чуть не семь лет: мальчишки надо мной смеялись:
- Уже брюхатая?!
так что выражение "Не надорвись! - Пупок развяжется." я знаю по себе.

6. ЛЬДИНА

...стоял уж последний лёд на реках. А налоги-то платить надо... Вот и ходила я всю зиму на Пижил продавать военнопленным, строящим железную ветку, табак,- сами выращивали на продажу: стакан - рубль.

Там были и чехи, и словаки, поляки и болгары - все народы в одну толпу собрали...

Десять килограмм уходили влёт: одномоментно. Деньги прятала в правый лапоть .

Иду обратно. Подхожу к реке Вал`е: ан, доски-то моей. по которой я сюда перескакивала, уже и нет. А идти надо - хоть и боязно...

Вспрыгнула на льдину - чтобы с неё на другую перескочить - а она возьми да и поплыла...

И плыла я так от Трудовика до Сельсовета: чуть ли не километр. Трудовик - это конец деревни Моторки, где селились одни марийцы.

А напротив Сельсовета Вала изгиб делает. И прибилась моя льдина к берегу. Спрыгивая на берег, обмочила я разве что левую ногу, которой в воду ступила - зато деньги, что упрятаны были в правой, остались сухими: этой ногой я уже ступила на берег.

Повалилась на землю. И обмерла...

Не знаю: сколько лежала в беспамятстве. Но, когда пришла, мама места себе не находила: глубокая ночь стояла.

Рассказала я ей, что со мной приключилось - тут она и испугалась: за сердце схватилась. И целую неделю медвежьей болезнью страдала...

ПЕРВЫЕ РАДОСТИ (ЮНОГО КУРКУЛЯ)

  1. МАШИНКА

На Байкале нашли золото. И в тридцать шестом году поехала на прииски семья наших родственников из Ерёмино: тётя Лена,- младшая сестра папы, Ивана Васильича,- с мужем Павлом Тихоновичем Сосниным. В тридцать девятом приезжали они повидаться. Конечно, заработки там были большие. Но ведь и работа тяжёлая. На лотке работала тетя Лена. Рассказывала мужу, что другие женщины, как завидят большую золотинку в камушке, так глотали его: чтобы дома сходить на горшок да промыть по второму разу... Но муж настрого наказал: раз попадёшься - загубишь всю жизнь!...

И, вот, привезли они в подарок Леониду - а ему уже было три года: Аркадий как раз родился в 39-ом - машинку на заводе. Быстро она пробегала от окна - через всю избу - к порогу. Такой игрушки во всей деревне ни у кого не было. поэтому мелкоты набивалась полная изба: поглазеть на жужжащую бегающую поигрушку...

Только Леониду вся эта толкотня быстро надоела. Да и понял он, что из Ситуации надо извлекать для себя пользу И установил: за просмотр машинных бегов твёрдую расценку - одна копейка: мне на леденцы!

Так Татьяна - как пойдёт в Пестерёво - приносила ему коробочку монпасье.

Вот откуда у Леонида такие плохие, в кавернах зубы: сахар съел. леденцами ссосал...

А Соснины вернулись в сороковом с Байкала: поселились в Березниках Свердловской области. В сорок первом Павла Тихоновича призвали. А вскоре и похоронка на него пришла... Старший сын его потом ещё жил на Сюреке: как уезжаешь в Ленинград - к нему заскакивали на чай...

2.ГАРМОШКА

...А машинка была не единственной игрушкой Леонида...

В тридцать восьмом отец купил ему, двухлетке, детскую гармошку. Да, вот, с книгу размером. И стал его гармонист, Гришка Парма учить. И за год, к трём годам несколько мелодий Леонид выучил. "Барыня" больно ладно выходила.

А Гришку-то Пармой прозвали за то, что в детстве он долго не мог ясно слова выговаривать: бормовато говорил. Всё что-то бормочет. так что Парма - это "бормотун".

КУПИ МАК!

В сорок третьем году мама отправила меня в Кильмезь продавать лук - мелкий - для посадки. Семилетнего Лёню дали мне в подмогу. Не доходя Малышей гора чуть не вертикальная: на середине подъёма Лёня сел: Всё! Дальше не пойду!- Посидели-уговорила. В Кильмезе зашли к Беседовскому Степану: нас чаем напоили.. У него ещё один глаз вставной - но никто этого не замечал.

На рынке Лёня сразу убежал - посмотреть: кто чем торгует? Прибежал:

- Тамара! Дай рубль! Я леденцов куплю-- Дала ему. Опять бегом:

- Леденцы продали. Я купил три маковки!

А у нас этого мака дома завались - сами им торговали...

Так потом всю жизнь над Лёней посмеивались:

- Ну, что, Лёня, не хочешь купить мака?!

А, как обратно идти, долгий спуск с горы был - посадила я Лёню на тележку - доволен был:

- Если так ехать, то я не устаю...

ЛЕБЕДИНСКИЕ

Тётя Лена, младшая сестра отца, Ивана Васильича, жила вместе с мужем Павлом (Тихоновичем Сосниным) и детьми в Лебединске: деревенька небольшая сразу за Гар`ями, большой деревней: более сотни домов - да, не больше восьмисот метров. Названа была так необычно потому, что, когда первые поселенцы в начале века селились, то поразились брачным танцам лебедей...

В тридцать шестом случился неурожай и голод. Вот они и продали дом и сорвались на байкальские золотые прииски. В сороковом - вернулись, поселились в Березниках: там тоже золото намывали - всё поближе к родне.

Война началась - муж ушёл на фронт. Пропал без вести. К 43-му году жить в Березниках стало им невозможно совсем: работы нет - чем кормить детей?!- написала слёзное письмо тётя Лена в Ерёмино. Брат, Иван отписал ей:

- Приезжай! В деревне как-нибудь прокормиться можно.

Добралась она с детьми железной дорогой до вятских полян, а отсюда уже пошли пешком. Месяц шли. Двое младших детей были не ходячие: животы распухшие, а ноги тоненькие, рахитичные. Этих везли на санках. Шли, побираясь, где-то что-то обменяют из того, что представляло какую-то ценность.

Пришли они завшивленные, чесоточные. Всех в баню загнали отмываться. А мать, Анисья, пошла в Костылево - принесла бурачёк берестяной дёгтя. Вот им намазали с ног до головы и держали в таком чумазом виде три часа.

Еды в доме никакой. И не понять: чем кормились?.. до осени: тогда в Дамаскино открылось место технички при школе - так они быстренько туда перебрались. В комнатке позади школы устроились.

И меня отправили учиться- седьмой класс - в Дамаскино. Родитель-тятя наказал остановиться у "Лебединских". Внизу, на кровати с приставленной доской спала тётя Лена с двумя младшими. На другой кровати - двое парней. Я - с со старшей Таней - на палатцах. И угораздило меня упасть: прямо на т.Лену - вдоль неё. но всё обошлось: без всяких признаков побоев. После этого т.Лена наказала Тане ложиться с краю, а меня у стеночки клали на палатцах. Я у них так прожила - до 28 ноября: как переехала к ...

Тут уж совсем другая жизнь началась: не сравнить...

А т.Лена втроём - с двумя старшими дочерями: Нюра - с 23-го, а Таня - с 28-го - работали при школе - наверно на три ставки?- дрова кололи, полы мыли, топили школу.

После Победы пришёл с Войны старший сын т.Лены Иван: богатый. Он был техником при танках. Присмотрел он в Лебединске большой дом, пятистенный: там и пустили они корни. Закончился жизненный цикл путешествий-приключений...

СЕСТРА ТАНЯ

1.

...от первой жены отца - Прасковьи Егоровны, Наймушиной, на руках у отца Ивана осталось двое детей: Татьяна, двадцать пятого года рождения, и младенчик Ванечка, родившийся в Рождественскую ночь. Роженица Прасковья больше уже не вставала: провалявшись в горячке двадцать дней, преставилась. В марте отец женился на Анисье Тимофеевне, Шуткиной, из деревни Маля. В её брате Максиме отец с удивлением узнал сотоварища по парте: они вдвоём были любимыми учениками попа в приходской школе: вот, ведь довелось породниться!.. А поп приглашал их домой; и за чаем читал запрещённых авторов: Толстого, Чернышевского, Добролюбова...

...с началом Войны Татьяну, как и отца Ивана, взяли в трудармию. Отправили в Соликамск, в забой. По двенадцать часов в забое отколупывать киркой от пласта серую каменную соль. Рассказывала: выйдешь на поверхность - в проголодь - сном бы лишь заглушить изнурение организма...

А с началом зимы сорок третьего года вся их смена - а это более ста человек - завшивела : у всех поднялась температура. Мириады заразных вшей, несущих тифозную смерть, облепляли человека.

Горный начальник решил: люди обречены! А ему грозит за это суд?.. Чтобы избежать ответственности, он нашёл выход из положения: вместо того, чтобы лечить больных людей, он распустил их по домам.

Из Кильмезского района в забое было трое девушек: решили добираться железкой до Вятских полян. Далее шли от деревни к деревне, спрашивая направление. Та, что была из Мурашей, после Войны нашлась... А та, что из Хвощанки, на середине пути упросилась передохнуть - и отстала . После Войны делала я запрос в отношении её, но ответа не было Видать по всему, умерла в дороге: уж очень худа была, истощена.

...когда Таня вошла в ограду, мать её не признала: чужой человек! Рваная телогрейка, чумазая, обритая наголо...

- Мама, это же я, Таня!- та бросилась её обнимать, а она останавливает:

- Ко мне не подходи! Я завшивленная.

Всю танину одежду тут же сожгли в печке. А её саму с ног до головы вымазали дёгтем, да спустя три часа в бане пропарили...

2.

Накануне таниного прихода в дом отца добрались до него и "золотоискатели" из Березников: тётя Лена с шестью детьми - седьмой-то, старший, Иван, был на войне.

Итого: к своим восьми человекам добавилось ещё семь едоков. И, вот, теперь: ещё одна, Таня. А в доме ничего не было. Тётя Лена дважды прошлась по деревне - продала, наконец, суконный костюм мужа за пуд муки: пока шла от Вятских полян не смогла продать... Вот, из этой муки болтушку делали. Но к Пасхе мука закончилась. Пошла кислица, Вслед за ней лебеда, крапива... На Троицу стали лист липы рвать: сушить, молоть да хлеб из неё печь.

Рожь поспела: тёте Лене колхоз выделил для уборки клин. Стала она с детьми ходить в поле... Так они не столько рожь жнут, сколько колосок в руках раскатают, ворсинки сдуют да зёрнышки сжуют. Да, как домой идти, карманы зерном набьют. А дома в общем котле варили кашу: наконец-то до сытости наелись. Стали чужие люди замечать, что они на поле выщербывают - донесли Председателю (- кто донёс? да всё те, пьяницы О-ны).

В Дамаскино в это время освободилось место технички в школе - тётя Лена сорвалась и туда уехала...

3.

...Таня тоже нашла себе работу - на Областной, в мастерской по пошиву: шила и училась мастерству. Да она с детства дружила с иголкой: кукол обшивала, потом себя стала обшивать, семью: отцу - рубаху, брюки; шапки, платья холщовые всем.

...А через год начальство в Соликамске проснулось: стало писать письма по адресу прописки тех девушек, что были призваны в трудармию и приписаны к соляным рудникам. Как же?! Ведь это уголовщина!!! Оставить трудармию - это дезертирство. И всех, кто выжил из той тифозной сотни, собрали в тюрьму. И стали они в ней жить на правах заключённых. Выводили работать: тяжело - шпалы укладывать. Это их-то, семнадцатилетних, истощённых, тонюсеньких девчат.

Начальник тюрьмы на построении объявил: Кто умеет шить - иголкой, на машинке?- Таня вызвалась. Так Начальник ей не мог нарадоваться - он был в прошлом портным:

- В тебе, Танюша, большой талант! Для тебя нет ничего невозможного.... Чего не придумаешь - всё можешь сшить.- И стал он её учить: девять месяцев работала. А, как стала приближаться Победа, их домой отпустили...

ДЕНЬ ПОБЕДЫ

День окончания Войны запомнился мне знаменательным событием. Со стороны райцентра, Кильмези пришёл "военный человек" - в военной болотной форме и попросил всех учеников построить в "линейку". На построении нам он объявил: Война закончилась! На три дня вы освобождаетесь от уроков.- Нас попросили походить по деревням с объявлением Праздника.

Красного флага для торжественности момента в школе не нашлось, зато у одного ученика оказалась красная рубаха. так её разорвали и, насадив на палки, сделали три флага.

Прошли по Дамаскину. Для привлечения внимания пели песни, в частности, "Три танкиста". Когда выходили люди из домов, объявляли им о Великой Радости.

После Дамаскина также прошли Хвощанку, потом Г`ари. Вернулись в Дамаскино: прошли конец - свернули в проулок - на Емелино. Пройдя его, прошли маршем Талый Ключ. И вернулись в Дамаскино.

И тогда нас распустили по домам...

А радио-то по деревням ещё не было...

Мы первыми в Еремине купили радио - радиолу - в пятьдесят шестом году.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ

...также запомнился. В этот день мы с отцом, Иваном Васильичем, оказались в Кильмезе. Привезли на телеге поросёнка: чтобы сдать Государству - в зачёт налогов.

Зашли пообедать в столовую. А мне так понравилась манная каша - раньше никогда такой не ела - что я попросила ещё одну тарелочку. и, вот, отец пошёл к раздаточному окну за второй порцией...

Как вдруг чёрная сковородка под потолком как... заговорит: извещая о важном правительственном сообщении... Речь Молотова.

РЕЧЬ СТАЛИНА

...также довелось услышать. Отец привёз меня на тележке в Малмыж. На операцию: грыжу вправлять. И, вот, привязываем лошадь...

И вдруг весь народ вываливает из больницы. И все так торжественно с замиранием души замолчали: внимая гласу Вождя...

НЕВОЗВРАТНЫЕ ПОТЕРИ

У бабушки твоей Екатерины Семёновны Савиной на Войне погибло четыре брата:

1. Иван Семёнович Савин. Его жена, тётя Дуся родила ему троих: 1. Крёстный твой Женя (Евгений), с 36-го. 2. Лариса с 39-го - не забудь поздравить с Юбилеем! 3. Коля (Николай) родился 7 мая 42-го. Земля ему пухом! Похоронили токо что.

2. Василий - женат был на Татьяне: имели сыновей Сашу и Виктора.

3. Николай - ушёл на войну неженатым, Был командиром.

4. Михаил - аналогично...

У дедушки твоего Калабина Григория Григорьевича было четыре сестры и на фронте погибло три зятя:

1. у Марины был Иван (Шалашов). У них была Нина, 37-го г.р. и ещё пятеро детей: Миша, Володя, Тося (Антонина) и Варя.

2. у Лизы муж погиб. Остались дети: Юра, Валя, Саша.

3. у Вари мужа в армию не взяли: он был председателем колхоза. Их сын Саша Черников.

4. Лена потеряла на войне мужа, Петра Меньшикова. Их дети: Эльвира, Рая Шуватова, твоя крёстная - замужем за Володей - у них дочь Лена.

ВОЛЧИЩЕ


- Что это ты, Касаткина, опаздываешь?! на два часа!
- Меня волк не пропускал: я стояла - ждала...
Все в классе: ха-ха-ха! И никто мне не поверил: ни учитель. ни ученики-товарищи. Ни ерёминцы - в нашей деревне. Ну, разве что мама: провожать меня стала до фермы.
...Я училась в шестом классе. Ходила за двенадцать километров в школу, в Дамаскино. Домой, из школы ходила раз в неделю: на помывку да за продуктами - двенадцать картофелин да каравай хлеба, литр молока.
Из Пестерёва пятеро ходили в дамаскинскую школу. но подчас и одной приходилось идти.
...и, вот, на выходе из костылёвского леса - впереди через поле уже сама деревня виднеется -встал на дороге передо мной огромный серый волк: шерсть поднял, зубы ощерил...
До сих пор - жизнь, считай, прошла - он мне снится вот с такими зубищами в пасти. Матёрый, но умный до чего: глаза в глаза смотримся... Я его ласково уговариваю:
- Ты хороший! Ну, пропусти меня, пожалуйста! Я тебе ничего плохого не сделаю! И ты мне не делай!- долго я так с ним переговаривалась.
Тогда уж он отошёл на двадцать шагов на тропинку, ведущую в урочище. А я приставными шагами мимо него продвинулась. Попрощалась и дальше пошла.
А волк это, хоть близ Костылёва обитал, а дела свои в Ерёмине делал: за зиму перетаскал всех собак на деревне. Я сколь раз видела кровавую нить, пятнающую костылёвскую дорогу; и следы собачьи: у волка одинаковые,- ну, разве что чуть больше.
Весной вывели костылёвские овечью отару - на ночь в загоне оставили: так этот зверь двадцать ягнят передавил.
Выгнали коров пастушить - он при свете дня, пастухе и собаке двух телят зарезал-разорвал: еле-еле у него отбили.
Стали тут думать: как извести зверя?!
А война идёт - мужикков в деревнях нет, и оружия нет ни у кого. В Дамаскино старенький дедушка, бывший лесничий Тимофей - ему по штату положено иметь оружие - взялся караулить волка.
Следы привели к поваленной ёлке в том костылёвском урочище. Трёх волчат в норе он убил, да волчицу при них. А волчище матёрый ушёл...
В Хвощанке он потом объявился - совсем в другой стороне. Залез в овчарню. Окно было заткнуто соломой - расшуровал её да пролез. Успел четыре-пять овец передавить: так через окно не утащишь. На шум сторож прибежал с палкой - только волк через окно выскочил.
Больше этого матёрища не видали - не слыхали: ушёл в дебри вятских лесов...

РАСКУЛАЧИВАНИЕ


1. МАЛЯ


...в тридцать первом коллективизация шла полным ходом. На деле она оборачивалась раскрестьяниванием зажиточных, то есть, крепких хозяйственных мужичков, умеющих работать, и любящих своё дело.
Деда Тимофея, отца мамы, Анисьи Тимофеевны, раскулачили, например, за то, что у него была одна лошадь и молотилка на четыре семьи.
Выселили его семью из дома, который также взяли в колхоз. И пришлось им жить в бане в ожидании своей участи: то ли в Пермский северный край сошлют помирать от неустроенности быта, то ли крикливые активисты бедноты милостиво "простят" прошлое нажитое "богатство" и пригласят работать в колхоз. Так и жили в бане полгода...
Поэтому, когда из Ерёмино приехал свататься отец,- овдовевший Иван Васильевич, оставшийся с двумя детьми на руках: Таней, шести лет и новорожденным Васей,- то отец Тимофей облегчённо махнул рукой:
- Выходи, Анисья, замуж! Судьбу устроишь. А что с нами будет, кто знает?..

Дед Тимофей искал правды: ездил в Вавож - волостную власть. И там присудили: быть им в колхозе - достоин! И дом деду Тимофею вернули.

Но! Предмет вожделения злобной бедноты - три личных сундука, набитых женским рукоделием: полотенца, скатерти, холсты, рубахи холщовые,- всё это богатство не попало в руки завистников.
эти три сундука вынесли в огород. и при бане закопали. А свежую землю прикрыли сеном-соломой из понадёрганных стогов.
Один сундук принадлежал матери, Ольге Федосеевне. Другой- Анисье: невесте на выданье. Третий - новоявленной невестке(-снохе) Наталье, недавно вышедшей замуж за Василия Шуткина, сына Тимофея.

В деревне Маля - половина русских, половина удмуртов. По обе стороны от неё две деревни: Мокрецово - из одних русских, другая - Сектан - из одних удмуртов.

РАСКУЛАЧИВАНИЕ

2.ЕРЁМИНО


...приехала Анисья Тимофеевна со своим сундуком на проживание к своему мужу Ивану Васильичу в Ерёмино, как вскоре и здесь попала под колесо истории, тьфу, коллективизации... Её мужа,- Ивана Касаткина, Первого председателя образовавшегося колхоза, имя коему дали по реке "Малый Идык",- злобные подстрекатели из деревенской голытьбы - бездельников и пропойц - пытались раскулачить...

Как ни приедет Председатель в волостную власть, Кильмезь, ему бумаги показывают: товарищ Касаткин, на вас доносы приходят. Он смотрит на почерк: на одной бумаги рука Вани Оп-на, на другой - Шатунова. И всё про одно: что у них два дома и две швейных машинки: одна - обычная "Зингер", а другая "малыш", тоже "Зингер"...

Ну, пришлось старый дом раскатать,- тот, что был построен в аккурат после пожара 1900 года.

А из кого власти было выбирать? - если Иван Васильич был единственным грамотеем на деревне, да и в округе.

Впрочем, и отец Ивана, Василий Калистратыч Касаткин был умнейший человек и при царе был старостой деревни Ерёмино: считай. село почти - под тыщщу человек; церкви лишь не было - потому и на статус "села" не тянула. А староста организовывал сход сельчан и улаживал хозяйственные споры с помещиком.

При царе землю нарезали не на число едоков в семье, а на мужчин. А в семье Василия Калистратыча их было только двое: он да сын Иван. И пять женщин - то есть семеро едаков. Потому и "полосок" нарезалось на их семью только две,- с которых невозможно было прокормиться до следующего урожая. Отсюда и происходил парадокс жизни: семья старосты жила в бедности, - что никак не соответствовало стереотипу мышления, навязываемого народовольческой предреволюционной литературой...

поскольку прокормиться с двух полосок было невозможно, то в основном работали они по найму... у помещика, да у кулаков - тех, у кого было много земли...

Помимо двух мужчин в семье было пять женщин: мать (жена Василия Калистратыча) Прасковья Савельевна; а также жена Ивана Прасковья Егоровна; и три сестры: старшая, перед Иваном, Мария, 1878 года рождения, прожила 88 лет; Наталья, 1899 г.р., 91 год;и Елена (1903-98).

Когда в семье рождались мальчики, то все радовались: на семью нарежут полосу! Поэтому, когда совершилась революция, и прошёл передел земли: то есть провели "уравниловку" - тогда надел земли стали нарезать по числу едоков. И сразу, к тридцать первому году наша семья стала зажиточными, середняками.

3.КОЛХОЗ "МАЛЫЙ ИДЫК"

Когда организовывался колхоз "Малый Идык" весной тридцать первого года, в него вошли семнадцать хозяйств - из семидесяти двух: середняцких. Они объединили наделы в одно поле и коллективно обработали его: засеяли пшеницу, овёс, лён - рожь засевали с осени. До Пасхи всё посеяли. А после Пасхи выпал снег. и после этого снегопада не было дождей. Частники, кто не вошёл в колхоз, поздно посеялись - и у них ничего не уродилось. И стали они все проситься в колхоз : чтобы прокормиться... Их уже не пришлось агитировать. А такая была политика: попробуй их не взять! Урожайными были 31-й, 32-й, 33-й, 34-й и 35-й годы. 36-й был не урожайным повсеместно.

Зимой 31-го года, когда стали готовить грамотных людей на должности председателей колхозов, Иван Васильевич и ещё одиннадцать человек от раона поехали на своих лошадях в Соволи Малмыжского района - первый колхоз района назывался "Коммуна". В нём же готовили агрономов. зоотехников, бухгалтеров.

Потом будущие председатели поехали дальше: под Кировом, тогдашней Вяткой, была коммуна "Красный Октябрь", где всё было общим: столовая, парикмахерская, баня, теплицы с помидорами и огурцами, больница, школа, клуб, театр, швейная мастерская.

Всё, что отец увидел в "Красном Октябре", он хотел претворить в своей деревне. И сделал колхоз "Малый Идык" самым

богатым в районе...

НАЛОГИ


Ох, налоги!.. Всё на них уходило...
Но пока Ерёмино - колхоз - жил в одиночку - богатый был. А, как объединили в 50-ом - то до 55-го совсем бедно люди стали жить.
...Вот и пошла я в 52-ом работать да семье помогать: деньги домой отсылала. 52-й год - завклубом в Кабачках.
53-й - зав.библиотекой в Моторках; да ещё страховым агентом подрабатывала.
Зарплата в Кабачках составляла 350 рублей (=35 руб. по-новому). Из них 200 рублей отправляла отцу: детей к школе готовить, да и самим на хлеб: ведь колхоз ничего на трудодни не давал. 13% - подоходный налог. А с января 53-го, как исполнилось мне 21 год, стали вычитать налог за бездетность. Вот, сто рублей останется: на месяц мне на прожитьё.
В 57-ом стало легче жить. Отменили займ. Отменили налоги на одворицу - за землю. Отменили продуктовый набор: на молоко - 300 литров с коровы за год;
яиц - 100 штук с хозяйства; мяса - 40 кг.
Подоходный налог 20 руб. - иначе говоря, самообложение: на поправку моста, дорог, школы, забора,- он и сейчас существует...


* * *

Возможный путь, каким можно было добраться из Ерёмино в Кильмезь (35 км) - через Костылево:
1. Костылево;
2. Бежболда;
3. Малыши;
4. Вахромеево (мимо не заходя);
5. Северное Дамаскино;
6. Ясная Поляна;
7. Докучаево (мимо не заходя);
8. Воронье (поперёк проходили);
9. Малахова гора;
9. справа: аэропорт (направления на Малмыж, на Киров);
10. Кильмезь.
Второй путь - через Ингу-Турмыш - самый близкий путь (30 км):
1. гречишное поле;
2. лес (4 км);
3. Инга-Турмыш;
4. Малиновка;
5. Силкино;
6. Денисово;
7. Яшкино (право, не заходя);
8. Кривоглазово;
9. Зимник;
10. Кильмезь.
Третий путь (из Моторок):
1. Безводное;
2. Вихорево;
3. Яшкино;
4. Кривоглазово (от него осталось лишь кладбище да лог);
4. Зимник (от него до Кильмези 10 км, из которых 3 км лесом: его уж весь вырубили);
5. Кильмезь.

* * *

Деревни Удмуртии, в которых жило наше родство:
Вавожский район:
Водошур - нет уже на карте нашей страны (НУНКНС);
Маля (НУНКНС);
Мокрецово (НУНКНС). Андрюшкин сосед устроил там пилораму. Живёт сторож.
Водзимонье;
Колышево (НУНКНС): жили Колышевы;;
Чурилово;
Косихино (НУНКНС): жили Косихины;
Жуйково - Жуйковы;
Брызгаловы - Брызгаловы.
г. Можга (бывшая Сюга)

МОЙ ГЛАВНЫЙ В ЖИЗНИ ВРАГ - ЭЛПЭ


Когда я приехала работать в Кабачки, а это было в первых числах сентября пятьдесят второго года, вид одной удручающей картины врезался мне в память на всю жизнь...
...бежит по улице девчонка лет десяти, но рослая. Подгоняет её ватага улюлюкающих мальчишек, вооружённых палками. Ими они стараются, поточнее примерившись, побольнее достать девчонку.Они изводили её обидной кличкой: "Людка - Гитлер! Людка - Гитлер!" На неё науськивали и собак: свора отчаянно лаяла и наседала.
Желания заступиться за девчонку не возникало, видя вытаращенные безумные глазища - истинно раскатала. Рот её был перекошен непотребными проклятиями. Голова задрана вверх и в сторону. Волосы не причёсаны, всклокочены. Что уж тут говорить о том, чтобы голову убрать платочком. Платье неряшливое. Не смотря на столь юный возраст, она отвечала им приличным матом.
Нечто обречённое угадывалось в её судьбе: беспутой, чокнутой, не имеющей разумного понимания жизни; себе на уме.

...Каково же было моё изумление, когда спустя шестнадцать лет эту Люду привёл Аркадий в родительский дом. За прошедшие годы "девчонка" превратилась в сущую "лошадь" - лицом, конечно.
При первой же встрече со мной она проявила удивительную бестактность, заявив с гордостью:
- А я Аркадия не люблю!
- А зачем же тогда замуж вышла?!
- Надо было уйти из дома...

НИКОЛАЙ КАРАЧЕНЦЕВ (случай на рынке)

- Помните ельцинские сторублёвки? Синенькие такие. Что на них купишь? - да ничего! Вот, и обошла я рынок... И держу в руке последнюю такую бумажку из своей пенсии...

Подхожу к гражданину кавказской национальности - прошу его взвесить мне хурму. Я этой хурмы со Цхалтубо не едала, с самого семьдесят восьмого года: так вдруг захотелось...

Кладу бумажку ему на весы. А он так брезгливо деньги смахнул мне обратно:

- Они на двести вытягивают.

- А вы мне маленькую найдите?! На сотню.

- Не буду,- и морду воротит в сторону: Отойдите, мол, от меня, девушка!

И вдруг мужчина в джинсовом костюме достаёт из кармана горсть бумажек:

- Взвесьте на все!- я-то в нём сразу опознала Николая Караченцева, известного артиста - но виду не подаю.

Что делать - продавец отвесил мне одиннадцать крупных хурмин. Все, как одна, загляденье...

Отошла я от прилавка - женщина в состоянии восхищённой зависти:

- Какие у вас фрукты?!- и видно: что ей не по средствам такие приобретать. Так я ей отделила одну...


* * *

умерла Нина. Двоюродная сестра Саши.

Если я её недолюбливала - так и было за что..

девять месяцев втроём спали в одной кровати - валетом:

таковы реалии освоения Провинцией Столицы -

жёсткий режим ПРОПИСКИ пытался сдерживать

экспоненциально взрывной наплыв провинциалов.

Тогда, в шестидесятом году, сын, как мне помнится,

спал в корыте, стоявшем на табурете, в ногах кровати.

За занавесками в других углах комнаты

располагались кровати и тумбочки других супружеских пар.

Так, вот, только-только перебралась

достойно возлёживать на супружеской простыне -

до рождения ребёнка приходилось скрываться

под кровать при посещении общежития комиссиями:

свисающая оборка прятала

от беспристрастных очей Коменданта Общежития,

делающего обход и повергающего всех домочадцев в трепет...

Только-только положение,

как супружницы отца, было ЛЕГИТИМИЗИРОВАНО,

как влезла ЭТА...

Rado Laukar OÜ Solutions