19 марта 2024  13:15 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 57 июнь 2019


Поэты и прозаики Санкт-Петербурга


Ольга Надточий

Родилась в городе Канске Красноярского края в День славянской письменности и культуры. Стихи начала писать в 12-летнем возрасте, осознанно - с 25 лет. С 2005 года живёт в Петербурге. Окончила факультет журналистики Санкт-Петербургского Университета профсоюзов. С 2013 по 2018гг.: Суперфиналист «Русского слэма» в «Эрарте», победитель конкурса «Звучащая поэзия» в номинации «Философская лирика», участник фестиваля «Поэтический август» (г.Выборг), «Филатовфест» (г.Москва), молодежного образовательного форумаТаврида” (Роскультцентр). Организатор клуба поэтического туризма и поэтических видеомостов между Симферополем, Санкт Петербургом и рядом других городов. С декабря 2015 года состоит в Санкт-Петербургском Союзе литераторов.

С 2016 года автор книги стиховПроверка связи”. С 2019 года курирует проект по сбору средств на издание своей первой книги, написанной для детей и взрослых, сказки в стихах по мотивамЩелкунчикаГофмана - “Волшебный Кракатук”. Поддержать автора можно будет с 15 марта по 15 мая на сайте planeta.ru.

Материал подготовлен редактором раздела «Поэты и прозаики Санкт-Петербурга» Феликсом Лукницким

***

Проверка связи. Мутный горизонт.

Шептанье листьев. Призрачное пенье.

Мир разделился на мужей и жен,

Как на несостыкуемые звенья.

Худые шторы ветер шевелит.

Подошвы сладко чавкают от грязи.

Момент любви поистине велик.

Всё остальное лишь проверка связи.


***

Далила, не глуши вину вином,

оплакивая славного Самсона.

Найди успокоение в ином,

Займись хоть украшением газона.

Колечко из его густых волос

Храни. Оно не знает фирмы старость.

Предательство блестяще удалось,

Пожалуй, так любовь не удавалась.

***

А Оля любит Андре Бретона,

уж лучше жизнь, чем галиматья.

Воображаемая корона,

опубликованная статья,

змея в шкатулке и шрам - на правой,

скелет в шкафу, оберег от лжи,

умение управлять оравой

и неумение ладно жить -

Всё есть: стихи, что врачуют душу,

порхают, просятся на язык.

Способна строить, способна рушить

и не прельщается на призы.

У Оли муж и, конечно, дети,

и счастья полные закрома.

И Оля больше всего на свете

боится только сойти с ума.


***

На речке царство снежной королевы,

Заснеженное скопище зеркал.

Безмолвствует река, пойдешь налево.

Направо повернешь, молчит река.

Куда ни глянешь, льдины, словно блюда,

Пластами неуклюжими торчат.

На этой кухне я играть не буду,

Но задержу дыхание и взгляд,

Прекрасную картину созерцая,

Запечатлев величия момент,

Пусть он потом из памяти мерцает

Мне маяком на много-много лет.

Я верю, подо льдом река не дремлет,

Обманчива поверхность у реки,

На глубине у рыб обычай древний,

Когда зима, слагать о ней стихи,

Они тихи, смиренны, хладнокровны,

Им безразличны льдины на реке.

Им не в пример, я не умею ровно

Дышать, когда увижу вдалеке


Или вблизи какое-нибудь чудо!

Придет весна, тепло прогонит лёд.

И королева снежную посуду

На новое жилище заберёт.

***

Жажда игры одержимого возносила,

Ветер шалил, волны насиловал.

Рыбы молились робко, птицы летели на месте.

Было ли это страшно, весело?

Измерь глубину проблемы, масштаб грабежа.

Природа дышала бурно, череп земли дрожал.

Штормовое предупреждение, вой сирен.

Было украдено счастье рАвно спокойствие.

Когда ветер развеет застилающий взоры дым,

Мир поперхнется отборным - эзоповым,

День последней свободы наступит на вечные грабли.

Жаждущий бури, лермонтовский кораблик

встретит стихию с радостью мазохиста,

грудью - на риф: нрав у судьбы - истов.

Топот солдат по насту, нервного снега хруст,

Убегающий с поля боя - трус.

Голуби мира мрачно будут смотреть с икон.

Страх овладеет речью, выстрадав лексикон.

Словно мираж, покажется век гиен.

Снова - безветрие.

***

ты говоришь зовут тебя так-то

ты любишь эти вещи этих женщин

ты живёшь на такой-то улице

танцуешь такие-то танцы

и вообще ты такой-сякой

я молчу потому что знаю

что ты герцен моего сердца

ты изо дня в день ежесекундно издаёшь свой колокол внутри меня

через дымку воображения

я вижу предметы вибрирующие от твоего звука

ты говоришь а я тебя уже не слушаю даже

ты хочешь пахнуть словами

но я отдыхаю и продолжаю тебя не слушать

ты источаешь нечто большее чем слова

нечто большее чем ты сам

ты начинаешь пахнуть мной

мысли бегут истерично в панике умиротворения

птицы рисуют твоё лицо на куполах

и я знаю что так и должно быть и должно было быть

и всё равно говорю

что зовут меня так-то

что я люблю эти вещи и этих мужчин

что живу на такой-то улице

рисую такие-то картины

и вообще я такая-разэтакая

но ты начинаешь отдыхать и меня не слушать

ты молчишь потому что знаешь достаточно

чтобы позволить себе это

***

Что я знаю о мире, о море - что?

Погружалась в пучину. В пучине мрак.

И в душе моей самый невинный шторм

под сомнение ставил и смысл, и брак,

и почтение к предкам, и - Боже мой! -

даже душу, которой на снимках нет.

Обреченное правило "быть живой"

представлялось насмешкой на тот момент.

А теперь я вижу: в пучине свет,

словно кто-то вспомнил включить маяк,

он влечёт, он тянет меня взрослеть,

и становится шире душа моя.

Посмотреть бы, как она, хоть разок:

из чего, и, главное, для чего?

Я не знаю, не знаю. Морской песок

долго след не держит. Иди нагой,

как пришёл - вот и всё, что твердит волна,

словно раны, зализывая следы.

И в конце пути нам нальют вина,

непременно сделанного из воды.

Rado Laukar OÜ Solutions