19 марта 2024  11:18 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 57 июнь 2019


Отзвуки Великой Отечественной


Григорий Дединский


Брат


Если выбежать на Невский, к Аничкову мосту, и попросить проходящего матроса приподнять тебя чуть выше его бескозырки, чтобы погладить бронзового коня, конь заржёт. Опустится на передние ноги, шевельнёт хвостом и лизнёт шершавым языком по самому уху. Значит узнал. Дяденька-укротитель отпустит поводья и разрешит нам побегать вдвоём, пригрозив, что засекает время по курантам городской Думы.

А мы оба уже несёмся к себе на родину, на маленькую улочку Достоевского, в дом без единой мемориальной доски. В нём мы родились одновременно, с небольшим промежутком в сто два года...

...Со мной было проще. Я появился здесь в конце блокады на первом этаже с парадного входа. Когда «победа уже была за нами!»...

...Конюшня, где родился мой бронзовый брат, располагались на заднем дворе. С высокими потолками, тёплыми, сухими стенами, крепкими дубовыми воротами...

... А в нашей комнате солнышко появлялось только после обеда. И всегда впопыхах, всегда ему некогда. Чуток посидит и – к соседям...

...Засовы на воротах конюшни крепкие, чугунные, такие один лишь раз приподнять, ого-го, сколько овсяной каши слопать надо. Но хозяин, Пётр Карлович Клодт, поднимал их играючи. Входил и останавливался. Дальше не нужно. Любоваться лучше издалека, как потом поэт скажет, большое видится на расстоянии. И представлял как летят его любимцы, арабские скакуны по петровским перспективам, как держатся в каретной упряжке, как огрызаются несправедливому кнуту с утра клюнувшего кучера. Всякое рисовалось, поскольку у настоящего художника, она, жизнь наша, вся в картинках...

...Однажды мама оставила меня, ещё грудного, одного в комнате. А кого еще попросить на полчаса в няньки? Бабка с дедом в сорок втором в одноразье от голода померли, соседи тоже уже не помощники. Её вызвали по тревоге в типографию, где она тогда работала в инструментальном цеху. В тот день с утра было тихо, немец после завтрака клевал носом, никакого обстрела. И побежала, да здесь рядом, за углом. А тут бомбёжка, как всегда не вовремя. В проходной типографии встретили криком: лети обратно, Валя, бомбы, кажется, ухнули где-то там, возле ваших домов. Назад, из «Вечернего Ленинграда», мама прибежала уже седой, другого цвета волос я у неё никогда не видал. Потом, когда мамы не стало, я замерил ту беговую дорожку. Двести сорок три шага...

... Иногда Пётр Карлович садился на царский подарок, гордого Амалатбека, пускал того рысью, любуясь грацией и лёгкостью хода.

Да полноте вам, инженеры-вольнодумцы, какого живого коня заменит ваша чудо-техника? Со своим смрадом и копотью. Живое не придумаешь и не рассчитаешь, его можно только подсмотреть!

И он подглядывал и подсматривал за природой. Из великого мэтра получился бы классный сексот - проворонило Четвёртое отделение, слава Богу. Потом, в мастерской, он брал в руки сырую глину, мял её до ломоты в пальцах и пытался лепить движение. Делил расстояние на время, в попытке получить красоту...

... В ту бомбежку наш дом от снарядов пронесло, только один из них упал по другую сторону улицы. Из-за чего меня лишь воздушной волной просто смело на пол. Вместе с подушками, к которым я всегда был привязан, как к парашюту. Седая девушка разревелась от счастья сыночек невредим...

…Бронзовому красавцу было чуть легче пережить ту войну. Его закопали в саду Дворца пионеров, от врага подальше...

В отличие от меня, конь вечен. А с другой стороны, иной раз гляжу в его грустные глаза и слышу:

Нет, брат, это не благодать, это наказание, невозможность выпрыгнуть из жизни.

Rado Laukar OÜ Solutions