ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 53 июнь 2018 г.

Крымские узоры

Елена Грыжук

Поэт, автор мелкой прозы. Активный участник Симферопольского молодёжного литературного клуба «Переплёт». Лауреат ряда международных и региональных поэтических фестивалей.

О себе: «Нездешняя птица, запутавшаяся в паутине дорог этого мира…»

СТИХИ

Она живая и настоящая,
Ее молчанье стремится к вечности,
Походка плавная и скользящая,
Взгляд полон истинной неизбежности.

Она смотрела – и время плавилось,
Стекало каплями по предсердию.
Под ее пальцами пели клавиши,
И я дивился ее усердию

Сплетать невидимое с божественным...
Собрать картину из звуков радуги...
Лилась сюита, как гимн торжественный.
Порхали пальцы, и белый мраморный

Зал погружался в пучину осени.
Лилась сюита, текли мгновения...
Моя богиня рыжеволосая
Играла музыку сотворения.

***

Вздорен, колюч и холоден
Ветер шальных дорог.
Бездна опять на проводе,
Тихо смеется бог.

Мне ни за что не выстоять
В вязкой холодной тьме.
Ветер бросает искрами,
Время опять к зиме.

Остановись и выслушай,
Просто остановись.
Фразы слетают птицами
И уплывают ввысь.

Гулкими отголосками
Шепот ушедших дней,
Здесь на бетонном острове
Время бежит быстрей.

В бледном лиловом мареве
Город – седой сатир.
Я растворяюсь в каменном
Сердце его квартир.

февральские окна

я открываю окна и закрываю рот,
улица дышит снегом, небо течет на юг.
я затянусь поглубже /или наоборот/,
мне не хватает крыльев, или еще ста рук,

чтоб охватить все небо, нежно его обняв,
чтоб уместить под сердцем уличные огни.
кто- то угрюм и мрачен... это не про меня.
я открываю окна и растворяюсь в них.

каждый рассвет – находка, каждый закат – печать.
каждый туман напомнит призрачный Авалон.
мир исчезает в полночь и воскресает в пять.
небо дается в руки тем, кто в него влюблен.

______________

снится под утро: город, перья, стена огня,
я расправляю крылья, дальше – автопилот.
окна открыты настежь, в кофе – осколки дня.
я погружаюсь в небо...
или наоборот.

***

Солнечный бог ромашек
добр ко мне с утра,
В синей небесной чаше
плавятся облака.

В темной древесной чаще
спят на ветвях века,
Солнечный бог ромашек
нынче зовется Ра.

Скажет немое слово,
и полетят на юг,
кажет немое слово,
и побегут ручьи.

Вечного, золотого
бронзовые лучи –
Держат звенящий колос,
тысячи тонких рук.

Ласковый бог ромашек –
немилосердный бог,
Мягко согреет пашню,
зноем падет на луг,

Утром в окне помашет,
словно старинный друг,
В синюю чашу ляжет,
как полевой цветок.

***

Краски немого мира не утекут с холста,
Северная Пальмира век без меня стоит.
Связки моих созвездий – море, июнь, асфальт,
Связки ее соцветий – шпили, Нева, гранит.

Шепчут повсюду в спину: всё бы тебе летать,
Крестятся и украдкой через плечо плюют.
Ночью мне снится берег, радуга и янтарь,
Утром повсюду лужи, ливень слизал зарю.

Белые ночи близко, голуби и мосты,
Мрамор изящных статуй тёплый, почти живой.
Ночью мне снится небо, в нём – ни одной звезды.
В Питере ночью звёзды бродят по мостовой.

Выйду, а на пороге – россыпь моих ключей,
Все они – от дверей и только один – от Врат.
Ветер летит над миром, как все ветра – ничей,
Я закрываю дверь и я не вернусь назад.

Краски немого мира – я закрываю дверь.
Мир зазвучит внезапно, вспыхнет, ошеломит.
Сердце забьётся в клетке, словно плененный зверь –
Статуи-
мрамор-
башни-
Шпили-
Нева-
гранит.

Deja vu

Смотри…

Я эхо лучей в веренице рассветов,
Круги на воде и дрожащая дымка,
Сверкнувшая в сумрачном небе комета,
В высоком бокале хрустальная льдинка,

Рисунок на бронзовой коже прибоя,
Услышанный заполночь звон колокольцев,
Разлившийся в воздухе запах левкоя,
Расседланный ветер, стремящийся к солнцу…

Я пыль, что клубится у ног паладина,
Лицо из толпы, что как будто знакомо,
Мелодия флейты и па балерины,
Дорога, ведущая к тихому дому,

Я образ, увиденный где-то, когда-то,
Плывущий в тени, на границе сознанья,
Важней кислорода и ярче заката,
Божественный вымысел, ключ мирозданья.

Я то, без чего бы ты умер однажды.
И то, без чего ты бы, может быть, выжил.
Несущее гибель лекарство от жажды.
Я смысл.
Проскользнул между пальцев.
И вышел.

Лови…

***

Ее звали Ева.
Пение райских птиц
Встречало ее пробуждение на рассвете.
Ее звали Ева, и из-под ее ресниц
Струились на Землю легенды о вечном лете.

Ее звали Ева, запах ее волос

Вплетал в небеса июльскую позолоту,
И сад трепетал лепестками цветущих роз,
И вечное небо как будто ждало чего-то.
И сны отражались в каплях ручной росы,
И бездна, свернувшись, дремала на дне колодца…
Змей каждое утро таился в тени лозы,
Чтоб слышать ее, чтоб смотреть, как она смеется.
Смотреть, как спадают локоны на плечо…
Как ступни босые ласкают цветы и травы.
Ему становилось душно и горячо,
И воздух в саду вдруг казался ему отравой.
А Ева беспечно пела, смущая птиц,
Ловила губами снежинки с цветущих вишен,
Следила за облаками из-под ресниц…

Чтоб видеть ее ежедневно, он был неслышен,
Невиден и незаметен… ну, как змея..
Чешуйки вставали дыбом на гладкой коже,
Амброзией становился смертельный яд,
Когда он смотрел на нее, и она – о боже! –
Смотрела в ответ, прерывая раздумий нить…

А яблоко? – просто повод заговорить.

***

Каждый шаг – эпатаж,
Каждый выстрел – в висок.
Осень ловит кураж,
Каждый падший листок

Алой каплей скользит
Сквозь звенящий эфир.
Капли метят в гранит,
Каждый дождь – бомбардир.

И в преддверии стуж
По бульвару летишь
Сквозь засилие луж
И затмение крыш,

От эспрессо с утра
До латте на обед.
День закручен в спираль,
Ночь – горячечный бред.

Осень – плен старых ран,
Осень – дымный коктейль.
По дырявым дворам
Ищешь нужную дверь.

Но, снимая пальто,
Понимаешь – не то!
Звезды метят в тебя
Сквозь небес решето.

Снова – мокрый гранит,
Снова утро... и дым.
Ты шагнешь в лабиринт
По пустым мостовым.

Небо тихо вздохнет,
Все стирая рукой.
Посмотри – снег идет,
Он идет за тобой.

***

зима не уходит, она остается сном,
приснившимся небу предчувствием февраля,
холодным прозрачным шаром, в нем снег и дом.
в нем – я.

зима не уходит, она остается так,
как будто ее королевству стоять навек.
и я закрываю веки, под ними мрак,
в нем – снег.

зима не уходит.
пожалуйста, уходи!
мне холодно, мне неуютно, мне просто не-
хрустальный цветок расцветает в моей груди
во сне.

зима не уходит. пристальный синий взгляд
проникнет в сознание ласковым палачом.
зима поцелует в губы, впуская яд.
ещё!

Intro

раньше было чуть-чуть честней:
мир – таинственный и большой,
жизнь без края – купался в ней,
к людям всем выходил с душой
нараспашку.
ну, а теперь
есть стена крепостная, ров.
есть – решетки, замки и дверь
вечно заперта.
будь здоров,
вольный ветер, цветные сны,
и умение по ночам
плыть над крышами.
фронт войны
уместился внутри.
кричать
можно молча –
пустой донжон,
поднят мост, гордо реет флаг.
даже дома вооружен,
ведь с войны не уйти никак:
сам себе поле боя, смерть,
копоть, крики и звон клинков.
сам поджег – самому гореть.
intro – гордо теснит врагов,
а потом – полирует меч,
кормит демонов, пьет коньяк...
на сегодня сумел сберечь
хрупкий замок.
кто знает, как
обернется все завтра?
спит
очень чутко –
кругом война.
меч – в руке, под кроватью – щит,
реют флаги
и ти-ши-на...

шепот бездны

девочка с крыльями набрала в рот воды и молчит
ее тишина полна тротуарных плит
эхо шагов отдается от сводов небес
девочку не пугают ни дьявол, ни мелкий бес
немного пугает бог,
но она так привыкла жить с ним внутри
из горла ее выплывают рыбы – смотри,
какие они разноцветные, чешуя
лоснится на солнце
облачно.
вон змея
таится за каждым деревом и кустом
рыжеволосые ламии входят в дом
кормят всех истиной,
та, как полынь, горчит
Петр стоит у дверей, держит ключи
белое станет алым на раз-два-три
сумрачный ангел неслышно скользнет к двери
небо расколото надвое, воздух тверд
тысячелетия тысячи глаз и морд
смотрятся в бездну, лижут ее, жуют
тысячи лезвий медленно дух куют
будет пластичен, как кремний, и тверд, как воск
солнце теряется в тысяче новых звезд
бездна смотрит со стен
громко кричит зрачок
тем, кто смотрелся в бездну, в теле носить крючок
так ли страшны ангел, змея и бес?
к девочке с крыльями тянется свод небес
истина скована яблочной кожурой
саднит неизвестное?
бездна зовет домой

***

Город, в котором всегда тепло,
Нежно заботится о тебе:
Ставит к дверям молоко/мерло,
Утром туман превращает в плед,

Часто читает тебе стихи,
После – зовет прогуляться в парк,
А под подушку кладет духи,
И на балкон – полосатый шарф.

Ночь уже стала длиннее дня,
Месяцы – только сентябрь и май.
Город так сильно влюблен в тебя,
Что превратился в твой личный рай:
Вырастил башенки и мосты,
Улицы выстелил мостовой,
Прямо за домом развел пустырь...

Мягкий, пластичный, совсем живой,
Он никогда не дает скучать
И ни за что не дает грустить,
Город, в котором так сладко спать,
Город, в котором уютно жить.

Он приобнимет тебя крылом,
В небе и окнах зажжет огни.
Город, в котором всегда тепло,
Тысячей кошек тебя хранит.

Чай для дракона

когда устаешь от печалей, от хвастовства,
от истовой лжи и от смятых бумажных судеб.
когда ночь бела и на небе луна кругла,
и отдыха нет. и, похоже, уже не будет...

секундная стрелка чирикает у виска,
звучит контрапунктом в симфонии декаданса.
и день твой расписан: пробежки, дедлайн – тоска,
и люди, как тени, слились в сумасшедшем танце...

а в мире царит незнакомый, чужой закон,
нигде нет просвета, терпение убывает.
суровые будни грызут тебя. и бывает,
что ты уже не принцесса, а злой дракон...

то нет ничего восхитительнее, чем чай,
заваренный добрым феем на старой кухне.
и жизнь ненадолго станет дорогой в май,
и день, замедляясь, светлеет.
чуть-чуть уютней
становится этот несущийся мимо мир
и тень обретает цвет, становясь людьми.
и ты обретаешь форму,
и цвет,
и грани.
______________________
дракон
улыбаясь
спит
у тебя
в кармане

***

меня захватил твой голос,
плывущий издалека,
меня захватил твой голос
в сияющей тишине.
знакомый и не знакомый,
как радуга в облаках,
как шепот звенящих комнат,
он эхом звучит во мне.

как танец планет, как море,
как то, что течет внутри,
как желтые пирамиды,
как зыбкие миражи.
а голос звучит и колет,
царапает и болит,
доходит до сердцевины,
и в голосе этом – жизнь.

слова незнакомой песни
на призрачном языке
рождают тоску по миру,
которого больше нет.
под светом чужих созвездий
с замерзшим цветком в руке
разглядываю руины,
лежащие на песке.

________________

меня захватил твой голос,
пришедший ко мне в мечтах.
слова незнакомой песни
на призрачном языке
приносят тоску по дому
в сияющих облаках.
под светом чужих созвездий...
в неслыханном далеке...