19 марта 2024  06:48 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 52 март 2018

Поэты Избы-Читальни


Николай Рогалев


Рогалев Николай Николаевич. Родился в 1958 году в городе Улан-Удэ. В 1975 году окончил среднюю школу, работал токарем на заводе. В 1976 году поступил в Омскую Высшую школу милиции МВД СССР. С 1980 года проходил службу в органах внутренних дел в Управлении уголовного розыска, а затем в Управлении по борьбе с организованной преступностью. Полковник милиции в отставке. Заслуженный юрист Республики Бурятия. Член Союза писателей России. Выпустил три сборника стихов: «Право на любовь», «Вальс командира спецназа», «Тают в интернете строки».

Материал подготовлен ответственным литературным

редактором раздела "Поэты Избы-Читальни" Валерием Беловым

Ивановы


Их пулемёт не дал укрыться в перелеске,
Мы с мертвецами вместе падали в бурьян.
Убит корнет. Да нет, не тот, не Оболенский.
Он – Иванов и, кстати, тоже из дворян.

А как назвался, господа, перед расстрелом
Лихой матрос – гроза буржуев и дворцов?
Тот, что корнета обругал щенёнком белым…
Эх, дай Бог памяти. Ну, точно – Иванов!

Да, моветон, друзья мои. Он стоит много.
Корнет, не целясь, трижды выстрелил с руки.
И вот вдвоём они предстанут перед Богом -
Однофамильцы, россияне, земляки.

Не сосчитать, страна, венков твоих лавровых –
В твоих полях не раз чужая гибла рать.
Когда ж стреляют Ивановы в Ивановых,
Тебе венец терновый надо примерять.

Белая сказка


Снежная жуть по распадкам клубится.
Лес в паутине серебряных уз.
В небе пустынном железная птица
Плавно ложится на курс.

Горы её провожают бесстрастно,
С чувствами туго в суровом краю.
Север. Отсюда налётаны трассы.
Без пересадки – на юг.

Из-под ладони слежу я за нею:
«Тушка» в метельной растаяла мгле.
Ей приземляться намного южнее –
Там, где есть рай на Земле.

Знаю, не лгут мне про райские кущи.
Про вечное лето тоже не лгут.
Там, где нас нет – жить, поверю я, лучше,
Но там, как дома, не ждут.

Отзавывало волчицей ненастье.
Снова сверкает безмолвная ширь
Только с тобой я свободен и счастлив,
Белая сказка – Сибирь.

Колдун


Солнце медленно тонет в байкальской волне
И уже не вернётся, зови не зови.
Вечер пьяным вином загорелся во мне.
Эх, багровые зори – к ветрам и любви.

Набросала сарма*, горных пиков княжна,
Свой морщинистый профиль на шёлке песков,
И умчалась гонять белых чаек она
Меж тяжёлых, пропахших тайгой облаков.

Загорелая женщина в воду идёт,
Поражая меня совершенством лекал.
И почти обнажённую прелесть её
Беззастенчиво принял затихший Байкал.

Я кричу ей: «Постой! Он ловец и колдун.
Зачарует, нельзя с ним один на один».
Но осколки когда-то разбившихся лун
светят бледно и манят из древних глубин...

Завтра солнце опять будет плыть высоко.
Возвратится сарма, порезвится слегка.
И лохматый прибой голубым языком
Слижет наши следы с золотого песка.

Вот и всё. Сказке вечной не стать никогда.
Но на тёплые камни монетки легли.
Наколдуй нам, колдун, чтоб вернуться сюда,
К переменчивой грани волны и земли.

Ночная дорога

Ленивая мелодия блюз-рока.
Распорот бархат ночи светом фар
В начале снов кончается дорога.
Сморило. Но не сдюжила морока
Разрядов электрических гитар.

Хрипит блюзмен. Динамики разносят
Навязшее в зубах «My father’s son».
А дворники на стеклах дождик косят,
И по звезде, бесследно павшей в осень,
Горюют молчаливые леса.

И чудится в мерцанье тысяч блёсток
Прощальное смятенье диких трав,
И смотрит на размытый перекрёсток
Глазами фотографии белёсой
Забытый придорожный кенотаф.

Таёжное осеннее барокко.
И ни души: ни мёртвой, ни живой.
В плену обочин мается дорога,
А я по ней под хрипотцу блюз-рока
Качу за уходящей темнотой.

Час Зверя

Улетели грибные туманы.
Чернотроп накрывает пороша.
Многорукие сосны-шаманы
Сон охотничьих духов тревожат.

И скулит заскучавшая с мая,
Вкус погони забывшая свора.
Полувзгляд, полуслово хватая,
Чует: скоро безумие, скоро!

Гончакам что лисица, что заяц –
Застоялись, догонят и вьюгу.
В след горячий вжимаясь, вгрызаясь,
Понесутся по смертному кругу.

Если сможешь потом, значит, хвастай,
Вспоминая момент этот самый,
Как кричит перед смертью ушастый
На зверином истошное «мама»...

Тихий лес накрывает пороша.
Обретение или потеря?
Спит косой, снег дыханьем ероша,
И не знает, что пробил Час Зверя

Благовест

Когда застонут хрипло голуби,
Я у весны на поводу
Из немоты большого города
Навстречу прошлому пойду.

Начнёт рассвет свечою плавиться,
Затихнет шум весенних вод...
Меня заманит птичий благовест
В давным-давно забытый год.

В нём тоже были рощи голые
Полупрозрачны и легки.
И мы с тобой спугнули голубя
С ветвей разбуженной ольхи.

Сизарь, укрывшийся за тучами,
Был неуклюж и невесом.
И ты сказала мне задумчиво:
«Так рисовал их Пикассо…»

Мой Восток

Кровавый ливень шёл стеной,
Стекал по воспалённой коже.
И стоголосый волчий вой
Был красным и холодным тоже.

Шаман метал безумный взгляд,
Сминал траву, вертелся в танце.
Хрипел, что духи нам велят
Бросать шатры, за луки браться.

И что рожденье – это смерть.
А смерть – свобода и рожденье.
И воин должен умереть
Во славу и без сожаленья.

Мол, станьте тьмою, силой зла,
Метнитесь искрой в тёплом стоге.
Пускай вершит свои дела
Жестокий рок в наш век жестокий.

И мы несли беду и страх
В дома врагов, в края иные.
Ты чуешь: вечность на ветрах
Горчит дымами и полынью?..

В степи бессмертник и песок.
Цветёт трава, крошится кремний.
Богат скуластый мой Восток
Тоской веков, печалью древней.

Не брошу

Я стою у шоссе. Надо мною повис
Пыльный зной. Мне б махнуть да уехать,
На подножку вскочив. Только я – обелиск,
У обрыва последняя веха.

Прикрывая отход в том бою в круговой,
Я кричал лейтенанту Серёже:
- Ты мою не бросай, если что-то со мной!
Он в ответ: - Обещаю. Не брошу.

Я остался. Нас всех наградили потом.
Честь по чести. Живых и убитых –
Им на грудь ордена, а мне парочку тонн
Уходящего в небо гранита.

И опять автомат на гранитной груди,
И опять, как тогда перед боем –
Тишина позади, тишина впереди,
Значит, снова – один в поле воин.

Приезжала жена. Часто. К слову сказать.
Чтоб побыть тут хоть самую малость,
И уйти, вытирая сухие глаза, -
За войну слёз у баб не осталось.

А потом, как-то раз, вдруг пришла не одна.
Всё бывает, я знаю. Но всё же.
В том, кто был рядом с ней, я узнал, вот те на,
Моего лейтенанта Серёжу.

По тому, как смотрела она на него,
Так знакомо, скажите на милость,
Догадался я вмиг, и гадать тут чего?
Промеж них всё давно получилось.

Постояли они и, обнявшись ладком,
Побрели в придорожную осень.
Обязательным был лейтенант мужиком –
Обещал, ведь: - Не брошу!
Не бросил…

Rado Laukar OÜ Solutions