28 марта 2024  10:23 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 52 март 2018

Публицистика


Борис Межуев

Борис Вадимович Межуев — российский философ, политолог и журналист. Кандидат философских наук. Главный редактор портала Terra America, бывший заместитель главного редактора газеты «Известия»


Социализация бессмертия


Когда на каком-либо либеральном экономическом форуме говорят про необходимость политической конкуренции, это вызывает немалое удивление, поскольку очевидно, что дефицит конкуренции в нашей стране обусловлен, в первую очередь, монополией либеральной школы на принятие решений в области экономической политики.

Обычно эта безальтернативность обеспечивается следующим образом: авторитетными учеными мужами утверждается, что в ближайшем будущем появится некая мощная технологическая инновация. Например, стоит ждать изобретения холодного термояда, запуска производства автомобиля с водородным двигателем или же ввод в обиход 3-D принтеров, способных «печатать» в том числе и человеческие органы. Затем доказывается, что поскольку этим нововведениям нет альтернативы и поскольку все они так или иначе идут с Запада, то России, чтобы не остаться на обочине истории (с «горячей» энергетикой, бензиновыми двигателями и примитивной медициной), нужно срочно мириться с «мировым цивилизованным сообществом», жертвуя ради этой цели чем только можно пожертвовать – Крымом, военными базами, оборонным бюджетом, демократическими свободами и т.д.

Обычно этим дело не ограничивается – и помимо уступок в сфере безопасности, предлагаются также и разного рода социальные преобразования. Поскольку рабочих мест будет меньше, а продолжительность жизни увеличится, следует немедленно сократить число бюджетных рабочих мест и повысить пенсионный возраст, обложить население дополнительными налогами, освободив от них крупный бизнес. Опять же, всё это, как всегда, проходит по линии: «этому нет альтернативы, в ином случае мы выпадем на обочину технологического прогресса».

Вот и в этот раз на очередном мероприятии ОГФ, где выступал со своей речью лидер Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин, дело не обошлось без светлых технологических перспектив. На этот раз доказательством нашей отсталости и американо-европейской продвинутости служили успехи в области медицины: Кудрин сказал, в частности, о том, что через 10–15 лет люди будут «практически бессмертными». Признаюсь, я уже несколько раз слышал о грядущей революции и в области геронтологии, и в области трансплантации органов, и не удивлюсь, если и в самом деле в ближайшее время произойдет какой-то качественный скачок, и жизнь человеческая в среднем увеличится на порядок, если не в разы.

Бессмертие – не бессмертие, но умирать в 70 лет, может, и в самом деле придется лишь неудачникам.

Но, может статься, всё кончится, как с полетами на Марс и «холодным термоядом», когда вдруг – по непонятным причинам – казалось бы, более чем перспективное направление научного и технологического развития останавливается, и внимание общества переключается совсем на другое. В самое последнее время это произошло в сфере поиска альтернативных источников энергии: выяснилось, что они не заменят традиционные, ибо чреваты еще худшими экологическими последствиями и в целом – не соответствуют прежним радужным ожиданиям.

Но догадки и скепсис по этому поводу оставим специалистам. Мы же разберемся с возможными социальными последствиями каких-то прорывных технологических открытий.

Нужно сказать, что россияне в целом удивительно падки на технократическую логику и соответствующий ей экспертный дискурс. 70 лет господства марксизма прошли в этом плане абсолютно впустую: марксизм – величайший разоблачитель технократического сознания, на нашей почве превратился в своего рода культ так наз. производительных сил, то есть станков, турбин и колес, которые должны были сами по себе определять производственные отношения, а в совокупности с последними составлять базис общественного развития в целом. Это и называлось в России марксизмом, хотя на самом деле это была стопроцентно буржуазная логика, которой марксизм объявил войну.

Ни Грамши, ни Вебер, ни корифеи франкфуртской школы – никто не мог поколебать здесь простое и ясное позитивистское представление о том, что технологии диктуют обществу как жить, во что верить, каким богам поклоняться. Мы с коллегами потратили несколько лет на попытку обосновать обратное: что сами по себе технологии не снимают социальные противоречия, но выводят их на новый уровень, и, кажется, наши усилия не увенчались успехом.

Вот есть простой прогноз о том, что «роботы вытеснят людей», и нашим системным либералам кажется, что в этом случае людей надо лишить избирательных прав, чтобы они не противодействовали естественному технологическому прогрессу и не мешали креативному классу производить новые и новые виды машин. Это я слышал сотни раз от наших либеральных экспертов, правда, в разговорах не под запись. Когда я сказал одному коллеге, что в этом случае нужно было бы отменить не столько демократию, сколько капитализм и любое экономическое неравенство, которое в условиях отмены физического труда просто теряет свой смысл, мой собеседник, как герой Анатолия Папанова в комедии Гайдая, замахал на меня руками и сказал: «На это я пойти не могу, или во всяком случае я должен посоветоваться с начальством». Ему не приходило в голову, что возможен и такой ход рассуждений в ответ на все речи о «роботах» – радикально эгалитарный.

Точно то же самое и с «бессмертием»: первая же проблема, которая возникнет в случае прорыва медицины на этом направлении, – это моральная допустимость ограничения доступа людей к соответствующим благам в зависимости от наличия или отсутствия у них соответствующих финансовых средств. Неравенство в данном случае будет выглядеть настолько диким, настолько омерзительным, что классовые бои разгорятся с новой силой, и полагаю, что в этот раз многие христиане сойдутся с коммунистами в борьбе против «мерзейшей мощи» геронтологического неравенства. А если распространение соответствующих технологий еще будет ограничено какими-то санкциями для «неправильных народов», то, как пел БГ, это будет в точном смысле «тема для новой войны», и одним исламским терроризмом дело не ограничится.

Это я не к тому, что не надо развивать науку и не следует поощрять развитие высших учебных заведений, и уж тем более не к тому, что нам не нужны институты гражданского общества, которые делают экономику конкурентной. Всё это нужно, как нужны, безусловно, и соответствующие региональные стратегии подъема интеллектуального класса в стране. Мэр Москвы Сергей Собянин, выступая на форуме вместе с Алексеем Кудриным, правильно указал на российскую столицу как на «форпост» креативного класса, как своеобразный барьер на пути «бегства мозгов» из России – в лучший мир. Таких «форпостов» должно быть на такую страну, как Россия, как минимум десять; и, полагаю, стержнем подобных «форпостов» могли бы стать региональные университеты. И они также должны были бы вести конкуренцию друг с другом – за людей, за идеи, ну и за ресурсы, разумеется.

Что плохо, так это неизбывное для отечественного псевдо-либерализма стремление вывести из гипотетических технологических порывов какие-то императивы в отношении принципов внешней и внутренней политики. В духе – зачем нам «сильное государство, когда всё решает интернет» (популярнейшая мантра 1990-х – я даже слышал такое: «Порты в глобальную сеть заменят нам потерянные порты на Черном море»). Или более актуальное – «зачем нам все эти никчемные люди, когда у нас полезные и послушные роботы».

Роботы-то, может, и есть, только весь вопрос в том, у кого это «у нас»? «Цифровая экономика» не должна стать эвфемизмом своего рода «геометрической политики», согласно которой, платежеспособный спрос представляет собой демографический навес над процессом ценообразования. «Чем больше людей, тем выше цены, поэтому, чтобы снизить цены, надо сократить количество людей». Политическая конкуренция нужна, собственно, для того, чтобы эта волчья логика была лишена своей монополии. Чтобы ее можно было оспорить иной логикой: «Чем меньше востребованность труда, тем меньше общественная полезность частного капитала». Проще говоря, спасение капитализма от Лениных и Троцких будущей эпохи – дело рук самих капиталистов. Найдете, создадите, придумаете новые рынки труда – хоть на земле, хоть под землей, хоть в космосе, – сохранитесь как класс; не найдете – придется поделиться с теми, кого вы не смогли обеспечить работой.

И только такая – действительно жесткая – конкуренция что-то даст стране, причем как России, так и любой другой в наше непростое время. Всё остальное – борьба феодальных клик за обладание ресурсами. И ценность от нее будет не велика.

Rado Laukar OÜ Solutions