28 марта 2024  20:53 Добро пожаловать к нам на сайт!
Крымские узоры № 50

Анастасия Протасовицкая

Родилась в Керчи в 1985 г. Творчеством стала увлекаться с детства, сам город способствовал тому своей загадочностью, дыханием архаики, мистериями природы. Первые шаги по извилистой тропе искусства были посвящены рисованию. Затем, на фоне живописи и графики, стали появляться и литературные эксперименты. В настоящее время пишу поэзию и прозу, занимаюсь изобразительным искусством. Вдохновение приходит отовсюду – извне, после прогулки по тихим улочкам Старого Города, или по охряным степям, нашептанное духом местности… Или же из глубин подсознания – причудливыми сюрреалистическими образами.

Член литературной студии «Депо Пегаса» (г. Керчь)

Материал подготовлен редактором раздела «Крымские узоры» Мариной Матвеевой

СТИХИ

***


Ветер шепчет сухой кукурузой,

Руки леса заломлены в небе,

И луна переспелым арбузом

Среди туч клочковатых отребий.

Перекрёстком расчерчено поле,

Ты за руку ведешь сквозь чернила.

Звезды – бледные бабочки моли

Свет потерянный в травах разлили.

Лес сомкнул свои пальцы за нами,

Кровь на ветках – в гранатовы зёрна.

Жертва алая в сумрачном храме,

Ожерелье из капель на тёрне.

***


Чем заняться в провинции тихой?

В полночь – вино да магический бред…

Иглы щетинят кусты облепихи,

Льёт серебро фонаря бледный свет.

Чай, связка трав, Гримуар на столе,

Зеркало, кот, шепотки инфернальные,

След мягких лап на пушистой золе –

Радости тихие, провинциальные.

Тих городок, как лесное болото,

Прочно сомкнулись объятья его,

В картах и рунах мы ищем чего-то…

Пленники сна и родных берегов.

***


Бояться мальчика цвета ржавого,

Сквозь ветки колючие взгляда лукавого,

Внешность – как сеть – имеет значение,

Ловятся души на кожи свечение…

Мальчик в лесной завороженной чаще,

Второй – наяву улыбается чаще,

Бояться мне стоит обоих, ведь жало

Их ауры пикой вонзается ржавой

В ход дней равномерный…

И чайник смиренно,

Свистит каждый раз, подтверждая рутину

Дней вязких, что стылою мнятся витриной,

И жизнь, как ковер, затянутый тиной…

Но вот пряным ветром горячее лето,

Бояться лишь стоит ржавого цвета…

***


День накануне солнцестояния,

Тропка степная в горячей пыли,

Щеки горят от преступного знания,

Брошусь на шею, хочешь – лови.

Змей заклиная в кольцо перекрёстками,

Кожи лоскут на колючках оставь,

Ветер плетьми обжигающе хлёсткими

Дверь открывает в прохладную Навь.

Здесь православие с дрожию крестится,

Зябко сжимаясь под хохот совы,

Тайных обрядов ночная предвестница,

Крылом колышет ковер из травы.

Среди холмов оставь бусины крови,

Плющ оплетает лодыжки нагие,

Вечер под степи ковыльным покровом

В жертву слепой ежевичной богине.

***


Два персональных демона –
Он и Она –
Сидят на коньке крыши,
Болтают голенастыми ногами,
Горьким дымом дышат,
Спорят хрипло о моногамии,

Похожи, как брат и сестра,

Как домовые паучки

В отблесках костра,

Морщатся, надевают очки,

Хихикают, щиплют друг друга,

Тянут к себе, в тину

Перебинтовать туго,

Лепить фигурки из глины,

За камышами, за двумя болотами,

За лестницей через реку,

Подавляя зевоту,

Расписать скучную деку.

Мои – внешние или внутренние

Непонятно.

Без гармонии. Бесы утренние

Ехидно щелкают жвачкой мятной.

***


День растворился крахмалом

В холодный фруктовый кисель,

В снегу пресно-сером и талом

Предчувствия звёзд карусель.

Фигуры причудливо льются

Из воска на кожу под тюлем,

Варенье на глиняном блюдце

Как след от стремительной пули.

И чашка в объятья поймала

Луны убывающей щёку,

А вечер засыпал крахмалом

Следы, что подкрались к порогу.

***


Когда в город приходит ветер –

Исчезаешь... все твои песни

Хлещут слух, как тугие плети,

И стекло терпения треснуть

Угрожает… и снова слушать,

Остаётся твой голос на плёнке,

Перелистывать твои фото,

Шарф сжимая пальцами тонкий,

И тоску подавлять до рвоты…

Съесть сирень у тубдиспансера,

Отыскав пять лепесточков,

Столь заветных… соскабливать серу

Спичек… чтобы поставить точку…

Но стихает вихрь трёхдневный,

Ты приходишь с вином и печеньем…

Замирает прибой нервно-пенный,

Он как ты – такой же ничейный…

***


Женщина-богомол

Тенью изломанной на обоях.

Залитый солнцем дощатый пол,

Лапки обнимают обоих.

Гвоздично-ржавое лето

Жжёно – степным пледом

Душит. И запястья плетью

Обвило, хвостатым следом

Чешуится по дорожкам,

Ведущим, как в вечность, к морю,

Смеётся бессмертник в рожках

И грифель портреты строит.

Муж в плаще на пороге,

Любовник в жару, с кашлем,

Август подводит итоги

Как счетовод в гулкой башне.

***


И сепия старинных фото

Осыпалась бумажной пылью,

Застыла в комнате дремота,

Что мифом было, стало былью.

И скучен быт провинциальный

Под абажуром с бахромой,

Качается фонарь вокзальный…

Я вновь приехала домой.

Здесь даже кухонная нечисть

За шкафчиком гнездо свила,

Чихая и от соли мечась,

Всё пятится на край стола.

И письма крошатся. Чернила

Поблёкшей шепчутся строкой,

И запах нафталинный мыла

Поддерживает стен покой.

Плед в клетку. Тиканье часов.

Почти остановился день.

Душа закрыта на засов,

Прошедших лет здесь бродит тень.

***


Каждое слово взвешено

Колючей декабрьской грозой.

И море в небо расцвечено

Стремительной бирюзой.

Дни как марки из дальних стран

На конвертах из прошлых лет,

Крыши рвёт слепой ураган

Как страницы сырых газет.

Равнодушие коконом,

Что свободу даёт идти

По душе нервно-вскопанной,

По асфальтовому пути.

***


Квартиры, марки, города,

Морская стылая вода,

В ночь – пыль дорог и автостопа,

Под кеды в полночь мне – Европа.

Дороги, сны и обещанья,

Невыносимы мне прощанья,

И новый свет – вмиг старым светом,

Песком посыпанное лето.

Ты краской мажешь руки-вены,

Меняются не судьбы – стены,

И небоскрёбы – монолитом,

Остаться мне – космополитом.

Нашел ли ты, что так искал?

Иль королевство из зеркал?

А в них – кривые отраженья,

Лиц, душ, сознаний искаженья.

Вновь города-игрушки, горы,

По телефону разговоры,

Я мира гражданин судьбою,

Но я останусь здесь, с тобою.

Оставив сладкий шепот рока,

И расстояний вихрь потока,

С шарфом цветастым, флягой рома,

Присяду на песок у дома.

***


Обречённость сентября

Или сентябрь обречённости –

Уроки фатума зубря,

В нитяных клубках сплочённости

Мшистым котлом сизых туч

Клубятся, застилая вход…

Ты – экономлампы луч

Я обреченно жду тебя – год

За годом, пока наскучит

Рисовать кровью на кафеле,

Кота рыжего мучить,

Печь конопляные маффины.

В гараж, а за ним – винтом

По спирали самореза – в плоть бетона,

Ты не спрашиваешь – что потом?

Бледнее, пастельней – на полтона,

Советы даёшь – критик…

Не пусто, а лишь – стеклянно.

Песком подавились крики

Сегодня ты – слишком пьяный.

***


Панцирь улитки хрустит жертвенно,

Во славу пены на ветках сирени,

Льётся терпким потом вино,

В фиолетовой утопая лени.

На травы, сплетённые чёрной вдовой,

Льёт бледный свет с ладоней

Геката, укутавшись черной водой,

Луна в шлейфе туч утонет…

Шагает по треснувшей в жаре земле

Обутая в красное дева,

И цветом жасмина белеет во мгле

Фигура, идущая слева.

В глазах – влажный ветер, на коже роса,

Шалфей и тимьян дикий в связке.

И ступни болят, растрепалась коса

В языческой ведьминой пляске.

***


Травы собраны в Троицу,

По языческим, по следам,

Дождь, отпущенный по лицу,

Травянистым степям отдам.

По русальим, по светлым дням

Настроенье – качелями,

Ты гадаешь в ночь по теням,

Пьёшь вино с менестрелями.

А на камне – чабречный дым,

Ржавой шерстью – лишайники,

Жертвы идолам и святым,

Явь замешана с тайною.

***


Ты верна – пока интересно,

Пока мякоть сердца – не пресна,

Но когда остынут ладони –

Ты ненужную душу уронишь,

И пройдёшь по камням равнодушно

Уж другому прошепчешь: «О муж мой…»,

Умиляться – пока не наскучит

Озираться в попытке получше

Разыскать игрушку, зевая,

Вешать плащик в преддверии рая.

И хрустят позвонки под туфлями,

Шаль твоя – как кровавое знамя…

Ты – палач, скучающий томно,

Твои жертвы – трагично рандомны.

А коллекция глаз – будто бусы,

Жгут волос – от чёрных до русых,

И, как вздох скрипучий романса,

Прячешь плечи в шелках декаданса.

Rado Laukar OÜ Solutions