Поэты и прозаики С-Петербурга № 49

Марина Чекина

Чекина Марина Владимировна Родилась в Ленинграде. Окончила ЛГУ, по специальности журналист. Работала в многотиражных газетах «Трибуна Кировцев», «Веретено», «Электросила». Написано более 3000 стихотворений и более 3000 четверостиший. Публиковалась в газетах и сборниках поэзии, участвовала и занимала призовые места в поэтических конкурсах и фестивалях. Посещала ЛИТО при газете «Ленинские Искры» в 1972-1974 гг., руководитель В.А.Лейкин, и другие, участник Поэтической мастерской при СПСЛ и ЛИТО «Приневье». Опубликовала четыре книги стихов: «Ещё не забыто плаванье…», «333 стихотворения», «Сбереги драгоценные краски заката», «Необходимость улететь». В октябре 2014 года принята в Российский союз профессиональных литераторов (Санкт-Петербургский союз литераторов).

Материал подготовлен редактором раздела "Поэты и прозаики Санкт-Петербурга" Аркадием Ратнером

СТИХИ

Песня

На час – абсолютный калиф,

Тиарою кажется кепка,

Гитару, сжимая за гриф,

Берёшь осторожно, но крепко.

Не вырвется больше из рук,

Захвачена вихрем Фортуны.

Терзай же гитару, мой друг,

Цепляй медиатором струны!

Притисни к груди и согрей,

Пусть выдаст заветные звуки,

Ведь с женскою страстью своей

Она отдалась в твои руки.

Прощаю твоё забытьё,

И трепетность чувств неземную.

Я вижу: ты любишь её,

Но я тебя к ней не ревную.

Звучит, ничего не тая,

Сжимая пространство меж нами,

Мелодия песни – твоя,

Но песня – с моими словами!

Так же…

Вдоль асфальтовой дороги липы облетели,

Полуголые берёзы жмутся на ветру,

Задним фоном проступили праздничные ели,

Оттеняют яркой хвоей белую кору.

В октябре да в Петербурге деревам несладко,

Но фасон держать стараясь, бодрячком глядят.

Рядом клёнышки-подростки – свежая посадка –

Зелены на удивленье, выстроились в ряд.

А к весне в посадках будет, непременно, убыль –

Тут кому судьба какая – угадай поди!

Ветер с Финского залива мне целует губы,

И в ответ ему, наверно, холодит в груди.

Не надеюсь на взаимность, но смотрю влюблённо

Я на мир, где всё короче и темнее дни,

И уже не так наивна, как подростки-клёны,

Но весны хочу дождаться так же, как они.

Памяти мамы

Какая жизнь – такие данности…

Сознанье поднял на дыбы

Сюжет почти столетней давности,

Тревожа милые гробы.

Который день душа в сумятице –

Таких кругов не ведал Дант.

Мне снится мама в лёгком платьице,

В фуражке форменной курсант…

Туда-сюда летят конвертики,

Там нежных слов тугая вязь,

Но по законам диалектики

Разлука ослабляет связь…

В любой цепи во всяком случае

Найдётся слабое звено…

К чему себя сегодня мучаю?

Обоих нет уже давно.

Не каждый выдержит экзамены,

Судьбу по-своему кроя…

И не моя любовь, а мамина,

Но больно, будто бы моя.

Исключительно здесь!

Красный кирпич заводских позабытых окраин,

Старые стены и трубы «Советской Звезды»…

Парк запорошен, заснежен, завьюжен, задраен

И сиротлив, как обычно зимою сады.

Справа и слева заборы – сплошная промзона,

Даже названия улиц о том говорят.

Я прокатиться сюда отыскала резоны –

Вот и цепляется строчка за строчку – подряд.

Ленты заборов, по верху покрытые жестью,

Ассоциаций столетних тугие узлы.

Как я люблю пролетарское это предместье –

Вечер, безлюдье, кривые деревьев стволы.

Здесь иномарки не выглядят стильно и модно.

Здесь дребезжащий трамвайчик по крови родной.

Скромной чугунной решёткой прикрылся Обводный –

Только приезжие могут сказать: «Обводной»…

Холоден свет фонарей – голубой и нерезкий,

Не растворяется в воздухе влажная взвесь.

Тут вам не брызжущий светом заманчивый Невский,

Но начинается всё исключительно здесь!

Беспросветная ночь ноября

Здесь ночной пешеход неприкаян

Под ноябрьским ветром в лицо,

Здесь ветшают коробки окраин

Чуть быстрее старинных дворцов.

Город старый, а вроде, не старый,

Только центром своим знаменит.

Ремонтируют вновь тротуары,

Заменяя асфальт на гранит,

Подновляя облезлые стены

По десятому разу уже…

Маскароны взирают степенно

Из окна на втором этаже…

В карусели ремонтов не скоро

Я поверить смогу в чудеса.

Из лесов вырастают соборы,

Колокольни уходят в леса…

Встречный ветер пролез под одежду,

Мокрой лапой за душу беря,

И лишает последней надежды

Беспросветная ночь ноября.

И утюжу, как будто под пыткой,

С непонятной какой-то тоской,

Баснословно красивую плитку

Тротуара на Малой Морской.

Мы

Свой дом обретая в конце-то концов,

Пройдя и века, и препоны,

Уставились сфинксы друг другу в лицо,

Прикрытые снежной попоной.

И нам довелось выносить, и терпеть,

И снежной расхлёбывать каши…

А сколько всего ещё свалится впредь

На буйные головы наши

Сквозь чёрное кружево веток нагих

На фоне стены Эрмитажа…

И сколько намерений сгинет благих

И праведных помыслов даже.

Мы не из реторт, из пробирок и колб –

Взаимным сильны интересом,

Стоим, как стоит Александровский столп,

Держась только собственным весом.

Нам – вверх на пути, оползающем вниз.

Идём, подпирая соседа,

И с невской водою сквозь свой организм

Фильтруем проблемы и беды.

Впитав генетически память войны,

Сумеем во всём разобраться.

Мы, как петербуржцы, лишь тем и сильны,

Чем были сильны ленинградцы.

Вовек не чураясь сумы и тюрьмы,

Пресветлому веруем Спасу,

И к чёрному дню не складируем мы

Ни спичек, ни соли запасы.

Мы духом крепки, и свести нас с ума

Ты даже напрасно не пробуй:

У кладбища братского наши дома,

Мы надолбы прячем в сугробах.

Да нам ли на лица накладывать грим,

Слова зашифровывать в руны!

О чём мы на кухнях своих говорим,

О том же вещаем с трибуны.

А нашим поэтам уже не впервой

Ходить под статьёю расстрельной

За право, любя до доски гробовой,

Уметь ненавидеть смертельно!

Опять…

Пока один зерно бросает в лунку,

Другой изнемогает без войны,

Пассионарность зреет, как фурункул,

На теле отдыхающей страны.

И катит вслед за сменой убеждений

Девятым валом новая волна.

И вывески слетают с учреждений,

И улицы меняют имена.

Опять потоки крови разольются,

И снова воцарится тишь да гладь,

А мы готовы новых революций

Взвалить обременительную кладь.

Всегда найдутся суммы инвестиций

На новые комплекты батогов,

А мы опять готовы откреститься

От нами же придуманных богов.