Ты жди. На днях опять зайду».
Дебют № 49
Любовь Левитина - родилась и выросла на Урале. Физиолог, биохимик, врач-лаборант. В последние несколько лет – социальный работник. В Израиль репатриировалась в 1993 году. Бронзовый лауреат 6-го Международного Конкурса Русской Поэзии памяти В. Добина 2011. Финалист Интернет-конкурсов «Эмигрантская лира» 2014-2015 и 2015-2016. Финалист Конкурса на соискание Премии «Народный поэт» 2014. Лонг-листер Поэтического конкурса «Заблудившийся трамвай» им. Н.С.Гумилёва 2016. Победитель 6-го Международного Грушинского Интернет-конкурса 2016 в номинации «Поэзия». Публикуюсь на разных ресурсах в интернете, самая большая подборка на сайте Стихи.ру. Имею публикации в печатных изданиях (журналах и сборниках) Израиля и России, а также авторские сборники стихов «Не сжигайте мосты» (изд-во «Союз писателей, Новокузнецк, 2012) и «Гербарий неисполненных желаний» (Издательские решения, Краков, 2016).
Она всегда его ждала
Ты жди. На днях опять зайду».
Он уезжал. И не звонил. Терялся в резвой скачке дат.
Она ждала. Считала дни. Ей было даже сладко ждать.
Когда и вовсе он исчез, ночная стражница луна
шепнула вкрадчиво с небес: «Представь, что ты его жена».
Его красивое лицо ей улыбалось со стены.
Купила скромное кольцо как признак статуса жены.
В бреду блаженном, как в дыму, не помня лет и бед своих,
рубашки гладила ему, постель стелила для двоих.
И ночь – не тьма, и дом – не клеть, не огорчали зеркала,
ей было некогда стареть: она всегда его ждала.
Мечта печатала курсив совместных планов, общих дел,
в мечте он был ещё красив и лишь немного поседел.
Во сне сплетались их тела, она ласкала мягкий шёлк
его волос, а днём ждала, всегда ждала.
И он пришёл.
Забился в ней беззвучный крик.
Слова щербатым ртом жуя,
плешивый сгорбленный старик
спросил: «Ждала? Ну вот и я».
Не Галатея
сумерки шевеля.
Я превращаюсь в статую
личного февраля.
Скульптор притихший, что же ты
бледен и утомлён?
Глупо мечтать о прожитом,
грустно, Пигмалион.
Холод снаружи просится,
стынет материал.
Видишь, душе не по сердцу,
как ты её ваял.
Всё неживое, лишнее
трудно залить вином.
Ветер играет с вишнями
голыми, за окном,
крут и богат затеями,
с веток сорвал листву.
Жаль, что не Галатея я –
к марту не оживу.
Повториться
И ласточек, и домик деревянный?"
Анна Ахматова
"Люблю - но мука еще жива."
Марина Цветаева
из памяти запах персидской сирени,
усталое солнце рассыпало тени
лучом предзакатным обласканы лица
вернуть повторить повторять повториться
сумеем едва ли
стрижи-миражи над бревенчатым домом
проносятся мимо не ведая кто мы
куда-то летят стреловидные птицы
о чём-то ворчливо скрипят половицы
а нас не узнали
но память упряма послушай кому как
не нам воскрешать эту сладкую муку
с дождём что бормочет погода плохая
вдыхать задыхаясь и снова вдыхая
до точки в финале
Свои чужие
Покуда меняли и сласть, и власть,
слова и монеты,
списали страну, где я родилась,
я здесь пообвыкла и прижилась,
ах, Родина, где ты?
Я снова при деле, шаги легки,
и время не верит словам тоски,
пусть плачут другие.
По-русски приветствую интернет,
но если и Родины больше нет,
к чему ностальгия?
А время не хочет играть на бис,
уже перестало, спускаясь вниз,
считать этажи.
Шалом, разноцветное царство, и
на этой земле мы давно свои
и всё же чужие.
Во сне и наяву
чтобы сложиться картинкой любой.
Юной красавицей, лапушкой, заинькой
ты во дворце,
и желанный с тобой.
Светят фонтаны хрустальными струями,
сладко гитарные стонут лады,
радужный мир увлечён поцелуями,
празднуя ночь до последней звезды.
А наяву только тучи целуются,
дождь размывает картонный дворец,
ветер взлохматил поникшую улицу
и со звездой полетел под венец.
Ты не дождёшься к себе королевича,
твой королевич принцессе не рад.
Утро нисходит с картины Малевича:
темень глубокая, чёрный квадрат
Плач горящей свечи
оставив счёт календарю…
И вот горю. Да что же это?!
Алло, пожарная, горю!!!
Мой фитилёк взлетел, как птичка,
расправил крылышки огня.
Скажи, предательница спичка,
зачем сгубила ты меня?!
Мы столько дней лежали вместе
в привычном ящике стола.
Забыв о совести и чести,
за что меня ты подожгла?
Теперь стекаю белой кровью,
чернея в гневе и ворча:
«Что, на дворе средневековье?
Но я не ведьма, я свеча!»
Прощай, любовь моя, подсвечник,
к себе прижавший горячо.
Когда мои поникли плечи,
лишь ты подставил мне плечо.
Потом, обняв другую свечку,
ты позабудешь обо мне,
а я, спалив своё сердечко,
останусь лужицей на дне.
Но если вдруг, ногой сверкая,
припомнишь ты свою свечу ,
взгрустнёшь: « Ах, да, была такая…».
Горю, сгораю.
Но свечу.
Это лучше...
наши будни делила вода.
Я была неказистым комочком песочным,
ты был слеплен из снега и льда.
В мутном небе моём суховеи застыли,
оценив твой подарок сполна:
горстку белого снега в прозрачной бутыли
принесла мне морская волна.
От жестокого солнца послание пряча,
вытирая осевшую пыль,
знак зимы я песком заменила горячим
и тебе возвратила бутыль.
Жар и холод под пробкой менялись дарами,
и к мечте прикоснувшись почти,
мы хотели обняться, но море меж нами
от воды отражало «Прости!»
Неусыпные волны стояли в дозоре.
Только стал небосвод голубей,
подобрело и сжалилось вечное море,
и пустило для встречи к себе.
Знаю, ты растворишься в обманчивой сини,
я с придонным смешаюсь песком.
Это лучше, чем сгусток бесплодной пустыни
или снежный бесформенный ком.
Студенческое ностальгическое
ровесники, ровесницы.
На ней должны остаться мы
на два ближайших месяца.
Усеян лес палатками,
а мы почти не заняты.
Гуд бай, любовь с оглядками
на время до экзаменов.
Под соснами, под клёнами,
под солнечными струями
романы нескреплённые
скрепляем поцелуями.
Пронизан воздух струнами,
звенящими, гитарными.
Горим сердцами юными,
воспитанные бардами.
И самой главной темы взвесь
удерживаем песнями:
"как здорово, что все мы здесь...",
как здорово, что вместе мы.
Красивые, голодные,
лишённые парадности,
все шлягеры походные
вопящие от радости.
А мир глядит внимательно
на молодость счастливую
студентиков-романтиков
советского разлива.