19 марта 2024  11:23 Добро пожаловать к нам на сайт!
Поэзия № 48
Жизнь и смерть русского гения - к годовщине смерти А.С.Пушкина

Владимир Кабаков

Дуэль Пушкина

«Правду твою не скрыв в сердце твоём»


Пьеса в трёх актах с эпилогом.


Пушкин в кабинете. Читает одну из своих книг вслух: - «Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе грядущего волнуемое море… И может быть - на мой закат печальный блеснёт любовь улыбкою прощальной…»
Да… Так я тогда думал…
Пушкин, разговаривая сам с собою: - «Последние годы перед женитьбой на Наталье, я потерял смысл всего- карьера, богатства, удовольствия… Служба – утомительна и часто унизительна, когда служишь не Родине, а человеку, угождая начальству… Деньги очевидно не делают их обладателей счастливыми, а только суетливыми… Из удовольствий, главное – это женщины…Однако зачем женщины!? Зачем это уныло повторяющееся механическое овладение телом без единения душ… Со временем, от этого только устаёшь…
И наконец, мне просто надоело жить для себя… А тут, мне казалось, я могу хоть ненадолго стать молодым, любить и надеяться на ответ. Ведь Натали так мила… и чиста…
Я понимаю, что между нами мало общего… Но я люблю её молодое тело и это помогает мне любить её простую и невинную душу… Надеюсь, я вызвал в ней ответное чувство…
Входит Пётр Вяземский…
Пушкин: - Как ты сегодня кстати , Пётр! Меня что-то хандра заела…
Вяземский: - И что это у тебя за настроения? Сейчас, когда у тебя всё есть: дом, семья, состоявшаяся литературная карьера, молодая очаровательная жена… Ты наконец счастлив?.. Ведь ты любишь её?..
Пушкин – Вот ты Пётр спрашиваешь, люблю ли я?.. Я отвечу тебе прямо и честно… (Начинает ходить по кабинету)…
Да! Конечно!.. Но это скорее уже не любовь, а привычка. Эгоистическое удовлетворение – она моя… Да… Она мать моих детей, моя воспитанница и может быть даже старший ребёнок… Взрослый ребёнок…
Вяземский – И ты называешь это любовью?.. Тогда понятно…
Пушкин – Ты меня не дослушал… Я думаю, в силу природного полового разделения, мужчина просто не способен любить другого… Он эгоист и это настолько близко к поверхности, что постоянно проявляется…
Не то у женщины. Думаю, что подлинную любовь - в серале, где сто женщин живут для любви и думают только о любви… В наше время и в нашем обществе, редкая женщина способна на любовь, в её подлинном смысле… И всё таки она есть!!! Что касается определения любви, то каждый из нас знает, как это проявляется. Но словами это трудно описать… Иногда , мы смотрим на пару и думаем: «Как она его любит!». А иногда атрибуты любви есть- поцелуи, слова, жесты, а самой любви нет…
Вяземский – И что же тогда делать мужскому полу?…
Пушкин – Но природа всё предусмотрела! Она наделила мужчину способностью привыкать, привязываться, и это, опять же в силу природных качеств мужчин, часто намного долговечнее и сильнее женской любви…
(В волнении ходит по комнате…)
- Я замечал, что период любви у женщин длиться определённое время. И если сравнивать, то женщина в начале романа, совсем другая, чем допустим через три или четыре года после…Хотя она и может говорить по прежнему « Я люблю тебя!»… Здесь есть что-то биологическое, животное…
- У мужчин не так…У нас, часто не так…Чем дольше мы живём вместе, с милой, тем сильнее привычка. Думаю, что в привычке больше человеческого, чем в любви…
- Вяземский – И что же?.. Прошло три года и женщина не любит?.. А как же тогда семья и брак на всю жизнь?…
- Пушкин – Ну, здесь всё просто! Не давайте женщине насытиться её любовью. Когда предмет её любви не отвечает взаимностью, то женщина любит очень долго… Я это тоже знаю… Тут, как древние говорили: «Чем меньше девушек мы любим, тем больше нравимся мы им…» Но боже! Как это трудно в семье, с очаровательной красавицей женой, которую ты видишь всё время рядом…Это и есть ловушка для мужчин…Из глубины естества поднимается властный зов инстинкта… Она моя! – вот рефрен, под который в душе рождается и музыка любви, и зубовное скрежетание ревности…
- Смеётся…
- Целая теория получилась… Но ведь любовь не терпит теорий!!!
- Вяземский – Да-а… Ты становишся философом, а это опасно в нашем возрасте, потому что не совместимо с обычной жизнью, с обычным семейным счастьем…
- Пушкин – Я никогда не хлопотал о счастье. Я мог обходиться и без него. Теперь же , мне нужно на двоих. Но где взять его?..
- Ходит по комнате потирая зябнущие руки
- Пушкин – Я часто думаю, почему мои концовки в стихах, да и в прозе, часто так мрачны?
- Да потому, что я не верю в хороших людей. Раньше верил- сейчас нет…Более того. Я не верю, что людей можно любить! Жалеть или сострадать- это другое дело… Но любить!?... Это невозможно, для того, кто знает жизнь и свет!
- Пушкин декламирует – «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей…»
- Поэтому я долго решался- быть или не быть! И наконец, как в омут бросился...
- Надо попробовать – думал я...Собрался с духом и вот…
- С тобой Пётр, я могу говорть открыто, как с самим собой…(Вяземский шутливо кланяется. Пушкин не обращает внимание на его жест)…
- Пушкин - Я долго жил для себя, и понял, что этот путь ведёт к разочарованию и усталости…
- Говорит , словно размышляя в слух – Может быть здесь тоже много биологического в человеке проявляется… Когда долго живёшь один, то словно собственными руками вырезаешь чувствительные места в сердце, становясь всё холоднее, всё мрачнее…и равнодушнее… Но мои лучшие вещи я написал, когда мучался от одиночества или… Смеётся… От безденежья…
- И я подумал - неужели я так боюсь жизни, что у меня нет смелости попробовать?.. В конце концов, умирать никогда не поздно!..
- А тут почти эфирное создание, ребёнок, воспитав которую можно обрести не только любовь, но больше - самого близкого друга… (Зевает)
- Я устал от предательства и эгоизма людей, называвших и даже называющих меня своим другом.. Но если это друзья - тогда кто же враги?..
- Невесело смеётся
- С другой стороны. Я вижу вокруг, много хороших людей, которых я не могу любить. Я им интересен, как бывают интересны чужие книги, домашние животные или определённые местности…
- Те же, кто понимает меня, и кого понимаю я, очень часто ранят меня, когда показывают вольно, а часто невольно, что я не их идеал…Конечно, я сам вижу, что эгоист и насмешник и что неудавшиеся любви и дружбы - это следствие не столько их, сколько моих недостатков…
- Вяземский перебивает – У тебя сегодня похоже желчь разлилась…С чего ты взял, что друзья тебя не любят? Думаю - умри ты и вокруг твоего дома толпы поклонников и обожательниц соберуться…
- Пушкин – Да! Может быть это и так, но сейчас я о другом… Дослушай меня…
- Вновь начинает ходить…
- Ведь был момент, когда я почти погиб, влюбился может быть первый и последний раз страстно, телесно. Вопреки рассудку… И что же?. Я совсем было покатился по наклонной плоскости любострастия…Но Бог почему-то миловал меня. Может быть за мою нелживость перед самим собой… Это было, как помрачение разума, как хождение на край, и я видя это, шёл туда, как на поводке…
- Вяземский вновь перебивает – В браке надо всё забыть. Уметь забывать раз за разом… Прошлоё - враг настоящего…
- Пушкин, словно не слышит его реплики...
- …Если этому попустить в какой-то момент, ты становишься рабом сладострастия… А это ужасно! Человек перескакивает границу человеческого в обратную сторону, в сторону животного. Физическая любовь, в самых её животных формах, становиться и целью и смыслом… Телесность перебарывает разум…
- Креститься – Спаси Господь!!!
- Вяземский – Ты должен наконец забыть, что ты делал и думал до женитьбы. И в конце концов, каждый из нас женатых, рано или поздно жалеет о женитьбе…Но вот, этот момент проходит и ты понимашь, что всё было сделано правильно, что так мир устроен…
- Пушкин – Вот- вот! Иногда я думаю, когда возвращаюсь из поездок- «У меня наконец есть дом. У меня есть жёнка. У меня есть дети – эта продолжающаяся часть меня…»… И когда я вхожу в дом, обнимаю Наталью, слышу детский лепет, их звонкий смех, я понимаю, что выбор сделан правильно…
- А вот сейчас они в деревне и я без них скучаю… Они уже стали частью меня…
- Однако, когда у меня хандра, когда я устаю, всё кажется пошлым и бессмысленным…Я начинаю бояться , что мои мечты и надежды на счастливую семейную жизнь не воплотяться … Вспоминаю равнодушие и истерики жены, которой хочется блистать в свете… Танцевать на балах… А в мире так много людей чуждых добру… И потом, я хочу работать, писать, не думать о деньгах и о кредиторах… Наконец, я хочу уехать в деревню, а Натали и её сёстры…
- Вяземский – Ты скучаешь, Пушкин! Давай - ка лучше выпьем чего – нибудь. А лучше водочки и закусим морошкой. Ведь я помню – мочёная морошка – твоя любимая закуска…
- Пушкин – И верно! Что это я?..
- Напевает – Налей приятель, где же кружка?..
- Звонит в колокольчик…Входит Никита Козлов - старый камердинер…
- Пушкин – Никита! Принеси нам голубчик водочки, закуски и мочёной морошки…
- Никита – Слушаюсь, барин! Уже всё готово… Уходит и тотчас приносит поднос с водкой и закуской…
- Пушкин смеётся… Обрати внимание, Пётр! Каков психолог этот Никита. Он моё настроение через стены чувствует!..
- Никита – Что нибудь ещё прикажете , барин?.
- Пушкин не оборачиваясь машет отрицательно рукой, наливает водки и поднимает бокал.
- Пушкин - Давай - ка Пётр, выпьем для начала за наши семейства. За то , чтобы мы дружили домами и помогали друг другу в тяжелые минуты!
- Чокаются и выпивают. Потом закусывают…
- Пушкин дожёвывая – Видимо бывает такой возраст, когда всё хочется забыть, уйти, уплыть на край света, начать жизнь сначала… Всё не нравится! Все не нравятся!
- Смеётся и декламирует: «То видит он врагов презренных, клеветников и трусов злых, и рой изменниц молодых, и круг товарищей забвенных…» Надо же! Это я написал!…
- Или вот « О люди! Жалкий род, достойный слёз и смеха…»
- Смеётся… Не верю, что это я написал. Уж очень романтично!..
- Вяземский сам наливает водки и коротко говорит – За тебя , Пушкин!!! За твой талант!
- Чокаются и выпивают…
- Занавес...

Сцена бала и ужина у Карамзиных. Осень 1836 года…

Присутствуют : Наталья Пушкина, Катерина и Александрин Гончаровы, Карамзины, Клементий и Аркадий Россеты, Нессельроде, Геккерен, Дантес и другие. Зучит музыка, танцуют пары. Натали танцует с Дантесом. Танец заканчивается и все садятся. Натали с Дантесом рядом…
Дантес – Мы с вами давно не виделись…
Натали – Да! Мы с семьёй были на даче… А как вы?
Дантес – Летние лагеря. Служба… Я очень скучал! Я уже привык к вам… Ваше грустное лицо… Ваш голос…
Натали перебивает – Расскажите про лагерь. Мне интересно…
Дантес – Ну это совсем не интересно… Рутина! Мне часто пришлось служить вне очереди… Русские смотрят на меня , как на чужого. Не все конечно – но начальство… Я менее кланяюсь, менее щёлкаю каблуками…
Натали – Но вы же знаете, к вам многие относятся хорошо…Мои сёстры от вас без ума. Катерина постоянно рассказывает о вас…
Дантес – Ну а вы? Вы!.. Я действительно теряю голову… Ваши волшебные глаза… Они умеют говорить без слов.
Натали – Я прошу вас! Не надо об этом!..(Тревожно оглядывается… После паузы…) Но я…Я тоже иногда думала о вас…
Дантес – О, счастье!!! Вы гордая, неприступная думаете обо мне!.. Иногда?! Пусть иногда! А я о вас думаю и днём и ночью… Просыпаюсь с вашим именем!..
Натали перебивает – Я прошу вас?! Вы опасный человек!…
Дантес – А помните, как мы первый раз встретились? Был такой же бал. Я вошел и увидел вас. И будто солнце глянуло на меня, так вы были прелестны… Рядом с вами некого поставить!..
Тогда ещё муж ваш был с вами… Каким варваром он смотрит! Словно страж…
Натали – Не говорите так… Он очень любит меня… Он отец моих детей…
Встаёт. Оба уходят в другой зал. Там звучит музыка…
Входят: Катерина Гончарова и Александр Карамзин. Садятся.
Катерина – Сегодня Дантес в ударе. Я начинаю бояться за сестру… Муж в отьезде… Дети, хозяйство - всё так утомительно… Она рвётся на балы. А Дантес- опасный человек… И потом он такой душка!
Александр – И поделом… Разве можно оставлять молодую жену одну. Ей ведь двадцать четыре. Время увлечений и влюблённостей…И потом, он, муж, так ревнив. Неудивительно, что у Натали немножко кружится голова… Она живёт , как в гареме… И вдруг- свобода… Это опасно…
Катерина – А как он хорошо танцует?1 Всё таки русские кавалеры не так обаятельны, не так учтивы… (Вслух мечтает…)
А Франция!!! Как бы я хотела там пожить. Там воздух другой! Люди воспитаны в культурном обществе… Традиции!.. А Россия с её грязью, хамством чиновников, рабством забитых мужиков…
Александр – Если хотите, то приезжайте на следующей неделе, к нам в четверг. У нас все будут, и Дантес. Он друг дома. Там вы сможете поговорить с ним… Он остроумный, обаятельный человек. Будет и его приёмный отец - голландский посланник Геккерен…
Александр смотрит на танцующих… А Жорж, просто душка! И Натали!.. Они прекрасная пара! Думаю, о них скоро начнут говорить… Бедный Пушкин!
Катерина – Я наверное приеду к вам одна. Мне интересна Франция. Это страна моей мечты…
Уходят… Входят Александрин Гончарова и Аркадий Россет…
Александрин – Я знаю его стихи почти все наизусть. Как это удивительно. Такой простой и даже обычный человек и вдруг такие строки. Сейчас, когда я узнала его поближе, я поражена чудом преображения… Чудом таланта… Он может весь день бегать по городу, заниматься делами, считать деньги, и вдруг вечером, войдёт в гостиную и своим звонким голосом начнёт: «Что в имени тебе моём? Оно умрёт, как шум печальный…» И мы все видим это чудесное преображение…Кажется в нём живут два человека… Иногда он бывает ужасно смешной и весёлый… А иногда саркастичен и даже зол… Но как он владеет словом!..
Аркадий – А мне нравится Байрон и Констан. Мне кажется, что Онегин - это копия Адольфа. Все сейчас без ума от меланхолического Констана… Кстати о литературе…У русских, как мне кажется и не может быть самостоятельной литературы. Наш язык, лишен того метафизического смысла, который есть во французском…Например, как русские могут описать сложную жизнь души… В нашем языке просто нет таких слов, как французские слова наивный или серьёзный. Русские слова чистосердечный, откровенный не выражают значения французского слова наивный…Или допустим слова важный, степенный не то же, что серьёзный – по французски…
Александрин – А мне кажется, язык Пушкина намного тоньше и выразительней, чем французский - для русских…Я думаю, что после Пушкина и Жуковского наш язык станет совсем другим, чем он был прежде…Пушкин - это как русский Байрон…
Аркадий – Но мы с вами заговорились…Может быть потанцуем?…
Смотрит на танцующих – Как Дантес танцует! Какая пластика, грация… Нет! Что не говорите, а русские отстали от Европы…
Уходят танцевать…Сцена затемняется, но ещё долго звучит музыка…

Квартира Пушкиных. Никита Козлов – старый камердинер, убирает кабинет хозяина. Входит Натали в ночной рубашке…
Натали – Никита, я давно хотела тебе сказать, что если ты убираешь здесь, то должен это делать хорошо.(Проводит пальцем по письменному столу) Ты посмотри какая пыль!(Подходит к софе. Около которой лежит разваленная стопа книг) А это что такое?
Никита стоя навытяжку, кланяется – Простите барыня. Может быть недосмотрел. Но барин приказали ничего без его разрешения не трогать ни на столе, ни около софы…
Входит Пушкин в ночном халате. Подходит к Натали и целует её – Ты сегодня просто очаровательна…А почему ты сегодня так рано ушла от меня? Я только собирался сказать тебе несколько ласковых слов на ушко…(Смеётся)
Натали – Мне кажется ты сегодня ночью сказал их достаточно… (Тоже смеётся потягиваясь) - Никита. Пойди прибери в прихожей. (Никита уходит) Я конечно ещё бы поспала, но услышала вдруг, как маленький Сашка заплакал в детской. Пришлось подняться и сделать выговор няньке…
Пушкин садится на софу, улыбается – Иногда глядя на тебя, на твоё милое лицо. на твою божественную фигуру, мне кажется сном, что мы с тобой давно женаты и у нас четверо детей… Ты словно создана для наслаждений… (Вдруг, вспомнив о чём то неприятном мрачнеет)
… На балах вокруг тебя всегда рой поклонников. Не скрою – мне иногда приятно, что моя жена такая красавица… Но временами…(Вздыхает) Временами, глядя на тебя я думаю, что ты совсем ещё ребёнок и не знаешь изнанки жизни света… Свет бывает жесток… А иногда и подл…
Натали подходит к нему и садится на колени – И что это ты сегодня с утра в таком настроении. Такой ты мне не нравишься… (Пушкин отодвигает её в сторону, встаёт, запахивает халат и начинает ходить по кабинету) – Ты, жёнка, не знаешь, как иногда бывают подлы и циничны мужчины, когда хотят от женщины добиться своего… Особливо от замужней женщины…
Натали – Но Саша, я ведь тоже не вчера родилась…
Пушкин – Я говорю это тебе, потому что женщине это трудно представить, что для многих мужчин, она, женщина словно дичь, словно знатный трофей для охотника… И каких только подлых ухищрений не прилагают они, каких только льстивый и искренних слов не говорят они, чтобы завладеть женщиной…
Самое дрянное, что никаких правил чести не существует для таких охотников за женщинами… Они гордятся своими победами, как боевыми подвигами, делают свидетелями их целый свет… Хотя начинают делится тайнами, обычно с самыми близкими друзьями, которые уже потом разносят это всему свету…
Натали подходит и целует его – Успокойся милый муженёк. Я не такая беспомощная, как могу показаться на первый взгляд… (Уходя говорит) – Я пойду ещё раз гляну на Сашку. Он сегодня что - то приболел…
Пушкин оставшись один. Ходит и рассуждает вслух – Сегодня была волшебная, страстная ночь… (Встаёт, подходит к зеркалу и смотрит долго на своё изображение) - В Натали наконец проснулась женщина… и это меня пугает… Но где тут середина? Натали для меня законный предмет наслаждений, способная ученица в постели… Но привязывая её такой страстной близостью, я понимаю, что разбуженная чувственность может действовать без разбора и перекинуться на других мужчин… Я ведь имею проклятый личный опыт совращения замужних женщин. Было время когда и я видел в этом доблесть. Я ведь сам обманывал доверчивых мужей, пользуясь минутами слабости их жён… И вот теперь приходится расплачиваться за этот гнусный опыт…
Садится за письменный стол и обхватив голову руками долго сидит молча …
– То что говорится в Библии о Сатане, улавляющим души телесными соблазнами – это жестокая правда. Ведь будь я праведником и религиозным человеком с отрочества, сегодня я мог бы жить спокойно, растить детей, любить Натали и не думать о жестокости света, о его мнении… Не мучался бы ревностью, если бы не имел личного опыта. Ведь только сейчас я понимаю глубина афоризма Соломона: «Познание – умножает скорбь!»…
Вскакивает и почти бегает по кабинету… - О, будь всё проклято! Как тяжело сознавать, что ничего нельзя повернуть вспять, ничего нельзя сделать заново!
Если бы в юности мы были способны услышать слова подлинных учителей... От скольких страданий и горестей это бы уберегло нас. Так всегда бывает, что вместо Библии или мудрого учителя мы имеем и верим развратным товарищам, которые из греха, из подлости, делают подвиг и победу!
О гнусная толпа сплетников – свет, старающийся оскорбить меня нападая на самое чистое в моей жизни – на мою семью!
Это чудовищно и я не должен так думать, но кажется, что между Натали и этим французким выскочкой Дантесом, что – то есть… И этот старый сладострастник Геккерен подстрекает своего приёмного сына!
Вновь садится и закрывает лицо руками (Пауза) Вскакивает неожиданно и почти кричит. – Но если это так, - остаётся пожертвовать собой и своей кровью смыть пятно греха в моей судьбе!
Решено!!! Я стреляюсь с ним и это будет мой ответ Сатане! Я должен доказать Ему, что он не властен надо мною. Я скажу свою правду всем, правду которую увидел вдруг и которую уже не могу скрывать в своём сердце! И сделаю это не словами, а поступком! (Просветлев лицом и успокаиваясь)
… А ведь действительно – жизнь без веры, без правды - это кимвал звучащий, суета сует… Ведь недаром говорят что в Библии можно найти ответы на любые вопросы…
А как же тогда не убий? (ходит по комнате, обхватив голову руками)
… Но ведь я оскорблён и должен… должен ответить ударом на удар!
Всё, решено! Я убью или сам умру! Хватит колебаться… Библия говорит одно, а в жизни всё подругому…. Я должен вызвать их! Правда жизни требует этого!
Кричит – Никита! Подавай одеваться… Я ухожу…

Дантес и Геккерен
Комната в Голландском посольстве.
Входит Дантес в форме гвардейского офицера…
Геккерен – Милый Жорж! Я уже думал, что ты в полку жить устроился...
Смеётся… - Поужинаем вместе?
Дантес – Тебе смешно, а мне уже пять внеочередных дежурств назначили. За несоответствие формы одежды и за посторонних людей в роте. Ко мне приходил Серж из французского посольства. Я же не могу ему сказать, что начальство запрещает друзей в полку… Кажется, что ко мне придираются. Эскадронный командир наказывает за мелочи...
Садится за стол…
Геккерен – Человек! Ужин…(Дантесу) У них, у русских, это в крови – дисциплина и чинопочитание. Заметь! У них совсем нет частной жизни. Всё – униформа. Тем и сильны. Иначе бы, давно уже всё развалилось…
Дантес – Во Франции, в училище, нас тоже муштровали, но ведь сейчас я уже офицер. В гвардии... Другими людьми командую… И потом… Ведь сейчас не война!
Геккерен – Может потому они так любят балы и праздники. Единственная отдушина. Хотя и здесь униформа… Однако женщины русские хороши иногда чертовски… Я могу об этом судить беспристрастно…(Смеётся)
Дантес – Налей мне пожалуйста вина… Я так устал. И потом здесь так холодно… Я после этих построений на плацу, ожиданий на морозе, никак не могу согреться…(Пьёт вино) А им хоть бы что. Ещё и мундир подрежут, для щегольства…
Геккерен – А я тебе советую фланелевую нижнюю рубашку пододевать. Помогает тепло сохранять. Сам испробовал…
Выпивают ещё вина. Уже вместе…
Дантес – Но не это главное…Ты знаешь, я ведь влюбился и давно хочу тебе рассказать… Ты наверное слышал. А может даже видел этого Пушкина… Ну такого маленького и страшненького. Он кажется поэт…У этого Пушкина – жена красавица… Я её первый раз увидел год назад. На приеме у царя, в Зимнем дворце, в Новый год. Она конечно на меня посматривала тоже...
Ещё бы. От такого мужа…Но я вначале подумал - красивая кукла. А тут, как – то, танцевали у Бобринских, а после отсели в сторонку. Поговорили… Она ведь умница. Давай рассказывать, как славно люди живут в Москве и на дачах, под Москвой. Хлебосолы и эпикурейцы…Такие колоритные детали…Рассказывает, а глаза как звёзды, а шея , как у лебедя… Я только тогда разглядел, почему все о ней говорят… А тут муж подошёл и увёз её домой. Да так глянул на меня, неприветливо…
Геккерен – Да , я его знаю. Он меня тоже почему-то не любит. Смотрит так дерзко…А кто он? Подражатель Байрона. А тут, ещё русской историей занялся… Говорят, он собирается историографом русского двора сделаться… Что-то писал об их народном разбойнике… Как его? Пугачёв кажется… Которого они на куски разрубили, когда поймали… Какой-то очередной их лже-царь… В России, царь – это Бог. Может быть поэтому, в их истории так много лжецарей… Кому же не хочется, хотя бы на время стать Богом?…
Но я отвлёкся… (выпивают) Я думаю, ты у неё можешь иметь успех…Смеётся… И хорошо бы ему, этому Пушкину, кто рожки наставил… Чтобы не был так горд...
Дантес – Не говори так… Прошу тебя. У меня это серьёзно. Я когда вижу её, у меня сердце начинает колотиться и руки дрожат… Я не могу пока, сказать ей прямо, что люблю её, что с ума схожу…Но кажется она понимает моё состояние… И о Боже! Кажется, что она понимая, не отталкивает меня. На прошлой неделе, на балу, мы с ней несколько часов провели вместе…
У меня начинает голова кружится, когда я смотрю на её лицо… На её грудь… И ведь она не девочка…Всё понимает и чувствует!
Геккерен – Ого!!! А ты Жорж, действительно влюблён. Я вижу по глазам… И начинаю ревновать!..
Дантес – И я уже решил, что завтра на балу, отзову её и попробую обьясниться с ней…
А сегодня вдруг узнаю , что у неё свекровь умерла и что она будет месяц в трауре..
Геккерен – Если бы не её дерзкий муж, я бы сказал, что ты нарушаешь правила хорошего тона…
Но от такого мужа, увести овечку- это благое дело. Я готов помочь тебе…Тут, в России, жить так холодно и скучно…
Мы найдём возможность указать Пушкину его место…
Дантес наливает ещё вина и выпивает – Нет ты не представляешь себе , как она бывает хороша. Лебединые стати, кожа белая, чистая, матовая и лицо ангела… Я не представляю, как я переживу этот месяц. Мне кажется она дала мне повод надеяться…
Геккерен – Осторожней, Жорж! У Нессельроде, в салоне говорят, что она нравится царю…
Дантес - Ну… У царя кроме неё много пассий… Говорят. Он даже специальную ложу в театре имеет…
Геккерен – Осторожней, мой мальчик! Старайся об этом ни с кем не говорить. Мой сюзерен, последние годы не очень ладит с Николаем… Будь внимателен…
Дантес – Хорошо! Я это услышал… Ну я пойду спать. Чертовски хочу выспаться…Так ты говоришь, фланелевая длинная рубашка хорошо держит тепло? Надо будет померять…
Уходят…

Гостинная в доме Идалии Полетики. Входит Наталия Пушкина…
Натали – Как хорошо, что ты одна… Мне надо посоветоваться с тобой. Помнишь, ты говорила мне, что можешь достать серебрянной тафты. Я хочу заказать платье для бала, в Аничковом дворце..
Полетика – Замечательно, что ты пришла…Но давай о платьях поговорим в другой раз…Не скрою…У меня, для тебя, есть сюрприз…
Стук в дверь…Входит Дантес…
Полетика – Проходите Жорж. Я надеюсь вы знакомы…(Смеётся)
Дантес – Простите если я прервал вашу беседу…
Полетика – Ничего, ничего…Вы как раз развлечёте Натали, пока я отдам необходимые распоряжения, своему управляющему. Он на один день приехал из деревни и ждёт указаний, как поступать с должниками – крестьянами. Они совсем перестали мне платить оброк. И я должна предпринять, что-то радикальное…Извините…(Уходит)
Дантес - Наконец то, мы с вами одни. Я так долго ждал этого момента. Мне так много надо сказать о моём чувстве к вам…
Натали смешавшись – Никак не ожидала вас здесь встретить!..
Дантес, не слушая её…- Я думаю о вас постоянно и днём и особенно ночью. Я представляю вас, вижу как на яву вашу фигуру, смотрю в ваши волшебные глаза, которые порой говорят так много из того, чего не говорят ваши уста…
Натали – Простите Жорж, но скоро ли придёт наша дорогая хозяйка… Вы не должны забывать, что я замужем и мой муж…
Дантес – О, я знаю, что ваш муж - насносный тиран. Но о нашей встрече никто не будет знать! Умоляю вас, выслушайте меня! Я люблю вас, как никогда и никого не любил ещё в своей жизни. И мне кажется, что и вы иногда, смотрите в мою сторону, не без… доверчивости. Уверяю вас, что эта встреча и наш разговор навсегда остануться тайной моего и вашего сердец!..
Натали – Но где же Идалия?..
Дантес – …И идя сюда, я думал о том, что если вы, вопреки вашему чувству, о котором вы мне сказали ещё в прошлом году, будете холодны и неискренни, то я готов! Я готов! (Выхватывает пистолет…)
Натали вскрикиват – Жорж! Не делайте этого! Я прошу вас пощадить мои чувства! Я действительно говорила вам, что ваша любовь не оставила равнодушным моё сердце. Но я замужем, у меня дети, и я клялась во время венчания в верности своему мужу, и теперь когда мы связаны на небесах…
Я не могу расторгнуть этой клятвы. Даже если бы очень хотела ответить вам взаимностью…
Дантес, по - прежнему держа пистолет в руке, почти кричит – Одно ваше слово может или убить меня, или сделать счастливейшим человеком на свете. Один ваш поцелуй может спасти меня! Иначе я здесь же нажму на курок!..
Натали - О, Жорж! Пощадите меня! Ради нашего будущего! Ради моих малюток! Умоляю вас!..
Стук в дверь. Дантес прячет пистолет…Входит дочь Идалии Полетики – Простите. Но мне показалось…
Натали уходя – Скажите вашей маман, что я ухожу не простившись, потому что меня ждут в другом месте! Прощайте, барон! (Уходит)
Дочь Полетики – Простите но мне показалось, что маман позвала меня…
Дантес кланяется – И вы меня извините. Я громко рассказывал о скачках на Марсовом поле…
Входит Идалия… - Лили, а ты что здесь делаешь? Подожди меня у себя в комнате… (Дочь уходит)
Дантес смущён и разочарован – Простите и меня. Я вынужден откланяться.
Идалия – По вашему лицу, Жорж, я вижу, что обьяснение не удалось… Ревнивый муж остался безнаказанным… А ведь ваш приёмный отец, говорил мне, что вы бываете подчас неотразимо красноречивы… Ну что ж… …Прощайте! Но я провожу вас!..
Уходят вместе…

Пушкин и Вяземский, вновь в кабинете поэта
Пушкин - Наше современное общество так же презренно, как и глупо. Это отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всему, что является долгом, справедливостью, правом и истиной. Ко всему, что не является позорной необходимостью. Это циничное презрение к мысли и человеческому достоинству… Даже, если бы правительство стало в сто раз хуже, никто бы не обратил на это внимания…
В этом обществе, естественно, сплетни являются главным развлечением, а это не способствует нравственному развитию. И я, хочу протестовать против носителей откровенной безчестной подлости. Хотя я сам никогда не считал себя святым, но насколько я себя помню, я никогда не был и сочинителем или разносчиком сплетен и никогда не переступал границы правил чести…
Слава богу! Русские если и не могут жить нравственно, но зато различают границу между добром и злом, любовью и равнодушием, верностью и предательством…И я клянусь честью, я отомщу этим, подозрительным негодяям – родственникам, отцу с сыном…Ещё никому не удавалось оскорблять меня безнаказанно!..
Вяземский – Саша! Тебе надо успокоиться1 Я очень прошу тебя - не делай в гневе того, за что тебе потом будет стыдно самому… Сплетни – они были и всегда будут. Но мы ведь живём долго и потому, то , что было на слуху ещё вчера - сегодня уже забыто…
Пушкин – Пётр! Ты может быть единственный с кем я могу говорить об этом… Я пытался и с ней говорить о силе человеческого зла. Я пытался её воспитывать Говорил ей, что она мать четверых детей, что ещё одного она потеряла так недавно… Советовал ей беречь себя… Если и танцевать, то не до упаду. Но она наверное думала, что я это говорю ей из ревности…
Конечно нет!..
Пушкин начинает в волнении, быстро ходить, почти бегать по кабинету…
- Я тоже хочу, пока она молода, чтобы ходила и на приёмы и на балы. И мне приятно, что она, одна из красивейших женщин в Петербурге… И ведь она не бездушная кукла. Совсем нет! У неё есть сердце! Но после её страшного детства… Она просто изувечена воспитанием, а точнее отсутствием оного. Она не умеет держать себя в обществе. Да и где ей было этому учиться? Ох уж эти семейные драмы… Её отец пропащий алкоголик и эгоист…
И потому, она не светский человек. Ей кажется, что люди света честны и искренни… Она не хочет соглашаться с присутствием зла, там, где, как ей кажется, правят законы красоты и чести…
Вяземский – Я понимаю тебя… Она в том возрасте, когда хочется думать, что мир создан для того, чтобы мы в нём светились. Как солнце! … Она знает свет отрывочно и ей ещё не надоели балы, рауты и светские развлечения. Её частое материнство, только законсервировало её неведение, относительно характера света и светских людей. Она не знает пока, что лицемерие, зависть и ханжество- есть суть света. И я её понимаю, или кажется, что понимаю. Ведь она безоружна, против атак, этой тёмной стороны света… Но ещё больше я сочуствую тебе, Пушкин, зная твой характер и вспышки твоего гнева, часто неуправляемого...
Попробуй удержаться от резких поступков… Ты понимаешь, что я друг тебе и советую всё это по братски…
Пушкин, не дослушав, продолжает о своём – Мне больно видеть её наивность. Она не знает, как мужчины, самые вежливо сдержанные при дамах, могут в своём кругу обсуждать женщину, словно они говорят о скаковой лошади. И сплетничество для многих из таких «джентльменов», самое волнующее занятие…
Вяземский – Пушкин! Я тороплюсь, но перед тем, как я уйду, дай мне слово, что ты не будешь предпринимать что – нибудь сгоряча… Зная тебя, я боюсь за последствия…
Пушкин – Ну хорошо, хорошо Пётр. Я постараюсь быть умненьким, благоразумненьким…Но моё терпениеи имеет пределы!..
Вяземский уходя. - Прощай, друг!
Пушкин – Мне тоже надо ехать по делам. Нужно доставать деньги, чтобы печатать следующий номер «Современника…Увидимся…
Занавес…

В голландском посольстве
Входят Дантес и Геккерен. Прдолжают беседу начатую по дороге…
Дантес – И самое ужасное в моём положении - это то , что мы не можем с нею видеться из-за отвратительной ревности её мужа. Свидание у Полетики не удалось…
Мне кажется, что я её просто напугал тогда… Однако нет худа без добра, как говорят русские. В следующий раз она будет сговорчивей… Уверен, что она тоже всё время думает о нашем свидании… Ведь я знаю, что она меня тоже любит.
Геккерен –Да, но мы можем всё устроить так, что она не выдержит его ревности и сама прибежит…
Достает бутылку вина из шкафа и наливает в бокалы. – Ох, уж мне эти русские. В них так мало светского шарма. Они так не ценят удовольствия жизни, и прежде всего потому, что боятся быть искренними… Их женщины просты и привязчивы, ходят в церковь, а уже к тридцати годам, становятся старухами, толстеют и делаются сплетницами… Даже в их высшем, как они говорят, свете…
Дантес выпивает до дна и Геккерен наливает ещё – Да… Но какое отношение всё это имеет к Натали?..
Геккерен – То, что они не умеют или не спобны делать сами, они приветствуют и восхищаются в других… Разве ты не видишь, что они все хотят, чтобы ты наставил рожки этому их поэту… Тут русская психология…
Дантес – Не понимаю тебя… Обьясни, к чему ты это говоришь…
Геккерен – Я вижу, что они все, немного в тебя влюблены. У них так бывает. Стоит им узнать, что ты волочишся за замужней женщиной, да ещё женой их великого поэта и они начинают тебя считать героем Констана – Адольфом…
У них, у многих, взгляд на жизнь, как на литературу…
Дантес выпивает ещё бокал вина. Геккерен подливает ему – Я уже хорошо знаком с её , Натали, сестрой, и действительно, похоже , что она в меня влюблена, хотя помогает нам встречаться…
Геккерен – А что я тебе говорю? Но которая из них? Их там две…
Дантес – Катерина…
Геккерен – Да… Этот рифмоплет живёт как в гареме… И говорят, что вторая, младшая сестра Александрин, без ума от него. Знает наизусть все его стихи…
Геккерен пьёт вино…
- Надо будет позаботиться, чтобы эта подробность их личной жизни, стала известна… В конце концов, этого ревнивца надо проучить. Мне говорили, что он обо мне отзывался оскорбительно. Я ему этого не прощу… Так ты говоришь, что Натали тебя тоже любит?…
Дантес – Да! Она сказала, что ещё с осени прошлого года…Тогда мы, в его отсутствии танцевали на балах… Я не успел добиться тогда подтверждения этих слов…
Но она мужа боиться , как огня. Он ведь и убить может...
Геккерен – Я тоже слышал, что он ревнив, как кровожадный тигр… Но мы ведь можем использовать Катерину в нашей интриге.
Я думаю, он невоспитанное чудовище, и собственник и европейские привычки и либерализм, чужды ему, как впрочем и многим русским. И мы попробуем его наказать…
Дантес – Чувствую, что он способен на оскорбление и нам придётся с ним столкнуться рано или поздно. Он решил, что за его нелепые поступкив предыдущее время, должен отвечать кто-то, но не он сам…
Разве он не знает, что держать молодую, красивую жену взаперти – сегодня могут только где - нибудь в Турции… И потом, я не стану отказываться от своих планов… Даже если дело дойдёт до дуэли. Пусть будет крепость, ссылка, но я…
Геккерен – Дорогой! Мы попробуем его наказать иначе. Я не хочу, чтобы ты портил свою жизнь из-за пошлого ревнивца…
Так- так- так…У меня в голове вдруг мелькнула одна мысль. Я вспомнил историю, которую остроумцы, изобрели несколько лет назад, в Вене. Там завзятым рогоносцам, весёлые молодые люди, рассылали «специальные» дипломы. Особенно ревнивым, и не без причины, мужьям… Так… так…Это надо обдумать…Я знаю здесь несколько человек, которые злы на Пушкина. И могут помочь в этом деле…А мы останемся в стороне…
Эти молодые люди его ненавидят и смеются над ним, сочувствуя Натали… Они отправят этот диплом ему…
Дантес – Натали говорила мне, что когда он в припадке ревности, то она дрожит от страха, но ничего не может поделать с собой. Её муж, ревнивое, невоспитанное чудовище!
Геккерен – Я всегда говорил, что русские невоспитаны и их культура - это культура варваров. Их крестьяне - обыкновенные рабы, которых они могут продавать и в этом корень их варварства…Попробуй иметь рабов в собственности, и ты невольно станешь деспотом…
Дантес – Я мучаюсь, а она кажется равнодушной сегодня, хотя ещё недавно…
(Выпивает вино, роняет бокал)…Она об этом пожалеет…Я не из тех, чьи надежды можно разбить безнаказанно…В конце концов - ревность иногда толкает на необдуманные поступки…
Геккерен – Потерпи немного Жорж… Мы своего добьёмся…
Сцена затемняется…

Вечеринка у молодого князя Петра Долгорукого…
В комнате полутемно. Горят две свечи на стенах…За столом молодые люди в насмешливом настроении. Лиц их не видно. И поэтому мы будем называть их Мистер – Х, первый, второй и так далее…
Мистер – Х –1 – Человек! Ещё шампанского!..
Встаёт из за стола и ходит… - Что он из себя изображает?! Я видел его в камер- юнкерском мундире. Он похож на шута, в этом полосатом кафтане.
Мистер Х-2. – И потом, как он их всех ревнует! Совсем по родственному…(Все смеются) Понятно, когда он присматривает за своей женой, и не совсем обьяснимо, когда он возится, как наседка, со своими свояченницами…
Х-1 – Светский человек от черни, отличается своим воспитанием. Это моветон, показывать всем, как ты ревнуешь свою супружницу. .. Хотя у меня есть все основания думать, что его ревность небеспричинна…(Все хохочут)
Х-3 – Неужели свершилось?! (Насмешливо поднимает руки вверх.) – Виват!
Все встают, подхватывая – Виват! Виват! Виват! – (Чокаясь выпивают).
Х-2 - Этого надо было ожидать…Уж очень они неподходящая пара. Думаю, что такой красавице, рано или поздно надоест муж, который постоянно делает её беременной. Такими методами разницу в возрасте не сотрёшь…Смеются…
Х-3 – Да он её просто тиранит! Она его боиться, как евнуха- сторожа. Друзья!.. Нам надо выпить за свободу!. (Все смеются. Выпивают)
Х-1 – И вот слушая вас друзья, я вспомнил историю Венского двора. Там несколько лет назад, в наказание за неучтивость, с поклонниками их жён, остроумцы сочинили дипломы ордена рогоносцев…
Х-3 - Вот блестящая мысль! Как мы раньше об этом не подумали?..
Х-2 – Я полагаю, что цивилизованные страны, тем и отличаются от варваров, что отношения к женщине там другие. Женщина остаётся там свободной, даже если она замужем… Только в Африке возможен сегодня сераль и паранджа. Даже в Турции, нравы меняются… (Все смеются) Давайте выпьем за свободных женщин и передовых мужчин! (Все встают и выпивают)…
Х-1 – Но друзья! Вы меня перебили… Тогда в Вене, группа весёлых, молодых людей не только сочинила диплом, но и сделала несколько копий таких дипломов и разослала мужьям-рогоносцам и их знакомым… Весь Венский двор несколько недель смеялся над этой проказой молодёжи, и ревнивцы притихли…
Х-3 – Вот и нам надо сейчас же сочинить и разослать такие дипломы…Один наш общий знакомый подсказал идею… Надо проучить ревнивца… Человек! Перо, чернила и бумагу! (Лакей приносит всё это)
Садятся кружком, со звоном отодвинув бутылки и бокалы…
Х-1 – Диктую… Пишите…(Х-3 пишет…)- Верховный главнокомандующий, Президент и Великий Мастер ордена рогоносцев, Его Светлость Нарышкин Дмитрий Львович, назначает Пушкина Александра Сергеевича, коадьютором Великого Мастера и историографом ордена…Непременный секретарь: граф Борх Иосиф Михайлович…
- Вам конечно известно, чьей официальной любовницей была жена этого графа Нарышкина и о секретаре вы надеюсь слыхали тоже…(Все хохочут)
Х-1 – Написали?.. Этот диплом был в Вене. Мы просто подставили русские фамилии…
Звенят бокалы. Все пьют…
Х –3 – Смею напомнить вам, что дело конфединциальное и не подлежит огласке. Я думаю здесь люди чести и потому напоминаю о конспирации. Всех кто об этом забудет, будем считать изменниками нашего дела…
Х-2 – Выпьем за удачную шутку, друзья!!! Хип- хип- Ура!!
Все подхватывают и кричат трижды. Потом обнимаются , шумят. Смеются…
Х-1 – Кто помнит адреса друзей и знакомых коадьютора, напишите на конвертах…
Х-3 пишет адреса…- Вот будет переполох! Вот будет потеха!!!

Сцена обьяснения Пушкина в начале ноября 1837 года, с Натали.

Пушкин в кабинете читает какую-то бумагу… Входит Натали…
Натали – К тебе кто-то приходил?
Пушкин – Да… Был Соллогуб, по делам…
Натали – Ты сегодня, что-то мрачен Саша…Что – нибудь случилось?..
Пушкин – (Почти кричит) Да, случилось! (Вскакивает и начинает быстро ходить по кабинету)
Натали испуганно – Скажи мне… Что случилось?!…
Пушкин – Вот! Посмотри!.. (Бросает одно анонимное письмо на пол) А вот второе, от Хитрово! Она получила его тоже на своё имя!
Натали – читает - …Глупо и мерзко!.. О Боже мой!!! За что!!! – Плачет…
Пушкин – Негодяи!!! Мерзавцы !!! Этим, они оскорбив меня, оскорбляют тебя и всю нашу семью!.. Я догадываюсь, кто это мог сделать! Я всё узнаю и тогда им не будет пощады!..
Натали – Плача становится на колени – Прости меня!!! Но я ни в чём не виновата!!! Я всего лишь люблю танцевать…
Пушкин – Я всё понимаю и не виню тебя!.. Тем жесточе я отвечу клеветникам, забывшим правила чести. Я им это напомню… Мне надо разобраться в этом немедленно…
Расскажи мне, где, когда и что говорили тебе эти подонки… Я должен всё знать, чтобы верить!
Натали сквозь слёзы - Геккерена я видела недели две назад. Он попросил время, для разговора с ним и потом стал внушать мне, что его приёмный сын без ума от меня. Просил либо дать ему возможность говорить, либо «отпустить его», как он выразился!..
Пушкин – Ах, старый сводник!!! Ну берегись!!! Я найду возможность наказать их!.. Дуэли мне уже мало. А так как их там целый заговор, я узнаю, кто с ним заодно и тогда! Тогда!..
(Останавливается перед Натали… Натали Плачет…) Ты мне всё сказала?!… Потому, что я хочу доверять тебе, как самому себе! Ибо ты для меня сейчас - самый близкий человек! Мать моих детей!(Вытирает глаза) Как - то так получилось, что все мои друзья отошли от меня, отдалились…
И сегодня, если бы не ты, не дети, я бы не знал, как и зачем жить!
Натали - Умоляю тебя! Не думай, что всё плохо… Я люблю тебя! У нас дети!!!
Пушкин – Да! Главное, чтобы ты любила меня! Когда я буду это знать, я буду силён!.. Но если… Но если ты!!! (Замолкает и отвернувшись вытирает слёзы) … - По настоящему предают только близкие! Я не могу представить себе, чтобы ты говорила неправду или что-нибудь скрывала от меня…
Натали – Нет! Нет!!! Ты мой муж и я твоя жена! Чтобы не случилось, я всегда с тобой! Я знаю, что я глупая, тщеславная женщина. Но я никогда не смогу принадлежать другому. Бог нас соединил и только Бог может нас разлучить! (Становиться на колени и глядя на икону креститься) Боже! Спаси и помилуй нас и наших детей!!!
Пушкин подходит поднимает её с колен, обнимает и усаживает в кресло…
Пушкин – Я устал! О, как я устал!.. И потом этот холод, эти длинные ночи, когда ветер за окнами воет как голодный волк!..
Нам надо уехать куда - нибудь в тепло, где солнце чистое, а дни ясные и длинные… Вот только маленькая Наташа подрастёт и мы всем семейством поедем в Крым, в этот чудесный край…
Замолкает и словно опомнившись… - Но кто? Кто эти мерзавцы?! Кто посмел, так нагло и беспричинно мучить нас?!.. И ведь эти люди здесь! В этом городе! Они ходят, живут где то рядом… Может быть мы даже знаем их?!… О, подлая жизнь!!!
Натали плачет – Успокойся! Тебе надо отдохнуть! Пойдём к детям?! (Обнимает его и уводит из кабинета)…

Пушкин в кабинете. Ходит в волнении из угла в угол… - Я должен проучит мерзавцев! Эти печати на конвертах пасквилей, мне знакомы. Я проверил…Но, кого же наказать в первую очередь! Сына или отца? Я уверен, что старый сводник Геккерен - подлинный автор этого пасквиля…Он тешит свою злость, презирая нас, русских, и надеется на безнаказанность…
Таков и его сынок… Но пока он молод и глуп и у него голова закружилась от успехов в свете, он конечно слушает и подражает своему приёмному отцу…
Говорят, образовался целый кружок «золотой» молодёжи, склонной к противоестественному разврату. А их вдохновитель – старый уранист и попутно – ловкий дипломат. Конечно писал не он…Но мне кажется, я узнал его печать на конверте…
Ну, берегись! Я брошу тебя в грязь, где и подобает быть заносчивому ничтожеству!…
Однако, я ударю первым по сыну и посмотрю так ли он смел, как о себе воображает… А потом доберусь и до развратного старикашки!..
Итак решено! Пишу вызов сыну! А потом – Разберусь с негодяем – кукловодом!
Пушкин садится и пишет, читая вслух… - «Барону Геккерену – Дантесу… Милостивый государь! Соблаговолите обьяснить мне ваше непростительно дерзкое поведение, нарушающее все правила приличий и достоинства…»
Сцена затемняется…

Вновь кабинет Пушкина, сутки спустя… Пушкин лежит на диване и читает…
Входит Никита Козлов - К вам , барон Геккерен!
Пушкин вскакивает – Ага, засуетился старый мошенник! (Одёргивает сюртук, садится за стол…) Проси!
Входит Геккерен…
Пушкин вставая, холодно – Чем обязан вашему посещению?…
Геккерен – Я вынужден просить встречи с вами, так как невольно стал представителем моего приёмного сына, получившего вызов от вас… И я прошу отсрочки этого дела хотя бы на неделю, потому…
Пушкин перебивает – Вы понимаете, что правила хорошего тона исключают нашу встречу с вами! Я ждал секунданта… Мне непонятно, почему вы, а не ваш приёмный сын занимается этим делом. Ведь он достаточно правомочен и по возрасту и по положению в обществе…
Геккерен – Я прошу вас, понять меня! Я много времени и сил отдал для того, чтобы обеспечить своего приёмного сына и материально и по человечески… Я к нему очень привязан, и поверил что Георг, будет мне опорой и утешением в мои уже немолодые годы…(Геккерен отворачивается и достав платок вытирает глаза) Но этот вызов застаёт меня врасплох, ибо рушится всё,что я выстраивал так долго и мне придётся предпринять ряд срочных действий, которые займут достаточно много времени и сил… И потом я надеюсь, что…
Пушкин перебивает – На это можете не рассчитывать, я долго терпел и наконец чаша терпения переполнилась!
Геккерен – Но вы поймите и меня… Для Георга, этот вызов тоже совершенно неожиданный… Я смею нарушить клятву и хочу сказать вам ещё, как лицу заинтересованному, что Георг две недели назад …Совершенно неожиданно просил у меня разрешения на брак с …С вашей свояченницей, Екатериной Гончаровой!
Пушкин вскрикивает – Вот так новость!!!
Геккерен – И я сказал ему, что я подумаю…
Пушкин ходит по кабинету… Это для меня совершенно неожиданная новость и мне надо подумать… Но в любом случае, я понимаю теперь ваши чувства и даю вам отсрочку в две недели и даю честное слово, что не дам никакого движения этому делу, до назначения дня, и обязуюсь при встречах с вашим сыном, вести себя так, будто между нами ничего не произошло…
Геккерен –Я ещё раз прошу прощения за вторжение в ваш дом, и от всей души благодарю вас за понимание моего положения… Моего приёмного сына, нет сегодня дома. Он на службе в течении суток…Этим обьясняется отчасти моё появление в вашем доме, и…
Пушкин перебивает – Хорошо! Я согласен ждать, эти две недели. Но после я потребую неукоснительного ответа… А теперь извините! Я очень занят!..
Геккерен кланяется . Пушкин сдержанно кивает и отворачивается к столу…Геккерен уходит…
Пушкин оставшись один – Ага, зашевелились! Вы думали, что я позволю вам безнаказанно подличать?! Но каков Дантес?! Сегодня же поговорю с Катериной!..
Но может быть это просто уловка, чтобы избежать дуэли и скандала?
(Смеётся) Если это так, то я поражён изворотливостью этих негодяев!
Однако посмотрим, что будет дальше, и по обстоятельствам будем действовать…
Сцена затемняется

Кабинет в Зимнем дворце… Царь. Бенкендорф, потом Пушкин…

Царь Николай, сидит за письменным столом и что-то пишет… Входит Бенкендорф.
Бенкендорф – Государь! Простите меня за неловкую поспешность, но мне написал письмо Александр Пушкин. Я пригласил его к себе, а когда он мне всё рассказал, то я посмел просить у Вашего величества аудиенции…
Царь – Что случилось?
Бенкендорф - Пушкин писал мне, что получил анонимное письмо оскорбительного содержания, касающееся его чести и чести его жены. Он в ярости! Чуть не плачет. Посылает вызов молодому Геккерену. Он почему-то уверен, что письмо или писал старший Геккерен, или способствовал написанию. При дворе ходят слухи о каких то отношениях Дантеса - приёмного сына Геккерена и жены Пушкина… Пушкин сделал вызов и хочет стреляться…
У него дуэль, уже далеко не первая… Очень уж горячь. Я подумал – это будет скандал и решил доложить вам..
Царь – Ну, а что ты думаешь?..
Бенкендорф – Ваше величество! Я послушал его и получается, что Геккерен действительно замешен…
Царь – Ну хорошо. Проси… А сам зайди ко мне после.
Бенкендорф уходит, входит Пушкин.
Пушкин – Ваше величество! (Кланяется)
Царь – Садись… Ну расскажи мне , что произошло…
Пушкин – В начале ноября, Ваше Величество, я получил по почте анонимное письмо. Когда я его вскрыл, то обнаружил внутри вот этот грязный листок…(Царь протягивает руку и Пушкин передаёт ему письмо) Царь смотрит. Читает…)
Царь - Да! Это недопустимая наглость. Здесь и ещё подлые намёки! (Смотрит на Пушкина) Бенкендорф говорил мне, что ты подозреваешь голландского посланника Геккерена?
Пушкин – Ваше величество! Теперь я просто знаю… Я долго ломал голову, потом посмотрел печать посланника и сличив, убедился, что это одна и та же печать. Правда здесь - Пушкин указывает на конверт - эта печать видна не чётко. Но я уверен , что это его…Ваше Величество! Я не могу и не хочу терпеть незаслуженных оскорблений против меня и моего семейства!..
Царь – Успокойся! Мы разберёмся в этом деле и не оставим без последствий… Но я прошу тебя! Доверься мне… Я не только накажу виновных, но и потребую ответа за эти оскорбительные шутки… Прошу тебя. У нас существует закон, по которому дуэлянты бывают жестоко наказаны. И даже я, в этом случае, не могу повлиять на закон. Но я разберусь и накажу виновных…
Но и ты дай мне слово, что не будешь ничего предпринимать, не уведомив меня…
Пушкин – Я даю вам слово, Ваше величество!..
Царь – А сейчас поезжай домой и успокой семью… Всё будет хорошо. И позови Бенкендорфа.
Пушкин уходит… Входит Бенкендорф…
Царь – Я уговорил его ничего не предпринимать без моего ведома. Боюсь, что Геккерена придётся отослать от нашего двора. Я о нём слышал ещё раньше, кое что, порочащее мужчину… Но надо это сделать без скандала. У меня и так с его сюзереном натянутые отношения. И если бы не сестра, его жена, которую мне жаль, я бы уже давно предпринял решительные шаги…
Ходит по кабинету - Она ведь присылала сюда, ко мне, их детей. Я щажу её чувства… Итак… Проведи расследованиеи доложи мне, а я уж приму меры… Россия была и остаётся оплотом порядка и порядочности в Европе…Кстати… Кто такой Дантес?
Бенкендорф – Это француз, офицер гвардии. Молодой, красивый…
Царь – А-а. Это тот , который танцует? Мне его показывали… Немудрено, что Натали на него обратила внимание… Ну об этом в другой раз.. Прощай…
Бенкендорф кланяется и уходит…
Царь садится, склоняется над столом и пишет. Потом оторвавшись от писания. Поднимает голову. Смотрит в окно и произносит: - А она, эта Натали, недурна, Очень недурна!- и снова склонившись пишет…

Бал у Карамзиных, уже после Нового года. За это время, Жорж Дантес и Александр Пушкин стали родственниками. Венчание наделавшее много шуму, призошло в декабре…
Присутствуют Наталия и Александр Пушкины, Екатерина и Жорж Дантес, Пётр и Вера Вяземские, Братья Россеты, Гагарин, Долгоруков и другие…
Пушкин сидит на стульях с графиней Загряжской – тёткой сестёр Гончаровых и разговаривают… Наталия Пушкина танцует…Дантес стоит и не отрываясь смотрит на Натали… Рядом обиженная невниманием Екатерина. Танец заканчивается и Дантес подходит к Натали.
Дантес - Вы позволите танцевать с вами последнюю мазурку?
Натали – Вы знаете барон , у меня что-то голова побаливает и может быть мы уедем домой…
Дантес понижая голос - Вы не должны отталкивать меня, зная мои чувства к вам. Этим, из друга, вы превращаете меня во врага. Ведь я прошу малого, только один танец!.. И потом, сегодня, вы защищены от моих признаний, как никогда… Ведь мы теперь близкие родственники и хотя ваш ревнивый муж и не хочет, чтобы мы с вами даже изредка виделись тет – а - тет, но ведь это нарушает все приличия… И вы же знаете, что именно из за вас я согласился стать мужем вашей сестры…Чтобы погасить светские сплетни. Чтобы защитить ваше имя!
Натали – Не беспокойтесь барон. У меня есть муж и потому…
Подходит Пушкин. - Обращаясь к жене и делая вид что не замечает Дантеса… -- - Дорогая, мне кажется, что ты устала и кроме того… уже поздно…Простись с тётушкой и мы уезжаем…(Уходят)
… На авансцену выходят Аркадий Россет и Александр Карамзин…
Россет – Мне кажется, что скандал в доме Пушкина нарастает. Дантес словно озаботился отомстить Натали за внезапное невнимание и ведёт себя неподобающим образом…
Карамзин – А Пушкин то, скрежещет зубами и готов своего свояка и неловкого соперника, убить взглядом…Мне тоже кажется, что ситуация накаляется и быть беде. А старший Геккерен посмеивается и делает вид, что его это уже не касается. Однако, как гласит русская поговорка: «На всякого мудреца довольно простоты». Я боюсь нового вызова, теперь уже со стороны Геккеренов. Пушкин взбесился и жаждет крови… Он вот - вот сорвётся и наговорит оскорблений и отцу и сыну…
Россет. - При упоминании Дантеса, Пушкин впадает в ярость. Его руки дрожат и глаза наливаются кровью. Я видел его в таком состоянии и только тогда вспомнил о его горячей африканской крови. Ведь он внук негра Анибалла.
Карамзин. - При всём уважении к Пушкину, как поэту, мне кажется, что по отношении к жене и её поклонникам, он несдержан…И в конце концов, кто его заставлял жениться на такой красавице, которая младше его на тринадцать лет…Тут может быть и разгадка всего…
Россет – Как бы там ни было, а мне его жаль, и если придётся выбирать, то я порву с Дантесом… Уж очень он заносчив и самоуверен. Будь это в Париже, я думаю, что он не вёл бы себя так. А здесь, он ведёт себя, как знатный гость.Он словно забыл несостоявшуюся дуель, в которой он отнюдь, не выглядел безрассудно храбрым юношей…
Карамзин.- Пушкин, я видел, увёз Натали домой…Да и Дантес, с молодой жёнушкой уже откланялись…
Россет - Вот и мне пора. Завтра рано вставать…
Уходят…

День назавтра.

Пушкин сидит за столом, в рубашке и пишет письмо старшему Геккерену. Выбрасывая в корзину черновики, лист за листом…
Делая паузу, он поднимает голову и говорит сам с собой. - Теперь я уже не намерен верить вам, господа дипломаты. Я добьюсь дуэли. Но сделаю так, чтобы кроме меня и этой сладкой парочки о ней, до срока, никто не узнал…(Пишет)
Поднявшись, ходит по кабинету и читает вслух то, что получилось…
«Господин барон! Позвольте мне изложить вкратце всё случившееся. Поведение Вашего сына было мне давно известно, и я не мог остаться равнодушным.
Я довольствовался ролью наблюдателя, готовый взяться за дело, когда почту за нужное.Случай, который во всякую другую минуту, был бы мне очень неприятным, представился весьма счастливым, чтобы мне разделаться с этим. Я получил безымянные письма и увидел, что настала минута, и я ею воспользовался. Остальное Вы знаете, я заставил Вашего сына играть столь жалкую роль, что моя жена, удивлённая такой низостью и плоскостью его, не могла воздержаться от смеха, и ощущение, которое бы она могла иметь к этой сильной и высокой страсти, погасло в самом холодном презрении и заслуженном отвращении. Я должен признаться, господин барон, что поведение собственно Ваше было не совершенно прилично. Вы представитель коронованной особы, Вы родительски сводничали Вашему сыну: кажется, что всё поведение его( довольно неловкое, впрочем) было вами руководимо. Это Вы, вероятно, внушали ему все заслуживающие жалости выходки и глупости…
Подобно старой развратнице, Вы сторожили жену мою во всех углах, чтобы говорить ей о любви вашего незаконорожденного или так называемого сына, и, когда, больной венерической болезнью, он оставался дома, Вы говорили, что он умирал от любви к ней; Вы ей бормотали: «Возвратите мне сына».
– Вы согласитесь, господин барон, что после всего этого я не могу сносить, чтоб моё семейство имело малейшее сношение с Вашим. С этим условием я согласился не преследовать более этого гадкого дела и не обесчестить Вас в глазах Вашего двора и нашего. На что я имел право и намерение. Я не забочусь, чтобы жена моя ещё слушала Ваши отцовские увещания, не могу позволить, чтобы сын Ваш, после своего отвратительного поведения осмелился обращаться к моей жене и ещё менее того говорил ей казарменные каламбуры и играл роль преданности и несчастной страсти, тогда как он подлец и негодяй. Я вынужден обратиться и просить Вас окончить все эти проделки, если Вы хотите избежать новой огласки пред которой я верно, не отступлю.
Имею честь быть, господин барон, Ваш покорный и послушный слуга…
А. Пушкин.»
Пушкин садится за стол. Заклеивает письмо. Пишет адрес и вызывает Никиту Козлова.
Пушкин – Ты, братец, снеси это сейчас же на почту…
Никита уходит с письмом, а Пушкин, успокаиваясь садится за стол и говорит. - Ну вот теперь как то спокойнее стало. Теперь будем ждать вызова и не откладывая стреляться. И сегодня я уже буду спокоен… Дело наконец сделано…Развязка близка…

Сцена перед дуэлью и дуэль.
Трактир… Пушкин и Данзас за столиком…
Пушкин – Я прошу тебя! Сейчас поезжай к Д- Аршиаку и отвези ему наши условия… Стреляться будем в пять часов, на Чёрной Речке, неподалёку от Комендантской дачи. Там место тихое и никто нам не помешает…
Данзас – А успеем?..
Пушкин – Думаю успеем. Если они не опоздают… Но это их заботы…
И ещё… Стреляться будем с десяти шагов. И по пять шагов сходиться после команды. Если он выстрелит первый, пусть ждёт, пока я дойду и выстрелю…
Если первый раз будет безрезультатно, то сходимся и стреляем во второй раз…
Данзас – Ну это ты зря… Ведь это дуэль, а не убийство…
Пушкин начинает сердиться. – Если ты не согласен, я найду другого секунданта! Но ведь ты мой старый товарищ… Ты понимаешь, что я наконец хочу результата! Хватит этой комедии, где я выгляжу глупцом. Сегодня у меня наконец, как гора с плеч… Если я буду убит - тем лучше…
Но я никому не позволю, пока я жив , оскорблять меня и мою семью! Может быть во Франции достаточно по одному выстрелу, но я хочу результата…
Данзас – Ну хорошо! Хорошо! Я согласен… И всё таки…
Пушкин не слушает… - Встретимся в этом же трактире. Вот пистолеты. Осмотри их, пожалуйста и заряди…
(Смеётся) Ну ты сам знаешь, что надо делать…
Пушкин отдаёт футляр с пистолетами Данзасу. Уходят…

Чёрная речка. Сумерки. Мороз…
Данзас и Д – Аршиак ждут… Подходят с одной стороны Пушкин, с другой Дантес.
Данзас – Александр! Тебя… тебя …удовлетворяет это место?
Пушкин - Мне всё равно! Лишь бы скорее начать! (Вспыхивает) Я наконец устал ждать!..
Д-Аршиак отмеряет шагами дистанцию. Данзас и Д – Аршиак, кладут свои свёрнутые шинели на землю, обозначая границу стрельбы, на десять шагов…
Пушкин сидит на пеньке, уже с пистолетом в руках.
Пушкин - Вы закончили?
Д – Аршиак – Да! (И через паузу) - Сходитесь!
Дантес подходит к барьеру первым и стреляет. Пушкин не доходя шага до шинели падает…
Роняет пистолет. Шарит рукой… Говорит хрипло - Я думаю мой пистолет сломан…
Дантес идёт к Пушкину с намерением помочь…Пушкин кричит – Подождите!!! Я имею ещё свой выстрел!..
Дантес возвращается к шинели поворачивается, и стоит боком, скрестив руки на груди, дрожа всем телом. Он не отвечает, потому что не может говорить. Данзас подаёт другой пистолет. Пушкин целится лёжа, долго… Рука его ходит, то вверх, то вниз… Данзас и Д – Аршиак, стоят неподвижно, ожидая развязки…
Пушкин стреляет и Дантес падает… Пушкин кричит – Браво, Пушкин!!!
Д – Аршиак, подбегает к Дантесу. Пушкин спрашивает – Он убит?!
Д- аршиак – Нет ! Он ранен!- Помогает подняться Дантесу…
Пушкин ощупывая свою рану. - Странно! Мне казалось, что я его убью!..
Д- Аршиак громко, - Я полагаю, дуель окончена?!
Пушкин – Нет!!! Мы так не договаривались. Продолжим!!!
Пытается встать, но вновь падает . Кровь на одежде и на земле…
Данзас подбегает, помогает ему встать и уводит его, уговаривая потерпеть…
Пушкин оборачиваясь, хрипит – Это ещё не конец между нами! Мы продолжим!
Уходят. Вначале Данзас уводит Пушкина, потом Д- Аршиак с Дантесом…

Сцена после дуэли у Геккерена.
Входит Дантес…
Катерина – Миый мой! Как я тебя ждала!.. Ты жив! Жив!!
Подходит Геккерен. Обнимает и целует его. – Кажется, всё обошлось! (Видит перевязанную кисть)
- Что случилось?!
Дантес – Пустяки…(Катерина снимает с него шинель) Дантес говорит словно в полубреду – Я его ранил… Ранил тяжело…
Садится… - Я хочу чего - нибудь выпить!..
Геккерен – Я уже всё приготовил. (Наливает) Ну что ? Рассказывай!..
Дантес выпивает вино. – Он чудовище!… Я выстрелил, попал и он упал… Но потом он старался подняться. Лежит на снегу, поднимает пистолет и хрипит « К барьеру!!!»…
Зубы оскалил и целит… Целит… А пистолет так и ходит , так и ходит…
Потом раздался выстрел, я почуствовал боль и упал. Пуля попала по мякоти руки. Видимо, ударившись о пуговицу, срикошетила…Я упал от её удара…
Геккерн – Ну а дальше что?!..
Дантес – Д- Аршиак помог Данзасу отвести его к нашей карете и уложить там… Потом мы сели и уехали на их дрожках…
Геккерен – Ты его убил?!
Дантес – Не знаю… Он был жив…
Геккерен – Я вызвал врача. Он ждёт внизу…Надеюсь твоя рана не опасна. (Уходит)
Катерина – Милый! (Обнимает Дантеса…) - Я так за тебя боялась! Слава Богу!.. Но как жаль Натали…
Дантес – Меня арестуют… Наверное будут допрашивать?!
Катерина – Я люблю тебя! Я буду с тобой… Если тебя сошлют, я уеду с тобой!.. Мне без тебя не жить!
Дантес – Теперь надо только ждать!.. Но я устал ждать! Ждал вызова… Ждал дуэли…Ждал выстрела!.. Казалось вечность прошла, пока он в меня выстрелил… Сейчас надо ждать ареста… Проклятая страна!…
Геккерен входит с доктором – Доктор. Вот больной! Катя! Принеси воды!
Доктор начиная делать перевязку, осматривает рану…
Геккерен - Надеюсь ты ничего не рассказал Д – Аршиаку?
Дантес – О чём ты?
Геккерен – Доктор по русски не понимает… Никому, ничего не рассказывай! Я тебя выручу!
Дантес –Мне теперь всё равно!..
Геккерен – Ничего! Это шок… Я и ты, видимо, будем высланы. Они не имеют права судить иностранных подданных. Я узнавал…
- Дантес – Но как он хрипел «К барьеру!»…И скрипел зубами… Русские- это варвары.! Варвары! Надо уезжать отсюда…
- Сцена затемняется…

Сцена в доме Пушкина, после дуэли…

Данзас вбегает дом. Видит Никиту Козлова…
Данзас – Помоги голубчик, принести барина из кареты!.. (Оба выбегают наружу)…
Никита вносит Пушкина на руках в кабинет и кладёт на софу…
Пушкин – Данзас! Я думаю, это как у Щербачёва. Помнишь? Он стрелялся с Дороховым и был ранен в живот… Он тогда умер, через два дня!..
Данзас – Не думай об этом… Я позову Наталью Николаевну…
Никита снимает с Пушкина верхнюю одежду и укладывает его в постель, прикрывая одеялом. Натали хотела войти в комнату, но Пушкин заметив её, кричит: «Не входи пока!». (Обращаясь к Никите) – Помоги мне переодеться…
Никита меняет ему одежду и уносит окровавленную…
Данзас обращаясь к Натали – Я побежал за доктором. Саша тяжело ранен…
Голос Пушкина – Наташа! Входи!
Натали входит в кабинет и бросается на колени к кровати… Плачет повторяя – Боже мой!!! Боже мой!!!
Пушкин – Успокойся… Ничего страшного…
Натали – Плачет … - Прости меня!.. Боже!!! Прости меня! Я не хотела! Я не знала ,что будет дуэль! Я бы удержала тебя!…
Пушкин – Успокойся! В этом нет твоей вины. (Тихо смеется…) Помнишь! Когда я спросил, по кому ты будешь плакать, если будет дуэль, ты сказала… По покойнику… И я выиграл…
Входят Данзас и доктор… Пушкин – Наташа! Выйди пожалуйста. Я тебя позову потом…
Доктор начинает осмотр…
Пушкин доктору… - Что вы думаете об этой ране? После выстрела, я почувствовал толчок в живот и сразу жгучую боль внизу живота… И ещё много крови вылилось по дороге…Что вы думаете? … Скажите мне правду:!
Доктор – Я думаю , что это серьёзно!
Пушкин – Это смертельно?…
Доктор – Я… Я не знаю… Пусть посмотрят другие доктора… Но это очень серьёзно!..
Пушкин – Значит мне надо приводить дела в порядок?… Сколько я ещё проживу? Несколько часов?.. Дней?..
Доктор – Если вы хотите, то можете увидеться с вашими близкими и друзьями…
Пушкин – Проститься с друзьями?…
Доктор – Думаю вы можете увидеться со многими из них…
Пушкин – Дайте мне воды?! Очень пить хочется! И живот сильно болит…
Доктор – Вам надо пригласить священника… Кого вы хотите?…
Пушкин – Пусть это будет приходской священник…Он такой скромный и такой добрый…
Доктор спрашивает Данзаса – Где тут можно руки помыть? (Уходят)
Входит Натали. Становится на колени перед кроватью. Тихо молится, сдерживая рыдания…
Пушкин гладит её по голове… - Бедная! Бедная девочка!..Теперь тебе придётся всё делать самой…
Шум в передней. Натали выходит…
Входит Арендт - врач царя… Подходит к кровати.
Арендт - Государь узнал и передаёт через меня, вам, его слова. «Если Богу будет угодно, чтобы мы больше не встретились на этом свете, примите моё прощение и мой совет умереть христианином… Не беспокойтесь о вашей жене и детях… Они станут как мои собственные дети и будут мною опекаемы и защищены…»
Натали кричит за дверьми - Нет! Нет! Он не умрёт! Я верю , что он будет жить!.. (Вбегает в комнату…)
Её уводят из кабинета под руки…
Арендт осматривает Пушкина. Пушкин доктору… - Скажите государю - пусть он простит меня и скажите, что я прошу простить Данзаса… Он ничего не знал… Я встретил его на улице… Просил его помочь мне…
Арендт – Хорошо. Хорошо. Я передам…
Выходит с другим доктором в прихожую…
Пушкин – Позовите Данзаса?
Входит Данзас. Пушкин – Я хочу продиктовать последнее завещание…
Данзас – Саша, всё обойдётся…
Пушкин – Я прошу тебя, не надо лишних слов!
Данзас берёт ручку, бумагу… - Да. Я записываю…
Пушкин диктует… - Всё моё имущество распределить согласно закону и написанному уже завещанию…

В прихожей дома, собираются друзья поэта: Плетнёв, Жуковский, Вяземский, Виельгорский, Мещерский, Валуев, Тургенев…Но доктора не разрешают им видеть Пушкина…
Вяземский Жуковскому. – Александр предчувствовал свою кончину. Я помню его негодование и даже ярость когда речь при нём заходила о его врагах. Он был оскорблён и хотел отмстить или умереть!
Жуковский – Да! Невосполнимая утрата для России, для народа. Солнце нашей поэзии закатилось! Мы не смогли уберечь нашего национвльного гения от обидной смерти!..
Вяземский. – К сожалению почти всегда так бывает. Мы не ценим живых гениев и только потеряв, начинаем стенать и плакать…

Кабинет. Пушкин доктору(Арендт уехал доложить царю) – Доктор! Я всегда знал, что цифра шесть, для меня несчастливая. Год назад, когда Наташе исполнилось двадцать четыре, а мне тридцать шесть, начались все наши несчастья… И знаете! Я вижу сходство своей судьбы с судьбою Ленского…
Вдруг Пушкин вскрикивает и начинает стонать…
Пушкин – Ох! Больно! Как больно! Зачем такие мучения!!!

Сцена затемняется. Проходит вечер… Снова кабинет . Никита сидит и дремлет подле кровати…
Пушкин манит Никиту рукой. Спрашивает… - Кто там есть?
Никита – Господин Вяземский…
Пушкин – Позови его…
Входит Пётр Вяземский – Ты звал меня, друг?
Пушкин – Пётр. Я умираю! И перед смертью хочу излить тебе душу, в последний раз…
Вяземский – Ну ты, Пушкин, не торопи судьбу. Может ещё всё обойдётся…
Пушкин – Нет! Я знаю, что умру… Может быть это наш последний разговор...
Вяземский –Я слушаю тебя внимательно.
Пушкин – Я, умирая, хочу сказать тебе, что сделал всё, чтобы не обесчестить своё и имя моей жены...И я знаю, что в смерти моей нельзя никого винить! Это судьба, хотя я и боролся… Но Рок неумолим…
Вяземский – О чём ты, Пушкин?
Пушкин – Я увидел Дантеса три года назад, когда мы с Данзасом обедали у Дюма, в ресторане. Он был моим соседом справа… Тогда я вдруг подумал, что Натали похожа на этого красивого и лёгкого гвардейца. Тогда же я узнал, что он француз и сторонник свергнутого короля Карла… И уже, почему то тогда, я позавидовал его молодости и лёгкости. Может быть потому, что двадцать лет назад я сам был таким…
Вяземский –Ну мало ли бывает случайных встречь…
Пушкин – Нет! Это был первый, незаметный, тогда, намёк судьбы. Признаюсь, что я, после женитьбы на Наташе, ждал от судьбы провокации. Я с самого начала не верил, что всё обойдётся…
Но когда я решал, жениться на ней или нет, меня будто бес в ребро толкал: «Попробуй, - говорил голос внутри меня - поборись с судьбой!» И я рискнул!.. …И проиграл!
Вяземский – Уверяю тебя, всё будет хорошо!
Пушкин продолжает не слушая его – Она была мне верна, но вспомни Олеко из «Цыган». Старый цыган говорил ему о Земфире. «Она гуляет, как гуляет по небу вольная луна…»
Не сейчас, так потом , она бы полюбила другого… Поэтому я боролся с судьбой…
Но какая мука, всё видеть, всё знать наперёд и быть бессильным предупредить!
Я иногда думал последнее время, что занял подле Наташи место, вот такого Дантеса…
Вяземский – О чём ты говоришь?
Пушкин. - Нет, нет! Судьба не прощает ошибок самодовольства…
Пушкин откидывается на подушки и вытирает пот со лба…
Вяземский – Тебе вредно много говорить и волноваться…
Пушкин – Уже не важно…Ты знаешь, я был уверен, что убью его. Но пуля срикошетила. И я понял что это тоже жест судьбы… Я уверял себя, что она меня любит. Но сегодня я понял, что это была не вера, а лишь жалкая надежда!
Но меня утешает, что я боролся до конца… Ты ведь знаешь, друг, что мы умрём. Все! Поэтому важно - как мы живём!.. Жаль, но моё время окончилось!..
Входит доктор – Извините, князь, но больному нужен покой…
Доктор и Вяземский уходят. Пушкин закрывает глаза и дремлет…

Тихо входит Александра, оглядываясь. Встаёт на колени и целует руку Пушкину…
Пушкин открывает глаза – А, это ты милая…
Александра плачет и говорит сквозь слёзы. Не умирай. Прошу тебя! Мне без тебя, тоже не жить…
Пушкин гладит её по голове.- Вы все для меня , как мои младшие сёстры. И ты не виновата… И не вини Наталью… Только теперь я понимаю, что для меня было бы лучше, из всех вас, выбрать тебя…Тогда, я бы жил долго и был счастлив…
Александра – Не говори так! Ведь ты бывал счастлив и с Натали. Я видела. Если бы не этот танцующий кавалергард…
Пушкин не слушая её – Теперь, я знаю, что и для неё, было бы лучше выйти за гвардейца… Но жизнь, мы начинаем понимать по настоящему, только когда умираем.
Александра рыдает – Ты не умрёшь, я знаю! Ты в моём сердце останешься навсегда живым и весёлым…
Пушкин – Аликс! Постарайся помочь Натали и детям. Ей будет трудно. Ведь она – по прежнему ребёнок. Старшенькая дочка…(Улыбается) А с тобой нам было бы хорошо…
Александра – Не надо об этом! Умоляю!..
Пушкин продолжает говорить – В молодости мы думаем, что наши ошибки забудутся. Да мы просто о них и не вспоминаем… Теперь я понимаю, что Бог есть и он всё видит и воздаёт по заслугам. О Боже! Почему мне никто не обьяснил тогда, что зло порождает зло. И что легкомысленный разврат, порождает ядовитую ревность, которая приходит, когда мы сами становимся семейными людьми… Я это понял… Но подлая светская чернь, не верит в Бога и надеется на безнаказанность. На этом свет и держится…
Александра – Я буду молиться за тебя. Я знаю тебя , как никто…Бог милостив и он прощает ошибки, раскаявшимся!..
Пушкин – Бог милостив, я знаю! Но мы , не доверяющие Богу, преступаем его заветы. Я не верил, что Дантес и Геккерен, будут им наказаны. И я решил, грешный, стать как Бог и наказать своею волей, других грешников… Теперь же я знаю: «Не судите, да не судимы будете!» И ещё сказано: «Кинь в неё камень, кто без греха» А я ведь в молодости был как Дантес, вот ко мне и вернулось… «Узка калитка, на дороге в Рай…»
Александра шёпотом – Саша! Ты бредишь, Саша!
Пушкин – Нет Аликс! Я прошу тебя, быть свидетельницей! На краю жизни я признаюсь в грехах и раскаиваюсь…И тебя прошу! Прости меня и молись за меня!
Александра – Саша! Сашенька!!! (Выбегает с криком) Доктор! Ему плохо!..

Следующее утро. Никита Козлов дремлет у постели. Пушкин начинает стонать от боли и Никита поправляет ему подушки
Пушкин - Никита. Помоги мне? Принеси мне, голубчик, ящик, деревянный такой… Он в моей спальне…
Никита уходит и через время несёт ящик…
Данзас в коридоре, хватает его за руки.– Ты это что?… Открывает ящик. Видит пистолеты…
Никита – Барин приказали, вот и несу…
Данзас – Да ты что?! С ума сошёл?! Он хочет застрелиться от боли!…
Никита – Да я то не знал!…
Данзас уносит пистолеты…
Входит Натали и стоя перед кроватью, тихо плачет…
Пушкин – Милая девочка… Как ты теперь будешь… (Вытирает глаза ладонью…) - Ты Наташа, поезжай в деревню и носи траур два года… А потом выходи замуж… Но не за подлеца! … Вскрикивает от боли..
Натали – Рыдает… - Боже мой!!! Я не хочу с тобой прощаться!.. Кричит… Не хочу!!!
Её уводят из комнаты…
Входят друзья поэта…
Пушкин слабым голосом – Простите меня и прощайте…Не судите меня строго… Жить так не просто в этом мире… (Друзья вытирают слёзы отворачиваясь)
Жуковский – Прости и ты нас! Мы не смогли тебя охранить!..
Пушкин… - Благослови вас Господь! Я ухожу и благодарю вас за всё!
Натали стоя на коленях молиться на икону с лампадкой…
Входит доктор. - Господа! Я прошу вас оставить больного. Ему вредно волноваться…Все уходят...
Пушкин в полузабытье… - Я больше не хочу жить здесь…Я умираю…Так и должно быть! Если бы знать заранее…
Стонет… - Как долго я ещё буду страдать? Быстрее… Быстрее всё закончить…
Входит Натали… Плачет… - Нет! Ты не умрёшь!.. Гладит руки мужа…
Пушкин – Мне сегодня спокойнее… Вчера была просто пытка…
Просит доктора… - Дайте мне зеркало? (Смотрится в зеркало) Нет! Это просто ужасно… Правду говорят - Печать смерти…
Доктору – Я хочу морошки… Можно мне это?
Доктор смотрит на Пушкина - Да. Это можно…
Никита приносит морошку и Натали кормит Пушкина с ложечки…
Пушкин – Вот теперь хорошо… Опустите шторы…Я хочу поспать…
Закрывает глаза и затихает…
Доктор подходит и щупает пульс… - Он умер!…
Сцена затемняется и звучит органная музыка…

Царь в своём кабинете…Входит Бенкендорф.

Бенкендорф – Ваше величество! Кланяется…
Царь – Садись. Рассказывай…
Бенкендорф – В этой дуэли есть подозрительное место, ваше величество…
Царь – Какое же?
Бенкендорф – Дантес получил от Пушкина пулю в грудь. Но по какому-то чуду, пуля сделала рикошет, пробив только мякоть руки, … Говорят попала в пуговицу… Значит не судьба…Но я думаю…
Царь перебивает – Даже если это не одна судьба, всё таки, лучше этого не ворошить…Что ещё?
Бенкендорф – Очень много народу пришло к дому Пушкина. Ждали известий о здоровье раненого, неподалёку. Даже ночевал кто-то, рядом с домом, у костра… Мне докладывают, что было несколько тысяч…
Потом говорят ещё о каком – то обществе, якобы членом которого и главой был покойный…Думаю , что это слухи…
Царь – Даже если это слухи, то кто-то их распространяет?..
Делая длинную паузу, смотрит в окно…
- Мне докладывали, что Пушкин хотел чтобы его похоронили в Святых Горах?
Бенкендорф – Так точно, Ваше величество!..
Царь – Вот и отправляйте гроб… И не откладывая… Скоро ночь…
А Дантеса, я бы строго наказал, но он ведь подданный Франции. Допросите… Пусть посидит на гауптвахте… А потом вышлите с караульным до границы… А Геккерена я уберу…
Бенкендорф – Мне докладывают, что много говорят против иностранцев…
Царь – Ну вот и сделаем так. Я напишу сестре письмо, а потом уведомим принца Оранского…
Длинная пауза… - Жаль Пушкина… Он только- только стал понимать значение государственности и власти…
Царь продолжает - И ещё…
Распорядитесь по поводу пенсий вдове и детям. Долги его списать в казну…
Я слышал, что Пушкин перед смертью просил жену уехать и держать траур в деревне… Ну вот и пусть едет… Меньше разговоров. И пусть не медлит… (Пауза)
… Ну кажется всё о делах… Как ты думаешь, будут ещё морозы? Или уже к весне повернуло
Бенкендорф – Надеюсь, что зима скоро кончится, ваше величество…
Царь - Ну дай то Бог… (Креститься. Свет на сцене медленно гаснет…)

На сцене появляется ведущий в строгом пиджаке и с галстуком. Читает по бумажке:
- Судьбы героев нашей пьесы, оставшихся жить после смерти Пушкина - различны…
Дантес дожил почти до конца века. Через десять лет после высылки из России, встречался с царём Николаем, как посланник будущего императора Франции Луи Наполеона…Впоследствии стал сенатором Франции…
Геккерен, умер в глубокой старости, поддерживая постоянную связь со своим приёмным сыном Дантесом…
Натали, через несколько лет вышла замуж за командира конногвардейцев генерала Ланского…
Говорят, что она, через несколько лет, встретилась случайно с Дантесом за границей, в доме своей сестры, жены Дантеса.. Они провели день в разговорах о прошлом… Вскоре, вначале Катерина, а потом и Натали умерли…
Царь, Николай, пережил Пушкина почти на двадцать лет, но умирал тяжело и были слухи, что он покончил с собой…
Rado Laukar OÜ Solutions