О русском мате – неоднозначно, или Для чего Лаисе микроскоп? (мысли по поводу)

В № 47 (декабрь 2016 год) журнала « Что есть истина?» прочитал эссе Владимира Кабакова «О русском мате». Хотя автор говорит о мате в кино, понятно, что он имеет в виду мат вообще и однозначно его осуждает не только в творчестве, но и в разговорной речи. Я остановлюсь на использовании мата в литературных текстах, где, считаю, всё очень неоднозначно (хотя к точке зрения Кабакова отношусь с пониманием и уважением).

Сразу же предлагаю не заморачиваться и в этом тексте не искать различий между понятиями «мат» и «нецензурная лексика». Различия, конечно, есть, но моё предложение продиктовано тем, что с этими различиями именно в данной статье мы можем уйти в сторону от обсуждаемого вопроса. Итак, понятия «мат» и «ненорматив» хотя бы на время определим тождественными.

И начать предлагаю с классиков. В 1768 году, в нищете и полнейшем забвении скончался Иван Семёнович Барков, один из ближайших учеников Ломоносова, литератор, ярчайший представитель т.н. «срамной поэзии».

В блестящий век Екатерины,
В тот век парадов и балов,
Мелькали пышные картины
Екатерининских балов.
И хоть интрижек и историй
Орлы пекли густую сеть,
Из всех орлов – Орлов Григорий
Лишь мог значение иметь.
Оставив о рейтузах сказки,
Что будто х.й в них выпирал,
Я расскажу вам без прикраски
Как Гришка милости сыскал.
Увидев как-то на параде
Орлова Гришку в первый раз
Императрица сердцем бл.ди
Пришла в мучительный экстаз.

( из поэмы «Григорий Ор»)

Барков – типичный пример литератора, у которого характер, образ жизни и литературный жанр, в котором он работал, находятся, как говорится, « в одном флаконе», представляют из себя единое неразрывное и, увы, трагическое целое. Да, Барков – автор ряда стихотворений и нескольких поэм, но известен он прежде всего своим, ставшим классическим «Лукой Мудищевым».

В ужасно грязной и холодной

Коморке, возле кабака,

Жил вечно пьяный и голодный

Вор, пшик и выжига – Лука.

Впридачу бедности отменной

Лука имел еще беду –

Величины неимоверной

Восьмивершковую елду.

Кстати, до сих пор литературоведы так и не пришли к единому мнению в отношении авторства этого произведения. Одни говорят, что Барков был здесь единоличным сочинителем, другие, что «Лука…» - труд коллективный. Есть и такие, которые утверждают, что Барков вообще к «Луке…» никакого отношения не имеет. У всех трёх сторон имеются свои, и порой очень серьёзные аргументы, но я в этой статье не собираюсь углубляться в эти подробности, да и, честно говоря, уже не вижу никакого смысла в этом растянувшемся более чем на два века споре. «Лука Мудищев» - выдающийся, классический, как сегодня принято говорить, знаковый пример эротической литературы вообще и русской «срамной поэзии» в частности. Поэтому автор Барков, или соавтор, или просто использованное имя – разве это так уж принципиально?

А поборники морализаторства и прочей борьбы с литературным «ненормативом» посрамлены уже в наши дни в очередной раз. Цитирую сообщение информационного портала НЬЮСЛЭНД:

« Готовятся к изданию три тома с не подвергнутыми цензуре письмами Александра Сергеевича Пушкина. Книги станут частью полного собрания сочинений поэта в 11 томах, которое будет опубликовано издательством «Слово». В него также войдут различные заметки, предварительные наброски и исторические записи «солнца русской поэзии». В издании будут сохранены не только авторские пунктуация и орфография, но и «те слова, которые принято называть ненормативной лексикой и которые так смело использует поэт с присущими ему изяществом и иронией», — сообщили агентству «Интерфакс» в издательстве. В предыдущий раз данные тексты публиковались в таком виде в 1906-1911 годах, да и то всего в десяти экземплярах — для академиков Императорской Академии наук. Основной же тираж эпистолярного наследия Пушкина в начале прошлого века был издан с купюрами: «малоприличные» выражения были заменены на многоточия.» (конец цитаты)

Пушкин – непревзойдённый по своему великолепию и литературному изяществу озорник (если кому нравится – очаровательный охальник). Я уверен: только озорники могут стать и становятся именно ГЕНИЯМИ (самый, пожалуй, стереотипный пример - Моцарт). И озорство их поистине гениально! Вот, например, эпиграмма на известного в то время бравого генерала А.Ф. Орлова: и балерину Авдотью Истомину, которая предпочла его «озорнику» Пушкину

Орлов с Истоминой в постеле

В убогой наготе лежал

Не отличался в жарком деле

Непостоянный генерал.

Не думав милого обидеть,

Взяла Лаиса микроскоп

И говорит: "Позволь увидеть,

Чем ты меня, мой милый, ё..."

Как написано! Живо, ёмко, эротично, иронично (так и просится на язык определение – «вкусно»!), и, главное, с точнейшим, просто-таки убийственным попаданием в самую суть! Великолепное озорство! «Ай, да Пушкин! Ай да сукин сын»!

И один, но довольно показательный штрих к великодушию Пушкина. Он был уже в зените славы, когда написал, что Барков (да-да, тот самый, который «жил грешно и умирал смешно») первым из русских поэтов отбросил архаически стиль и стал писать живым русским языком. Согласитесь, что такое признание дорогого стоило тогда и дорогого стоит сейчас!

2014 год – двухсотлетний юбилей другого гениального озорника, М.Ю. Лермонтова. Сколько написано, что был он по характеру нелюдимым и саркастичным, циничным и желчным, неуживчивым и страдающим многими комплексами, возникшими ещё в детстве из-за, скажем так, равнодушия отца и слишком робкой матери! Всё это так – и всё не совсем так. Вне всякого сомнения: Лермонтов ( как и главный герой его прозаических произведений – Печорин), был и до сих пор остаётся самой противоречивой фигурой a в русской литературе, и, право слово, смешны те исследователи его биографии, которые пытаются обвинить в его гибели тогдашний царский режим. Впрочем, я не собираюсь развивать эту тему, поскольку написаны-переписаны горы специальной литературы, да и не это в данном тесте главное! Почитайте того же Ираклия Андроникова, который до сих пор остаётся непререкаемым авторитетом в лермонтоведении! Я уже не говорю о таких знатоках творчества Михаила Юрьевича, как Белевич, Спасович, Андреевский, Владимирцев, Хвостова, которые в своих литературоведческих работах никогда не представляли Лермонтова этаким постоянно «мрачным демоном», да и с какой стати? Разве мог «мрачный демон» написать такие именно гусарские строки:

«Мой друг! — ему я говорил. —
Ты не в свои садишься сани,
Танцоркой вздумал управлять!
Ну, где тебе её е.ать?».
(М.Ю. Лермонтов, поэма "Монго")

Учёными-сексопатологами давно установлено, что люди, страдающие душевными комплексами, т.н. эмоционально закрытые, отличаются выраженной половой агрессивностью. Ничего не попишешь, никуда не денешься – физиология! Не находя выхода в бытовых страстях, она прорывается в страстях сексуальных. Лермонтов – не исключение:

— «Идем же!...» разъярясь как звери,
Повесы загремели вдруг,
Вскочили, ринулись, и с двери
Слетел как раз железный крюк.
Держись, отважная красотка!
Ужасны молодцы мои,
Когда ядреная чесотка
Вдруг нападает на х.и.
Они в пылу самозабвенья
Ни слез, ни слабого моленья,
Ни тяжких стонов не поймут;
Они накинутся толпою,
п.зду до ж.пы. раздерут
И ядовитой малафьёю
Младые ляжки обольют!..

( из поэмы «Уланша»)

С вышеприведённым отрывком из работы невозможно не согласиться, потому что, на мой взгляд (да и не только на мой), при анализе творчества таких фигур, как Пушкин и Лермонтов, просто-таки нелепо разделение на т.н. главное и т.н. второстепенное. Их творчество ВСЕГДА многогранно и, что тоже весьма важно, непредсказуемо. Именно эти качества всегда выделяли и выделяют истинных мастеров, именно поэтому никогда уже не будет вторых пушкиных и вторых лермонтовых (и слава богу!).

И как в этой «срамно-поэтической» теме обойти Сергея Есенина, всероссийского «деревенского хулигана» («пальцы в рот – и разбойный свист»), очередной день рождения которого был отмечен в эти октябрьские дни (причём, отмечен удивительно, если не подозрительно скромно, что провоцирует на совершенно определённые мысли) и которому в 2015году исполнится 120 лет со дня рождения и 90 – со дня смерти. До сих пор некоторые литературоведы пытаются настаивать на том, что поэтическое «хулиганство» Есенина, его поэтическая нецензурщина произошли из имажинизма, но это, конечно, совершенно не так. Имажинизм это, в первую очередь. Эпатаж. Желание не столько удивить. Сколько огорошить, а у Есенина, если допустить такой взаимоисключающий по логике термин, эстетика «срамотности» - ненапускная, естественная, идущая даже не от характера поэта – от рязанской природы, от окской вольницы, от русской души.

« Не ходите девки замуж –

Ничего хорошего!

Утром встанешь – сиськи набок,

И п.зда взъерошена!»

( из частушек)

И тут же его – есенинское, ставшее уже хрестоматийным:

«Хорошо в деревне летом!

Пристаёт гавно к штиблетам.

Выйдешь в поле, сядешь срать –

Далеко тебя видать!»

В этих строках, как и в самих циклах «Исповедь хулигана», «Лето в деревне», «Племянница», нет барковской кабацкой разнузданности, пушкиной салонно-«амурной» игривости, лермонтовского юнкерского чванства-снобизма. Здесь совершенно другой, не то что не похожий – даже не приближающийся ни к одному из перечисленных поэтический пласт:

Ветер веет с юга
И луна взошла,
Что же ты, блядюга,
Ночью не пришла?

Не пришла ты ночью,
Не явилась днем.
Думаешь, мы дрочим?
Нет! Других е.ём!

( С. Есенин, «Ветер веет с юга и луна взошла»)

И в заключение: сегодня мы стараемся отойти от штампов – литературных ли, биографических, вымышленных или подлинных. Четыре гения нашей литературы, четыре «великих озорника» всем своим творчеством нас к этому сподвигают и на это благословляют. И действительно: сотворить себе кумиров легко… Легко, но как же скучно это «кумирство»! Тем более, что сколько раз мы его проходили – и сколько раз на нём обжигались…

Посткриптум. Всем заинтересовавшимся этой деликатной темой рекомендую прочитать статью «Профессор ебеноматики» (Библиотечка IMHOCLUB, рубрика «Внимание! Ненормативная лексика», 07.03.2015)