19 марта 2024  08:18 Добро пожаловать к нам на сайт!

Литературная критика



Вадим Егоров

Родился 1 мая 1987 г. в Перми. Живу в Нижнем Новгороде. Окончил юридический факультет ННГУ им. Н.И. Лобачевского и аспирантуру ННГУ. Работаю преподавателем. Член Международной гильдии писателей. Автор научной монографии (2013) и книги стихов «Мой внутренний мир» (2011). Автор 30 научных и 15 литературных публикаций. Дипломант XVII Нижегородской сессии молодых учёных. Лауреат и финалист литературный конкурсов: «Поэтический конкурс-2006», «Русский стиль-2010», «Пламенеющая лилия-2011», «Русский стиль-2012», «Вслед за путеводной звездой-2013», «Премия им. О. Бешенковской-2013».

Русские философы конца XIX – начала XX вв. об опыте художественной литературы

Отношение русских философов конца XIX – начала XX вв. к художественной литературе было неоднозначным. Одни, такие как: В.В. Розанов и В.С. Соловьёв видели в ней только примитивное подражание философии, как царице наук, другие: Н.А Бердяев и П.А. Флоренский считали, что художественная литература – источник, из которого зародилась философия.

В.В. Розанов (1856 – 1919) жёстко критиковал художественную литературу и самых известных литераторов. Он декламировал: «Нужна вовсе не великая литература, а великая, прекрасная и полезная жизнь. А литература может быть и кой-какая - на задворках»1. «Разойтись с человеком страшно. С литературой - ничего особенного»2. Василий Васильевич отрицал возможность счастливого творческого пути литератора. «Писательство есть Рок. Писательство есть fatum. Писательство есть несчастие и, может быть, только от этого писателей нельзя судить страшным судом... Строгим-то их всё-таки следует судить»3. «Падший литератор, он гораздо ниже стоит и швейцара со швейцарихой, и сестёр-кокоток. У кокоток - и развитие кокоток, и начитанность кокоток, и религия кокоток, и всё. Маленькое животное, имеющее маленький корм»4. Хотя бывало, что Василий Васильевич высказывался о литературе в более «мягких» тонах: «Всё-таки русская литература как-то несравненно колоритна. Какие характеры, какое чудачество. Какая милая чепуха. Не вернусь ли я когда-нибудь к любви литературы. Пока ненавижу»5. Как указывает писатель В.В. Ерофеев, философ особенно преследовал Н.В. Гоголя. По мнению Ерофеева, Розанова можно выделить, как самого яростного критика творческого пути Николая Васильевича, ибо «Розанов возвёл неприязнь к Гоголю на качественно новый уровень: борьба с Гоголем стала всеобъемлющей, программной. Розанов считал его роковой, вредоносной для России фигурой». Первоначально (в 90-е годы XIX в.) Розанов Гоголя воспринимал, как своего оппонента и как врага России. Розанов «наткнулся» на него, когда работал над книгой о Достоевском, над «Легендой о Великом инквизиторе». В специально отведенной Гоголю главе, он высказал сомнение относительно достоверности известного взгляда (высказанного, в частности, А.А. Григорьевым), по которому вся наша новейшая литература всходит из Гоголя. Розанов предложил диаметрально противоположный тезис: русская новейшая литература вся в своём целом явилась отрицанием Гоголя, борьбой против него»6.

Кроме того, Василий Васильевич писал: «Дьявол вдруг помешал палочкой дно: и со дна пошли токи мути, болотных пузырьков... Это пришёл Гоголь. За Гоголем всё. Тоска. Недоумение. Злоба, много злобы. Лишние люди. Тоскующие люди. Дурные люди». Вместе с тем, полагаю, что философ, в лице Н.В. Гоголя, осуждал всю русскую литературу. Ведь наряду с Николаем Васильевичем он подвергал критике Л.Н. Толстого, указывая, что «он был гениален, а не умён, а ум человеку всё-таки не помешает»7, а также отмечая в его творчестве «плоские, глупые места в отрывках и мелочах», и А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, которые «ничего особенного для литературы не хотели».Конечно, Василий Васильевич, отмечал и положительные моменты в творчестве данных литераторов: Л.Н. Толстого он хвалил за серьёзность цельного литературного движения, о А.С. Пушкине и М.Ю. Лермонтове писал, что «своей гибелью они кончили великолепную Россию»8. Однако данные строки скорее являлись прикрытием для жесткого критицизма. Вместе с тем, Василий Васильевич, осознавая свою причастность к литературному процессу, указывал: «Несу литературу, как гроб мой, несу литературу, как печаль мою, несу литературу, как отвращение моё»9.

В.В. Розанов задавался вопросом: «Чему я, собственно, враждебен в литературе?» И отвечал на него: «Тому же, чему враждебен в человеке: самодовольству. Самодовольный Герцен мне в той же мере противен, как полковник Скалозуб. Счастливый успехами - в литературе, в женитьбе, в службе Грибоедов, в моём вкусе, опять тот же полковник Скалозуб. Скалозуб нам неприятен не тем, что он был военный (им был Рылеев), а тем, что был счастлив в себе. Но этим, главным в себе, он сливается с Грибоедовым и Герценом».10 При этом себя Василий Васильевич всё же считал литератором. Он писал: У меня мелькает странное чувство, что я последний писатель, с которым литература вообще прекратиться, кроме хлама, который тоже прекратится скоро. Люди станут просто жить, считая смешным и ненужным, и отвратительным литераторствовать. От этого, может быть, у меня и сознание какого-то «последнего несчастья», слившегося в моём чувстве с «я». «Я» это ужасно, гадко, огромно, трагично последней трагедией; ибо в нём как-то диалектически разломилось и исчезло» колоссальное тысячелетнее «я» литературы11.

Однако нельзя говорить о В.В. Розанове исключительно, как о безжалостном литературном критике. Его более чем тридцатилетний путь в литературе (1886—1918) был беспрерывным и постепенным разворачиванием таланта и выявлением гения12. Чего стоит только одна вполне литературная мысль: складывать восклицания, вздохи, полумысли, получувства, как опавшие листья в короб, т.е. записывать их на бумагу13. Его творческое наследие бессмертно.

Выдающийся философ В.С. Соловьёв (1853-1900) выступал, скорее не как литературный критик, а как критик самой литературы, т.к. во многих литературных произведениях он находил несуразность и несуразность эту выводил из самого образа литературы. Он писал: «В самых великих произведениях поэзии смысл духовной жизни реализуется только чрез отражение от неидеальной человеческой действительности, возьмем Гётевского Фауста. Положительный смысл этой лирико-эпической трагедии открывается прямо только в последней сцене второй части и отвлеченно резюмируется в заключительном хоре»14. «В третьей части «Божественной комедии" Данте рай изображен чертами, быть может, и верными, но во всяком случае недостаточно живыми и конкретными, - существенный недостаток, который не может быть искуплен и самыми благозвучными стихами»15. Досталось от Владимира Сергеевича и русской литературе. Он писал: «В литературной критике уже было давно замечено, что название «Горе от ума» совсем не соответствует содержанию комедии, т.к. Чацкий никакого особенного ума не выказывает, а проявляет лишь пустое и мелочное озлобление, горе же его происходит от совершенно внешнего и случайного обстоятельства. Сам Грибоедов мог думать иначе, но от этого сущность дела нисколько не меняется. Из недавно напечатанных биографических данных явствует, что в создании «Горя от ума» более действовало непосредственное вдохновение, нежели отчетливая работа мысли: Грибоедов видел свою комедию во сне прежде, чем написал её. Это тем более вероятно, что все прочие его произведения - выдуманные, а не виденные им - совершенно ничтожны, так же как и в самом «Горе от ума» лицо главного героя - очевидно надуманное и потому совершенно безжизненное с его намеренно умными, а, в сущности, вздорными речами»16.

Думаю, что В.С. Соловьёв оценивал художественную литературу именно с точки зрения её соответствия разработанной им концепции морали. Владимир Сергеевич полагал, что мораль – субстанция, всегда стремящаяся к построению идеала. Она предписывает должное поведение, обращена только к внутренней стороне воли индивида17.

Теперь перейдём в стан «литературофилов». Религиозный и политический философ Н.А. Бердяев (1874 – 1878) отмечал: «В то время, как средневековый период истории, с аскетикой, монашеством и рыцарством, сумел предохранить силы человека от растраты и разложения для того, чтобы они могли творчески расцвести в начале Ренессанса, весь гуманистический период истории отрицал аскетическую дисциплину и подчинение высшим, сверхчеловеческим началам. Этот период характеризуется растратой человеческих сил. Растрата человеческих сил не может не сопровождаться истощением, которое в конце концов должно привести к потере центра в человеческой личности, личности, которая перестала себя дисциплинировать. Для конца новой истории характерно, во всех её областях, во всех её результатах, переживание глубочайшего разочарования, разочарования во всех основных стремлениях, мечтах и иллюзиях новой истории.18В России мы переживаем конец Ренессанса и кризис гуманизма острее, чем где бы то ни было на Западе, не пережив самого Ренессанса. В этом — своеобразие и оригинальность русской исторической судьбы. Нам не было дано пережить радость Ренессанса, у нас, русских, никогда не было настоящего пафоса гуманизма, мы не познали радости свободной игры творческих избыточных сил. Вся великая русская литература, величайшее наше создание, которым мы можем гордиться перед Западом,— не ренессансная по духу своему. В русской литературе и русской культуре был лишь один момент, одна вспышка, когда блеснула возможность Ренессанса - это явление Пушкинского творчества, это - культурная эпоха Александра I. Тогда и у нас что-то ренессансное приоткрылось. Но это был лишь короткий период, не определивший судьбы русского духа. Русская литература XIX века, в начале которой стоял чарующий гений Пушкина, была не пушкинская; она обнаружила невозможность пушкинского творчества и пушкинского духа. Мы творили от горя и страдания; в основе нашей великой литературы лежала великая скорбь, жажда искупления грехов мира и спасения. Никогда не было у нас радости избыточного творчества. Вспомните Гоголя и весь характер его творчества. Это скорбная и мучительная творческая судьба. Такова же судьба двух величайших русских гениев — Толстого и Достоевского. Всё их творчество не гуманистическое и не ренессансное. Весь характер русской мысли, русской философии, русского морального склада и русской государственной судьбы несёт в себе что-то мучительное, противоположное радостному духу Ренессанса и гуманизма»19.

Думаю, что Николай Александрович оценивал русскую и западную литературу с точки зрения противоположности двух исторически не однотипно сложившихся цивилизаций: западноевропейской – романо-германской и восточноевропейской - славянской. При этом, он учитывал трагическую судьбу славянства и считал её истинной причиной невозможности Ренессанса в России.

Выдающийся философ-богослов П.А. Флоренский (1882 – 1937) подчёркивал, что мнения известных критиков не всегда справедливы. Павел Александрович писал о том, что «знаменитый французский мыслитель Вальтер за непринужденность величайшего гения английской — а, быть может, и мировой — поэзии Максвелла, обзывал последнего варваром. Но, «варварские» драмы пережили века, а втиснутые в чопорные рамки трёх единств трагедии Вольтера читаются едва ли даже историками литературы»20.

Павел Александрович проводил некую грань – водораздел, между наукой и философией. Он писал: «В то время, как первая (наука) ищет обновить всё, ставшее привычным и застящее живой свет реальности, вторая (философия) только и старается об укреплении тех схем и образов, которые уже не волнуют, которые сами собой разумеются, которые отмерли. Вот выраженная в литературе эта противоположность: наука - «Верь, друг мой Иванушка, всё то пустяки, чего ты не знаешь». (Фонвизин. Недоросль), философия: «Есть многое на свете, друг мой Горацио, что и не снилось мудрецам» (Шекспир. Гамлет)»21.

П.А. Флоренский писал о том, что диалог - собственнейшая литературная форма философии. Он давал ссылку на творчество другого выдающегося философа Диогена Лаэртского: «Диалог есть по определению речь, состоящая из вопросов и ответов о каком-нибудь предмете философии или политики, составленная с искусством и изяществом и сохраняющая за каждым из участвующих в разговоре его собственный характер»22.

Павел Александрович выделял футуризм, как важнейшую тенденцию развития современной ему литературы. Он писал: «футуристы заговорили — и заставили выслушать себя. Подлив кипятка и дерзостей к тающему снегу общественной мысли, они подогрели последнюю на несколько градусов. Дурачась и озорничая, они одерживали победу, и прежде всего — труднейшую: заставили к себе прислушаться. Их бесшабашность нарушала чинный тон литературы и не считалась с накрахмаленной её жесткостью»23.

Полагаю, что литература была для П.А. Флоренского одновременно неким мерилом для существа философии и науки, и «водоразделом» между ними, а также возможностью для выражения того и другого.

Подводя общий итог вышесказанному, хотелось бы отметить, что несмотря на противоречивое отношение к литературе, известные философы не мыслили свою жизнь без литературного творчества и писали в рамках сложившейся литературной парадигмы. В их строках отрицание или принятие самой литературы, а также литературных достижений предшествующих эпох, скорее созерцается, как попытка переосмысления предшествующего опыта, с целью создания литературы современности.

Библиографический список:

1. Бердяев, Н.А. Смысл истории / Н.А. Бердяев. – М. : Мысль, 1990. – 176 с.

2. Розанов, В.В. Опавшие листья. Короб первый / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – 253 с.

3. Розанов В.В. Опавшие листья. Короб второй и последний / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – 272 с.

4. Розанов, В.В. Уединённое / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – 91 с.

5. Соловьёв, В.С. Общий смысл искусства / В.С. Соловьёв. – СПб., 1901. – Т. 6. – 15 c.

6. Флоренский, П.А. У водоразделов мысли / П.А. Флоренский. – М. : Правда, 1990. – 447 с.

7. Википедия. Розанов Василий Васильевич [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http://ru.wikipedia.org/wiki/Розанов,_Василий_Васильевич#cite_note-2

8. Ерофеев, В.В. Розанов против Гоголя [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http://lib.ru/EROFEEW_WI/rozanovprotivgogolya.txt

9. Чистый Интернет [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_1638/

1 Розанов, В.В. Опавшие листья. Короб первый / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – С. 129.
2 Там же, с. 135.
3 Там же, с. 132.
4 Там же, с. 186.
5 Там же, с. 201.
6 Ерофеев, В.В. Розанов против Гоголя [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http://lib.ru/EROFEEW_WI/rozanovprotivgogolya.txt
7 Розанов, В.В. Опавшие листья. Короб первый / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – С. 134.
8 Там же, с. 214.
9 Там же, с. 170.
10 Там же, с. 202.
11 Розанов В.В. Опавшие листья. Короб второй и последний / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – С. 287.
12 Википедия. Розанов Василий Васильевич [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Розанов,_Василий_Васильевич#cite_note-2
13 Розанов, В.В. Уединённое / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – С. 29.
14 Соловьёв, В.С. Общий смысл искусства / В.С. Соловьёв. – СПб., 1901. – Т. 6. – С. 77.
15 Там же, с. 84.
16 Там же, с. 89.
17 Чистый Интернет [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_1638/
18 Бердяев, Н.А. Смысл истории / Н.А. Бердяев. – М. : Мысль, 1990. – С. 72.
19 Там же, с. 75.
20 Флоренский, П.А. У водоразделов мысли / П.А. Флоренский. – М. : Правда, 1990. – С. 70.
21 Там же, с. 83.
22 Там же, с. 93.
23 Там же, с. 120.

Литераторы конца XIX – первой половины XX вв. об опыте художественной литературы

Продолжая исследовать отношение знаменитых деятелей к художественной литературе, начатые ещё в статье «Русские философы конца XIX – начала XX вв. об опыте художественной литературы» необходимо отметить, что литературу критиковали не только философы, но и знаменитые прозаики. Так, известный писатель Л.Н. Толстой (1828-1910) выказывал самое пренебрежительное отношение к литературной действительности своего периода. Он отмечал: «Каждый день выходят новые романы, стихи, отдельно и в журналах. Огромные труды тратятся на эту деятельность, – на неё – также как на войну, тратятся прямо жизни человеческие: сотни людей с молодых лет посвящают все свои жизни на то, чтобы выучиться уметь перевернуть всякую фразу на всякие лады и ко всякому слову подобрать рифму. И такие люди, очень часто, добрые, умные и способные на всякий полезный труд, дичают в этих исключительных, одурманивающих занятиях и становятся тупыми ко всем серьёзным явлениям жизни, односторонними и вполне довольными собой специалистами, умеющими только вертеть языком или пальцами1. Юрист и писатель А.А. Гольденвейзер (1880-1940) точнее всего характеризовал мировоззрение Л.Н. Толстого, указывая, что мысли литератора были всегда направлены на благое устроение отношений между людьми2. Творчество же Льва Николаевича неожиданно хвалебно характеризовал заядлый критик литературы философ В.В. Розанов: «Каждое произведение Толстого есть здание. Что бы ни писал или даже ни начинал он писать («отрывки», «начала») - он строит. Везде молот, отвес, мера, план, «задуманное и решённое. Уже от начала всякое его произведение есть, в сущности, до конца построенное»3. Конечно, Лев Николаевич выступал против ширпотребных произведений низкого уровня, однако, получается так, что он сам давал философам повод осуждать литературу. Но есть ли определённая грань в критике, которую нельзя переходить? Может быть и из этих «литературных учеников» выросли выдающиеся литературные деятели. Например, М. Горький (1868 – 1936) тогда был ещё только начинающим писателем. Однако Л.Н. Толстой был скорее недоволен нарастающим шквалом газетных романов и статей, которые, по его мнению, могли причинить вред литературе. Кроме того, он указывал, что правительство слишком много денег выделяло на строительство академий, консерваторий и театров, тем временем как на поддержку народного образования тратилось слишком мало4. Почему же Л.Н. Толстой так относился к постройке значимых культурных заведений? По всей вероятности, он считал, что они служат только элите общества, которая имеет деньги и время для посещения концертов, пьес и спектаклей, а заниматься наукой могут только богатые баловни судьбы. Действительно, нищие и неграмотные крестьяне не могли себе позволить посещать филармонии и театры. Лишь редкие из них, такие гении как, например, М.В. Ломоносов пробивались в науку. Интересен вопрос, почему же граф Л.Н. Толстой, всемирно признанный литератор, так относился к социально-политической и литературной действительности? Учёный Е.И. Рачин указывает, что большое влияние на формирование мировоззрения Толстого оказала философия Запада и Древнего Востока. В юности сочинения Руссо, Вольтера, Юма, западных историков Плутарха, Гердера, русских историков Н.М. Карамзина, Т.Н. Грановского, М.П. Погодина пробудили в Толстом жажду научного поиска, парадоксальность мышления, критическое отношение к действительности, осознание связи человека со всем человечеством5. Я разделяю данную точку зрения. В отношении же литературы хочу добавить: Л.Н. Толстой считал, что литература должна служить освобождению людей из-под пресса социальной и политической дискриминации, для преодоления неравенства. А романы, стихи и статьи в средствах массовой информации, которые не были проникнуты высокой идеей использования литературы как средства трансформации реальности в сторону улучшения, вызывали у него только разочарование.

Интересно отметить, что Максим Горький также критиковал литературу и литераторов своего периода. Казалось бы, между ним и Львом Николаевичем лежит целая временная пропасть. Их разделяют времена и нравы, подходы к жизни. Но давайте посмотрим на то, что писал о литературе Максим Горький: «Когда посмотришь на тот западный мир, в котором по зимам я живу, скучно там, товарищи. Ничего там нет. Это очень, видите ли, странно. Ведь всё-таки там 40 миллионов людей живёт — итальянцев. Некогда они создали такое течение, которое называлось «Возрождением», вели борьбу с церковью, произвели религиозную реформацию, создали искусство, жили боевой жизнью, а сейчас — литературы у них нет, у них вообще нет ни живописи, ни музыки. Рабочему классу Союза Советов за четырнадцать лет удалось создать очень многое. Вы индустриализировали, поставили страну на дыбы, вооружаете её изумительно, не говоря о том, что вашей работой вы обогащаете эту страну и тем самым обогащаете себя, — вы создали литературу и поэзию, у вас есть хорошие поэты, есть художники, есть музыканты6». М. Горький критикует именно зарубежную литературу. Но таким ли уж непримиримым борцом с «западной литературой» он был? Учёная Т.Д. Белова считает, что решительно неприемлемо устойчивое стремление увязать многогранное наследие Горького с социал-демократической идеологией, представить его певцом классовой борьбы7. Однако учёная Т.В. Савинкова указывает, что Горьковское восприятие советской действительности рубежа 20 – 30-х. гг. исходит из эстетического и нравственного идеала художника. Этим объясняется его неистовое желание поддержать чувство социального оптимизма людей современной ему России8. По моему мнению, М. Горький нарисовал себе светлый образ советского будущего. Он закрывал глаза на те недостатки, которые видел в настоящем, и как бы подлаживаясь под веянья новой эпохи в жизни страны, писал о тех достижениях, которые имели место в советской действительности. По всей вероятности, он верил в правильность курса партии и правительства. Стоит обратить внимание на то, что в тот период литература служила именно целям социализма, которые выставлялись в качестве народных. Социалистический реализм, как важнейшая культурная идеология страны советов – стал основной тематической направляющей эпохи. Было в соцреализме много графоманства, много сухих «отчётных» статей о достижениях партии, индустриализации и коллективизации. Горький как бы слился с соцреализмом, но его гений проявился в высоком качестве произведений и в том, что он умудрялся в дебрях социалистической реальности обнаружить высокое человеческое, которое всё же остаётся у людей при любом политическом режиме.

Протест Л.Н. Толстого проявлялся в отрицании безыдейной ширпотребной литературы, протест М. Горького – в однообразной оценке литературы Запада. Но какая же литература действительно служит человечеству? Наверное та, в которой воспевают высокое человеческое, которая может служить людям средством решения важнейших проблем. Конечно, литература может и должна нести в себе идеи переустройства мира, но лучше, если эти идеи высказываются не в угоду какой-то политической партии, а именно во имя высоких человеческих ценностей. Такие произведения как роман Л.Н. Толстого «Война и мир»9 или пьеса М. Горького «На дне»10, потому и стали мировыми бестселлерами, что несли в себе высокие идеи человечности во имя людей.

Библиографический список

1. Гольденвайзер, А.А. В защиту права : статьи и речи / А.А. Гольденвейзер. – М. : Политиздат, 1952. – 270 с.

2. Горький, М. На дне // Собрание сочинений: в 30 т. / Максим Горький. – М. : Государственное изд - во художественной литературы», 1947. – Т. 6.

3. Горький, М. Весь мир смотрит на нас // Собрание сочинений: в 30 т. / Максим Горький. – М. : Государственное изд - во художественной литературы», 1949. – Т. 26. – С. 5.

4. Розанов, В.В. Опавшие листья. Короб второй и последний / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – 272 с.

5. Толстой, Л.Н. Что такое искусство // Собрание сочинений: в 15 т. / Лев Николаевич Толстой. – М. : Изд - во «Художественная литература», 1964. – Т. 15. – С. 44 – 45.

6. Толстой, Л.Н. Война и мир. – Собрание сочинений: в 15 т. / Лев Николаевич Толстой. – М. : Изд - во «Художественная литература», 1962. – Т. 5-7.

7. Белова, Т.Д. Эволюция эстетических взглядов М. Горького (1890 – 1910-е годы) в контексте культурологических исканий эпохи : дис. … д-ра филологических наук : 10.01.01 / Белова Тамара Дмитриевна. – Москва, 2001. – 464 с.

8. Рачин, Е.И. Истоки и эволюции мировоззрения Л. Толстого : дис. … д-ра философ. наук : 09.00.03 / Рачин Евгений Иванович. – Москва, 1997. – 369 с.

9. Савинкова, Т.В. Цикл М. Горького «Публицистические статьи» : автореф. дис. … канд. филол. наук : 10.01.02 / Савинкова Тамара Викторовна. – Н. Новгород, 1993. – 21 с.

1 Толстой, Л.Н. Что такое искусство // Собрание сочинений: в 15 т. / Лев Николаевич Толстой. – М. : Изд - во «Художественная литература», 1964. – Т. 15. – С. 44 – 45.
2 Гольденвайзер, А.А. В защиту права : статьи и речи / А.А. Гольденвейзер. М. : Политиздат, 1952. С. 3.
3 Розанов, В.В. Опавшие листья. Короб второй и последний / В.В. Розанов. – М. : Мир книги, 2006. – С. 406.
4 Толстой, Л.Н. Что такое искусство. – Собрание сочинений: в 15 т. / Лев Николаевич Толстой. – М. : Изд - во «Художественная литература», 1964. – Т. 15. – С. 45.
5 Рачин, Е.И. Истоки и эволюции мировоззрения Л. Толстого : дис. … д-ра философ. наук : 09.00.03 / Рачин Евгений Иванович.Москва, 1997. – С. 290.
6 Горький, М. Весь мир смотрит на нас // Собрание сочинений: в 30 т. / Максим Горький. – М. : Государственное изд - во художественной литературы», 1949. – Т. 26. – С. 5.
7 Белова, Т.Д. Эволюция эстетических взглядов М. Горького (1890 – 1910-е годы) в контексте культурологических исканий эпохи : дис. … д-ра филологических наук : 10.01.01 / Белова Тамара Дмитриевна. – Москва, 2001. – С. 102.
8 Савинкова, Т.В. Цикл М. Горького «Публицистические статьи» : автореф. дис. … канд. филол. наук : 10.01.02 /Савинкова Тамара Викторовна. – Н. Новгород, 1993. – С. 13.
9 Толстой, Л.Н. Война и мир. – Собрание сочинений: в 15 т. / Лев Николаевич Толстой. – М. : Изд - во «Художественная литература», 1962. – Т. 5-7.
10 Горький, М. На дне. – Собрание сочинений: в 30 т. / Максим Горький. – М. : Государственное изд - во художественной литературы», 1947. – Т. 6.
Rado Laukar OÜ Solutions