19 марта 2024  06:14 Добро пожаловать к нам на сайт!

Живопись



Миша Ленн


Миша Ленн – американский художник-акварелист российского происхождения. Закончил Мухинское училище в Ленинграде, в 1990-м году уехал в Америку по приглашению друзей и остался там .
Миша Ленн – очень светский художник. Среди его основных тем – женщины, лошади, мода, города. Среди клиентов – Calvin Klein, DKNY, Гарвардский Университет, Бостонский Симфонический оркестр, Бостонский Балет, журнал Time, Вестминстерский кинологический клуб… Он иллюстратор известных журналов, главный художник многочисленных джазовых фестивалей, скачек, танцевальных конкурсов.
Еврейская тема в его творчестве появилась недавно, но сам художник считает, что это только начало. Вот что Миша Ленн говорит о серии рисунков по мотивам рассказов Шолом-Алейхема: «Это первая и единственная тема, которая вообще не предусматривалась для продажи. Мне просто захотелось. Это были такие почеркушки для себя. Это ведь, собственно, не иллюстрации к Шолом-Алейхему, а скорее передача ощущения от него. Потому что запоминается же в жизни в основном эмоция. Такая попытка изображения еврейской души – через жест, через движение…»В 2005 году Миша Ленн получил награду Muse Awards в качестве лучшего акварелиста Америки за создание собственного уникального стиля.

О себе, о своем творчестве Миша Ленн рассказал в беседе с Анной Каменской

- Вы пишете исключительно акварелью. Почему?
- Эта манера, которая максимально отражает меня. У меня есть музыкальное образование, я изначально джазовый музыкант, в Америке одно время даже зарабатывал деньги, играя в ресторане. А что такое джаз? Это когда есть тема, а ее вариации зависят от характера и настроения человека. То же самое в акварели. Иногда ты не попадаешь в точную ноту, в точную краску, и надо сделать так, чтобы эта полу-ошибка стала твоим преимуществом. Акварель – божественная техника. В масле ты положил мазок, и он там сидит. Акварель основана на воде. Когда ты кладешь краску, у тебя нет стопроцентного контроля над результатом – вода может потечь в одну или другую сторону, и, соединившись с другой краской, дать совершенно новый тон. Ты работаешь – извините за наглость – вместе с Всевышним. Вы вместе творите. Когда ты смотришь на небо и видишь облака, ты начинаешь выхватывать там знакомые образы. Так же с и акварелью. Ты вживаешься в полотно. Акварель максимально близка мне, она как музыка, она течет.
- Кто у вас любимый акварелист?
- Леон Бакст. Я очень многое от него взял. От него – и от обожаемых импрессионистов.
- Когда вы учились в Мухинском училище, предполагали, что ваши картины разойдутся на этикетки для вина и гобелены?
- А я как раз строго следую тому, чему меня учили в Мухинском училище, ныне художественно-промышленной академии имени барона Штиглица в Петербурге. Это же прикладная структура. То есть не чистое искусство, а искусство в жизнь. В массы. Быть художником, чьи работы выбрали для этикетки хорошего вина – это прекрасно, по-моему. Я человек активный, и всегда приятно видеть работы, которые живут.
- Серия рисунков по мотивам прозы Шолом-Алейхема – первая работа на еврейскую тему в вашей биографии. Как она появилась?
- Вы знаете, это первая и единственная тема, которая вообще не предусматривалась для продажи. Мне просто захотелось. Это были такие почеркушки, для себя… Это ведь, собственно, не иллюстрации к Шолом-Алейхему, а скорее передача ощущения от него. Потому что запоминается же в жизни в основном эмоция. Такая попытка изображения еврейской души – через жест, через движение…
- Какие у вас отношения с еврейством?
- Я еврей, но в России это было сложно в советские времена. Хождение в синагогу не поощрялось. Вообще у меня один прапрадед был раввином, а второй – владельцем нескольких гостиниц и ресторанов. Поэтому можно сказать, что во мне произошло соединение духовного и материального начал. Собственно, с еврейской традицией я познакомился, когда оказался в Америке. Стал бывать в синагоге. Сразу после приезда меня пригласила к себе на обед одна семья, где было двое сыновей моего возраста, я стал ходить к ним на праздники, мы подружились, они стали знакомить меня с еврейской культурой. Я несколько раз ездил с Миссией мира в Израиль. Все думают, что Израилю помогает американское государство, но в основном это не государство, а люди. Они собирают деньги и устраивают акции. Например, Бостон – побратим с Хайфой. У меня много друзей – ортодоксальных евреев. В общем, я могу сказать, что я горжусь своей принадлежностью к этому народу. Я хочу, чтобы Израиль был. Я радуюсь, когда Израиль побеждает. Я радуюсь – наверное, в силу российской привычки – когда человек, который что-то выиграл, является евреем, что у него фамилия Гольдберг или Коган.
- Планируете продолжать еврейскую тему в живописи?
- Я думаю над этим. Есть несколько идей, например, когда я был в Израиле, возникла мысль сделать иллюстрации или серию рисунков на тему Песни Песней царя Соломона. Но тут есть свои сложности. Мне нравится рисовать людей, я этим силен. А еврейская религия, насколько я понимаю, не поощряет изображение человека.
- Как устроена ваша жизнь? Вы живете в Америке, выставляетесь по всему миру. У вас есть агент, который организует выставки?
- Агента как такового нет, есть друзья, которые мне помогают в разных странах продавать картины или создавать контакты. Наверное, нужно иметь агента. Но с другой стороны, любой человек предпочитает иметь дело непосредственно с автором. Когда художники отдаляются от масс и ведут дела через агентов, они просто сохраняют свою энергию для творчества. Мне, в принципе, нравится переключаться между бизнесменом – когда я занимаюсь организацией выставки или веду продажи, и художником, когда я сижу за столом и рисую. Я комфортно себя ощущаю в обеих ролях.


Rado Laukar OÜ Solutions