19 марта 2024  08:16 Добро пожаловать к нам на сайт!
История
История Англии

(Продолжение, начало в № 33 )


ГЛАВА XVI

ДОМ ЛАНКАСТЕРОВ, или АЛОЙ РОЗЫ

Генрих IV Болинброк

Родился в 1367 году Вступил на престол 1 октября 1399 года
Умер 20 марта 1413 года Царствовал 13 лет

Бог ведает, сколь крив был и околен
Мой путь к короне. Знаю только я,
Какой она тяжелой оказалась.

Шекспир

(1399) Вскоре Генрих почувствовал, что трон узурпатора подобен ложу с шипами. На первой же сессии парламента баронами овладели такие злоба и ненависть, что было послано и принято 40 вызовов на дуэль и 40 перчаток были брошены в залог смертельной вражды. И хотя спокойствие и умеренность короля, казалось, утихомирили эти волнения, заговоры против него возникали один за другим. Одни из них удавалось пресекать в зародыше, другие -- приходилось подавлять силой на полях сражений.

Henry IV

Наиболее опасным было восстание во главе с графом Нортумберлендом. Оно началось с того, что в одной из стычек между англичанами и шотландцами граф взял в плен и держал под стражей в Олнвикском замке множество знатных шотландских рыцарей во главе с Арчибальдом Дугласом, видным шотландским вельможей. Когда об этой битве узнал Генрих, он послал графу приказ не освобождать их за выкуп, так как хотел задержать их с целью усиления своих позиций в мирных переговорах с Шотландией.

Это послание до крайности возмутило графа Нортумберлендского, который по законам войны, действовавшим в то время, имел полное право получить выкуп за всех, взятых в плен им лично в бою. Полученный приказ был особенно возмутителен в глазах графа потому, что он считал короля обязанным ему вдвойне: не только за охрану шотландской границы, но и за добытую ему корону.

Был организован заговор, в котором с целью свержения Генриха и возведения на престол как истинного наследника Ричарда II его племянника Эдмунда Мортимера, объединились под руководством Нортумберленда и шотландцы и валлийцы. Однако, когда все было готово для вооруженного выступления, граф к своему великому огорчению внезапно заболел и, вместо того чтобы встать во главе мятежа, был вынужден остаться в Бервике.

Достойным заместителем графа оказался его сын Генри Перси, прозванный за свой неукротимый нрав Хотспуром (Горячая шпора). Он возглавил войско и двинул его к Шрусбери на соединение с Глендауром, главным уэльским таном, недавно выкупленным из плена, который уже находился со своим войском у Шропшира. Соединившись, мятежники обнародовали свой манифест, в котором изложили свои действительные (впрочем, сильно преувеличенные) и мнимые обиды.

Поначалу Генрих ничего не знал о заговоре и поэтому был очень удивлен, получив известие о восстании. Однако судьба оказалась к нему благосклонной: у него была наготове небольшая армия, собранная на случай войны с шотландцами. Хорошо понимая, что в борьбе с такими активными врагами, как Перси и Глендаур, важна быстрота, он немедленно отправил армию к Шрусбери, чтобы дать мятежникам бой.

Когда армии сошлись, обе стороны, желая показать себя в наиболее выгодном свете и продемонстрировать свою готовность к миру, начали переговоры. Однако когда дело дошло до изложения взаимных претензий, то переговоры эти свелись к упрекам и оскорблений; с одной стороны предавались анафеме непокорность и мятеж, с другой -- узурпация трона и тирания.

(1403 г.) По численности армии были примерно равны, насчитывая около 12 тысяч бойцов каждая. Чувство вражды и жажда боя с обеих сторон были распалены до предела, и ни благоразумие, ни воинское мастерство не могли определить, на чью сторону может склониться победа. Битва была очень кровавой; полководцы обеих армий проявили себя величайшими бойцами. Генриха можно было видеть в самых опасных участках сражения. Его доблестный сын, впоследствии прославивший свое имя завоеванием Франции, не отставал от отца. С другой стороны отважный Хотспур поддержал свою воинскую славу, завоеванную во многих кровопролитных сражениях, и сокрушая все вокруг себя, искал встречи со своим главным обидчиком -- королем. Однако в конце концов он был убит (неизвестно кем), и это решило исход сражения в пользу Генриха IV. В этот кровавый день были убиты две тысячи триста рыцарей и около шести тысяч простых бойцов, причем на армию Хотспура пришлось две трети этих потерь.

Пока длилась эта ужасная бойня, Нортумберленд, преодолевший свое недомогание, направился с отрядом бойцов на соединение с армией недовольных. Однако, узнав по дороге о том, какая участь постигла его сына и брата, он распустил свое войско, не решившись вступить в бой с превосходящим по силе и окрыленным победой врагом. Вначале он пытался бежать, однако теснимый преследователями и исчерпав все возможности, он решил, что лучше отдаться на милость королю, чем вести полную невзгод и лишений жизнь изгнанника. Прибыв в Йорк, где находился двор Генриха, граф старался уверить короля, что он стремился лишь к посредничеству между двумя враждующими партиями. И, хотя эта версия выглядела малоубедительной, все же Генрих удовлетворился ею, считая, по-видимому, что граф достаточно наказан потерей армии и смертью любимого сына. Нортумберленд получил прощение.

Итак, преодолев все препятствия и используя наступивший мир, для того, чтобы восстановить популярность, утраченную было в начале своего правления, когда он проявил излишнюю жестокость, Генрих расширил права палаты общин, часто предоставляя ей такую власть, какой она никогда не пользовалась при его предшественниках. На шестом году его правления, утверждая ассигнования на содержание короны, общины выделили собственные средства на эти цели и потребовали, чтобы этим средствам велся строгий учет. Они внесли тридцать очень важных предложений относительно ведения дел в королевстве и вообще пользовались в царствование Генриха IV свободой и привилегиями, большими, чем когда-либо прежде.

Однако, пока король трудился (и не без успеха) на этом поприще, восстанавливая испорченную репутацию, его старший сын Генрих, принц Уэльский, казалось, столь же ревностно занимался делами, способными снискать лишь всеобщее осуждение. Он прославился самыми разнообразными и скандальными похождениями и окружил себя отъявленными негодяями, предметом гордости которых были грабежи и насилие. И возглавлял эту шайку принц Уэльский!

Король был немало огорчен таким падением своего старшего сына, который, казалось, совсем забыл о своем положении, хотя ранее проявлял и воинскую доблесть, и благородство поведения. Он дошел до такой крайности, что когда ему не понравилось однажды решение суда, состоявшегося над одним из его распутных друзей, совершившим какое-то преступление, он в присутствии всех членов суда ударил Верховного судью сэра Уильяма Гаскойна. Благородный судья, хорошо понимая, какое уважение должен внушать его сан, и проявив соответствующее достоинство, приказал арестовать принца и заключить его в тюрьму. Когда об этом сообщили королю, который прекрасно разбирался в людях, то он воскликнул: "Счастлив король, у которого судьи столь мужественны, что вершат суд и над принцами, но еще большее счастье для него, если он имеет сына, который подчиняется такому решению!". И действительно, этот случай один из первых великих примеров из истории английского суда, когда судьи вынесли свое решение наперекор сильным мира сего. До этого мы видели в судьях лишь исполнителей королевской воли и даже капризов.

Генрих IV, чье здоровье заметно пошатнулось за недолгие годы его правления, ненамного пережил этот инцидент. Он стал подвержен приступам эпилепсии, во которых иногда лишался сознания. Один из таких приступов и свел его в могилу. Он скончался на 47-ом году жизни и на 14-ом году своего царствования.

ГЛАВА XVII

Генрих V Монмут

Henry V
Родился в 1388 году Вступил на престол 20 марта 1413 года
Умер 31 августа 1422 г. Царствовал 9 1/2 лет.

РАЗДЕЛ I

Смертельным ужасом объято поле брани.
Стон умирающих смешался с конским ржаньем.
И страшны -- звон сшибающихся лат
И звуки стрел, пронзающих тела.
Но косит смерть уж галльские ряды; вотще их труд:
Все, истекая кровию, умрут.

Эджертон

(1413 г.) Первые шаги, предпринятые молодым королем, оправдали возлагавшиеся на него надежды. Он собрал своих прежних собутыльников, дал им понять, что намерен решительно переменить образ жизни, и призвал их последовать его примеру. Затем он распустил их, предоставив им возможность жить, как честные граждане до тех пор, пока он не убедится, что они достойны большего.

Henry V

Верные министры его отца сперва в трепете ожидали мести за их прежнюю суровость по отношению к нему при выполнении ими своего административного долга. Однако вскоре он избавил их от опасений, предложив им свои дружбу и доверие. Сэр Уильям Гаскойн, который приготовился было к худшему, вместо ожидаемых упреков, встретил одобрение короля и призыв столь же сурово и беспристрастно стоять на страже закона.

В это время получила распространение ересь Уиклифа, или, как ее называли, ллолардизм. Своим расцветом в это время она обязана поддержке и проповедям сэра Джона Олдкасла, лорда Кобхэма, бывшего одним из приближенных к королю людей и находившегося одно время в большом фаворе. Однако архиепископ осудил этого вельможу и с помощью подчиненных ему епископов приговорил его к сожжению заживо как еретика. Кобхэму удалось бежать из Тауэра, где он содержался под стражей, за день до назначенной казни.

После того, как он некоторое время скрывался, скитаясь по стране, он тайком прибыл в Лондон с целью отомстить своим врагам с помощью своих единомышленников. Однако король, проинформированный о его намерениях, приказал запереть все городские ворота, и прибыв со стражей на поле Св. Жиля, захватил собравшихся там заговорщиков, а также и тех, которые явились к назначенному месту встречи с опозданием. Некоторые из них были казнены, но большинство получили прощение. Самому же Кобхэму удалось и на этот раз скрыться, однако через четыре года он был схвачен, и никогда человеческая жестокость не изобретала, а преступления того времени не навлекали таких мучений, какие пришлось ему испытать: его подвесили на цепи за пояс и долго поджаривали на медленном огне.

Отвлечь внимание народа от этих отвратительных сцен Генриху помогла военная экспедиция во Францию, которую он предпринял, стараясь использовать крайне неблагоприятное положение, сложившееся в этой стране. Собрав армию и флот, он отплыл на континент из Саугемптона и высадился в Харфлере во главе 6 тысяч рыцарей и 24 тысяч пеших воинов, в основном, лучников. Но хотя французы оказывали лишь слабое сопротивление,. Но хотя французы оказывали лишь слабое сопротивление, у англичан нашелся враг более опасный: климат; две трети английского войска унесла инфекционная дизентерия. Король начал сожалеть о слишком быстром вторжении в страну, где болезни и многочисленные враги грозили полным уничтожением его армии, когда стало уже слишком поздно. Когда он решил отступить в Кале, враги преградили ему путь. И вот, переправившись через небольшую речку Тертуа близ Бланже, он, к своему удивлению, увидел с высоты холма всю французскую армию, расположившуюся на равнине Азинкура, причем расположившуюся так, что для англичан было невозможно пройти к намеченной цели, не вступив в сражение. Нельзя представить себе ситуации более критической, чем та, в которой оказался Генрих. Его армия была измотана болезнями; боевой дух истощен усталостью, нехваткой продовольствия и самим фактом отступления. Все его войско насчитывало не более 9 тысяч человек, т. е. примерно в 10 раз меньше, чем грозившая нападением армия противника, ведомая опытными генералами и великолепно обеспеченная провиантом. Но вожди английской армии разделяли неукротимый боевой дух своего монарха. Когда Дэвид Гэм, уэльский капитан, направленный на разведку с целью определить численность вражеских сил, вернулся, он доложил Генриху так: "Милорд, там их достаточно, чтобы убивать, достаточно, чтобы брать в плен, достаточно и тех, которые убегут". Ввиду значительного численного превосходства вражеских сил Генрих направил свое войско в небольшое пространство между двумя густыми рощами, прикрывавшими его фланги. Заняв эту позицию, он терпеливо ожидал вражеской атаки.

Армию Франции возглавлял ее коннетабль; Генрих вместе с Эдуардом, герцогом Йоркским командовал силами англичан. Некоторое время обе армии, не решаясь начать сражение, молчаливо рассматривали друг друга. Никто не хотел нарушать свои ряды атакующими маневрами. Первым паузу прервал Генрих, который бодрым голосом воскликнул: "Друзья! Подадим им пример, коли они боятся начинать! Вперед, и да защитит нас Святая Троица!"

В ответ на этот призыв вся английская армия с криком продвинулась вперед, тогда как французы смело ожидали их приближения. Английские лучники, уже давно прославившиеся своим высоким мастерством, сначала обрушили на французов тучи трехфутовых стрел, которые нанесли врагу большой урон. Когда же французская кавалерия выдвинулась вперед для атаки, две сотни английских лучников, которые до сих пор лежали, спрятавшись в траве, внезапно вскочили и, произведя по врагу несколько выстрелов, отбросили луки и бросились на конницу с мечами в руках, чем привели всадников в еще большее смятение. Некоторое время французы еще кое-как отражали атаки противника, ослабленного болезнями и усталостью, но вскоре доблесть англичан восполнила недостаток сил; решив победить или умереть, они врубились в ряды врагов с такой яростью, что те в панике отступили.

Французы были потеснены на всех участках сражения. Столпившись в большом количестве на очень малом пространстве, они оказались неспособными ни на сопротивление, ни на бегство. Вскоре все поле боя было покрыто их трупами. После того, как они прекратили видимое сопротивление, сзади вдруг раздался сигнал тревоги. Это крестьяне напали на английский обоз. Генрих, видя себя окруженным со вех сторон пленными, которые по численности превышали английское войско, и начиная их опасаться, счел необходимым отдать приказ об их поголовном истреблении, однако убедившись в неоспоримости своей победы, он прекратил бойню и тем самым спас от смерти многих французов. Эта излишняя жестокость несколько умалила славу, которую заслуживала одержанная победа, но надо учитывать, что все героические поступки того времени были окрашены варварством. В сражении под Азинкуром французские потери составили 10 тысяч человек убитыми и 14 тысяч пленными. Англичане же потеряли всего сорок человек. (1415 г.)

(Среди павших на поле боя оказались герцог Йоркский и граф Саффолк. Погибли также три храбрых валлийца: Дэвид Гэм, Роджер Воган и уолкер Ллойд, спасшие жизнь королю и посвященные им в рыцари в тот момент, когда они, истекая кровью, умирали. Д-р Пиннок).

(1417 г.) Франция в то время находилась в очень тяжелом положении. Все королевство, казалось, превратилось в огромный притон, где совершались преступления и царили несправедливость и разруха. Герцог Орлеанский был убит герцогом Бургундским, а тот в свою очередь пал жертвой заговора дофина2. Состояние умопомешательства, в которое впал король Карл VI, обрекло его на полное бездействие, и Генрих в результате военных побед и дипломатических переговоров заставил французов признать его наследником французской короны. Главные статьи договора сводились к следующему: Генрих получает в жены дочь Карла VI принцессу Екатерину; Карл сохраняет свой титул и связанные с ним привилегии до конца своих дней, но Генрих объявляется официальным наследником короны и наделяется полномочиями главы действующей администрации; Франция и Англия должны навсегда стать объединенным королевством и иметь единого короля, хотя при этом каждая страна сохраняет свои традиции, законы и привилегии. В результате этого договора, подкрепленного победами англичан во всех сражениях, Генрих воцарился в Париже, окружив себя великолепным двором, в то время как двор Карла был очень скромным. По воскресеньям оба короля с коронами на головах и в сопровождении своих королев обедали при народе. Внешние признаки почтения оказывались Карлу, но истинным хозяином был Генрих, обладавший абсолютной полнотой власти. (1421 г.)

И вот, в момент, когда слава его достигла небывалых вершин, когда ему принадлежали две столь много значащие в Европе короны, его сгубило ничтожное заболевание (свищ), которое вследствие неумелых действий врачей свело его в могилу. Он принял смерть столь же мужественно, как и жил, и скончался на 34-ом году жизни и на десятом году своего царствования.

ГЛАВА XVIII

ГЕНРИХ VI ВИНДЗОР

Родился в 1421 году Вступил на престол 31 августа 1422 г.
Низложен 5 марта 1461 г. Царствовал 38 1/2 лет
Убит 21 апреля 1471 г.

РАЗДЕЛ I

От нив глухих высоко вознеслась
Та дева сельская.

Диббин

(1422) Герцог Бедфорд, один из наиболее образованных принцев своего века и в то же время весьма опытный муж как на ратном поприще, так и в управлении государственными делами, был назначен парламентом на должность протектора Англии, защитника церкви и первого канцлера короля, которому к этому времени не исполнилось еще и года. Поскольку главным объектом государственных забот была в этот момент Франция, Бедфорд направил всю свою энергию на то, чтобы сосредоточить усилия нации на континенте.

А в этой стране тем временем произошла еще одна революция, причем такого рода, что, казалось, не имела никаких шансов на успех. В деревеньке Домреми, под Вокулером, на границе с Лотарингией жила в то время девушка около 27 лет от роду по имени Жанна д'Арк. Она была служанкой в небольшой гостинице и в этом скромном состоянии привыкла к тяжелому труду, закалившему ее тело, благодаря чему впоследствии она легко справлялась с тяготами войны. Она вела жизнь скромную и безупречную, ничем не обнаруживая тех предприимчивости, инициативы и решительности, которые вскоре проявились в ней так ярко.

Однако в ее меланхолических мыслях, неизменно прикованных к бедам ее несчастного отечества, начали пробуждаться неожиданные порывы, которые она воспринимала как Божье вдохновение. Убежденная в реальности своих видений, она обратилась за поддержкой к некому Бодрикуру, коменданту Вокулера, рассказав ему о том, как силы небесные призвали ее освободить Родину от жестоких поработителей. Поначалу Бодрикур отнесся к ней с некоторым пренебрежением, но в конце концов ее настойчивые домогательства взяли свое и, желая проверить основательность ее претензий, он направил ее в сопровождении нескольких человек в Шинон, где в то время находилась резиденция дофина Карла.

Вероятно, французский двор сознавал несостоятельность ее претензий, однако нужда заставила партию дофина использовать любые средства для укрепления своего весьма шаткого положения. Поэтому было объявлено, что Жанна действительно Божья избранница, что она сумела угадать дофина в толпе его приближенных, хотя на нем не было никаких знаков королевского достоинства; что она сообщила ему такие весьма секретные вещи, о которых мог знать лишь он один; что она потребовала и подробнейшим образом описала меч из собора Св. Екатерины Фребуа, который она никогда не видела и т. д. Когда невежественный народ был таким образом достаточно подготовлен, ему показали Жанну, вооруженную с головы до ног. Затем она предстала перед учеными докторами университета и те -- то ли поддавшись легковерию своего времени, то ли желая поддержать обман, -- объявили, что ее великая миссия предназначена свыше.

После того как все были оповещены об этой священной миссии, Жанну направили на борьбу с врагами. Англичане в то время осаждали Орлеан, последний оплот Карла на Луаре, причем все обещало быструю его сдачу. Жанна, вознамерившись снять осаду с этого города и с целью усилить свой ореол божественного предназначения, опоясалась тем самым священным мечом, который она столь чудесным образом описала. В таком виде она появилась перед солдатами и приказала им исповедаться прежде, чем выступить в поход. Затем, развернув священное знамя, она заверила войско в непременном успехе.

Такая глубокая убежденность небывалым образом подняла дух французской армии. Даже англичане, которые делали вид, что не принимают Жанну всерьез, в глубине души были охвачены страхом перед ней и готовы поверить в ее миссию. Их напор ослаб, и осада с Орлеана была снята с необъяснимой легкостью. Из обороняющейся стороны французы превратились в наступающую. Одна победа следовала за другой, и, наконец, французский дофин был торжественно коронован в Реймсе французской короной, как это торжественно обещала Жанна д'Арк.

За этим торжественным актом последовала новая волна успехов, но однажды Жанну постигла неудача. Бросившись во главе небольшого отряда на выручку городу Компьену, осажденному союзником англичан герцогом Бургундским, она попала в плен: во время одной из вылазок на позиции врага она оказалась в западне, так как комендант крепости закрыл перед ней ворота, когда она возвращалась. Как только герцог Бургундский узнал о ее пленении, он продал ее графу Вандомскому, который заключил ее в тюрьму и приказал содержать ее в строгой изоляции. Суеверие обоих народов было в то время столь велико, что люди в минуту сильного душевного волнения готовы были поверить любому абсурду, лишь бы он совпадал с тем, во что им хотелось поверить.

Если Жанну совсем недавно почитали святой, объясняя этим ее успехи, то теперь, когда она была захвачена в плен, на нее смотрели как на колдунью, покинутую злым духом, который оказывал ей временную и неправедную помощь. В соответствии с этим она была предана суду в Руане, признана виновной в ереси и колдовстве и приговорена к сожжению заживо. Приговор был приведен в исполнение с невежественным озлоблением, необычным даже для того времени.

Henry VI

Тем не менее, с этого момента дела англичан стали непрерывно ухудшаться. К Парижу вновь вернулось чувство долга и патриотизма. Медленно, но неуклонно французы пядь за пядью отвоевывали свою землю, и через несколько лет в руках англичан из всех прежних завоеваний остался лишь город и порт Кале -- весьма незначительная компенсация за потоки крови и груды сокровищ, столь щедро расточавшихся в этой стране более чем за сто лет. Лишь мимолетная слава потешила честолюбие победителей.

(1443 г.) В это время стала проявляться полная неспособность Генриха VI к управлению государством, и если заморская война затихала, то народ стал готовиться к внутренним междоусобицам. В этот бедственный период возникли новые обстоятельства, положившие конец временам процветания и триумфа.

Ричард Плантагенет, герцог Йоркский, по материнской линии происходил от Лайонела, герцога Кларенса, 2-ого сына Эдуарда III, тогда как царствующий король вел свою родословную от Джона Ганта, который был лишь 4-ым сыном этого монарха. Поэтому Ричард, считая, что он имеет больше прав на престол, чем занимающий его Генрих VI, начал подумывать о том, как бы использовать его слабость и непопулярность, чтобы предъявить собственные права на корону. Девизом Ричарда была белая роза; девизом Генриха -- алая. Отсюда получили свое название партии их приверженцев, вражда между которыми достигла такой степени, что вся страна была на грани всеобщей резни.

Среди многочисленных проявлений недовольства королем и его администрацией были и открытые восстания. Наиболее опасным из них было восстание, возглавленное Джеком Кэдом. Этот человек был родом из Ирландии. Скрываясь от преследований за свои преступления, он был вынужден бежать во Францию, но вернувшись в Англию и увидев возмущенные массы народа, готовые на самые крайние меры, он присвоил себе имя Мортимера и возглавил 20-тысячную армию недовольных из графства Кент. С этой армией он направился к столице и расположился лагерем в Блэкхите. Король, узнав о приближении армии мятежников, направил им послание с требованием объяснить причину и цель их мятежа. От имени восставших Кэд отвечал, что их цель -- наказать злокозненных министров и исправить несправедливости, вызвавшие бедствия народа.

Однако злоупотребляя властью и уделяя основное внимание горожанам, он был покинут большинством своих сторонников и, отступив в Рочестер, был вынужден скрываться в лесах Кента. За его голову была назначена награда, и вскоре он был схвачен и убит. Тем временем герцог Йоркский, тайно подстрекавший все эти беспорядки и изображавший себя защитником народного дела, в действительности стремился лишь к короне. Но хотя для него не было ничего желаннее этой цели, сомнения все еще удерживали его от открытого выступления.

Но вот случай предоставил ему то, чего не могли достичь его интриги: король впал в душевное расстройство, усилившее его природное слабоумие настолько, что сделало его неспособным даже внешне поддерживать королевское достоинство. Йорк был назначен наместником и протектором королевства и наделен властью созывать и распускать парламент по своему усмотрению.


РАЗДЕЛ II

За Ричардову кровь, что пролил дед,
Судьба обрушила на внука бездну бед.
Но от ниспосланных ему судьбой невзгод
Страдает заодно безвинный в том народ.
Злосчастный Генрих же, неискушен в борьбе,
Смиренно покоряется судьбе.

Сэвидж

(1454 г.) Будучи наделен всей полнотой власти, он упивался ею некоторое время без всяких помех. Так что когда несчастный король оправился от своего недуга, как бы очнувшись от летаргического сна, то с удивлением увидел, что лишен даже признаков власти. Но Генрих был женат на Маргарите Анжуйской, женщине с мужским характером, которая заставила его вступить в борьбу за свои права и чуть было не силой направила его в сражение, в котором йоркисты одержали полную победу. (Это была первая битва при Сент-Олбене). Сам король был при этом ранен и пытался укрыться в небольшой хижине неподалеку от места сражения, но был взят в плен. Правда, победители обращались с ним хорошо и даже оказывали ему знаки почтения.

Так Генрих стал обыкновенным заложником, хотя и почитаемым как король. Впрочем, такое положение, по-видимому, устраивало этого болезненного и не склонного к действиям монарха, который был даже рад избавиться от груза ответственности и тягот, связанных с осуществлением королевской власти. Все же Маргарите удалось вызволить его из плена, заставить вновь возглавить ланкастерскую партию и принять на себя королевские прерогативы. Новое сражение произошло 23 сентября 1459 года на окраине Стаффордшира. Некоторое преимущество в численности было вначале на стороне йоркистов, однако сэр Эндрю Троллоп вместе со своей дружиной перешел на сторону короля. Это настолько напугало йоркистов, что на следующий день они отступили без единой стычки. Вслед за этим последовало еще несколько битв с переменным успехом. В одних верх брала Маргарита, в других ей приходилось спасаться бегством. Наконец, одержанная ее сторонниками победа при Уэйкфилд Грин, где был убит герцог Йорк, как будто закрепила ее успех.

Однако вскоре после этого во главе партии Белой розы встал граф Уорик, один из наиболее знаменитых военачальников своего времени, проявивший себя в это смутное время в высшей степени искусным и храбрым полководцем6, одинаково искушенным как в ратном деле, так и в совете. К королеве он испытывал такую ненависть, перед которой ничто не могло устоять. Командуя армией, он вынудил короля, которого снова взял в плен, придать законность всем его действиям. По мере приближения к ланкастерскому войску он получал подкрепления от города Лондона, жители которого были на его стороне, и вновь дал бой при Сент-Олбене. В этом бою, однако, он потерпел поражение и король снова попал в руки своей партии, где его внешне почитали, но в действительности презирали.

Тем временем юный Эдуард, старший сын покойного герцога Йоркского, укреплял поредевшие ряды сторонников партии Белой розы и поднимал их боевой дух. Этот принц, находившийся в расцвете сил и обладавший прекрасной внешностью, быстро завоевал популярность недюжинной отвагой и демократическими манерами. С остатками армии Уорика он поспешил к Лондону и, обратив в бегство королеву Маргариту, вступил в столицу, встречаемый ликующим народом. Убедившись в собственной популярности, Эдуард счел момент подходящим для того, чтобы предъявить свои претензии на корону. Его друг Уорик, собрав толпу горожан на площади Сент-Джон-Хиллз, обратился к ним с речью, в которой противопоставил достоинства Эдуарда тирании узурпаторов из дома Ланкастеров и выдвинул его кандидатуру на престол. (1461 г.)

Однако и Маргарита не складывала оружия, и вот обе партии собрали свои войска близ Таутона в графстве Йорк для решающего сражения. Никогда еще население Англии не подвергалось такому ужасному истреблению, как в этой битве. Кошмарное зрелище представляли собой эти сто тысяч человек одной национальности, свирепо уничтожавшие друг друга ради удовлетворения честолюбия ничтожной кучки наиболее порочных из них. Когда войско Эдуарда пошло в атаку, начался густой снегопад, поваливший в лицо его соперникам. Это обстоятельство, подкрепленное стремительным натиском йоркистов, решило исход сражения в их пользу. Эдуард отдал приказ "пленных не брать и никого не щадить!", и началась резня, в которой нашли смерть более 40 тысяч сторонников Алой розы.

Несчастный Генрих, всегда опрометчивый и всегда неудачливый, снова попал в плен. На этот раз его препроводили в Лондон и заключили в Тауэр, где подвергли всяческому бесчестью. Маргарите повезло в большей степени: ей удалось бежать из Англии и найти приют у своего отца во Фландрии. (Бежав в лес вместе сыном, Маргарита подверглась нападению разбойников, отобравших у нее кольца и другие драгоценности и жестоко обращавшихся с ней. Ей удалось бежать от них благодаря ссоре, начавшейся между ними из-за дележа награбленного. После этого она скиталась по лесу, пока не обессилела от голода и усталости. Увидев снова приближающегося к ней разбойника с обнаженным мечом, она вдруг решилась открыться и отдаться ему на милость. Протянув ему маленького принца, она сказала: "Вот, друг мой, вручаю вашим заботам королевского сына." Пораженный необычностью этого происшествия и оказанным ему доверием, пробудившим в нем благородство, разбойник поклялся не только не причинить вреда королеве, но и посвятить всю жизнь служению ей. С его помощью она достигла побережья и села на корабль, отплывающий во Фландрию. -- Де Моллевиль.)

Воцарившись с помощью Уорика на троне, Эдуард правил в мире и согласии. Его титул был признан парламентом, и весь народ охотно подчинился ему.

(1464 г.) Вскоре однако Эдуард дал волю своим разнузданным страстям, и при его дворе стали процветать разврат и жестокость. Его дворец попеременно бывал сценой то для спектаклей небывалого ужаса, то для пышных оргий. Сам же Эдуард чередовал любовные утехи с не менее для него приятными зрелищами казней. С целью свернуть его с этого скользкого пути, значительно уменьшившего его популярность, граф Уорик посоветовал ему жениться и сам отправился во Францию вести переговоры о браке Эдуарда с сестрой французского короля Боной Савойской. Брачный договор был уже заключен, но в это время Эдуард нарушил его, женившись на Елизавете Грей. (Элизабет была дочерью сэра Ричарда Вудвилла. Эдуард впервые увидел ее, когда она обратилась к нему с просьбой вернуть ей конфискованные земли ее покойного мужа, сэра Джона Грея, сражавшегося на стороне Алой Розы и убитого в сражении. Эдуард влюбился в нее и стал склонять ее к сожительству. На это она ответила, что, будучи недостаточно знатной для королевы, она все же слишком благородна для роли простой любовницы.)

Нанеся, таким образом, несмываемую обиду Уорику, Эдуард пошел еще дальше и вывел графа из Совета. Уорик, чья осторожность была подстать его храбрости, выждал момент и отомстил за все, сколотив против Эдуарда столь мощную коалицию, что тот был вынужден бежать в Бургундию, к своему зятю герцогу Карлу Смелому.

Бедный Генрих VI, желавший единственно только, чтобы его оставили в покое, был опять (уже в который раз!) освобожден из тюрьмы и водворен на столь опасный и столь нежеланный для него трон. Специально созванный по этому случаю парламент торжественно утвердил за ним королевский титул, а Уорик получил в народе кличку "Kingsmaker", т.е. "Делатель королей".

Однако партия Эдуарда, хотя и потерпела поражение, но не была разгромлена. Даже находясь в изгнании в Голландии, он сохранял на родине многих своих сторонников. Спустя 9 месяцев он высадился в Йоркшире с небольшим отрядом наемников, предоставленным ему герцогом Бургундии Карлом Смелым. Поначалу англичане отнеслись к его возвращению довольно прохладно, но по мере его успешного продвижения к Лондону притворные скромность и милосердие Эдуарда снискали ему много новых сторонников. Армия его с каждым днем росла, и вскоре Лондон, всегда принимавший сторону более сильного, с готовностью открыл ему свои ворота. Злосчастный Генрих был еще раз свергнут с трона и отправлен обратно в тюрьму.

Уорику не оставалось ничего другого, как, отбросив сомнения, отважиться на решающую битву. Счастье в ней было на стороне Эдуарда. В сражении при Сент-Олбене ланкастерцы потерпели сокрушительное поражение. Уорик вместе с наиболее преданными ему людьми бросился в самую гущу сечи и, весь израненный, пал на поле боя. Получив роковое известие о смерти храброго Уорика и полном разгроме его сторонников, Маргарита вначале предалась горю и слезам и, смирившись было с судьбой, постриглась в монахини в аббатстве Болью в Хэмпшире. Однако она недолго пребывала в таком меланхолическом состоянии. Обнаружив, что у нее еще остались приверженцы, она собрала новую армию и сражалась с Эдуардом почти во всех провинциях Англии. Битва при Тьюксбери-Парк была последней ее попыткой вернуть себе власть. Ее войско возглавлял герцог Сомерсет, всегда остававшийся верным королеве и ее делу. Когда Эдуард атаковал его позиции, то встретил такой ожесточенный отпор, что был вынужден отступить. Сочтя врага сокрушенным, герцог начал преследование и приказал лорду Уэнлоку поддержать его контратаку. Однако, к несчастью, лорд отказался повиноваться, и вскоре войско герцога было побеждено превосходящими силами йоркистов. Видя, что битва проиграна по вине Уэнлока, герцог был вне себя от ярости и, схватив обеими руками боевую секиру, не обращая внимания на окруживших его врагов, бросился на предателя и размозжил ему голову.(1471 г.)

Королева и принц были захвачены в плен и приведены к Эдуарду. Юный принц предстал перед победителем с неустрашимым величием и в ответ на оскорбительный вопрос, как он осмелился вторгнуться без разрешения в Англию, отвечал, более заботясь о своей высокой чести, чем о своем несчастном жребии: "Я вступил во владения моего отца, чтобы отомстить за его поруганные права и утвердить мои собственные". Жестокий Эдуард, разъяренный таким бесстрашием, ударил его в лицо. Это послужило сигналом к жестокой расправе. Братья короля, герцоги Глостер и Кларенс, как кровожадные звери набросились на безоружного принца с кинжалами в руках и кололи его до тех пор, пока не умертвили9. В завершение трагедии с дьявольским хладнокровием был убит и сам Генрих. Никто из взятых в плен не остался в живых, кроме Маргариты. Возможно, предполагалось, что король Франции даст за нее большой выкуп. Эти надежды не обманули победителей, получивших за нее 50 тысяч крон. Эта удивительная женщина, отстаивавшая дело своего мужа более, чем в 20 сражениях, пережив свои удачи, друзей и детей, умерла через несколько лет, прожитых во Франции в нищете и забвении. Правда, если не считать ее отваги и несчастий, мало что вызывает наше сочувствие к ней.

(Во время царствования этого и нескольких предыдущих монархов процветала самая нелепая мода: было принято носить обувь с удлиненными клювообразными носками, длина которых была столь велика, что требовалось привязывать их к коленям цепочками, чтобы не спотыкаться при ходьбе. Джентльмены пользовались серебряными или позолоченными цепочками; более простой народ -- тесемками. Этот причудливый обычай был с 1467 года запрещен под угрозой штрафа в 20 шиллингов и отлучения от церкви. И какие бы нелепости ни проникали в моду наших дней, никто не последовал этой причуде наших предков. Д-р Пиннок)

ГЛАВА XIX

ДИНАСТИЯ ЙОРКОВ, или БЕЛОЙ РОЗЫ

ЭДУАРД IV (граф Марч)

Родился в 1441 году Взошел на престол 5 марта 1461 года
Умер 9 апреля 1483 года Царствовал 221/2 года (с перерывом в октябре 1470 — апреле 1471 года)

Эдвард — пороков всех и сладострастья раб,
Жесток, несдержан, суетен, но храбр."

Эджертон

(1478 г.) Расправившись с главными соперниками, Эдуард занялся теперь наказанием их приверженцев. Виселицы были увешаны трупами несчастных, а их имущество конфисковывалось в пользу короля. Упиваясь террором, он в то же время предавался разнузданным оргиям. Надо сказать, что природа не обделила его внешним обаянием. По всеобщему мнению, он слыл первым красавцем своего века. Его придворные разделяли его страсть к развлечениям и принимали участие во всех его кутежах.

Духовенство, само погрязшее в пороках, охотно отпускало ему все грехи. В то время разврат был настолько обычным делом, что адюльтер почитался лишь шалостью. Среди многочисленных фавориток короля была жена некоего Шора, городского коммерсанта, женщина исключительной красоты и доброго нрава, однако не имевшая достаточной силы духа, чтобы устоять перед всесокрушающей настойчивостью короля.

Edward IV

Среди примеров жестокости Эдуарда примечательным является его расправа с собственным братом, герцогом Кларенсом. Однажды, охотясь в парке, принадлежавшем Томасу Бэрдету, одному из приближенных Кларенса, король убил белого оленя, который был любимцем своего хозяина. Бэрдет, раздосадованный потерей, в запальчивости воскликнул: "Эх! Рога бы этого оленя — в брюхо тому, кто надоумил короля свершить это черное дело!" За это пустяковое восклицание Бэрдет был приговорен к смерти и публично казнен в Тайборне. Узнав о казни своего друга, герцог Кларенс разразился горестными упреками в адрес своего брата и выразил протест против несправедливого приговора. Король, то ли действительно оскорбленный такой вольностью, то ли используя ее как предлог для мести за старое (Кларенс принимал участие в мятеже Уорика, но вовремя изменив ему, был тогда прощен Эдуардом), обвинил своего брата в оскорблении величества и выступил обвинителем в палате пэров. В то смутное время любое обвинение правящей партии имело роковой исход: герцог был признан виновным и приговорен к смерти с правом выбора казни, а затем утоплен в бочке с мальвазией в Тауэре; весьма странный выбор, особенно если учесть, что любимым напитком герцога был ликер.

(Вот как описывает эту распрю Е.В. Кузнецов в комментариях к "Истории Ричарда III" Томаса Мора, составленных им на основе различных хроник: "Георг, герцог Кларенс, был поддержан графом Уориком и его многочисленными сторонниками как претендент на английскую корону весной 1469 года после того, как он сочетался браком с дочерью Уорика Изабеллой... Мать Эдуарда и Георга — Сесиль, урожденная Невилл, единоутробная сестра Уорика также была на стороне заговорщиков. Весной 1470 г. после провала организованного Кларенсом и Уориком линкольнширского путча они бежали во Францию, где договорились с Маргаритой Анжуйской, супругой томившегося в темнице Генриха VI, о совместной борьбе против Эдуарда. Их объединенные усилия привели осенью 1470 года к временной потере Эдуардом IV короны.

В 1461 г. Кларенс перешел на сторону брата и помог ему в разгроме соперников. В награду он получил в качестве наследства Изабеллы половину огромного состояния ее отца, погибшего в битве при Барнете. Другая половина земель Уорика досталась Ричарду Глостеру, женившемуся на второй дочери покойного графа, Анне. Таким разделом Кларенс остался недоволен и с этого времени он вновь берет на себя роль лидера придворной оппозиции, группируя недовольные элементы.

Трения между Кларенсом и Эдуардом увеличились еще больше в связи с вопросом о браке наследницы погибшего при Нанси герцога Бургундии Карла Смелого. Претендентом на ее руку выступил Кларенс, у которого только что умерла жена. Однако король добился расторжения намечавшегося контракта, предложив в качестве жениха Энтони Вудвиля, графа Риверса — послушного ему брата своей супруги. Увидев в этом происки королевы Елизаветы, Кларенс поспешил ей отомстить. Без санкции судебных органов он схватил служанку королевы Энкеретту Твинихо и казнил ее, назвав виновницей преждевременной кончины своей жены Изабеллы.

Тотчас же последовали ответные действия королевского двора. Приближенные Кларенса Стэси и Бардет были казнены по решению суда за чародействие против Эдуарда IV. А вскоре и их хозяин оказался за толстыми стенами Тауэра. В январе 1478 года нижняя палата парламента единогласно приняла обвинительный билль. Георг Кларенс обвинялся в посягательстве на корону и в непослушании королевской воле. Палата лордов утвердила билль и признала Кларенса виновным в государственной измене. 17 февраля было объявлено, что Георг случайно утонул в бочке с вином."

Однако если правление этого монарха и было тираническим, это ощущалось не так долго, поскольку в то время, как он был занят приготовлениями к войне с Францией, его поразило некое острое заболевание1, от которого он и скончался на сорок втором году жизни и на двадцать третьем (если считать со времени низложения Генриха VI) году своего правления.

Вообще, не все историки рисуют Эдуарда IV таким небывалым злодеем, каким его изобразил Голдсмит. Филипп де Коммин, не раз общавшийся с ним, в своих мемуарах уделяет ему много страниц, но рисует его ничем не хуже остальных монархов того времени. А вот что пишет о нем Томас Мор в "Истории Ричарда III": "И таков был этот государь в своем правлении и поведении в мирные времена (в военное же время сторона стороне поневоле враг), что никогда в этом краю не было другого правителя, с бою захватившего венец и после этого столь сердечно любимого народом; причем при кончине его любовь эта была больше, чем когда-либо при жизни, а после кончины его и любовь, и приверженность к нему сделались еще того сильнее вследствие злодейств и смут последующего времени." Нужно учесть, что это пишет человек, настроенный антийоркистски. Ф.С.


ГЛАВА XX

ЭДУАРД V

Родился в 1470 году Начало царствования 9 апреля 1483 года
Умер в июне 1483 года Царствовал 3 месяца

Кто это
Дитя с осанкой отпрыска монархов,
На чьем челе, как призрак высшей власти,
Лежит корона?

Шекспир (в переводе Ю. Корнеева)

(1483 г.) Герцог Глостер, ставший лордом-протектором королевства, под предлогом безопасности детей покойного короля, распорядился перевести их в Тауэр. "Обезопасив" таким образом принцев, он принялся распространять слухи об их незаконном происхождении, а тем временем изобретал всевозможные предлоги для того, чтобы отложить день предстоящей коронации юного принца Уэльского.

Edward V

Следующим шагом герцога было расправиться с лордом Хестингсом (Гастингсом), который, как было известно, был горячо предан интересам юного Эдуарда. Вызвав Хестингса на Совет в Тауэр, Глостер вошел в залу заседаний, хмуря брови и покусывая губы. Быстрые перемены на его лице выдавали внутреннее смятение. Воцарилась тишина. Лорды Совета поглядывали друг на друга с опаской, ожидая ужасной грозы. Неловко растопырив руки, весь съежившийся и дрожащий, Глостер обвинил Джейн Шор и ее сообщников в том, что они наслали на него порчу колдовством. В ответ на это Хестингс воскликнул: "О, если они действительно совершили это, то они заслуживают наказания!".

"Если! -- вскричал протектор громовым голосом. -- Так ты хочешь отделаться от меня одними "если"! А я говорю тебе: они покушаются на мою жизнь и ты, предатель, участвуешь в их заговоре!" -- С этими словами он дважды стукнул кулаком по столу, и зал наполнился вооруженными людьми. "Я арестую тебя за государственную измену", -- объявил он Хестингсу и тут же дал знак солдатам. Хестингсу едва хватило времени для поспешной исповеди единственному имевшемуся под рукой священнику, так как протектор поклялся Святым Павлом, что не сядет обедать, пока ему не принесут голову изменника. Беднягу немедленно оттащили на небольшую лужайку близ Тауэра и отрубили ему голову на первой попавшейся колоде.

Джейн Шор, возлюбленная покойного короля, была следующей жертвой Глостера. Несчастная женщина была слишком незначительным врагом, чтобы ее опасаться, но раз он обвинил ее в колдовстве, в чем она по общему мнению была невиновна, то он решил проучить ее в назидание другим за действительные грехи: ранее она была вынуждена обманывать своего мужа, ювелира из Сити, с королем Эдуардом (из всех его многочисленных любовниц она была самым невинным созданием). Вполне вероятно, что народ злорадствовал, видя, как человека, ненадолго вознесенного над всеми, возвращают в его прежнее состояние. Обвинение, выдвинутое против Шор, на этот раз было совершенно обоснованным, а ее вина -- очевидной. Она была признана виновной и, в соответствии с обычаями того времени, приговорена к публичному покаянию. Босой, в белой рубахе, с восковой свечой в руках ее провели через весь город перед тысячами любопытных к собору Святого Павла, где на нее была наложена епитимья. После этого она прожила еще сорок лет в крайней бедности и нужде.

Теперь протектор сбросил маску видимой преданности сыновьям покойного короля, решив, что настало время самому открыто домогаться короны. Вначале он заручился поддержкой герцога Бекингема, могущественного вельможи и талантливого интригана, посулив ему свою благосклонность в будущем в случае успеха. Бекингем приложил все свои способности и влияние, чтобы обольстить чернь и горожан на площади перед собором Святого Павла, используя их молчание как согласие, в то время, как люди из его свиты кричали: "Да здравствует король Ричард!". Вскоре вслед за этим мэр города и Олдермен предложили Ричарду корону, которую он, немного поломавшись для вида, принял после непродолжительных притворных колебаний

ГЛАВА XXI

РИЧАРД III по прозвищу Крукбэк (Горбун)

Родился в 1450 году4 Вступил на престол 27 июня 1483 года
Убит 23 августа 1485 г. Царствовал 2 года
"Зубаст, капризен был он в раннем детстве,
В дни школьные был бешен, зол, неистов;
Стал в юности лихим, отважным, дерзким,
А, возмужав, -- чванливым, лицемерным и кровавым".

Шекспир

(1483 г.) Одно преступление всегда тянет за собой другое; закон всегда преследует обман, а узурпатоор желает обезопасить себя. Поэтому, как только Ричард воцарился на троне, он отдал приказ коменданту Тауэра приказ умертвить обоих принцев. Однако храбрый и достойный муж, занимавший этот пост (его имя было Бреккенбери) не захотел стать исполнителем воли тирана и почтительно, но твердо ответил, что не представляет себе, как можно обагрить свои руки кровью невинных. Тем не менее, за послушным исполнителем дело не стало: сэр Джеймс Тиррел с готовностью взялся выполнить это поручение, а Бреккенбери получил приказ передать ключи этому джентльмену на одну ночь. Тиррел выбрал себе трех помощников: Слэйтера, Дейтона и Форреста. Вместе с ними он пробрался ночью к комнатам, где спали принцы и, послав туда убийц с приказом быстро осуществить задуманное, сам оставался у дверей. Юные принцы спали глубоким сном в одной постели. Задушив их подушкой, убийцы показали нагие трупы Тиррелу, который приказал похоронить их под лестницей и засыпать могилу грудой камней.

Richard III

Однако пытаясь упрочить свою власть, узурпатор обнаружил угрозу с той стороны, откуда он меньше всего ее ожидал. Герцог Бекингем, который столь ревностно прокладывал ему дорогу к трону, теперь возненавидел его за отказ удовлетворить свои претензии на некоторые конфискованные земли. Набрав в Уэльсе войско, герцог стремительным маршем направился к Глостеру, где он намеревался форсировать Северн. Но как раз в это время река разлилась настолько, что затопила обширное пространство по обоим берегам. Даже некоторые холмы были покрыты водой. Наводнение продолжалось десять дней, в течение которых армия Бекингема, состоявшая из валлийцев, не могла ни переправиться на другой берег, ни найти провиант и удобное место для ночлега на своем берегу. Поэтому они вынуждены были разойтись по домам, несмотря на все усилия герцога удержать их. В этой безвыходной ситуации герцог после некоторых колебаний решил найти пристанище в доме некоего Бэнистера, который был его приближенным и неоднократно пользовался его благодеяниями. Однако люди с нечистой совестью редко находят в других преданность и дружбу, на которые они неспособны сами. Не в силах устоять перед соблазном крупной награды, назначенной за голову герцога, Бэнистер выдал его шерифу Шропшира. Шериф немедленно окружил дом солдатами, арестовал герцога, переодетого крестьянином, и отправил его в Солсбери, где тот был столь же незамедлительно предан суду, признан виновным и казнен. Расправа в то время была, как правило, скорой.

В это тревожное и смутное время, богатое неприятными для короля событиями, он получил известие о том, что граф Ричмонд в Бретани готовит высадку в Англии с целью предъявить свои права на корону. Ричард, не зная в каком месте ожидать неприятеля, занял позицию в Ноттингеме, в центре королевства, и отдал приказ своим ближайшим помощникам быть готовыми к отпору врагу, где бы он ни высадился. Граф Ричмонд, который по материнской линии вел свою родословную от Джона Ганта, великого герцога Ланкастерского, действительно решился начать борьбу за корону. Ранее он был вынужден покинуть королевство, но теперь, зная, насколько непопулярен король, он отплыл из Харфлера (в Нормандии) в сопровождении двух тысяч солдат (в основном, французских наемников) и после шестидневного плавания высадился в гавани Милфорд, в Уэльсе, без каких-либо помех.

Получив об этом известие, Ричард, который отличался и мужеством, и полководческим талантом (единственные его достоинства), не колеблясь, выступил против врага с целью решить исход борьбы одним сражением. С другой стороны Ричмонд, чья армия усилилась за счет перешедших на его сторону отрядов сэра Томаса Бушье, сэра Уолтера Хангерфорда и других и насчитывавшая теперь до 6 тысяч человек, смело шел навстречу Ричарду с тем же намерением. Через несколько дней армии встретились близ Босуорд-Филда, где почти сорокалетняя борьба, изнурявшая все эти годы королевство гражданскими войнами и заливавшая его кровью, закончилась смертью Ричарда, убитого в сражении. Ричмонд был провозглашен королем под именем Генриха VII.

Ричард оставил незаконнорожденного сына, который воспитывался в невежестве. В ночь перед сражением он послал за юношей и объявил ему, что в случае успеха публично признает его своим сыном и наследником. Счастье, однако, на этот раз изменило Ричарду. Сын же его зарабатывал себе на жизнь, работая каменщиком. Сэр Томас Моул, владелец Иствелл-Плэйс в Кенте, дал ему в аренду участок земли (1546 г.) и разрешил построить там дом. Смерть этого человека в возрасте 81 года зарегистрирована местной церковью в 1550 году.

ГЛАВА XXII

ДИНАСТИЯ ТЮДОРОВ

ГЕНРИХ VII ТЮДОР

Родился в 1456 году Вступил на престол 23 августа 1485 года
Умер 22 апреля 1509 г. Царствовал 231/2 года

РАЗДЕЛ I

Но как же изменился скорбный тон,
Лишь Гарри Ричмонд титулован был,
Когда, еще не снявши бранных лат,
Он в рог победный гордо протрубил,
Провозглашая на старинный лад
Свою заявку на английский трон.

Диббин

(1485 г.) Занявши трон, Генрих прежде всего поспешил жениться на Елизавете Йоркской, дочери Эдуарда IV, и, таким образом, примирить интересы Йоркского и Ланкастерского домов, неразделимые с этого момента.

Henry VII

В значительной мере причиною неудач многих его предшественников являлась их бедность, проистекавшая вследствие разгульного и легкомысленного образа жизни. Генрих понимал, что только деньги могут склонить чашу весов в его пользу и дать ему реальную власть. Поэтому он приступил к конфискации имущества своих врагов, которое он накапливал и охранял с величайшей бережливостью. Правда, сразу же после свадьбы с Елизаветой он дал официальное прощение всем йоркистам и, тем самым, предоставил им возможность избежать конфискаций. Но за долгое время гражданских войн и междоусобиц люди настолько привыкли к отсутствию твердой власти и порядка, стали настолько беспокойными и мятежными, что никакой король не мог управлять ими так, чтобы им угодить. Поэтому едва удавалось подавить один мятеж, как где-то в другом месте вспыхивал другой.

В это время жил в Оксфорде священник по имени Ричард Саймон, который, обладая острым умом, а более характером авантюриста, подучил Ламберта Симнэла (сына булочника) сыграть роль графа Уорика, -- сына утопленного в бочке с Мальвазией герцога Кларенса. Однако, поскольку самозванец не рассчитывал пройти непосредственную проверку личности, было задумано показать его как бы издали. В качестве наиболее подходящего театра для такого представления была избрана Ирландия, где Саймон надеялся найти поддержку герою своей "пьесы".

Действуя таким образом и заручившись поддержкой лорда Лавла и еще нескольких лордов из партии недовольных, Симнэл решился, наконец, переправиться в Англию. Высадившись в Ланкашире, он направился к Йорку, рассчитывая, что к нему присоединятся недовольные в этом крае. Однако он ошибся: народ не захотел вступать в союз с немецкими и ирландскими наемниками, составлявшими войско самозванца, и, испытывая благоговейный страх перед королем, либо вставал на защиту его интересов, либо оставался безучастным.

Армии короля и самозванца встретились близ Стока, в Ноттингеме, где и состоялась битва, которая оказалась гораздо более упорной и кровавой, чем это можно было предполагать; уж очень неравными были силы. Так, или иначе, в конце концов счастье склонилось на сторону короля, победа которого была бесспорной. Лорд Линкольн пал на поле брани; лорд Лавл пропал без вести, хотя скорее всего, он разделил судьбу своего товарища. Всего в этой битве было убито четыре тысячи человек.

Симнэл вместе со своим наставником Саймоном был взят в плен. Саймон как духовное лицо не подлежал гражданскому суду и был подвергнут лишь длительному заключению. Симнэл же был слишком незначительной фигурой, чтобы вызвать у короля возмущение или опасения. Его простили и даже предоставили ему должность судомоя на королевской кухне. Впоследствии он дослужился до чина сокольничего, в каковом звании и окончил свои дни.

Новый мятеж был поднят в Йоркшире, где народ оказывал упорное сопротивление сборщикам налогов, назначенным королем. Граф Нортумберленд, пытавшийся утвердить волю короля силой, прослыл в округе главным виновником народных бедствий и дурным советником короля. Недовольные взялись за оружие, атаковали и разорили дом графа, а его самого предали смерти. На этом мятежники не остановились и, подстрекаемые неким Джоном Арчембером, смутьяном невзрачной наружности, избрали себе в вожди Джона Эгремонта и стали готовиться к дальнейшему сопротивлению. Узнав об этом, король снарядил войско под командованием графа Сарри. Этот вельможа разгромил отряды восставших, подавил недовольство и взял в плен одного из главарей мятежников -- Арчембера, который вскоре был казнен. Однако сэр Джон Эгремонт бежал в Бургундию под защиту тамошней герцогини (вдовы Карла Смелого, Маргариты Йоркской, родной сестры Эдуарда IV и Ричарда III. Ф.С.) Надо сказать, что Бургундский двор был пристанищем всех англичан, нелояльных по отношению к правительству.

Казалось, неудача Симнэла надолго отобьет у любителей приключений охоту предъявлять самозванческие претензии на английский трон, однако старая герцогиня Бургундская была скорее распалена, чем обескуражена, предыдущей попыткой и твердо решила не оставлять в покое короля, которого ей не удалось свергнуть. В 1492 году она распустила слух, что юный принц Йоркский, которого полагали убитым в Тауэре, все еще жив. Убедившись в том, что этот слух охотно распространяется как в Англии, так и по всей Европе, она подыскала на эту роль молодого человека по фамилии Осбек, или Уорбек. Отец его был крещеным евреем и жил в Англии во времена Эдуарда IV. Там у него и родился сын по имени Питер, которого, однако, потом стали называть на фламандский лад Петеркином, или Перкином. Герцогиня сочла, что Уорбек наилучшим образом подходит для задуманной ей роли. Восприимчивый юноша хорошо усвоил уроки герцогини, и вскоре его приятная наружность, галантные манеры, умение хорошо держаться при дворе сумели ввести в заблуждение всех, кроме, конечно, вдохновителей заговора.

Англичане, всегда готовые к бунту, легко поверили всей этой нелепой затее, так как самообладание, находчивость и умение держаться, проявленные молодым авантюристом, произвели впечатление на этот мятежный и легковерный народ. Среди тех, кто поддерживал втайне дело Перкина, были лорд Фитцуолтер, сэр Саймон де Монфор, сэр Томас Твэйтс и сэр Клиффорд, но наиболее могучим, авторитетным и, в то же время, неожиданным его сторонником стал сэр Вильям Стэнли, лорд-чемберлен и брат того знаменитого лорда Стэнли, который своим переходом на сторону Генриха Тюдора обеспечил ему победу над Ричардом III в битве при Босуорте. Этот вельможа, то ли подстрекаемый неуемным честолюбием, то ли движимый врожденной нелояльностью любому королю, вступил в организованный против Генриха VII заговор и наладил связь между его врагами в Англии и во Фландрии.

В то время как созревал этот заговор, Генрих не оставался в неведении относительно намерений своих противников. Он не пожалел ни трудов, ни средств, чтобы установить истинную личность самозванца и выявить его тайных сторонников при своем дворе. С этой целью он разослал своих шпионов по всей Фландрии и крупными взятками склонил на свою сторону многих из тех, кто ранее поддерживал интересы его врагов. Среди последних наиболее значительным как по своей влиятельности, так и по авторитету среди заговорщиков, был сэр Роберт Клиффорд. От этого человека Генрих и узнал во всех подробностях биографию Перкина от самого рождения, а также имена всех своих тайных врагов в Англии. Король был доволен, получив эти сведения, однако он больше доверял донесениям своих шпионов, хотя он и презирал их до бесконечности. Вначале он был поражен неблагодарностью своих приближенных, однако, скрыв свое негодование до более подходящего случая, он приказал немедленно арестовать Фитцуолтера, Монфора и Твэйтса вместе с Вильямом Дэнбери, Робертом Рэтклифом, Томасом Крессинором и Томасом Аствудом. Все они были преданы суду и признаны виновными в государственной измене. Монфор, Рэтклиф и Дэнбери были казнены, остальные получили прощение.


РАЗДЕЛ II

У Джеймса помощь получил
Уорбек, этот ложный принц,
Что был потом повешен поделом.

Вальтер Скотт

(1494 г.) Юный авантюрист, потерпев крушение своих надежд в Англии, решил попытать счастья в Шотландии, где он поначалу оказался более удачливым. Джеймс IV, король этой страны, принял его с небывалой сердечностью и проникся такими доверием и сочувствием к рассказам о его рождении и злоключениях, что отдал ему в жены дочь графа Хантли, свою близкую родственницу, прославившуюся как добродетелью, так и красотой.

Благосклонность короля этим не ограничилась; он решил возвести своего фаворита на английский трон. При этом, естественно, предполагалось, что при первом же появлении Уорбека в Англии все сторонники Йоркского дома поднимут восстание в его поддержку. В расчете на это король Шотландский вторгся в Англию со значительным войском, повсюду на своем пути провозглашая самозванца королем. Однако Уорбека вновь ожидало разочарование; его претензии уже потеряли эффект новизны, и никто не встал под его знамена

Покинув Шотландию, неугомонный Перкин был весьма холодно встречен и во Фландрии, жители которой хотели жить в мире с Англией. Но и это не сломило его решимости продолжать задуманное. Теперь он нашел пристанище в диких и труднодоступных районах Ирландии. В 1497 году после нескольких лет вынужденного бездействия он вместе с тремя главными своими сообщниками: Херне, Скелтоном и Астлеем (разорившимися купцами) выработал новый план. На этот раз он решил искать поддержки у корнуэльцев. Высадившись в Корнуэле, близ Бодлина, он собрал под свои знамена около трех тысяч приверженцев. Ободренный таким успехом, он впервые присвоил себе официальный титул Ричарда IV, короля Англии, и, дабы боевой дух его солдат не остыл, он повел их на осаду Эксетера. Однако, обнаружив, что жители города не только полны решимости защищаться, но и вооружены артиллерией, он снял осаду и отступил к Таутону. К этому времени его армия возросла до семи тысяч человек и, казалось, была готова к битвам. Тем не менее, когда Уорбек узнал, что к Таутону приближается с войском сам Генрих VII, то сердце у него дрогнуло, и, вместо того, чтобы вести своих солдат в бой, он тайно покинул их и укрылся в Монастыре Бойлю, в Нью-Форест. Его злосчастные приверженцы, оставшиеся без вождя, сдались на милость королю, который был настроен миролюбиво и, за исключением нескольких наиболее злостных заговорщиков, ни с кем не обошелся по-настоящему сурово.

Тем временем нескольким людям было поручено найти Перкина и склонить его к сдаче, пообещав ему прощение при условии искреннего раскаяния и честного признания во всех подробностях своего мошенничества. Поскольку положение Перкина было отчаянным, ему не оставалось ничего иного, как без промедления покинуть монастырь и сдаться людям короля. Генрих пожелал увидеть самозванца, и того доставили ко двору. Перед этим его провели по улицам Лондона, пародируя триумфальное шествие, причем толпа осыпала его насмешками и оскорблениями, которые он перенес с величавым достоинством. Затем его заставили подписать исповедь о своей жизни и поведении. Этот документ был отпечатан и распространен по всей стране, но, будучи весьма противоречивым и непонятным, не только не объяснил, но еще больше запутал дело. Так что до сегодняшнего дня законность претензий этого юноши на престол являются предметом спора между историками.

Примечание к французскому изданию.

Претензии Перкина Уорбека, который был последним претендентом на престол от имени Йоркской династии возможно (и вполне естественно) произведут впечатление на читателя. Возможно, у многих останутся сомнения в том, кем же он был на самом деле: злополучным принцем, или же всего лишь ловким самозванцем. Последнее мнение основывается, главным образом, на авторитете Шекспира и Бэкона, -- двух крупнейших представителей английской литературы, но, конечно же, не столь достойных доверия свидетелей в глазах современного читателя. Ведь они жили и творили в то время, когда царствовала королева Елизавета, которая, естественно, стремилась возвеличить своего деда Генриха VII и всячески принизить его противника Ричарда III.

Первое, что требует более веских доказательств, это факт убийства двух юных принцев, факт, который сразу же решил бы вопрос о претензиях Уорбека. Однако, этот факт никак нельзя считать доказанным. Материалы следствия по этому делу, произведенного по приказу Генриха VII спустя годы после предполагаемого убийства, полны столь вопиющих противоречий и нелепиц, что сам Генрих никогда не ссылался на них в своих декларациях. Кроме того, люди, которые якобы сознались в совершенном ими убийстве, так и не были привлечены к суду за содеянное.

Другое "доказательство", выдвинутое в пользу Генриха, это признание самого Уорбека, сделанное им в Тауэре. Как и упомянутые выше признания, оно несет в себе очевидную фальшь, хотя несчастный юноша повторил его перед казнью.

С другой стороны, мы имеем свидетельство герцогини Бургундской, которая не имела никаких веских причин для того, чтобы примкнуть к дурацкому заговору против мужа своей племянницы. Кроме того, не говоря уже о многочисленных сторонниках Йоркского дома, мы имеем негативное свидетельство вдовствующей королевы, которую Генрих подверг строжайшей изоляции, едва лишь Уорбек появился в Англии: устроить самозванцу очную ставку с нею было бы самым простым средством разоблачить его; ведь родная мать наверняка отличила бы своего сына от самозванца. Но Генрих принял особые меры для того, чтобы этой встречи не произошло. По-видимому, у него были достаточно веские причины опасаться такой встречи; опасаться, как бы она не послужила "Уорбеку" на пользу. (Т.)

От переводчика: Автор "Истории Франции в рассказах о любви" Ги Бретон приводит еще одну версию, согласно которой Уорбек был внебрачным сыном Эдуарда IV, как две капли воды схожим с принцем Йоркским. А вдохновительницей его претензий была дочь Людовика XI Анна Боже, регентша при своем малолетнем брате Карле VIII. Ее целью было заставить Генриха снять осаду с французского города Булони, в чем она и преуспела: Генрих отозвал свои войска и заключил с Францией мирный договор, устремив все свои силы на подавление заговора. (Ф.С.)

После одной или двух неудачных попыток бежать из-под стражи Перкин был все-таки повешен в Тайберне. Несколько его сподвижников разделили его участь и позорную казнь.

Таким образом все время царствования Генриха VII, казалось, было заполнено заговорами, изменами, мятежами, обманом и казнями. Возможно, что суровость Генриха объяснялась его постоянной тревогой по поводу перечисленных беспорядков. Бесспорно, что ни один другой принц не стремился к миру более, чем он, и, возможно, его непопулярность в народе была следствием его попыток подавить врожденную склонность англичан к войнам. Обычной преамбулой всех договоров, которые он заключал, было: "Так, когда Христос пришел в мир, он воспел мир, а когда он покинул мир, то завещал нам мир".

Он всегда преследовал две цели: с одной стороны -- подавить знать и духовенство, а с другой -- возвысить и цивилизовать народ. Руководствуясь этими целями, он издал закон, по которому знатные вельможи были наделены правом распоряжаться своим имуществом и продавать его. Закон этот приветствовался, прежде всего, третьим сословием, да и у знати не вызывал большого неудовольствия, так как многие вельможи получили, таким образом, непосредственное поощрение своей склонности к расточительству, что также соответствовало интересам их кредиторов. Удар пришелся не столько по самой знати, сколько по ее потомству. Однако, знать была слишком легкомысленной, чтобы ее пугала такая отдаленная угроза.

Генрих не проявлял также слабости и в попытках ограничить власть папы Римского в Англии, хотя в то же время проповедовал всемерную покорность папским декретам и величайшее уважение к Церкви. Используя власть для уменьшения влияния знати и духовенства, он в то же время всячески укреплял и расширял привилегии народа. В самом деле, его величайшие усилия были направлены на поддержку развития торговли и коммерции, поскольку несли с собой свободу и избавили купцов от какой бы то ни было зависимости, если не считать законов и королевской воли. До этой великой эры все наши города были обязаны своим возникновением тому или иному замку, или крепости, в которой обитал могущественный лорд. Это были одновременно и крепости для защиты населения, и тюрьмы для разного рода преступников (или тех, кого лорд считал преступниками или своими врагами). В такой крепости обычно находился гарнизон, существовавший исключительно на средства лорда. К этим замкам, сулящим защиту, стекались ремесленники, торговцы, трактирщики и прочий люд. Они селились поблизости и обеспечивали лорда и его приближенных всеми необходимыми товарами, которые они производили, или перепродавали. Здесь же строили свои дома скотоводы и землепашцы, фермеры и поденщики, нуждавшиеся в защите от многочисленных разбойничьих банд. Эти последние, называвшие себя робертсменами, днем прятались в лесах, а по ночам выходили грабить на поля и дороги.

Генрих, стараясь отделить города от столь опасного соседства, приглашал обитателей в места с более выгодной коммерческой ситуацией. Он хотел собственным примером приучить их к бережливости и к справедливой уплате налогов. Он никогда не поступался интересами английских купцов, заключая договоры с иностранными государями.

К концу своего царствования Генрих видел Англию в значительной мере цивилизованной. Народ платил налоги без принуждения; знать была приведена к повиновению; наказания налагались только законом; города начали жизнь, независимую от власть имущих; коммерция процветала, дух мятежей угас, а иностранцы либо опасались Англии, либо искали с ней союза.

Генрих умер от кровоизлияния в желудке на 53-ем году жизни, процарствовав 23 года. Его эпоха принесла так много изменений в жизни Англии, в привычках и манерах людей, что многие историки приписывают этому монарху больше добродетелей и мудрости, чем он того заслужил. Он был вероломен в дружбе, непримирим в распрях, жесток к своей очаровательной супруге, непокорен по отношению к своей благородной матери, безразличен к своим детям и не великодушен по отношению к своим подданным. Он поддерживал мир, так как его скупость отвращала его от расходов на войну; он расширил права народа из ревности к знати; он препятствовал вторжению папы Римского в его прерогативы, так как тот пытался вмешиваться в налоговую политику. Необычайная любовь к деньгам и неискоренимая ненависть к дому Йорков были его главными страстями и главными источниками и его пороков, и его забот.

Примечание переводчика:

К характеристике Генриха VII следует, по моему, добавить следующее: 1) Автор книги "Секретная служба в Великобритании" Черняк подчеркивает, что такая служба впервые была основана именно им.

2)Им же впервые историография была поставлена на службу королевской власти (тому подтверждением служа приведенные выше изменения в хрониках, относящиеся к характеристике Ричарда III, а также ряд других указаний данных им хронистам, в частности, о его происхождении от древних, досаксонских британцев. Чтобы это подчеркнуть, он даже старшего сына назвал Артуром в честь легендарного короля Британии.

3)В своей внешней политике Генрих стремился к установлению равновесия сил на континенте. Так, опасаясь мощи Франции, усилившейся при Людовике XI настолько, что его сын Карл VIII предпринял завоевание Италии, Генрих женил своего сына Артура на испанской принцессе Екатерине Арагонской и, тем самым, укрепил союз с объединенным королевством Испании. Впрочем, когда Артур внезапно умер, а отец Екатерины Фердинанд выхлопотал у папы Римского разрешение на брак молодой вдовы с братом умершего, принцем Генри, Генрих VII воспротивился этому браку, поскольку мощь Франции была к этому времени умерена, а Испания, в союзе с Германской империей непомерно усилилась. Впрочем, как только принц после смерти отца взошел на трон под именем Генриха VIII, он тут же женился на Екатерине, возможно потому, что преемник Карла Людовик XII снова вторгся в Италию. (Ф.С.)

Rado Laukar OÜ Solutions