ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 38 сентябрь 2014 г.

У нас в Англии

Владимир Кабаков

Titus Andronicus в "Глобусе"

Погода стоит мрачноватая и прохладная - тучи ходят по небу и изредка на землю сыплет мелкий дождь. Поэтому мы собрались в «Глобус» не только с подушками, но и одеяла прихватили. Я до сих пор с содроганием вспоминаю «Короля Лира», здесь же в «Глобусе», когда от холода и ледяного ветра совершенно окоченел и только ждал, когда эта пытка закончится. Актёры на сцене были иногда полуодеты, но ведь они двигались, а мы сидели тихо и неподвижно...

Народу на сей раз было не так много и вокруг сцены стояло человек сто пятьдесят, не больше. А нам повезло и мы сидели по центру сцены и прямо напротив, на втором ярусе — а их всего три. Ярусы эти прикрыты крышей из соломы, на которой уже и мох местами зеленеет. Но вот между ярусами и сценой открытое пространство и видно как дождь падает на головы зрителей. Сцена, на которую самые бойкие из них опираются локтями, тоже прикрыта сверху, хотя иногда и туда дождик достаёт. К счастью, на этот раз было не так холодно, и нам хватило водонепроницаемых курток. Хотя ветерок откуда-то сверху задувал иногда активно и приходилось запахиваться.

Спектакль начался в два часа дня и потому первые сцены с большими барабанами и какими-то вышками, на которые взбирались герои, совсем не смотрелись боевыми, или парадными колесницами. Вообще, в начале представления трудно заставить себя поверить в реальность театральных условностей. Но в «Глобусе» умеют заставить поверить в происходящее. Для этого иногда достаточно напугать или взволновать зрителей громким шумом или музыкальным сопровождением.

Вот и здесь из-за сцены послышались громкие крики, стук металла о металл и на сцене, расталкивая зрителей, появились металлические вышки на колёсиках, о которые, тоже металлическими трубами, стучали актёры, одетые в римские одеяния. Запели длинные боевые римские трубы и появилась торжественная процессия, празднующая очередной римский триумф — победу над готами.

Это полководец Тит Андроник возвратился с очередной победой и привёл в цепях пленных и с собой, на колесницу посадил царицу готов - Тамору, тоже в цепях, но рядом. Римляне, то есть мы, сидящие в «Глобусе», изображали зрителей в Колизее, и от нашего имени седой человек в тоге просил Тита Андроника стать императором, но тот, утверждая, что он только воин, передал это право одному из братьев знатного римского рода - Сатурнина .Сатурнина, по рекомендации Тита Андроника, короновали и он стал очередным императором. Затем ему в жёны отдали царицу готов Тамору, а дочь Тита, Лавиния, осталась со своим возлюбленным, братом нового владетеля Рима.

И вот, через время, царица Тамора, завладела сердцем молодого императора и приблизила к себе бывших пленных соотечественников. Её сына римляне все-таки успели убить и потому Тамора затаила в сердце злобу. Это убийство её пленённого сына было только началом вереницы смертей. Вскоре, подавив волю Сатурнина своими притворными ласками, она, с помощью своих готских соотечественников и любовника, убила брата императора Боссиануса, подстерегла Лавинию, дочь Тита, и приближённые этой мстительной варварской женщины, зверски изнасиловали дочь победителя готов, а потом отрезали язык, чтобы не проболталась, и кисти рук, чтобы не смогла написать имя насильника.

Появление окровавленной, мычащей и размахивающей обрубками рук Лавинии, зрителей шокировало, но и это был не предел вполне себе психологически оправданных убийств и членовредительств.

Титу, в конце концов, тоже отрубили кисть, а его сыновей коварно и зверски, как водится у варваров, убили.

На сцене кровь буквально лилась и все одежды героев драмы были залиты кровью.

Свирепости и жестокости не было предела и толпа зрителей истерически смеялась над остротами, любовно выписанными Шекспиром на фоне разгула кровавых страстей .

Я, временами, не мог смотреть на сцену, настолько действовала эта кровавая вакханалия. А зрители веселились, вперемежку с взвизгами испуга. Рассказывали даже, что кто-то из зрителей падал в обморок, кого-то, от вида обильной крови и извращённых насилий, тошнило. У служителей театра были заготовлены для людей со слабым желудком картонные емкости для блевотины!

Я не столько наблюдал за злодействами на сцене, сколько слушал реплики и уговаривал себя не верить в такую кровожадность римлян. А зрители, по ходу пьесы, становились невольными участниками представления — через их толпу проходили герои драмы, а иногда на их головы то вино плескалось, то вода из кубков, и хорошо ещё, что не кровь из ран и перерезанных горл.

Конечно, впечатления от спектакля в «Глобусе» отличаются от впечатлений в благообразном, покрытом золотом и бархатом современном театре. Здесь, словно каким-то чудом, мы становимся теми зрителями, для которых писал Шекспир и драматурги той эпохи, и потому переживания и катарсис действительно заставлял многое перечувствовать и задуматься над историей рода человеческого. Ведь именно о человеческой истории, о злодействах, коварстве и благородстве писал английский гениальный драматург, надеясь воспитать в народе добротолюбие и презрение к злу и лицемерию!

Боюсь, что девушкам, стоявшим около сцены в полуметре от кричащих надсадно от злобы и страсти актёров, будут несколько ночей сниться кошмары. Думаю, что такое же впечатление оставляли пьесы Шекспира и пятьсот лет назад, во времена открытых театров. Актёры и музыканты использовали всё пространство театра и потому зрители вздрагивали когда из-за их спин появлялись или убийцы или жертвы погонь.

Я уже не говорю о зловещих ударах барабанов и всхлипы длинных труб, которые возбуждали в древнем Риме не только воинов на бой, но и скобели по погибшим.

Когда злодейства клики Таморы дошли до точки, оставшийся в живых один из двух десятков сыновей Тита, возглавил восстание и месть обнаглевшим «пришельцам». Но просто убить Тит уже не хотел, он жаждал страшной мести и подстроил так, что заставил Тамору и императора есть в праздничном пироге тела своих готских недругов. Сатурнин, не выдержав таких издевательств, бросился на Тита и заколол его, но Тамора умерла прямо за пиршественным столом, уткнувшись в пирог с поджаренными остатками своих приближённых. Её любовник, темнокожий Аррен, долго носился со своим сыном от Таморы, таким же чёрным как он, и, в конце концов, его убили, а ребёнок в пелёнках остался жить. Наконец, всех злодеев убили, сын Тита провозглашен был новым императором, а на сцене осталось несколько трупов, в том числе трупы Таморы, Сатурнина и самого Тита, который незадолго до своей смерти ещё и задушил свою дочь, чтобы она больше не мучилась!!!

Когда «благородство и справедливость» восторжествовало над коварством и свирепостью, спектакль закончился...

Зрители отозвались, наконец, на эту драматическую, но психологически обусловленную резню, громкими аплодисментами и криками одобрения, а все убитые «восстали» и совершили несколько кругов в хороводе по сцене и вокруг неё под музыку театрального старинного оркестра.

Такое зверское зрелище показалось бы непереносимым без этого финального танца, который всех примирил и показал, что всё рассказанное и показанное лишь выдумка гениального английского драматурга. Злодеи и их жертвы весело отплясывали на сцене, а зрители радовались счастливому избавлению от этого «игрушечного» кошмара.

Над упомянуть ещё одну деталь.

Во время перерыва многие зрители ели мясные бутерброды и пили красное вино, похожее на сценическую кровь.

А мне и думать не хотелось о легкомысленном жевании после этой старинной драмы, похожей на человеческую мясорубку. Но надо отметить, что таких чувствительных как я было немного и никто из зрителей не падал в обморок и никто не попросил ёмкости для блевотины...

Думаю, что английский и, вообще мировой зритель-турист, а таких в театре на каждом представлении бывает много, уже такого насмотрелись в фильмах Тарантино, что некоторых эти кровавые жертвоприношения только смешили.
Тарантино, оказывается, только продолжил и развил линию «реалистической» драматургии Шекспира!