ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 37 июнь 2014 г.

Новые имена

Сергей Главацкий

Родился в Одессе в 1983 году. С 2002 г. – председатель Южнорусского Союза Писателей, с 2006 г. – председатель Одесской областной организации Конгресса литераторов Украины, в 2009–2012 гг. – член руководства Конгресса литераторов Украины. Выпускающий редактор литературного журнала «Южное Сияние», главный редактор литературного интернет-проекта «Авророполис», член редакционных коллегий 7 литературно-художественных периодических изданий, организатор и член жюри литературных фестивалей. Автор более 500 публикаций в изданиях Украины, России и дальнего зарубежья. Живёт в Одессе.

МЫ ДРУГ ПЕРЕД ДРУГОМ ТАКИЕ НИЧТОЖЕСТВА…

ALT-ТРЮИЗМ

Нам всем – одна дорога – в монастырь.

Нам всем один концлагерь – Валаам.

Из наших черепов растут кресты

Прижизненно. Такое амплуа.

Нас всех – одна богиня – уморит.

Нас всех – один Создатель – погребёт.

Отмучиться спеша, мы входим в скит,

Как в роковую женщину – любовь.

Привыкшие её боготворить

Не знают, как отчистить дух её,

Как душу излечить от чёрных риз –

От тех грехов, что сам ты упоен

У нас один лишь бункер – монастырь,

Убежище одно нам – Валаам.

Мы слишком для богинь своих чисты.

От них убережёмся только там.

(И)М ПАТ

я в тебя превращаюсь, в тебя превращаюсь, в тебя.

сносит голову мне в этот миг и – метро в крематорий несётся.

арсеналы всех стран в меня целятся, и в унисон окропят –

хором огненным – дом мой. и череп не чашей – колодцем –

полигоном бездонным – научится быть, в этом грохоте – спать.

я в тебя превращаюсь, в тебя, таких Слов не придумали боги,

я Любовью – их всех превзошёл, и кощунственный этот – им – пат –

достиженье твоё и победа твоя, и моё естество, и истоки.

КАМЕРА ПЫТОК

Браво! Замучила! Честь и хвала!

В камере пыток твоей совершенной

Не было бесчеловечнее сцены

Прежде, чем проклятый твой Валаам!

Сердце своё у тебя я забыл…

Ни сторожей, ни подкожного сейфа.

Только лишь – айсбергов сонные дрейфы,

Только – обугленный лёгочный пыл.

Браво, царица! Сожгла все мосты!

Вам – лучезарный букет фейерверков!

Вам – опустевшая будущим церковь!

Всё, как положено, сделала ты!

Сердце твоё я с собой заберу.

Пусть его споры несут катаклизмы,

Бомба – оно – с часовым механизмом! –

Пусть от него я скорее умру!

Ласточки – бисером, смерти питье,

Чёрная звёздочка, всё – иже с нею!

Не было камеры пыток роднее! –

Тем восхищённей моё небытье!

Что прячет чёрная эта звезда?

Что в черноте её нимба сокрыто?

Светлое Прошлое двух инвалидов,

Невоплотимое здесь никогда!

ФОРС-МИНОР

1.

Все роды одинаково древние.

Питекантропы появились на свет в один день с австралопитеками.

Лилит и Ева в одну и ту же ночь стали царевнами,

Каин и Авель в один миг – калеками.

Создавший этот цирк и нас по своему же подобию

Дабы познать, что сам не совершенен и

Обречён на самоуничтожение, на безымянное надгробие –

Видел, как легли под ковчег доисторические Каренины.

Выжидающий конца эксперимента, нет – опыта

По познанию своей природы (и только лишь) –

Знает, сколько помпей поднялось из копоти,

Как при каждой мутации внутри себя дарвины ойкали.

Но и гомункулусы теперь уже от себя не увиливают,

Познав, кто есть кто, кому – похвала и слава…

Кто-то сидит там, на завалинке, и методично выпиливает

Из глины сам не знает что. Это дьявол.

2.

Опасен Создатель, себя не познавший.

Каких от него ждать деяний «чудесных»,

Какие – бездонные ластятся к нам вши,

Пиявки и лярвы растут в его безднах?

И знай Он, что станется с нами в падучей,

Ему, автохтону, глядящими в спину,

Он вакуум пальцем б не тронул гремучий,

Рука его не поднялась бы на глину.

Он видит, как тянется выдох – резиной,

Он слышит, как шорох рождает цунами,

Но знай Он, что мир обопьётся бензином,

Он загодя б так не кидался – Словами.

Он нас окольцует своей гематомой,

Потопом нас выпорет, бросит в нас Камень,

И нашим умом – перепишет геномы,

И нашими – атом раскрошит – руками.

Творец, все созданья свои погубивший,

Себя – опознавший – уже не опасен…

Пока не забудет свой опыт, свои вши,

И снова не вылепит Землю – из грязи.

3.

А мы, понимая, что тьма беспощадна,

Что раз нет Вселенной, то нет и «причастья»,

Что следует эксперимент прекращать – нам,

По-прежнему веруем в кроткое счастье.

И зная, что гневаться – в воле господней,

Что слабость садистов – рождение пешек,

Что дети не требуют дом в преисподней,

По-прежнему верим, что рай неизбежен,

Что эльфов и фей легион осветили

Прожекторы радуг, грозой опылённых…

И стонет по нам из реторты – Вергилий,

И плачет Булгаков по нам – заземлённо.

4.

Гореть в аду – за пьесы, за стихи,

За нашу искренность и знанье,

За отрицанье покаянья,

За вето на свои грехи

С тобой, моя любовь, нам предстоит,

Но видит бог – а он нас видит,

Что самых истинных обидит,

Для нас с нуля создав Аид.

***

Всё небо – мишеней сияющий пазл,

Пустырь, за которым – каверны.

Спешат на расстрел долговязые расы,

Народы поют под фанеру.

На ниточке – смерть, кристаллических радуг

Аркады – слепое цунами.

На роды свои маршируют парады

Убийц, окольцованных нами.

Всё – блудные дщери, все – стервы, все – ведьмы!

В том мире, в котором живу я,

Неужто тебя, моя близкая, Свет мой,

Родимая, не существует?

***

1.

Ослепшие звёзды от внутренних вспышек,

Их яблок глазные червивые днища…

Оглохший при взрыве уран нас колышет,

А мы – врассыпную, но мы – уже пища.

И все наши тени – одной сколопендрой

Становятся, беженцы, та – в катакомбы,

А мы – словно мимо, но мы – в эпицентре,

Залётные словно, но мы – сама бомба.

Навеки нам были дарованы свыше –

Одной пуповины священные цепи,

И если мы здесь кое-как ещё дышим,

То мы друг без друга не выживем – в Небе.

Мы друг перед другом такие вельможи!

Мы друг перед другом так горько бесславны!

Но если мы здесь друг без друга – не можем,

То в космосе, ночью – умрём и подавно.

2.

Мы звезды-гиганты, от нас люди – в косточки,

Но: только завидим друг друга в окрестностях,

Мы друг перед другом – ничтожества, звёздочка,

Мы тлеем тусклее, чем вакуум светится.

Мы самозабвенно боимся – в объятия,

Взорваться друг другом на замершей местности,

Но наша боязнь – это наше проклятие:

Чтоб выжить, придётся жар-птицам двум – встретиться.

3.

Пути простого мы не ищем.

Лишь Гималаи подорвав,

Мы или станем пепелищем,

Иль станет алтарём – кровать.

Мой схрон был издревле – больницей,

И лишь разрушив прежний дом,

Мы станем или плащаницей,

Иль заземлившимся Христом.

Мы не найдём дороги лёгкой –

Лишь урожай камней собрав,

Мы перепишем эпилог, как

В зачётках морга – номера.

Лишь скрывшись от людей завесы

За океанов татарву,

Мы прорастём воздушным лесом

И бросим якорь в синеву,

И разморив столиц оковы,

Уйдя от выжженных полей,

Продолжимся народом новым,

Счастливым самым на Земле.

***

Распахан Космос, целина – что колокол.

Все суженые найдены друг другом,

Рождённые в различных альвеолах

Миров разомкнутого круга.

И пристальное Каина плацебо,

И кладбище, помазанное мёдом,

Позволят им узреть иное небо,

Сутулое, как лунный модуль.

И в амальгаме зорь витражных – дети

Шумят крылами, штормом – птичий митинг…

Нет никого счастливей нас на свете,

Но Бог не видит нас, не видит…

Кит квантовый и Ворон тугоплавкий

Хранят в себе – нам данную усталость.

Мы знаем, сколько лет нам до отставки –

Так мало в мире тайн осталось.

Но в лёгких – фейерверк, спешим в Депо мы,

Где пропасти зеркальны и бесстыжи…

Мы, в бездну устремясь, зовём на помощь,

Но… Бог не слышит нас, не слышит.

ПОСЛЕДНИЕ КАПЛИ

Моя ненаглядная, свет мой полярный,

Мой северный бог, мой просчёт,

Мы – целое, мы неделимы – попарно…

Я – надвое, я – рассечён!

Я лягу с тобой в одну капсулу, с краю,

Но ты даже так – далеко…

Моя половина – уже отмирает,

Как будто глаза у икон.

Как дервиш, бесчинствует бешеный Инок –

Палач – всем, которые спят…

Ты думай, мой Свет, о своей половине,

Иначе забудешь себя…

Сиамские сны наши нас зазывают

В горящую чью-то избу,

И мы себя видим извне, оживая,

Вдвоём – в одноместном гробу,

Давно уже окаменевшем – сутаной,

А Сны уже с нами на «ты»:

В ничейный приземистый вакуум тянут,

В подкожную шерсть пустоты,

И только они понимают, что даром

Дана нам – одна красота,

Что спящей красавице снятся кошмары,

Кошмар за кошмаром – всегда.

Как утлая братская – снам – плащаница,

Которых – вторая орда,

Нас дразнит холёное Небо зарницей,

Вгоняя в озноб города,

И только Оно понимают простую

Безглавую Правду Иуд:

Что вечность прошла мимо нас вхолостую,

Что спящей царевне – капут.

Моя беспробудная, мой покаянный –

Не путь! – лабиринт у моста! –

Пусть даже я буду с тобой постоянно –

Мне будет тебя не хватать.

И ливень последний выходит на финиш,

Уходит твоя в почву дрожь.

Ты думай, мой Свет, о своей половине,

Иначе совсем отомрёшь.

***

Я помню день, когда был брошен невод

За сердцем в ледяной воде.

Был день восьмой. Не стало Евы –

Моей единственной… Но… где –

Та девочка, которую люблю я,

С которой были мы вдвоём,

Дарившая мне поцелуи

В любимом городе своём,

Та добрая и нежная, родная,

Отзывчивая, а ещё –

Которая ждала меня – не зная,

Что я её уже нашёл?

Я помню каждый миг, глаза-озёра,

Мечты, летящие на юг,

И девочку, мне ставшую – простором…

В тебе её не узнаю.

Я клялся Ей – навеки быть с Ней,

Но… не – тебе, и вот теперь

Уже, на склоне глупой жизни,

Я не ищу Её в тебе.

И нет теперь ни нежности, ни гнева…

Сбежавшую из-под венца

И лгущую направо и налево,

Что не мечтала – до конца,

Дрожащую, да так, что сводит зубы,

За репутацию свою,

Готовую вперёд идти по трупам

И обменявшую уют

На суету, на мегаполис тесный,

На яд воздушных купажей,

Предавшую меня так бесполезно, –

Не чувствую, и вот уже –

Верёвкой к горлу подступает

Бесцветная, как дым машин,

И никому не нужная, пустая,

Моя бессмысленная жизнь.