Глеб Олегович Павловский (5 марта 1951, Одесса) — российский политолог и журналист. Родился в Одессе в семье инженера-строителя. В 1968-73 годах — обучение на историческом факультете Одесского университета. В студенческие годы — участник кружка-коммуны «Субъект Исторической Деятельности» («СИД») — проводника «духа 68-го года»: «Я считал себя чем-то вроде дзэн-марксиста». В 1969 был исключен из комсомола «за анархизм и левоэкстремистский уклон». До 1974 года работал учителем в сельской школе. Впервые столкнулся с КГБ в 1974 году — по делу о распространении «Архипелага ГУЛАГ»: «Следователи были профессиональными, жёсткими тренерами». В обмен на выдачу контактов не был задержан, но был вынужден уволиться из школы. С 1976 года по 1982 год трудился рабочим в Москве, где тесно сошёлся с Михаилом Гефтером: «Мы биографически срослись; с тех пор я чувствовал себя лирическим героем его идей». В 1978—80 годах — один из соредакторов «Свободного московского журнала ПОИСКИ». Но для Павловского «живописная безбытность диссидентства обернулась безвкусицей — погони, прятки, женщины, весь этот Дюма, за которого люди расплачиваются друг другом, во всем виня „власть“. Новых идей никаких; уезжать из страны стыдно; дальше идти некуда. Звериное чувство тупика — закупоренность в собственной биографии. Я решил бежать из биографии» В апреле 1982 года арестован по обвинению в издании журнала «Поиски», хотя тот не выходил к тому моменту уже полтора года. В ходе следствия покаялся и начал сотрудничать со следствием (получил агентурный псевдоним «Седой») и вместо лагерей получил три года ссылки в Коми АССР: «Я жил в состоянии какого-то державнического неистовства, писал в Политбюро и в КГБ трактаты с поучениями, как спасти СССР, упорно именуя его „Россией“. Местный алкоголик-оперуполномоченный читал их и подшивал к моему делу. Так мы переписывались с историей». С декабря 1985 года — в Москве, был одним из учредителей первой в России легальной политической оппозиционной организации — «Клуб социальных инициатив» (КСИ). Позже недолго участвовал в создании Московского народного фронта. 1987 год — среди идеологов и учредителей информационного кооператива «Факт». Позже — учредитель информационного агентства «PostFactum», главный редактор журнала «Век XX и мир». Член клуба «Перестройка» (Москва). 1991—1992 — заместитель председателя правления Издательского дома «Коммерсантъ». В октябре 1993 года выступил против указа № 1400. Был противником программы приватизации Анатолия Чубайса. 1994—1995 — редактор и издатель ежеквартальника «Пределы власти» 1995—1996 — учредитель и соредактор журналистского обозрения «Среда» 1995 — настоящее время — соучредитель и директор «Фонда эффективной политики». 2005—2008 — ведущий программы «Реальная политика» на НТВ

Правительство ещё поработает?

«АиФ»: - Глеб Олегович, насколько сильно президент держится за сегодняшнее правительство? Возможна ли замена кабинета министров уже в этом году?

Г.П.: - Правительство дало немало поводов для отставки, но президент явно за него держится. Возможно, из опасения ещё худшего. Хотя реформа пенсионной системы - центральная задача прошлого года - оказалась негодной. А здесь вся страна на счётчике, каждый день уходят миллионы, которые позже будет неоткуда взять для пенсионеров 2015-го и последующих годов. Ещё одна беда - с реформой образования.
Из самой власти, похоже, «вывалился блок управления»: старой команды нет, а новая толком не сложилась. С каждым днём падает уровень проработки решений... Зато ничем не ограниченным чувствует себя Следственный комитет - кроме планки, выше которой ему, видимо, нельзя подниматься в расследовании тех же коррупционных дел. Он «креативит» и импровизирует, а из Думы ему подсказывают всё новые мишени.
Президент часто повторяет, что «мирная передышка» для России подошла к концу, страну ждут новые вызовы. Я тоже так думаю. Но раз так, нам тем более нужны ориентиры и управление с обратной связью. Думаю, неопределённость продлится до лета: либо премьер возьмёт себя в руки и правительство заработает, либо вмешается Путин. Я не вижу для него особых причин держаться за правительство, кроме каких-то неясных договорённостей с Медведевым.

Смрадный фонтан

«АиФ»: - Удивительный мрачный «креатив» в первый год работы демонстрировала и нынешняя Дума. Она продолжит нас «радовать» скандалами и сомнительными законопроектами?

Г.П.: - Я не думаю, что из Администрации Президента всякий раз звонят депутатам Госдумы с просьбой сморозить ещё какую-нибудь глупость в стиле питерского депутата Милонова. С другой стороны, никто не затыкает этот фонтан. Это ещё один пример вакуума управления. Когда взят неясный курс (чего бы нам тут ещё докрутить и запретить?), нельзя осаживать разгорячённых активистов. Их нужно чем-то подкармливать...
В прошлые годы, когда Дума принимала относительно разумные законы, подготовленные не ею, депутаты голосовали «за» и помалкивали. Теперь немой заговорил, и мы видим реальный уровень людей, попавших в списки парламентских партий. Не только партии власти, но и её вспомогательных фракций - КПРФ, ЛДПР, СР.

«АиФ»: - Оцените нынешний виток борьбы с коррупцией: какие сигналы получила элита?

Г.П.: - Сигнал такой, что если несёшь мешок с награбленным, то будь осторожней и держись вне зоны обстрела. Борьба обходит уровень министров и выше, не затрагивает межбюджетные отношения центр - губернии. Аккуратно огибает стороной сырьевые отрасли, финансовые учреждения, как показало дело того же Магнитского. Лишь по касательной, через ГЛОНАСС, задета космическая промышленность, насквозь разъеденная некомпетентностью и воровством. Пресловутая борьба с коррупцией - это борьба с завхозами, замминистрами...

Масштабы беды потрясают: до 30% из цены пачки молока - «коррупционная составляющая». Сопоставьте с этим вторую цифру: 30% богатств страны принадлежат примерно сотне человек. Всё это похоже на знаменитое британское владычество в Индии, где кучка колонизаторов и набобов управляла миллионами нищих. Две России - большая и малая - живут по разным законам и почти не пересекаются. Обсуждая, например, приезд Жерара Депардье, надо помнить, что он гражданин этой второй России, «России толстых».

При таком разрыве тема демократии становится абстрактной. Вопрос уже не о демократии, а о существовании страны. И дело даже не в оппозиции и не в акциях протеста, которые скорее сдерживают протестный потенциал в стране. Люди крайне недовольны, но нельзя же всерьёз вообразить себе Навального или Каспарова в Кремле, решающими вопросы ЖКХ!

Беда в другом. Время уходит, а страна отстаёт. Власть тратит время на потешную войну с потешной «белой» оппозицией, стороны не скупятся на страшные обвинения. Как говорится, а работать кто будет, Пушкин?

Реальная опасность - в борьбе без правил, драке кланов, которая уже вышла из-под ковра и скоро выйдет из-под контроля. На словах там все патриоты. Но как только они почувствуют, что их интересы задеты, испугаются, что завтра смогут оказаться крайними в какой-то ситуации, то сразу станут очень нелояльны к начальству, так же как сегодня нелояльны к стране.

С одной стороны, элита, это уже ясно, оторвалась от страны. С другой - реальные рычаги управления в руках у нескольких элитных групп, ни одна из которых не имеет должного авторитета. Никому из них не позволено открыто изложить свой взгляд на государственные интересы и вступить в спор по этому поводу с другими. Некому договариваться о новых правилах игры. Да, есть судья на поле - Путин, но ведь судья не может заменить правила...

Пора садиться искать формулу, по которой коррупция будет выдавливаться прежде всего с верхних этажей власти. Красивых решений тут не будет, и кто-то должен что-то потерять.