ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 31 декабрь 2012

Поэты Петербурга

Вячеслав Кузнецов

(р. 20.10.1932 г на ст. Джаркуль Актюбинской обл., Казахской ССР – скончался 31 августа 2004 г.) Русский поэт. Родиной своей считал город Пензу, откуда родом его родители: мать Валентина Андреевна Кузнецова - врач (1910-1978) и отец Николай Дмитриевич Сухов - профессиональный военный (политрук роты), который пал смертью храбрых (1912-1941).
В.Н. Кузнецов окончил с серебряной медалью 9-ю Казанскую спецшколу Военно-Воздушных Сил (1950), Ленинградскую Краснознаменную Военно-Воздушную инженерную академию имени А.Ф. Можайского (1956) и Высшие литературные курсы при СП СССР (1960). В качестве инженера, будучи уже членом Союза Советских писателей (1956), зимовал в Арктике (1956-1958). В феврале 1996 избран членом-корреспондентом Петровской академии наук и искусств.
Первое стихотворение К. Опубликовал в 1949 году. Первая книга - поэма "Мечта" - увидела свет в Пензенском книжном издательстве в 1954-м. Автор четырех лирических трилогий: "Кровь отцов" (1955-1961), "У высоких широт" (1958-1961), "Чувство земли" (1962-1964) и "Материк" (1970-1982). Наиболее полно и ярко творчество поэта отражено в однотомнике избранных произведений "Ступени" ("Художеств. Литература", Л. 1984).
Первая лирическая трилогия, в которую вошли книги "Наследство" (1955), "Суровый воздух" (1957) и "Кровь отцов" (1961) посвящена подвигу советского народа на полях Великой войны с фашизмом, сыновьям и дочерям отцов, отдавших жизни во имя великой Победы.
Вторая лирическая трилогия - а это книги "У высоких широт" (1958), "Студеный берег" (1958) и "Кедры на скалах" (1961) рисует черты романтического быта первопроходцев Арктики, покоряющих необъятные просторы Крайнего Севера.
Третья лирическая трилогия, которую составили книги "Чувство земли" (1962), "Я остаюсь романтиком" (1963) и "Доброта" (1964), раскрывает подвиг обретения нашим народом родной земли, сыновью верность этой земле, выражает патриотические чувства россиян на пути их движения к Великому или Тихому океану.
Собственно, эту же тему подхватывает, продолжает и углубляет четвертая лирическая трилогия, которую составили книги "Материк" (1970), "Пласт" (1975) и "Крылья" (1979). Есть у К. и отдельные поэтические циклы, и книги - "Остров времени" (1967), "Преодоление" (1971), "А в сердце свет" (1985) и другие, в которых на первое место выходят философские раздумья "о Времени и о себе", о душе и совести человеческой.
Яркими и драматически острыми получились и последние "послеперестроечные" книги К. - "Век" (1992), "Это жизни середина" (1995), "...И о Тебе" (1997), "Звезда в роднике" (1998) и "Русская свадьба" (1999).
Много душевных сил отдает К. и поэтическим переводам. Так вышли в свет в его переводе книги - "Беспокойные птицы" Б. Мацкявичюса (с литовского), "Надпись на снегу" А. Ванеева (с языка коми), "Благодарность" М. Шульгина (с хантыйского) и "Серебряные лучи" А. Жмишева (с казахского). Переводились на многие языки мира и стихи самого К. В 1979 году в Ереване вышла книга стихов К. "Сказание дней" в переводе на армянский, а в 1982-м в Алма-Ате - в переводе на казахский - книга стихов "Сквозь годы" ("зулайды жылдар").
За полувековое творчество К. стихи его вошли во многие поэтические антологии нашего времени. Он является лауреатом многих поэтических конкурсов и премий, академиком Петровской академии наук и искусств, профессором и членом-корреспондентом Международной Славянской академии наук, искусств и культуры. Отработанная часть личного архива поэта и академика находится на хранении Санкт-Петербургского Архива литературы и искусства России.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. МЕЧТА поэма. 1954 г.
2. НАСЛЕДСТВО Стихотворения и поэмы. "Сов.пис.", 1955 г.
3. У ВЫСОКИХ ШИРОТ Стихи. КомиГИЗ, 1958 г.
4. СТУДЕНЫЙ БЕРЕГ Стихи. Якутск, 1958 г.
5. ЗВЕЗДЫ НЕ ГАСНУТ Полевая тетрадь. М., 1960 г.
6. КЕДРЫ НА СКАЛАХ Стихи. Магадан, 1961 г.
7. КРОВЬ ОТЦОВ Стихотворения. М., 1961 г.
8. ЧУВСТВО ЗЕМЛИ Стихотворения. Л., 1962 г.
9. Я ОСТАЮСЬ РОМАНТИКОМ Стихотворения. М., 1963 г.
10. ДОБРОТА Стихотворения и поэма. Л., 1964 г.
11. ПОЙТЕ, СОЛОВЬИ ... Стихотворения. М., 1965 г.
12. ОСТРОВ ВРЕМЕНИ Стихотворения. М., 1967 г.
13. МОЛОДОСТЬ У КОСТРА Стихотворения. М., 1968 г.
14. ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА Стихотворения. М., 1968 г.
15. МАТЕРИК Стихотворения. Л., 1970 г.
16. ПРЕОДОЛЕНИЕ Стихотворения. Л., 1971 г.
17. МАРАФОН Избранные стихи. М., 1972 г.
18. ГЛАВНАЯ УЛИЦА РОССИИ Путевая проза. М., 1972 г.
19. В ГОСТЯХ У СОЛНЦА Стихотворения. КомиГИЗ, 1973 г.
20. ПЛАСТ Стихотворения. Л., 1975 г.
21. РУСЛО Стихотворения. М., 1975 г.
22. СКВОЗЬ ГОДЫ Избранные стихи. Л., 1977 г.
23. БАЛЛАДА О ГЛОБУСЕ Стихотворения. М., 1978 г.
24. КРЫЛЬЯ Стихотворения. Л., 1979 г.
25. СКАЗАНИЕ ДНЕЙ Стихи в переводе на армянский. Ереван, 1979 г.
26. МАТЕРИК Избранные стихи. Л., 1982 г.
27. ПРАВДА ОБ АТЛАНТАХ Стихотворения. М., 1982 г.
28. СКАЗАНИЕ ДНЕЙ Стихотворения. Л., 1983 г.
29. СТУПЕНИ Однотомник избранных стихотворений и поэм. "Художественная литература". Л., 1984 г.
30. А В СЕРДЦЕ - СВЕТ Стихотворения. Л., 1985 г.
31. БОРТОВЫЕ ОГНИ Избранные стихи. М., 1986 г.
32. ПРОГУЛКА ПО ЛЕТНЕМУ САДУ Стихотворения и поэма. Л., 1989 г.
33. ВЕК Избранные стихи. СПб., 1992 г.
34. ЭТО ЖИЗНИ СЕРЕДИНА Стихотворения. СПб., 1995 г.
35. ...И О ТЕБЕ Книга лирики. СПб., 1997 г.
36. ЗВЕЗДА В РОДНИКЕ Книга лирики. СПб., 1998 г.
37. РУССКАЯ СВАДЬБА Стихотворения. СПб., 1999 г.
38. Кроме этого, вышли четыре книги стихов в переводе В.Н.Кузнецова:
39. БЕСПОКОЙНЫЕ ПТИЦЫ Бронюса Мацкявичуса (с литовского). М., 1973 г.
40. НАДПИСЬ НА СНЕГУ Альберта Ванеева (с коми языка). М., 1975 г.
41. БЛАГОДАРНОСТЬ Микуля Шульгина (с языка ханты). Свердловск, 1975 г.
42. СЕРЕБРЯНЫЕ ЛУЧИ Абираша Жмишева (с казахского). Алма-Ата. 1975 г.
Вечер памяти поэта Вячеслава Кузнецова

31 октября 2012 года в одном из помещений Центральной военно-морской библиотеки по инициативе ЛИТО "Путь на моря" имени Всеволода Азарова состоялся вечер памяти одного из руководителей этого ЛИТО, прекрасного поэта и человека Вячеслава Николаевича Кузнецова. В залах этой библиотеки неоднократно проходили занятия, встречи, вечера поэтов-маринистов. А этот вечер совпал также с днём возвращения флага ВМФ в Северную столицу. И это символично. Вячеславу 20 октября исполнилось бы 80 лет.

Вечер вёл один из старейших членов ЛИТО поэт Михаил Балашов.

«…Его с нами нет, но он - в наших сердцах. Так он пророчески говорил сам…»
Материал подготовлен ответственным редактором отдела "Поэзия" журнала "Что есть Истина?" Жанной Бурковской.
СТИХИ ВЯЧЕСЛАВА КУЗНЕЦОВА
МОСТЫ
Ликуя, а порой печалясь,
Я стыл, как птица на лету...
Забудется ль, когда встречались
На Поцелуевом мосту??
Я вспоминал потом в разлуке
То все сначала, то – с конца.
Мосты, мосты! Они, как руки,
Связуют время и сердца.
Они не просто над водою
То многолюдны, то пусты
Над радостью и над бедою.
Стоят, как радуги, мосты.
По грудь в воде - как ноги студит.
Как ветры спину леденят! –
Связуют берега и судьбы
И одинокие стоят.
НЕВСКОЕ УТРО.
Седая изморозь, не иней,
А листья – выводок лисят.
В туманно-розовой и синей,
В прозрачной дымке Летний сад.
Пилястры строгие, как струны,
И в ртутных отблесках Нева.
Уже в душе запели руны,
Но не пришли еще слова.
И в предвкушении блаженства
Ты, щурясь, смотришь в высоту…
Возникли кони на мосту!
* * *
Белый лист как белый свет –
ничего прекрасней нет.
Ляжет первая строка
словно тень от тростника.
Тучку взрежет острый луч,
и забьётся в сердце ключ.
Ключ горячий, ключ живой.
Луг покроется травой.
Серебром вскипит река,
и засветится строка!
Вот ещё последний штрих:
над речным обрывом -
стриж.
Точка.
Первый черновик.
Может, самый важный миг.
В ЗВЁЗДНОМ ГОРОДКЕ
1
Над Звёздным -
звёздное небо,
будто светящийся мост,
и жаркой горбушкою хлеба -
месяц на угольях звёзд.
2
День нынешний, как вчерашний,
гудит, отпyстив тормоза…
Домов остеклённыe башни –
словно земные глазa.
3
Как чутко спят космонавты!
Здесь снятся им
звёздные сны.
Ведь, может быть, именно завтра
лететь они к звёздам должны.
4
Дюзы взревут над бетонкой,
и вымахнут крылья огня!
И песня томительно,
тонко
займётся в душе у меня.
5
Слова горячи, словно звёзды
на синем космическом льду…
По Звёздному
в тёплую роздымь
я в тихом раздумье иду.
У ПАМЯТНИКА ГАГАРИНУ
Мы встречей этой
дорожим -
из камня высечен Гагарин…
Судьбе за то я благодарен,
что знал Гагарина живым.
Не возгордись,
седой гранит!
Ведь славу, что всесветной стала,
надёжней камня и металла
душа живая сохранит.
* * *
Февральские бураны дуют,
но в сердце,
в самом далеке,
живут, таясь,
лесные думы
о светлой пуще,
о реке,
о земляничнике цветущем
и о листве,
пока сквозной…
Как много в этом мире сущем
ещё не познанного мной!
И под февральскою метелью,
С весной навеки обрyчён,
Я не хочу быть серой тенью,
хочу быть солнечным лучом.
* * *
Растёрты краски,
укреплён треножник.
Постигнув вдохновенья полноту,
остановил мгновение художник -
поймал звезду,
как птицу,
на лету.
Волшебна кисть.
И вот она, фактура:
звезда – живая…
Слышите?
Поёт!
Но… разнятся творенье и натура,
как разнятся паденье и полёт.
АЛЕКСАНДРУ ПРОКОФЬЕВУ
Мёртвые не ходят по морямl
/А. Прокофьев/
Краны реют, как лебеди, -
неба касаясь.
Мы стоим на ветру
в Ленинградском порту.
И у стенки швартуется
гордый красавец -
теплоход с твоим именем на борту.
3дравствуй!
Не было,
не было смерти той лютой,
над родною страной
голос твой не стихал.
Жизнь твоя продолжается
гулко и круто,
так же круто,
когда прикипал ты к стихам.
Ты теперь – мореход,
покоритель просторов.
Твоя слава полсвета уже обошла.
Узнаю твой могучий, порывистый норов,
славлю думы,
заботы твои
и дела!
РЫБАЦКАЯ ПЕСНЯ
Не застолье,
а братство
на морском берегу.
Этой песни рыбацкой
я забыть не смогу.
Есть в ней гордость и удаль,
есть печаль и тоска.
Никогда не забуду
серебро на висках.
Эти тяжкие брови
медноскулых ребят
в бурю -
с чайками вровень -
над простором парят.
Эта песня
как качка -
аж гудит небосвод!..
Молодая рыбачка
в этой песне живёт.
Молодая,
земная,
в чьих глазах
непокой.
…Ничего я не знаю
лучше песни такой.
БУРУНДУЧОК
Солнце село.
И с вершин
крепкостволых стройных сосен
пролилaсь в ложбинку просинь…
Кто-то в травах шебаршил.
Это был бурундучок -
презабавнейший пролаза,
любопытный,
востроглазый
и подвижный, как волчок.
Он подсматpивал за мной
из-за пней,
из-за валежин.
Он вдоль просеки Медвежьей
провожал меня домой.
Знать, кумекал: что за зверь?
Что я значу? Что я стoю?
Он хотел дружить со мною.
Так я думаю теперь.
* * *
Эти длинные марши
вдоль родимых полей!..
Становился я старше,
становился взрослей.
На плече моём
скатка,
автoмат на груди.
Сердце ухалo сладко:
вся-то жизнь впереди!
Вся-то жизнь…
Стыла просинь.
Вся-то жизнь!..
И пока,
нет, не думалось вовсе,
что она -
коротка…
* * *
Услыхав щегла иль овсянкy,
их бесхитрoстность
не обессудь.
Затаись
и забyдь про осанку,
про своё положенье
забудь.
Если вправду ты царь природы,
то обязан знать:
неспроста
затаённо бормочут воды,
и мигает из бездны звезда.
И пойми:
уж так получилось,
что под говор лесов и рек
птицы первыми петь научились,
лишь потом уже -
человек.
* * *
День -
земная клеточка
звёздного литья,
так и ты, лишь веточка
в кроне бытия.
К веку сопричастности
мне не занимать.
Только бы на частности
жизнь не разменять.
Не уйти от главного,
тешась ерундой.
Быть в полёте, в плаванье…
Не лежать рудой.
Рвать тугие ленточки
с выдохом: “Держись!..”
…День всего лишь клеточка,
но и это -
жизнь.
* * *
Ты говоришь и пишешь так легко,
как будто пьёшь парное молоко.
Ты радостен, как будто на гульбе,
и, знаешь, я, завидуют тебе.
А я молчу.
Боюсь открыться вновь.
Вдруг за словами хлынет горлом кровь?
Вдруг станут непосильными слова
и горестно поникнет голова…
Зачем писать от “нечего писать”
и говорить от “нечего сказать”?
* * *
Мечта о полёте – основа
всей жизни…
Высокая стать!
…Вот снова упал я, и снова
встаю, чтоб не ползать –
летать!
Сечёт меня яростной правдой:
куда ты,
от века земной?!
…Но знаю я:
сколько ни падай,
полёт остаётся за мной.
* * *
Мне видится далёкая пора:
золотоствольный бор –
сквозной, узорный,
дремучий мох…
А в светлоте озёрной
проходят рыбы красного пера…
И я стою на гладком валуне,
и плечи мне покалывает солнце,
по камню блики плавают,
и сосны
колышутся в той сонной глубине.
Ни славы, ни любви…
А в сердце – свет.
Ещё не знаю
горькой той отравы.
Ещё не понял,
что целебны травы
и что бессмертья не было, и нет.
* * *
Хотим того иль не хотим мы,
но всё ж приходится признать:
жизнь, как полёт, –
необратима…
И это надо понимать.
Толчём, бывает, воду в ступе,
храбримся:
– Горе – не беда!.. –
Но свой сегодняшний поступок
мы не отменим никогда.
СЧАСТЬЕ
Я с людьми улыбчив не для вида,
а удач желаю от души.
Я чужому счастью не завидую;
только в счастье люди хороши.
Да и как делить его на части?
Так ведь только недруги могли…
И чужое счастье – это счастье,
счастье нашей матери Земли.
* * *
Фёдору Абрамову
У каждой – свой,
невыдуманный лик.
Минутно – я правдив,
минутно – ложен .
В какие-то минуты я велик,
в какие-то, случается, ничтожен…
Я жалок или горд –
они идут,
идут, идут, моею став судьбою.
И только совокупность
всех минут
даёт возможность
быть самим собою.
* * *
В круговороте дел, событий
и ты, читатель мой, и я –
мы больше думаем о быте,
чем о проблемах бытия.
А между тем проблемы эти
и есть то главное подчас,
что поднимает на рассвете
и не даёт сомкнуть нам глаз.
Минуты, словно люди, –
не равны,
хотя права им равные даны.
Одни проходят, словно бы дожди,
мир обновляя,
растворяясь в мире.
Другие, как герои иль вожди,
стоят особо,
чтоб их не затмили.
ТОПОЛЬ
В траве
проклюнулся былинкой
незримый миру тополёк.
Вовсю хохочет повилика,
узрев его у самых ног.
Откуда?
Кто такой?
Не знает!
Он слаб и лёгок,
словно пух.
Его от ветра заслоняет
листом
торжественный лопух.
Его ромашка поучает,
как уберечь себя от бед.
А колокольчик иван-чаю
кивнул:
– Смотрите, пустоцвет!..
Вот так рядили да гадали,
а тополь рос,
звенел листвой…
И травы хвастали:
– Видали?
А он ведь тоже был травой!
ЕЩЁ О СМЕРТИ
Неотвратима и жестока,
она, как коршун, стережёт.
Как часто гибнем мы до срока,
и жизнь –
лишь сладостный ожог.
Мы проклинаем смерть от века.
Ведь в жажде помыслов и дел
бессмертной воле человека
не уготован свой предел.
Суровей нет для нас невзгоды,
чем мысль о смерти…
…Между тем
смерть –
милосердие природы.
Но это ведомо не всем.
* * *
Я умер в последний день лета,
Когда начался листопад.
Я рад буйным краскам расцвета
И признакам осени рад.
Я лёг на траву под сосною,
Останусь здесь вечно лежать.
Тетрадь, как обычно, со мною,
И можно творить продолжать.
Я в землю закопан не буду.
Не смейте меня зарывать!
Меня как бумагу, посуду
Нельзя ни разбить, ни порвать.
Я – мёртв, но своими словами
Пишу этот “опус-сонет”.
Поэты бессмертны.
Я с вами,
Хотя среди вас – меня нет.
* * *
Я хочу лежать в Пантеоне,
Не желаю быть предан земле.
Я – поэт, а не вор в законе,
И ни тьма, ни тлен – не по мне.
В Пантеоне великих поэтов –
Хоть на Марсе, хоть на Луне
Миллиарды закатов, рассветов
Будут тоже уже не по мне.
Звёзды, звёзды, моя стихия,
Мной предсказанный Пантеон.
...А сейчас пишу не стихи я –
Завещанье во славу времён.
На рассвете в земном саркофаге
Пусть отправят тело в полёт.
На планетах
приспустятся флаги,
Честь отдаст мне
Космический флот!