Новые имена

Сергей Дауэнгауэр

Сергей Аркадьевич Дауэнгауэр (Сергей Дон) родился в семье московских студентов 26 марта 1951 г. В этом же году родители были направлены по распределению на работу в г. Новочеркасск Ростовской обл. – столицу донского казачества (это обстоятельство впоследствии послужило причиной выбора творческого псевдонима). В Новочеркасске прошли детские и юношеские годы Сергея. В 1968 году он окончил среднюю школу с золотой медалью, том же году поступил на химический факультет Новочеркасского политехнического института. В 1973 г., окончив институт с отличием, С. Дауэнгауэр был направлен на Дальний Восток для прохождения воинской службы. Вернувшись в родной город в 1975 г., Сергей начинает работать по специальности на Новочеркасском заводе синтетических продуктов, где работали его родители. В 1976 г. С.Дауэнгауэр направлен в Ленинград, в Институт высокомолекулярных соединений АН СССР сначала на стажировку, а затем в аспирантуру. Личные обстоятельства сложились так, что, вместо аспирантуры Сергей в 1978 г. начинает работать в этом институте, сначала инженером, а затем младшим научным сотрудником. В 1985 г. С. Дауэнгауэр защищает кандидатскую диссертацию по специальности «Химия высокомолекулярных соединений» и в 1986 г. переходит на должность старшего научного сотрудника в Ленинградский филиал Института машиноведения АН СССР. В 1988 г. С.Дауэнгауэру было присвоено ученое звание старшего научного сотрудника, а в 1989 г. он был избран по конкурсу на должность заведующего лабораторией. За время работы в АН СССР С. Дауэнгауэром было опубликовано более 50-ти печатных работ. Подхваченный ветрами перестройки, из филиала С.Дауэнгауэр в 1990 г. увольняется. Самостоятельный бизнес не сложился, и с 1994 г. С.Дауэнгауэр работает в ряде частных предприятий, занимаясь освоением и реализацией современных систем охранно-пожарной безопасности. Этой же деятельностью он занимается до сих пор. Полученная ранее научная подготовка помогает С. Дауэнгауэру и на новом поприще. В области систем пожарной безопасности им опубликовано более 10 печатных работ, а в 2004 г. С.Дауэнгауэр был избран действительным членом Всемирной Академии Наук Комплексной Безопасности. С. Дауэнгауэр женат в четвертый раз. От предыдущих браков имеет двоих детей: дочь и сына. Дети взрослые, проживают в Санкт-Петербурге. Творческий путь на литературном поприще начался неожиданно для самого Сергея. Писать стихи Сергей Дон начал внезапно. Первое стихотворение было написано в мае 2009 г. Его перу принадлежит несколько сотен стихотворений. Публиковать свои стихи автор начал сразу в Интернете (www.stihi.ru). Стихи, несомненно, поэтичны, разнообразны по тематике. Подборки стихов Сергея Дона публиковались в различных альманахах «65 лет Победы» (2010), «Поэт года 2011» (2011), в литературных журналах «Изящная словесность» (2010, 2012), «Сотворение» (2012), а также в ряде периодических изданий. В 2011 г. поэтом была издана книга – корона венков сонетов «Тебе, мой город», книга, порожденная несомненно взаимной любовью к городу, распахнувшему автору свои объятия. В книге, посвященной Санкт-Петербургу, Сергей Дон с неподдельным жаром восхищается его красотами. В каждом сонете – признание в любви великому городу. В 2012 г. автор стал членом сразу двух литературных объединений: Лито при Доме Учёных им. М. Горького Российской Академии Наук и Лито «Остров» при КДЦ «Красногвардейский», где автор будет иметь возможность ознакомиться с некоторыми особенностями и тонкостями законов стихосложения. Природная любознательность, несомненная любовь ко всем проявлениям жизни, зрелый взгляд умудренного этой жизнью целеустремленного, много повидавшего человека, позволяет Сергею Аркадьевичу с легкостью, метко и талантливо, порой пронзительно остро, писать о любых жизненные ситуациях, и в своих личных впечатлениях очень точно доносить пережитое до читателя. Мы уверены, что читатель с нетерпением будет ожидать новых интересных книг Сергея Дона.

КРЕДО

«Мне дал Господь талант, – я слышу иногда, –
Мне ни к чему следить за рифмой и за формой,
Я – гений, я – творю, я чужд работы черной,
Не склеилась строка – пусть будет, ерунда!»
И вот я вижу храм, что гений создал тот:
Стоит он предо мной, сияя горделиво,
Но – тут торчит бревно, тут – башенку скосило,
А здесь – на стенке мох, и потолок течет.
Коль промыслом своим Господь тебя избрал
Для непонятной, неисповедимой цели,
Ты должен, несмотря на боль в душе и теле,
Так строить, чтоб шалаш вдруг храмом воссиял.
Талант и ремесло идут по жизни рядом,
Вот обнажен талант – сияющий кристалл,
Но, чтобы он звездой в короне засверкал –
Как много ремесла, труда потратить надо.
Господь тебя призвал души кристалл гранить
Но это – тяжкий труд, то – крест твой, не иначе
Пусть – в клочья кожа рук, и кровью сердце плачет –
Но не посмей кристалл ты в лужу уронить!
01 декабря 2009

* * *
Смешно читать стихи
В закрытом кабинете,
В строке искать грехи
И пятна на поэте.
Стихи должны звучать:
Мелодией негромкой,
Иль яростно кричать,
C душ стесывая кромки.
В мелодии стиха
Прислушайся – услышишь:
Крик в полночь петуха
И легкий шорох мыши,
Набатный битвы звон,
И птицы плач гонимой,
И тихий, нежный стон
Восторженной любимой.

Причудлив стих иль строг,
Тропинка иль дорога –
В стихах пребудет Бог –
Давайте слушать Бога!
22 августа 2010

НЕ ПОЭТ

Не поэт, не говорю стихами,
Только иногда, издалека,
Острой болью где-то меж висками
Возникает хрупкая строка.
Не учил я ямбы и хореи,
В ремесле стиха не искушен,
И, чего таить, всего скорее
Гения вниманьем обойден.
То ли просто в жизни суетился,
То ли гений был навеселе,
Только почему-то не случился
Перст заветный на моем челе.
Просто иногда слагаю строки
Для себя, а больше для друзей,
Чтобы в жизни, трудной и жестокой
Становилось иногда светлей.
Просто знаю: волею Единой
Коль строка рождается во мне –
Значит, где-то там необходимо,
Чтоб она осталась на Земле.
Не поэт, не говорю стихами,
Только иногда, издалека,
Острой болью где-то меж висками
Возникает хрупкая строка.
май 2009

НЕ ЛЮБЛЮ ПИСАТЬ НА ТЕМЫ

Не люблю писать на темы,
На события и даты,
Эпохальные поэмы,
Персональные трактаты.
Всех писателей на свете
Мне арат-кочевник ближе:
Он поет о том, что встретил,
Я пишу о том, что вижу,
Стих мой родственен по духу
Живописному этюду:
Три мазка раскроют душу,
Две строки покажут чудо.
И слагается из строчек,
Из слогов, стихов и мыслей,
Из мазков, штрихов и точек
Полотно большое жизни.
июнь 2009

О МИРЕ И О СТИЛЕ

Мой друг – художник. Дух парит в эфире.
Его удел – шедевры создавать,
И формами, и красками играть
Давно уже ему не привыкать –
Он спец и в авангарде, и в ампире.
И как-то друг в своем изящном стиле
По-дружески решил мне попенять:
«Как можно так сонет не уважать,
Высокий стиль с обыденным мешать,
Каких-то вдруг собак в строку вставлять
И с маху бить дубиной по рапире?»
Да скучно мне писать в высоком стиле!
Жизнь не могу вокруг не замечать,
Увидев боль – нельзя мне промолчать,
Тому же псу в ответ не зарычать –
Я в этом отказать себе не в силе.
К чему писать и глаже, и красивей?
Ведь важно все увидеть и понять,
И друга плечи запросто обнять,
И волосы любимой приласкать,
И пива выпить, и бифштекс сжевать,
И, черт возьми, да просто сладко спать,
И ночничок пусть теплится в квартире!
И что ж теперь, в угоду светской лире
Изящно мне на цыпочках ступать,
И к небу брови домиком вздымать,
И страстно руки в кружевах ломать?
Нет, я живу в обычном нашем мире,
Я так живу! И буду так писать!
7 ноября 2009


А ВЫ, СЛУЧАЙНО, НЕ ПОЭТ?

«А Вы, случайно, не поэт?
А вид у Вас такой богемный!» –
Вопрос, и взгляд немного нервный…
Ну что сказать? И да, и нет.
Поэт, но именно случайно:
Не ждал, не думал, не гадал,
Не верил, не мечтал, не чаял,
Что даст Господь мне этот дар!
Науку грыз, лопатил цифры,
И в дни, бывало, торжества,
Лепил, посмеиваясь, рифмы,
Ну так, как все, из баловства.
Потом и это все пропало:
Терпел нужду, растил детей,
Работы – много, денег – мало,
Не до поэзии, ей-ей!..
И вдруг – как будто с гор сорвался
Поток, на старости-то лет!
Я сам себя спросить пытался:
«А я, случайно, не поэт?»...
В разливах образов неясных
Найти пытаюсь верный курс,
И, как изысканные яства,
Размеры пробую на вкус,
С восторгом формы открываю –
Станс, танка, рубаи, сонет –
И до сих пор не понимаю:
Поэт я или не поэт.
Но люди что-то замечают:
Метро ли, лифт ли, ночь ли, свет –
Все чаще я вопрос встречаю:
«А Вы, случайно, не поэт?»
Октябрь 2009

ПИТЕРСКАЯ ОСЕНЬ

Наступает Питерская осень,
Небо все серее, все темней,
Голубая, солнечная просинь
Редко радость шлет душе моей.
Редко-редко длинными ночами
Свет Луны является в окне,
Взгляд ее и нежен, и печален,
Что-то он поведать хочет мне?
Грусть в душе. На поле жухнут травы,
Мокнут сосны, иглы опустив,
Скорбно обнажаются дубравы,
Ветер на минор кладет мотив.
По заливу волны бродят хмуро,
Белой рябью чайки на песке,
Кранов длинноногие фигуры
На Крестовском замерли в тоске.
Голые коричневые ветви
Безнадежно свесились с кустов,
И, угрюмо съежившись от ветра,
Ждет природа зимних холодов.
Сентябрь 2009

НА ТЕМНО-СИНЕМ...

В восторге замер: то явь иль небыль?
Картина, яркая, как с лубка:
На темно-синем вечернем небе
Плывут багровые облака.
Каких же красок набор потребен?
Какая ж сила нужна мазка?
На темно-синем вечернем небе
Плывут багровые облака.
Благоговею, вершу молебен,
В душе то радость, то вдруг тоска:
На темно-синем вечернем небе
Плывут багровые облака.
Не вечен вечер, и ночи гребень
Зачертит черным картину, как
На темно-синем вечернем небе
Плывут багровые облака.
Но в сердце крепнет проросший стебель,
В сетчатку врезалось навека:
На темно-синем вечернем небе
Плывут багровые облака.
октябрь 2009

ВЕТЕР

Ветер воет на просторе,
Нынче день то хмур, то светел,
Гонит тучи, пенит море,
Клонит кроны ветер, ветер.
Я стою, глотая брызги,
Трех стихий на самой грани;
Дух мой внемлет ветра взвизги.
Хлещут волны. Мокнет камень.
Ветер с морем в вечном споре.
Кто сумеет мне ответить:
Это ветер пенит море,
Или море гонит ветер?
Все вопросы, как обычно,
Растворятся в бледном свете:
Что первично, что вторично –
Нет ответа. Ветер, ветер…
июнь 2009

ОСЕНЬ. ПТИЦЫ

Золото осеннее разметано,
Иней начал землю покрывать,
Улетели птицы перелетные,
Криков их прощальных не слыхать.
Птицы певчие теперь – когда еще –
Станут кликать раннюю весну,
Лишь вороны, серые кошмарища,
Облепили старую сосну.
04 ноября 2009

ДОЖДИК

Нанизав основу на веточки,
Серовато туманя даль,
Дождик чертит частую сеточку,
Выплетая из струй вуаль.
Пелена послойная строится,
Заслоняя вид из окна:
Прежде Васька дымкой закроется,
Вот уже у залива стена,
А когда соседние здания
Зачертит легким грифелем дождь –
Исчезает все мироздание,
Ты один в целом мире живешь.
И пускай тоска надвигается,
И на сердце темно от забот,
Дождик сеточкой легкой старается
Оградить тебя от невзгод.
июль 2009

ВЕЧЕР ДЫШИТ...

Вечер дышит странною тревогой,
Отсветы закатные остры,
Дребезжит трамвайная дорога,
Да горят осенние костры,
Лист опавший желто-бурой горкой
Под метлою дворника затих,
Язычки огня съедают бойко
Память лета и мажорный стих,
Зарево сполохами пылает,
Туч лиловых пляшет хоровод,
Портится погода, вечер тает,
Завтра, видно, первый снег пойдет...
2 ноября 2009


ГУЛЯЕТ ПО ДОРОЖКАМ...

Гуляет по дорожкам мохнатая поземка,
Озябшие деревья покрылись сединой,
Ледок в подмерзших лужах похрустывает тонко,
И ветер притаился в засаде за стеной.
Лишь выглянешь за стенку – он радостно завоет,
Сорвет с затылка кепку и уши надерет,
Лицо колючим снегом размашисто умоет,
И по рукам царапнет, как старый вредный кот.
От этакой напасти плотнее запахнешься,
И спрячешь подбородок поглубже в воротник,
И ветру добродушно навстречу улыбнешься:
«Ты что тут бедокуришь, лохматый озорник?»
И ветер виновато, вильнув хвостом, утихнет,
Мохнатую поземку под лапу подберет,
И лишь порывом легким тебе навстречу прыгнет
И языком шершавым в замерзший нос лизнет.
05 ноября 2009

СНЕГИРЬ

Солнышко утром морозным
Красило лучиком день:
Пестрым – стволы у березок,
Черно-коричневым – пень,
Блеском жемчужным – сугробы,
Златом – церквей купола,
Синим – дугу небосвода,
Выбелил облак крыла,
Розовым крыши плеснуло,
Желтым в окошках горя,
И ненароком мазнуло
Красным – певца-снегиря,
Тучки завесили солнце –
Краски поблекшего дня,
Только снегирь остается
Ярким, зовя и маня,
Шлет он, палитрой сверкая,
В небо веселую чвирь,
Гордость российского края –
В красной манишке снегирь.
06 января 2010

МОРОЗНО...

Мороз укутал колодцы
Мохнатым воротником,
Сияет яркое солнце,
По снегу брызжет огнем.
Кусты прижаты морозом,
Сугроб на крыше сидит,
Трещат в пролеске березы,
И снег тихонько скрипит.
Летит сверкающий иней,
В сосульках искры блестят,
И лес серебряно-синей
Гребенкой чешет закат.
28 января 2010

А ХОТИТЕ?..

Темень бьет по глазам, вяжет, манит ко сну,
Вьюжит ветер, мороз минус двадцать…
…А хотите, я вам расскажу про весну,
Чтоб ее было проще дождаться?
Расскажу, как бегут по оврагам ручьи,
Как у чаек прорезались крики,
Как с восторгом у луж чвиричат воробьи,
Наклевавшись сверкающих бликов,
Я напомню, как пахнет, проснувшись, земля,
Как беспечны травинки на кочках,
И как нежную зелень таят тополя,
В изнемогших от бремени почках,
Покажу, как трепещет цыпленочий пух
На смущенных ольховых сережках…
И, надеюсь, что вам, средь метелей и вьюг
Ждать весну станет легче немножко…
04 февраля 2010

КОНЕЦ ФЕВРАЛЯ

Я сегодня утром выглянул в окно:
Как и прежде, будто за окном темно,
Но уже светлее, что ни говори,
За углом алеет краешек зари.
Зимние заботы убрались с пути –
Даже на работу радостней идти,
Бродит в теле легкость, лестницы – не в труд,
И ступеньки просто сами вниз бегут.
Ворот мой распахнут: хоть морозец злой –
Встречный ветер пахнет раннею весной,
Отживу морозы и пойду в лесок,
Слушать, как в березах колобродит сок.
17 февраля 2010

ПРОСТИ, ЗИМА!

Снова брожу по городу, вновь от мороза сник,
Спрятал седую бороду в поднятый воротник,
Мимо проходит девушка, взгляд как игрив, и смел:
«Что же красот ты, дедушка, зимних не рассмотрел?»
Зимних узоров кружево как мне не разглядеть?
Снова пускай завьюжило, снежная хлещет плеть,
Лапы еловой опушью снег на себя стряхну,
Хрупкую легкость ощупью с воротника слизну.
Чувствую прелесть зимнюю, инея мягкий блеск,
Только в глуби, под инеем, вижу потоков плеск,
Слышу, как в ветках весело сок разогнал волну...
Что мне поделать, если я больше люблю весну!
24 февраля 2010

* * *
Балтика осенняя, волны рыщут хмурые,
Языками пенными камни лижут бурые,
Солнце невысокое, облако лиловое,
Залетели в окна мне сполохи багровые.
Залетели в окна мне сполохи багровые,
Бьются между стеклами, малахолят голову:
Мять прибоя полосу тянут ноги шалые,
Ветер скучным голосом мне читает жалобу…
Ветер скучным голосом мне читает жалобу,
Разметало волосы пенное кружало мне,
И на камне сером я черною фигурою,
Балтика осенняя, волны рыщут хмурые…
22 декабря 2010


ЛЕТО 41-ГО

Тем летом сорок первого
В ЦПКО-шном лагере
Не знали мы ни горя, ни забот,
В руках мячи с ракетками,
Вожатый машет флагами,
И очень вкусный на обед компот.
Но утром в воскресение
Сурово мать сказала мне:
«Никто сегодня в лагерь не пойдет!»
По голове погладила,
Вздохнула и заплакала:
«Война, сынок, какой теперь компот!»
08 декабря 2009

БАЙКОВО

Деревенька Байково над озером,
Мимо речка Оредеж течет,
Лето, жизнь обычная колхозная
Колеей накатанной идет.
Секретарь приехал с председателем,
Мужиков и баб вокруг собрал,
Крикнул, что «Война!»– сказало радио,
И еще о дойках прокричал.
Мужики сперва за водкой двинули,
Только бабы приструнили их:
«Где тот немец? В прошлом годе с финнами
Никого не взяли из родных!»
Только вот всего за пару месяцев
Всех почти забрали мужиков,
Вести по деревне скачут, мечутся:
«Немец-то у Луги, вишь каков!»
Не успели толком испугаться-то,
Как орудий гул вдали умолк,
И в деревне прочно, обстоятельно
Стал постоем интендантский полк.
Слово-то какое: «Акупация!»
Вышло года три под немцем жить,
Бабушкам пришлось – куда деваться им!
И стирать для «гадов», и варить.
«Там, в лесу-то голодно приходится!
То же наши: девки, мужики!»
И бабульки ночью за околицу
Для своих таскали узелки.

Только вновь над Лугой гул и зарево,
«Это ж наши, наши, бабы, слышь!»
Немец суетится, как ошпаренный –
«А, вот так-то, припекло, фашист!»
Ночью слух пронесся по-задворками:
«В лес – подруги: будут всех стрелять!»
И пошли, зашаркали опорками:
Что ж зазря, по-глупу, помирать!
У немчур солдат дисциплинирован:
«В доме пусто – значит, партизан!»
И пошел гулять огонь бензиновый
По домам, по крышам по базам...
Не ушли, замешкались две бабушки:
Старые, куда им до подруг!
...И остались в деревушке Байково
Дома – два. И восемь черных труб.
10 декабря 2009

НА КОЛОМЕНСКОЙ

Генеральская квартира на Коломенской,
Полки книжные, резные кресла, стол,
От нелепой, и необьяснимой хворости
Странно умер генерал в тридцать шестом.
Трое у вдовы: голодновато, хлопотно;
Старший, правда, скоро в армию ушел,
Дочка подросла, на всю семью работала,
А пацан еще малой, хоть и большой.
…В сорок первом ярым голодом оскалилась,
Та зима – во весь свой кривозубый рот:
Как вам, человечки? Видно, не понравилось?
Может быть, уже друг друга кто-то жрет?...
Генеральская квартира – не натопишься,
Жизнь осталась только в кухне, у печи,
И швыряли в эту печку, что ни попадя,
Лишь бы руки обогреть о кирпичи.
Мебель сразу порубили: красно дерево
Хорошо горит, тепло… уют дает,
Книжек очень было жалко, но проверили:
Не подвел, согрел старинный переплет.
Дочь работала. Обычно поздно вечером
Приносила на семью дневной паек,
Но сегодня не пришла, а кушать нечего…
Мать и сын, вздохнув, полезли на полок.
Нет в печи тепла, укрылись одеялами,
Крохи жизни попытались вглубь вобрать.
Есть не хочется, душа уже усталая,
Спать! Одно желание осталось – спать!
Спас их Бог. Он к ним прийти успел с соседкою –
В печку старых книг сумела набросать,
Вздула чайник, корку хлебушка заветную
Накрошила и заставила хлебать.

…С тестем мы уже давно сидим за водочкой,
Я неторопливый слушаю рассказ,
Выпиваем аккуратно, под селедочку,
Под картошечку и под домашний квас.
Слушаю…Колотит сердце правдой страшною,
Это все нельзя похерить и простить
Боль я впитываю, гордость ленинградскую
Как могли они все это пережить?
Не сдались, не испохабились, не скурвились,
Ленинград могилой братскою не стал,
Ну, а тем, немногим сволочам и шкурникам
Бог воздаст, а, может быть, уже воздал.
13 декабря 2009

ВТОРАЯ УДАРНАЯ

Захлебнулась в болотах Вторая Ударная,
С трех сторон ее немец весною зажал,
И приехал спасать обреченную армию
Сухощавый, высокий, в очках генерал.
По бойцам пробежал шепоток нарастающий:
«Это ж Власов, что фрицев громил под Москвой!
Ну, теперь заживем, спасены мы, товарищи!
С ним мы немцам устроим и здесь мордобой!»
Кем я был тогда? Щуплым московским мальчишкою,
Старый врач чёркнул перышком в карте: «Здоров!»
И меня, новобранца, дразнили мартышкою,
За очки, что я прятал от всех докторов.
Но теперь я, тщедушные плечи расправивший,
Горделиво очёчки на нос нацеплял,
«Я – как Власов!» – и нет, не смеялись товарищи –
По душе всем пришелся худой генерал.
Сколько раз мы пытались прорвать окружение,
Сколько раз отступали, теряя людей,
Нет патронов, снарядов, заглохло снабжение,
И последних доели уже лошадей.
И когда наверху руководство бездарное
На измученных людях поставило крест,
По кусочкам, по крохам Вторую Ударную
Генерал выводил через гать, через лес.

Помню, словно вчера, дни те страшные давние,
Нашей роты в конце коллективный портрет:
Десять касок, да двадцать сапог издырявленных,
Да убойного веса полтонны на всех.

Вместе с нами он шел, не чурался, не прятался,
Падал наземь и вновь поднимался с земли,
И гордились мы тем, что мы с ним, что мы – с Власовым!
Без патронов, без хлеба держались и шли.
Я уже не стоял, но друзья меня вывели,
Мы дошли, добрались до своих у реки.
…Много позже узнал я, что Власова выдали,
В Туховежах фашистам свои ж мужики.

…А дикторы из Совинформбюро
Фашистов за фальшивку укоряли:
«Врут, что вторая полегла в лесках!»
...Черкнуло в Ставке властное перо,
И, собранного наспех, в бой послали
Той армии погибшей двойника…
17 декабря 2009

ПАПКА

Папки своего я не помнил,
Слишком мало было мне лет.
…На восток пошли эшелоны,
Время шло, а папки все нет..
А вокруг сверкала победа
Росплеском салютов и слез,
Я все думал: что ж он не едет,
Не посмотрит, как я подрос?
Вот уже домой возвращались
Те, кто брали Прагу и Брно,
Я мечтал: быть может, случайно,
Папку я увижу в окно.
Днями я стоял на перроне,
И ночами тоже не спал:
Папку я не мог проворонить,
Папку я себе выбирал.
По перрону шли, в меру пьяны,
Гимнастерки, медалей звон.
И с собой несли чемоданы
С конфискованным барахлом…
…Я смотрел, чтоб больше медалей,
Чтоб усы, веселость и стать,
Я махал фотокарточкой старой:
«Папка должен, должен узнать!»
Мать меня, у рельсов увидев,
Головенкой ткнула в подол:
«Видно, сгинул, папка наш, сгинул!
Был бы жив – давно бы пришел!»
12 декабря 2009

НАКОВАЛЬНЯ

Войне – конец. Хре6ет врагу сломали,
Победа долгожданная пришла!
…И мужики Европу покидали,
Таща с собою кучи барахла.
Чем только чемодан ни набивали:
Часы, тряпьё, посуда, прочий хлам,
А Петька притаранил… наковальню,
В которой веса – сорок килограмм.
Когда ее он увидал в сарае –
Зашлась в восторге Петькина душа:
Стоит, играют блики на металле,
Стройна, изящна, чудо хороша!
Ударил. Отозвалась чистым звоном,
Протяжно так – куда колоколам!
И Петька, наплевав на все резоны,
Забрал «красотку» в сорок килограмм.
Бойцы смеялись, странный груз увидев:
«Ты б, паря, загрузился кирпичом!»
Но Петька, затянув покрепче сидор,
Вздохнёт, курнёт – и снова на плечо.
Довез, не дрогнул, вытерпел насмешки,
И спину не сломал напополам,
И в кузнице, любовно и неспешно
Поставил «прелесть» в сорок килограмм.
Зажег огонь, раздул, меха наладив,
Железо покрасневшее достал,
Его любовно молотом огладил,
И – весело, со звоном застучал.

Истосковались руки по металлу,
«Железу многолетний долг отдам!»
И радостно под каждым под ударом
Звенит «красотка» – сорок килограмм
И только защемит, бывает, сердце:
Ведь все же против совести пошел:
Такого ж кузнеца, хотя и немца,
Ведь он ограбил – инструмент увел…
23 декабря 2009

ПИСЬМА НИКУДА

Старый дед за больничным столиком
Долго пишет, чиркает, правит,
Письма складывает треугольником
И сестричек просит отправить.
Пальцы дедовы скачут, мечутся,
Карандаш то сожмут, то бросят…
И листочки в крупную клеточку
Каждый день сестрички приносят.
И потом на отдыхе в сестринской
Те каракули разбирают,
И чужую жизнь, неизвестную,
Слезы сдерживая, читают.

СТАРОЕ КИНО

Мы, мальчишки,
частенько с последних уроков сбегали,
Кару в виде ремня от отца сознавая вполне,
И сидели мы в темном и полупустом кинозале,
И смотрели наивные фильмы о страшной войне.
Было все там предельно понятно: где немцы, где наши,
Кто себя превозмог и на подвиг с гранатой пошел,
И в восторге мы тискали-мяли подолы рубашек,
Если наш погибал, но и немец рубеж не прошел.
Мы росли и взрослели… И новые, глупые войны
Молотили цепом, как колосья, и нас, и друзей…
Исчезали понятия, что хорошо и достойно,
И шакальи повадки открылись у многих людей.
В этих войнах частенько такие моменты бывали.
Так запуталось все, что порой я с трудом понимал,
Как свои нашу роту случайным огнем накрывали,
А таджик-моджахед офицера от смерти спасал.
Да и мирная жизнь постоянно в тупик меня ставит:
Полон город непьющих таджико-узбекских водил,
А чиновник, что старую бабку с бумажкой мытарит,
Много ль лучше того, что в горах ее сына убил?
Я не молод, да вот до сих пор понимания нет мне
Этой жизни, и честно готов вам признаться, друзья:
Как мне хочется снова увидеть наивную ленту,
Где все ясно и просто: тут – немцы, тут – наши, тут – я.
28 декабря 2009

ШАХИД

Он попал по глупости в плен,
Но не били его, не пытали,
За плечо угрюмый чечен
В погреб свел его, там и оставил.
А потом пришел домулла,
Рассказал о великом Аллахе,
И о вере, что как скала,
И о верных, не знающих страха.
Слушал он, и что-то жевал,
Что ему, голодному, дали,
Он кивнул, что принял ислам,
И ему в ответ покивали.
В голове туман, но умыт,
Что-то ел, и чиста рубаха,
Он услышал, что он – шахид,
Храбрый воин во славу Аллаха.
Что судьба ему шанс дает,
Счастлив быть он должен без меры –
Сразу в рай попадает тот,
Кто отдаст свою жизнь за веру.
И на всем далеком пути
Шел он, как баран на аркане,
Помнил лишь, что должен дойти
И нажать на кнопку в кармане.
Он дошел. Болит голова.
До людей, что вокруг, нет дела,
Кнопку тиснул с криком: «Алла!»
И упал с развороченным телом.
По щеке скатилась слеза,
И в момент последнего вздоха
Он увидел в небе глаза
С укоризной глядящего Бога.
29 января 2010

НИКТО, КРОМЕ НАС

Памяти 6-й роты
Ладны, крепки фигуры,
Сила и мощь в плечах,
Псковская десантура,
Славой покрытый стяг.
Идем напролом,
Крушим бастион,
И дело не в том,
Тут я или он,
В порыве одном
Всегда и сейчас,
Десанта закон:
Никто, кроме нас,
Никто, кроме нас.
С твердым, мужским прищуром
Горы обводит глаз:
Псковская десантура
Двинулась на Кавказ.
Чечня под огнем,
Горят города,
Забыть обо всем,
Вперед, как всегда,
Дурная война,
Но отдан приказ,
За нами страна,
Никто, кроме нас,
Никто, кроме нас.
Пуля, конечно, дура,
Но нам неведом страх!
Псковская десантура
Держит заслон в горах.
Ведет на прорыв
Джигитов Хаттаб,
К Аллаху призыв
В ощеренных ртах,
Пусть духи твердят
Последний намаз –
Чеку из гранат:
«Никто, кроме нас!»
Никто, кроме нас.
Лица суровы, хмуры,
Влажно блестят глаза:
Псковская десантура,
Путь твой – на небеса!
Герои в гробах,
Три залпа гремят,
Прославленный стяг
Коснулся ребят,
За каждой звездой
Десантника честь.
…Из роты шестой
В живых только шесть…
Зализана кровь,
Моторы ревут,
И куполы вновь
На небе цветут.
И снова вперед,
И снова приказ,
И рота поет:
«Никто, кроме нас!
Никто, кроме нас!»
03 марта 2010


РАССКАЖИ МНЕ, БОЖЕ

Ночь. Зима. Неспешен рассвет.
Я лежу и молча молюсь:
Расскажи мне, Боже, про смерть –
До сих пор ее я боюсь.
Мне известно о связи времен,
Понимаю: нить бытия,
Только где там будет тот «Он»,
Что сегодня, попросту, «Я»?
Я живу, конечно, греша,
Мне – Геенны огненной пасть,
Но куда исчезнет Душа?
Это ж Ты! Не дай ей пропасть!
Не хочу совсем умереть,
В перегной себя разложить!
… Расскажи мне, Боже, про смерть,
И еще немножко про жизнь.
05 января 2010

ПРОРОК

Мной завет получен от Бога,
Мною Богу даден зарок.
Ну, зачем мне выпало много?
Ну, какой я, Боже, пророк?
Как непросто знать и предвидеть,
Видеть то, что скрыто от всех:
Будут многие ненавидеть,
У других лишь вызову смех.
Слово Божье людям приносишь,
Показать им хочешь рассвет –
А они лишь ставят вопросы,
Но не любят слышать ответ.
Побиваем буду камнями,
Проклинаем буду толпой,
Но я вижу, вижу сиянье!
Я готов, мой Боже, я твой!
20 января 2010

СТРАННИК

Был мне сон: в белесом тумане,
Непокрыт, в одежде простой,
Шел вперед размеренно странник
По дороге длинной, пустой.
Упирался посох в дорогу,
Борода вздымалась, седа,
И босые, черные ноги
Отмеряли дни и года.
Знал я: мне догнать его надо,
Должен он мне что-то сказать!
…Но стояла будто преграда:
Не рвануться, не закричать,
Ни ногой, ни рукой не двинуть…
… Странник шел. Я стоял, как столб,
Лишь прямую видел я спину
И худые плечи крестом.
Я вскочил. За окном ветер свищет,
Пот холодный залил чело…
Видно, я душой не очищен,
Или время мне не пришло.
Я глаза прикрыл. И картина
Встала вновь. И своим перстом
Осенил я прямую спину
И худые плечи крестом.
Знаю я: ты – вечный изгнанник,
Разделю судьбу я твою,
Я иду за тобою, странник,
Скоро я тебя догоню.
27 января 2010

НЕ СКАЗАТЬ, ЧТО Я НЕЛЮДИМ

Не сказать, что я нелюдим,
Усмехнутся друзья: «Рассказывай!»,
Но с людьми я трудно сходим:
Не хочу себя им навязывать.
Проще мне сидеть и молчать,
Замереть, прикинуться валенком,
Но я знаю: нужно кричать –

Да и то услышит едва ли кто.
Вязнет крик в густой пустоте,
Вгрызся в горло зверь одиночества,
Ну, привык народ к темноте,
Ну, не хочет слышать пророчества.
Ну, скажу, что идет война,
Не поймут или испугаются:
Понакупят соли, пшена,
Только вот никто не покается.
Смысла нет людей мне пугать,
Не проникнутся, лишь озлобятся,
Души буду им открывать,
Как сумеется, как сподобится.
Может, где-нибудь на межи,
Где покоем природа дышит,
Кто-нибудь попросит: «Скажи!»
Я скажу, и люди услышат.
25 января 2010

КОЛЕСО

Как мы рвемся в детстве стать большими!
В школе – ах, скорей бы повзрослеть!
Фирма – деньги – рост – престиж – машина,
Получить – достать – догнать – успеть!
Все быстрее карусель нас вертит:
Пятница – получка – Новый год…
Вот уже душа коснулась смерти:
Реже лиц знакомых хоровод.
И в конце, от ветра задыхаясь,
Вертимся мы из последних сил,
Что-то не доделав, не покаясь,
Как-то не дожив, не долюбив.
Я сумел. Поймал момент. Отринул.
И теперь вращающийся диск
С грохотом просверкивает мимо,
Обнажив нехитрый механизм.
Торопиться мне уже не надо,
Я не там, я здесь – нагой, босой,
И смотрю, как вечный демон Ада
Крутит, гонит жизни колесо…
12 февраля 2010

В МИРУ... ?

В миру непросто, если ты монах,
Без братии, без кельи, без поддержки,
Вокруг порок, разгулен, безудержен,
И ты один. И наплывает страх.
Укрывшись от толпы, уйдя от скверны,
И к Господу воззвав, ты укрепить
Сумеешь дух свой, и тогда испить
Ту чашу легче сможешь ты, наверно.
Сто крат труднее, если ты Пророк:
Ты должен звать, трубить во имя Веры,
И сокрушать кумиры и химеры,
Коль ты гоним, один и одинок.
И к Господу воззвав в чертог небес
Получишь ты его благословенье,
И муки тела, и толпы хуленье,
И на плечо свое возложишь крест.
27 января 2010

ВЕЛИКИЙ ПОСТ

Зима. Вступает Русь в Великий пост.
Не церковь этот пост определяет,
Но тот, в душе кого живет Христос,
И тот, кто в Вере – пост сей принимает.
Свининка, водка – как без них прожить?
Желудка зов – ну как его не слушать?
Но смысл поста не в том – что есть, что пить,
А как, грехи стряхнув, очистить душу.
И в мыслях, и в молитве со Христом
Пройти от Галилеи до Голгофы,
И ощутить, как плечи под крестом
Саднят и как надежды тают крохи.
И… нет, об этом лучше промолчать,
Сие лишь Сына Божьего достойно…
…И ты поймешь, что сорок дней не «жрать
И не хлебать» – переживешь спокойно.
05 февраля 2010

ПОЧЕМУ ТАК ВНЕЗАПНО УХОДЯТ ГЕНИИ?

Поколенье сменяется поколением,
Сколько вечных вопросов – и один из них:
Почему так внезапно уходят гении,
Почему у них жизнь коротка, словно миг?
Дети Божьи, капризные, своенравные,
Много в жизни недолгой позволено им:
«Ведь творят, созидают! Ну, пусть тщеславные,
Слышат только себя и себе только – гимн!»
Но всему выйдет срок, и вершину творчества
Покорит рано ль, поздно ли каждый из них.
Ну, а что же потом? Лишь кошмар одиночества,
И души потрясенной растерянный крик.
Ужас входит в сознанье: прощай, вдохновение,
Ничего тебе больше уже не создать!
Как в Осанны кумиру восторженна пении –
Так же рьяно толпа его станет топтать.
Но Господь милосерд, он жалеет гения,
И в момент, как достиг тот последних вершин,
Посылает ему он свое всепрощение,
Навсегда избавляя от боли души.
...Поколенье сменяется поколением,
«Ты ответь мне, мой Боже, дерзну я спросить:
Почему так внезапно уходят гении?»
«Потому, что им дальше бессмысленно жить».
25 февраля 2010


КАИН

Повелел Бог Каина не трогать:
«Пусть один с грехом своим живет!»
И пошел он дальнею дорогой,
И сокрылся в древних землях Нод.
Но живуче Каиново семя:
И сынов рожал, и плод растил,
Прожил как-то исполинов время,
И потоп его не потопил.
И с тех пор доныне бродит Каин,
Город ли, деревня, поле ль, лес:
Злобен, неухожен, ниприкаян,
Он стремится людям в душу влезть.
И когда в душе вскипает зависть:
«Всё кому-то! Почему не мне?»
Знай, тебе от Каина досталась
Часть души, бродящей по Земле.
Ближнему ты перейдешь дорогу,
Брата обездолишь своего…
…Повелел Бог Каина не трогать,
Но держись подальше от него!
24 марта 2010

Ной

Раз Господь предстал перед Ноем в ночи
Он изрек: «Мною избран ты, Ной!
Изведу сей мир я потопом. Молчи!
Ты – спасешься! Веруй и строй!»
Что тут делать Ною? Призвал сыновей,
На песке чертеж набросал,
Лес купил, рабов своих вывел с полей,
И следил за стройкою сам.
Приступали Ноевы люди не раз:
Что мы строим, отче, ответь!
Но безмолвен Ной: лишь сверкнет его глаз,
Да хлестнет ближайшего плеть.
Женщин Ноя люди пытались пытать:
Что он строит: дом или гроб?
Те и рады бы что-то соседям сказать,
Но молчит дед, чтоб ему в лоб!
Скоро люди отстали: своих много дел,
Бог с ним, с Ноем, сбрендил слегка!
Ну, а Ной стал страшен: иссох, почернел,
Лишь крепка, как прежде, рука.
В час урочный в ковчеге открылись врата.
Спит народ, не видит ковчег,
И полезла в врата зверота, скотота,
Птицы, гады, по паре всех.
Ной последним с своею семьею вошел.
Бог за ним врата затворил.
Усмехнулся Бог и сказал: «Хорошо!»
И дожди на землю пролил.

Черен Ной. И всем своим приказал
Уши воском плотно закрыть.
Чтоб никто не понял, и не возроптал,
Не услышал тонущих крик.
Сорок дней мотало ковчег по волнам,
И лишь только спала вода,
Ной упал на доски и к Богу воззвал,
И впервые открыл уста.
И воззвал он: «Господи, дай мне ответ:
Вот, седа моя борода,
Я исполнил свой долг, и Твой, Боже, завет?»
И ответил Бог ему: «Да!»
И воскликнул Ной: «Как я Господи, рад,
Что покину я эту клеть!
На горе Арарат посажу виноград,
И напьюсь! И смогу умереть!»
25 марта 2010

НИ ДЛЯ КОГО!

Ни для кого себя не уроню я,
Ни перед кем на свете не склонюсь,
Ни по кому слезинки не пролью я,
И гордостью своей не поступлюсь!
Ни от кого не потерплю обмана,
Не допущу до сердца своего,
Ни для кого игрушкой я не стану
Смешною – никогда! Ни для кого!
Ничьим словам я не раскрою уши,
И никому не буду я служить,
Ни для кого не обнажу я душу,
Ни для кого!
…Мне не для кого жить…
29 ноября 2009

ПОЭТ ПОЭТУ

Поэт – не званье, не медаль,
Не пара строк на камне сером.
Поэт – он по душе удар,
И состоянья сердца – мера.
И если ты в теченье лет
Лишь строчки лепишь, мыслей мимо –
Увы, мой друг, ты не поэт.
Судьба твоя исповедима...
9 декабря 2009

ВОДОМЕРКА

Водомерка-невеличка так легка, стройна, изящна,
Так легко скользит на лапках по зеркальной водной глади,
Ни за что не зацепившись, никуда не погружаясь,
Все скользит она по пруду, вензелей чертя узоры.
Мыслей нет у водомерки, смысла нет в ее узорах,
Всё бездумное скольженье и собою любованье,
Красоту ее оценят лишь лягушки на рассвете,
По кругам на водной глади обретя ее на завтрак.
Жизни ей лежит граница: камышовый берег пруда,
Да ещё мороз ноябрьский, что ледком скует водицу,
Но того понять не в силах, все скользит, скользит по глади
Водомерка-невеличка, невеличка-водомерка.
28 ноября 2009

СИРЕНЬ

В белой пене, в красной пене
Над землею два шара:
Это два куста сирени –
Гордость нашего двора.
Два красавца, расцветая,
Всех прохожих ублажат:
Пряным духом напитают,
Нежным цветом напоят.
Белой пены, красной пены
Шапки видно за версту:
Два могучих гренадера
У подъезда на посту.
Но вечернею порою
Маловозрастный вандал
Глупой, жадною рукою
Шапки пенные сломал.
Белой, красной пен – не видно
Не осталось ничего:
Два убогих инвалида
У порога моего.
И остались неизменны
Шапки двух богатырей
Белой пены, красной пены
Только в памяти моей…
май 2009

ТЮЛЬПАН

Тюльпан – гусар:
Батыр, титан,
В груди пожар –
Бретер, буян.
Гусар – тюльпан:
Изъянов нет:
Изящен стан,
Прекрасен цвет.
Обоим дан
От Бога дар:
Красив тюльпан,
Силен гусар.
Но прежних ран
Грядет удар:
Поник тюльпан,
Старик гусар,
май 2009

Роза

А роза упала на лапу Азора…
От боли Азор диким голосом взвыл:
Он заднюю лапу шипом занозил,
Со страху забился под лавку позорно.
Азору до фени изящество розы,
Ни запах Азора, ни цвет не манят,
Хотел, как обычно, он лапу поднять,
И вот – заработал от розы занозу.
И розе, вообще, дела нет до Азора
На грубых и глупых собак ей плевать,
Но если все лапу начнут поднимать –
То нечего их выпускать без надзора.
Пути разошлись у Азора и розы.
Пусть роза пленяет своей красотой,
Азор не встревает: он парень простой
И ходит гулять он теперь под березу.
май 2009

ХРИЗАНТЕМА

Глубокой темной осенью на клумбе неизменно
Холодная, морозная белеет хризантема,
Кругом трава подгнившая, и лист опавший преет,
И лишь она стоит еще, цветет и зеленеет.
Осенним острым запахом и лист, и цвет наполнен,
Я, замерев над клумбою, его вдыхаю волны,
С букетом терпким, может быть, хотел бы я вернуться,
Но нет, не могут ножницы стеблей ее коснуться.
Не ежится от холода, стоит, как воплощенье
Спокойного, упорного судьбе сопротивленья,
Как белый старец с посохом, как веры знак нетленной –
Неяркая, неброская, святая хризантема.
03 декабря 2009

КУВШИНКА

На озерной водной глади темной зеленью сверкают,
Блики солнца отражая, глянцевитые плоты:
То кувшинка, разрастаясь, воды озера покрыла,
И глядят из темных листьев ярко-желтые цветы.
Я плыву тихонько в лодке, испугать нельзя мне щуку,
Что недвижно затаилась под кувшиночьим листом,
И блесну с бочком блестящим я веду к кувшинке ближе,
Чтоб ее схватила щука многозубым хищным ртом.
Вот хвостом плеснула щука, по воде кругами ходит –
Но уйти ей не удастся – крепко врезалась блесна...
И опять на водной глади лишь плоты зеленых листьев,
Ярко-желтые кувшинки, и покой, и тишина…
03 декабря 2009

БАРКАС

Волны надвое штевнем раскраивая,
Щуря солью кругляшки глаз,
С борта на борт, скрипя, переваливая,
Белым морем идет баркас.
Старый дизель поршнями толкается,
Винт свинцовую воду грызет,
Он не пыжится, не упирается,
Просто здесь он, в море, живет.
Качка шкипера всласть убаюкивает,
Моторист в машинном затих,
Но баркас дизельком лишь постукивает –
Он дорогу знает без них.
Чешет морю он пенную бороду,
Каждый вал бортами обмял –
К Соловкам от Архангела-города
Сколько раз вот так он стучал.
Волны дыбятся, ветер упорствует,
Но баркас, знай, тянет вперед,
Он не мудрствует и не геройствует,
Просто здесь он – просто живет.
Потихоньку дело он делает,
Бортовой пока не погас…
...К Соловкам по морю по Белому
Одинокий идет баркас.
27 апреля 2010

ЕНИСЕЙ

С реками всегда я как-то лажу:
Посижу, пойму, поговорю,
Набежавшую волну поглажу,
И водички, заплывя, попью.
Я на «ты» был с тихим, вольным Доном,
С Волгою крутил я карусель,
Мелкими речушками был полон –
Но попал я раз на Енисей.
Вышел на берег, сказал, что надо,
У воды колени преклонил –
Только катит серая громада
Молча мимо миллионы сил.
Я такого не гадал, не чаял,
Хоть какой-нибудь я ждал ответ,
Понял: он меня не замечает,
Для него меня здесь просто нет.
Проплывает строгое величье
Плавно, неизменное в веках –
Что ему я просто безразличен:
Мой восторг, благоговейный страх,
Что ему, огромному, как море,
Кучки копошащихся людей!
Смертны наши радости и горе,
Он – бессмертен, вечный Енисей.
27 апреля 2010

ВИШНЯ

Так далеко на Севере деревья не растут,
Пятиэтажки серые – дудиночий уют.
На вахту на ударную с тундры мошка летит,
И солнышко полярное за кругом круг катит.
По улице по солнечной я в летний день иду
Глаз серо-бурым полнится, я зелени не жду
Вдруг чем-то ярким выцвечен унылый серый дом –
Кусок земли, расчищенный, у дома под окном
Ну, два на три, не более – участочек на нем,
Ухоженный, ухоленный, оградкой обнесен,
Зеленые штакетинки в полметра высотой,
Калиточка на петельках, замочек непростой.
Дорожка вдоль проложена, сверкающий песок,
И грядочка обложена кирпичиком в мысок.
На грядке – многотравица, чеснок-лучок царит,
И – вишенка-красавица у лавочки стоит.
На крашенной на лавочке устроен прочно зад,
В горошек красный плавочки – размер под шестьдесят,
Ласкает солнце лысину и плечи золотит –
Здоровый дядька высится, с газеткою сидит.
Уж как он эту вишенку зимою сберегал,
Иль заговором вышептал, иль грудью прикрывал,
Но поднялась вот вишенка, стройна, невысока,
И только цвета пышного стесняется слегка.
И пусть в Дудинке пасынком тот дядька много лет,
И до родной Полтавщины – почти весь белый свет,
Но дух его, полтавочий, Дудинкой не убит:
Он в садике. На лавочке. Под вишнею. Сидит!
27 апреля 2010

ЛЕТО В ДУДИНКЕ

Лето в Дудинке всего две недели,
Два воскресенья отменной жары,
Если вы что-то сейчас не успели –
Все…Пролетели без летней поры.
К лету готовиться загодя надо:
Лишь по балкам завизжали замки,
Как из балков выползает армада –
Холят «красавиц» своих мужики.
Каждый машину здесь выстрадал потом,
Свыкся с годами и с тьмой, и с пургой,
А вот теперь: «Посмотри – заработал!»
И по капоту погладит рукой.
Вылижет, смажет, начистит, намоет,
Как там двигун: не стучит? не ревет?
Тентом от солнца красотку накроет,
«Все, подготовил!» – устало вздохнет.
Баки – до верха, накачаны шины,
Близится, близится сладостный миг,
Жены хлопочут, гордятся мужчины:
Едет Дудинка на летний пикник!
Раненько утром народ загрузился,
Мясо, мангалы, дрова, шампура,
Всею семьею в машину набился,
Фыркнул мотор – и в дорогу пора!
В речку Дудинку уперлась дорога,
Дальше – тундрa, только тропки идут.
(Ехать до берега, в общем, немного:
Самое большее – десять минут).

Выгрузились, лоскуты разложили,
Тент для машины, навес для людей,
Вот и мангалы зажглись, задымили:
Праздник в разгаре! Гляди веселей!
Съели шашлык, посидели, попели,
Едет домой отдохнувший народ.
…Лето закончилось. Через неделю
Очень возможно, снежок полоснет…
21 мая 2010

ГОРБУША

Сенокос – и праздник, и забота,
В магазинах на вино запрет,
На заре выходят на работу
Все – от мала до велика есть.
В это время каждый день – в прибыток:
Коль успеешь заложить корма,
И семья на зиму будет сытой,
И скотина будет здорова.
Здесь литовкой траву не порушат –
Это там – косарь-интеллигент!
На Печоре – царствует горбуша –
Дедовский извечный инструмент.
Косу мастер отобьет, наладит,
Ласково травою оботрет,
И, привычно спину пригорбатив,
Лезвие с размаха поведет.
В два прокоса мастер косу пустит,
Тщательно за ходом проследит,
Ни одной травинки не пропустит,
Ни один цветок не повредит.
За рядком в рядок трава ложится,
Косаря спина мокра блестит,
И коса порхает, словно птица,
И в полете весело свистит.
Солнышко росу, пригрев, испарит,
Спину мастер плавно разогнет,
Косу сложит, лезвие поправит,
«Сладко погорбатились!» – шепнет.
Бабы траву сворошат, подсушат,
Мужики уходят отдыхать,
Сенокос – он гладит, нежит душу…
…Завтра спозаранку вновь вставать.
25 мая 2010

ОБО ВСЕМ
ХУРГАДА

Между буро-рыжей охрой
И зеленым купоросом
Протянулась змейкой пестрой
Многоцветная полоска.
Это вновь открылась взорам
Сердцу моему отрада
Меж пустынею и морем
Благодатная Хургада.
Я, от холода сбегая,
Окунулся прямо в лето,
С наслаждением глотаю
Волны запахов и цвета,
И прибой зелено-синий
Бледным телом рассекаю,
И с восторгом детским спину
Морю солнца подставляю.
...Как ныряльщик за кораллом
Солнце за море нырнуло,
Ночь взмахнула опахалом,
С моря бризом потянуло.
В черном бархате картина
Южной ночи создается:
Крик протяжный муэдзина
С минарета раздается,
Аромат густой кебаба
Ветер издали доносит,
Хитроглазые арабы
Крепкий кофе мне подносят,


И на бархатном диване
Пораскинувшись вольготно
Сладость древнюю кальяна
Я вкушаю беззаботно.
Звон призывный бубна слышу:
Услаждает глаз мой танец
И вращение дервиша,
Да изгибы тел красавиц.
Завтра снова встречу солнце,
Вновь мне море будет радо…
Жаль, все меньше остается
Наслаждаться мне Хургадой
Тщетно сохранить стараясь
Солнца запахи и моря,
Я все больше погружаюсь
В хмуро-серый зимний город.
Только сниться будет часто
Зимней ночью Петрограда
Море солнца, буйство красок –
Благодатная Хургада.
Июль 2009

РАЗГУЛЯЛАСЬ В КУПЕ...

Разгулялась в купе компания,
Выйду в тамбур я покурить,
Стук колес здесь четче и правильней,
Впору с временем говорить.
Сколько лет отстучало начисто
Январями по декабрям,
От ребяческого щенячества
До седого уже кобеля.
Там, в купе, и шумно, и душно мне,
Там попутчики-мужики
Коньячок уверенно кушают
И смакуют всласть балыки.
Проводница в тамбуре кружится,
Не манят меня, не манят
Ни ее коленочки круглые,
Ни хмельной зазывистый взгляд.
Кобеля седого за полночью
Ни гулять не тянет, ни пить,
Мне б клубком свернуться на полочке
И хвостом бы лапы укрыть.
Покурю еще, время послушаю,
Не хочу обратно в купе,
И плывет дымок сквозь отдушину,
Сквозь отдушину в потолке.
15 ноября 2009

В ЦЕРКВИ

В обычной церкви тихо служба шла,
Дьяк бормотал, и бабушки крестились,
И вдруг шумок: «Приехала братва!»
И батюшка, и служки оживились.
Вошли братки, негромко топоча,
Старушек незлобиво отодвинув,
У каждого по штукарю свеча,
И каждый по пятере в ящик кинул.
Дьяк в голос. Отозвалось в куполах,
Глаза ребята устремили долу,
В воротах их расстегнутых рубах
Кресты блистали –Патриарху впору.
Упали на колени пацаны,
В затылках бритых свечи отсветило,
Поп ладана добавил и на них,
С большим усердьем замахал кадилом.
Вот встали... Старший пальцем указал,
Возник парнишка, суетлив и верток,
И поп, подол у рясы приподняв,
В карман привычным жестом сунул сверток.
Пошли к машинам. Повернулись вспять.
Опять перекрестились неумело,
И, опрокинув где-то по 0,5,
Легко вздохнув, поехали… на дело.
12 января 2010

ЧТО МНЕ ТЕБЕ СКАЗАТЬ?

Что мне тебе сказать?
К чему нам эти встречи?
Твои я глажу плечи,
Но не стремлюсь обнять.
Что мне тебе сказать?
Что мне тебе сказать?
Душа давно остыла,
Согреть тебя нет силы,
И силы нет отъять.
Что мне тебе сказать?
Что мне тебе сказать?
Нам друг без друга проще,
Листвой порошит роща,
И скоро уезжать.
Что мне тебе сказать?
Что мне тебе сказать?
Как дальше жить – не знаю,
И только повторяю:
Что мне тебе сказать?
Что мне тебе сказать?
29 октября 2009

БЕСЫ

Над Невой несутся тучи,
Низко небо над Невой,
Ветер северный, могучий
Затевает дикий вой.
Выметает лист из леса,
Выдувает дач уют,
Снова Пушкинские бесы
Мне покоя не дают.
«Что так дико бесы воют?»
Слышу, слышу я во тьме,
И гитары лад не строит,
И не в лад стихи во мне.
«Мчатся тучи, вьются тучи,
Невидимкою луна…»
Не сказать, конечно, лучше!
…Рвется темень из окна.
На опушке сосны вторят
Вою ветра скрипом крон.
«Домового ли хоронят?»
Что за странный, страшный стон!
Звуки жуткие из леса,
Дребезжит стекло в окне,
И вокруг все бесы, бесы…
Гений, дай покоя мне!
сентябрь 2009

СВ

Простите, извините,
Пожалуйста, пройдите,
Вы здесь один, простите?
Конечно, вот билет!
Спасибо, извините,
Спасибо, помогите,
Спасибо, положите,
Нет-нет, да-да, нет-нет.
Насколько теплый свитер!
Нет-нет, не выходите!
Лишь только отвернитесь.
Спасибо, я уже.
Куда? Конечно, в Питер!
А Вы москвич, простите?
Ах, так, москвич, но Питер
Вам больше по душе!
Нет, что Вы не стесните,
Конечно, посидите,
Что-что Вы говорите?
Нет, что Вы, я не пью!
Чуть-чуть? Ну что ж, плесните.
За что мы пьем? За Питер?
Спасибо, положите,
Все-все, благодарю!
Ах, полно, не смешите!
Да что Вы говорите!
Ой, право, Вы мне льстите!
…Я вовсе не горю!


Еще? Опять за Питер?
По-моему, частите!
Пожалуйста, курите!
Я тоже закурю.
Чего же Вы хотите?
Я не могу, простите!
Ах, нет, не торопите,
Я все сама решу.

Нет-нет, не подходите!
Ах, Боже, подождите!
Прошу Вас, не спешите…
Прошу… прошу… прошу…
25 ноября 2009

СВИНЬИ

Оскотинение России
Достигло крайнего предела,
В такси, в метро, в трамваях свиньи
Сидят, жуют осоловело.
Нам мордолица б кверху вскинуть,
Воззреть на Божии палаты –
Но давит на́ плечи рутина
И ставит на четыре лапы.
Нет, никому мы не мешаем,
Мы честно, тупо тянем лямку,
Себя погладить разрешаем,
И хором хрюкаем за хавку.
За что ж на нас так ополчились?
Сначала нас травили СПИДом,
Теперь пришел свинячий вирус –
А это пахнет геноцидом!
Но полно, власть не даст в обиду:
Вакцину выплюнет из пасти,
Нельзя ей дать погибнуть виду –
Ведь мы нужны такие власти.
Ей важно наше туго-ухо
Что слышит только теле-сказки,
И чешет, чешет власть нам брюхо,
По триста грамм закапав в глазки.
С благословенья власть имущих
Растет, растет скотинье стадо,
Была бы хавка – идол жрущих,
А больше ничего не надо.
05 декабря 2009

РАСКОЛ

Русь домотканая, Русь изначальная
Древних законов держись,
Бабковы, дедовы строгие правила,
Чинная, чистая жизнь.
Веру суровую, сызмальства, смолоду
Крепко хранят кержаки –
Ножниц не знавшие русые бороды,
Бабьи глухие платки.
Нехристи, Ироды, нет вам отмщения,
Проклят пусть будет ваш род!
Снова, в который раз, страшным крещением
Русский крестится народ.
Копоть, чадящая хлопьями жирными,
Дым сладковатый висит,
Церкви горящие, люди невинные –
Рыщет огонь по Руси.
Вера изломана, вера залапана,
И над вселенским костром
Вздыбилась длань протопопа Аввакума
С праведным, старым крестом.
К северу, к северу, сестры и братия!
В дебри лесов и болот
Тайными тропами, хлипкими гатями
Русский уходит народ.
Мы – православные, мы – не раскольные,
Нас – не забыть, не изжить.
Русь изначальную, веру исконную
Призваны мы сохранить.


Молча, безропотно сносят крещение,
Молча несут на руках
Малых детишек, и книги священные
В плотных смоленых мешках.
Движутся, движутся цепью нескорою
Берегом дикой реки
Ножниц не знавшие русые бороды,
Бабьи глухие платки…
9 ноября 2009

ВИСИТ ПОЛОСКА...

В высоком небе две серых сойки,
Эзопа вспомнил, тянусь к стихам.
Висит полоска высоковольтки
И режет небо напополам.
Свободы символ растаял в небе,
В ночи на теле саднят рубцы
Не выпить море, не взрезать хлеба,
Не спрятать чашу – вокруг жрецы.
Что изменилось? Совсем немного
Рабам – кормушка, вождям – хвала,
А кто свободен – лишь две дороги:
Или гоненье, или – скала…
К чему об этом мне думать столько,
Зачем мне волю давать словам?
Но рвет полоска высоковольтки
И жизнь, и время напополам…
4 ноября 2009

НЕГАТИВ

Снег, зима. Я иду по вечернему берегу,
В голове все звенит, не смолкает мотив,
Небо чёрно, земля удивительно белая,
Я попал, я в какой-то попал негатив.
Нет, не жду от зимы ничего я хорошего,
Темнота, темнота мою душу гнетет,
Я грущу, все грущу о домишке заброшенном,
Что давно, так давно у реки меня ждет.
Брошу все городское, постылое, скверное,
Барахло по соседям раздам-раздарю,
И с одним рюкзачишком уеду в деревню я,
И калитку скрипучую там отворю.
Поклонюсь, попрошу я у дома прощения,
Что не шел, что давно не ступал на порог,
Положу, на полок положу угощение,
Домовому, что дом от напастей берёг.
Запалю, запалю по-старинке лучину я,
И в печи басовито огонь зажужжит,
И уйдет, настроенье уйдет негативное,
И опять, может быть, мне захочется жить.
13 декабря 2009

НОВЫЙ ГОД

Заискрились в воздухе снежинки,
Закружили легкий хоровод,
В зимних душах тают-тают льдинки,
Ближе-ближе праздник: Новый год.
Суета предпраздничная кружит,
Будоражит, дразнит, веселит,
Как среди зимы нам праздник нужен,
Как он сердце греет и бодрит!
В эти дни все тратят, как придется,
Сообразно с толщей кошелька,
У одних деньга рекою льется,
У других – не больше ручейка.
Даже дядя Вася-алкоголик
На свое, больное, наступил:
Не пропил, заныкал целый стольник –
Шоколадку для жены купил.
Расстарались к празднику хозяйки,
Дивное богатство на столе:
Студень, рыбка, пирожков клондайки,
И, конечно, тазик «оливье».
Мужики, с напитков пробу сняли,
И ряды бутылок оглядев,
Воли и терпения набрались,
Ждут, когда дойдет до главных дел.
Бьют часы, шампанское стреляет,
Был декабрь, а нынче – в январе,
С треском и шипением взлетает
В небо запрещенный фейерверк.
То ли легкий хмель во мне играет,
То ли в детство приоткрылась дверь,
Слышу шепот: нынче наступают
Новый год, и жизнь, ты верь, ты верь!
20 декабря 2009

ПЕРВОЕ ЯНВАРЯ

Вот и пришел Новый год,
Утром все как-то серьезней,
Солнце неспешно встает,
Дымкой укрывшись морозной.
Вниз бы сгонять за пивком –
Холодно, да и лениво,
Мне хорошо за стеклом
Вызреться в зимнее диво.
Искрится легкий снежок,
Крыши – сверкающей ватой,
Есть у меня коньячок,
В миске остатки салата,
Пусто, легко в голове,
Мозг сказки летние помнит:
Там, по зеленой траве
Скачут лиловые кони.
03 января 2010

АБОНЕНТ

Памяти Владимира Высоцкого

Абонент не отвечает или
временно недоступен.
«Из Мобил»
Что-то стало мне одиноко,
Не в ладах с самим я собой,
И давлю, давлю я на кнопки,
Чтобы голос услышать твой.
Но в ответ запикало в трубке,
И бездушный робот сказал:
«Абонент сейчас недоступен!»–
И опять противный сигнал.
Я на номер денежку кинул,
Но опять все тот же ответ.
Абонент, куда же ты сгинул?
Почему молчишь, абонент?
Много раз упрямым движеньем,
Потеряв контроль над собой,
Повторяю я упражнение:
Десять кнопок – робот – отбой.
Мозг уже распят и исчеркан,
Нет живого места во мне,
Абонент, пошел бы ты к чёрту!
Я устал молчать, абонент!
Вдруг услышал: «Здравствуй, Сережа!
Я в метро», – (и сколько ж часов!?)
Все равно становлюсь моложе
Я от голоса и от слов.
Пусть канал во всю безобразит,
Между нами пусть континент,
Абонент, оставайся на связи!
Я люблю тебя, абонент!
19 января 2010

ЭНЕРГИЯ

Увы, мой друг, энергия слепа,
Она лишь инструмент. В руках достойных
Сквозь джунгли ею торится тропа,
Взрываются и умолкают войны.
Энергией одАренный герой
Идет сквозь бури, усмиряет волны,
Он ею правит, движимый душой,
И целью паруса свои наполнив.
Поэт, вложив энергию в строку,
В ответ получит восхищенья слезы.
…Но, коль энергия досталась говнюку,
То результатом будут сотни тонн навоза.
11 января 2010

ТРОЙКА

Эх, да вот! Гуляй, купчина!
Тройка мчит во весь опор...
Буйной жизни половину
Я отдам за снежный бор,
За цыганистые пляски,
За красавицу в санях,
За ее хмельные ласки,
Да за этот зимний шлях,
За фартовую удачу,
И за боль, что зализал...
...Что ты, брось ты, я не плачу,
Просто снег слепит глаза...
11 февраля 2010

МАМОЧКА И ДЕТОЧКИ

Женщина старается свить себе гнездо,
Пусть мужчина мается, пусть уют бредов,
Бог с ней, с половиночкой – деточки растут:
Солнышки, кровиночки, вам создам уют.

Заплетает веточки, пухом, мхом стеля,
Но в любимых деточках любит лишь себя.
Все стремится маленьких к сердцу прижимать,
А детишкам-валенкам уж по двадцать пять.

Жизни не изведавши, шишек не набив,
Пьют из мамы детушки соки что есть сил.
"Я ли их не нежила, Я ли им не мать?
Выросли невежами!" - И кому пенять?
24 февраля 2010

ГЛАМУР

Юбка-мини, колготки в сеточку,
Задыхаясь в порах бензинных
Прокатиться мечтает девочка
В расфуфыренном лимузине.
Тормознет, пригласит культурненко,
Может, даже, войти поможет,
И крутое слово «Гламурненько!»
Отразится на сытой роже.
А в салоне – суперски, классненько,
Тоник-джин в холодильнике-баре,
Сигаретка американская,
Коньячок в пузатом бокале.

…Тормознули где-то в Измайлово:
«За гламур пора рассчитаться!»
…Ощутила вонь перегарную
И на теле липкие пальцы.

Бесполезно кричать и слезы лить,
Вот она, житуха в гламуре!
В общем, трое по полной попользовались
И в обочину мордой швырнули.

…Кое-как доберется до города,
Смоет грязь, водкой ссадины сбрызнет.
И подружкам расскажет гордо
О красивой, гламурной жизни.
16 марта 2010

НЕДОЛЕТНЕЕ

Сладко пахнет свежим клевером,
Двадцать градусов – тепло:
К Недозападному Северу
Лето, вроде бы, пришло.
Разбежались тучи синие,
Теплый ветер в волосах,
Потому, что с ночи химию
Распыляют в небесах.
Деньги вложены немалые,
Чтоб сегодня молодежь
Паруса встречала алые,
Не боясь, что встретит дождь.
Стрелка острова утоптана
Миллионом шин и ног –
Любознательными толпами
Туристический горох.
Молодежь от счастья прыгает:
На Дворцовой для нее
Циркачи ногами дрыгают,
В микрофон звезда орет.
Вот салюты дружно грохнули,
Заалели паруса,
От восторга дети охнули –
Словом, праздник удался!
А наутро меркнут запахи,
И смывает лета ложь
С Недосеверного Запада
Недолетний серый дождь.
21 июня 2010

КУСОК

Дождливенько. Бреду по бережку,
Вдруг по ноздрям слегка дымком.
Там, на камнях гуляют девушки,
Шашлык, пивко. Без мужиков.
Ну, дай им Бог мяско прожарено!
И вдруг задорный голосок:
«Ну, что бредешь, как неприкаянный!
Спускайся вниз, возьми кусок!»
«Спасибо, дамы, я не голоден!»
– Хотя… кусок поэту дать…
Поэт, он вроде, как юродивый:
Ему кусок – вам благодать!
Но тут другая, хрипло-важная:
«Да брось, ты, Ирка, чушь травить!
Дедов каких, бомжей приваживать –
Уж лучше чаек покормить!»
Конечно, чайкам тоже хочется
Урвать кусок средь бела дня –
Но как-то резко одиночеством
Хлестнула фраза та меня.
Я поклонился и с достоинством
Пошел дорогою своей…
Обиделся? Да нет, не стоит то:
Кусок у них не для людей.
21 июня 2010
БЛИКИ
Над водою птичьи крики,
Ветром озеро рябит,
Шаловливо пляшут блики,
Плеск весла волну дробит.
Глаз – сощурен. Растр – развернут,
И рождается из брызг
Странным ракурсом повернут
Мир – загадка, мир – каприз.
Где средь сенсоров экрана
Самый чуткий я ищу
И – вздымаюсь ураганом,
И – травинкой трепещу,
Где, красивей и моложе,
Жадно жизни пью нектар,
И – восторг бежит по коже,
И – в душе дрожит пожар.
…Но сминает легким кликом
Многоцветный мир – туман.
Это все лишь блики, блики,
Блеф, иллюзия, обман…
3 июля 2010

ГУСИ

Гуси перелетные опять
В сером небе выстроились клином,
Мне уже, наверно, не понять,
Что так тянет птицу на чужбину.
Я, ладонь приставив козырьком,
За полетом плавным наблюдаю,
Мне уже, наверное, легко
Не стремиться в розовые дали.
Постепенно сходятся пути
Всех дорог, извилистых и многих,
Мне уже, наверно, не сойти
С той одной, единственной дороги.
Улетают прочь мои года,
Прячутся за кромкою ковыльной,
Мне уже, наверно, никогда
Им вдогонку не расправить крылья.
Обрываю солнечную нить,
Грудь бинтую пеленой покоя,
Я могу их, верно, отпустить –
Пусть летят, я им махну рукою…
06 сентября 2010

УМЕР ПОСЛЕДНИЙ ДЕД

Умер последний дед –
Старшим я стал в семье,
Слезы – а их и нет,
Карточка на стене.
Крапает мелкий дождь,
Грустно дрожат цветы,
Полно, чего ты ждешь?
Следом, по счету – ты…
Но я пока что здесь,
Чувствую и дышу,
Время мое, ты есть?
Много ли? Поспешу.
Сколько отмерил мне
Мой милосердный Бог
Осеней, весен, дней,
Скорбей, любовей, строк?
Я постараюсь, дед,
Я поднажму, смогу
Ветку остатка лет
Луком согнуть в дугу,
Лезут, спешат дела,
Множится ряд начал –
Каждый мой день – стрела,
Каждый мой год – колчан,
Нынче – родник найду,
Завтра – подправлю дом…
Дед, я к тебе приду,
Только потом, потом…
15 октября 2010

ОДА СТЫДУ

О, стыд! Ниспослан нам богами,
Ты с детства держишь нас в узде,
И направляешь удилами
Нас по приличья борозде.
Жесток, капризен и скандален,
Ты тянешь повод все сильней:
Любой поступок – аморален,
Любая мысль – вдвойне вредней.
– О, как же ты людей измучил!» -
Вознесся ропот до небес.
– Ну, что же, – громыхнула туча,
– Живите так! – И стыд исчез.
Душа разучена бояться,
Травой зарос приличий путь,
И стало доблестью считаться
Украсть, унизить, обмануть,
Разврат смакуется с восторгом,
Убийц взвели на пьедестал,
Заплыли жиром слуги Бога –
О, человек! Ну, кем ты стал?
Скорей верни нам стыд, о, Боже,
И страх священный у креста!
…Знать, без поводьев мы не можем,
А многие – и без хлыста.

СОЛОВЕЙ

Докатилось до Питера лето,
И всю ночь, затаясь средь ветвей,
На канву розоватого света
Нижет трели певец-соловей.
То по доскам костяшки раскинул,
То из свистов сварганил коктейль,
То такое коленце задвинул,
Что блеснул на ресницах апрель.
Век бы я тебя, пташечка, слушал,
Замирая б, коленца считал,
И посконную, грубую душу
На шелкову б кудель расплетал.
Только песен период недолог:
Стихнут трели в цветущих кустах,
Грубоватый, шершавистый полог
Радость скроет… и сумрачный страх
Закоулки души заполняет,
Ветров осени чудится вой,
Лето тает, и молодость тает…
Пой, пичуга, прошу тебя, пой!
10 июня 2011

ШЕСТЬДЕСЯТ

Тянется тропинка жизни, вьется,
Ты бежишь – и нет пути назад…
Ах, как не хотелось, но придется
Отмечать сегодня шестьдесят.
Сучковата воткнутая веха –
Ствол коряв, нет почек на ветвях,
В глотке захлебнулся лучик смеха,
«Все, конец!» – трепещет в сердце страх…
Но вокруг стоят друзья-ребята,
Что прошли уже такой этап:
«Брось, Серега, мы с тобою, рядом!
Все нормально, парень, все ништяк!
Дети – есть: поднялись, повзрослели,
Подарили внука-пацана;
Теплый дом, и в нем тебя лелеет
Чуткая красавица-жена.
Обогнула ствол сухой тропинка,
Посмотри: на этой стороне
Дружно к солнцу тянутся травинки,
Воробей щебечет гимн весне!»
А и впрямь! Печалиться не будем!
Жизнь – прекрасна, значит, будем жить!
Топать по тропе и встречным людям
И улыбки, и стихи дарить!
26 марта 2011