Поэзия
Сергей Бeхтеев
В наше время люди всё чаще обращаются к истории своёй страны, пытаясь понять своё место в этом мире. И вновь после долгих лет клеветы и забвения пред нами предстают образы тех, кто трудился на благо своей страны - Царей, воинов, поэтов, учёных. И вновь мы видим перед собой Святую Русь в её подлинном облике, снова воскресает вера в Россiю, в то, что она переживёт эти времена и возродится в былом величии. И теперь мы вновь слышим голос С.С. Бехтеева - истинного русского патриота. Многие знают его стихотворение “Молитва” (“Пошли Нам, Господи, терпенье”), но имя его автора долгое время оставалось в нашей стране неизвестным. По милости судьбы он родился на Орловской земле (…) Уже в те годы он писал проникновенные стихи о родной земле, о селе Липовка и о Лицее. И в те же годы он написал свои первые восторженно-верноподданические стихи, посвящённые Государю и Царице матери. Однако истинная верность проявляется не в счастии, а в горестях. И эту верность Царю и Отечеству, верность истинного офицера, верность истинного русского человека он пронёс через всю свою жизнь. Его поздние стихи, написанные в кровавые годы революции, гражданской войны, и потом, в эмиграции, в разлуке с Родиной, полны любви к родной стране, её славному прошлому, её Государям, освящённой болью и страданием, готовностью нести свой крест до конца, пробуждая в людях любовь к Богу и Царю и веру в воскресение былой Россiи. И теперь, когда начинают сбываться его пророчества - вновь сияют кресты Божьих Церквей, на русскую землю возвращаются иконы, прославляются святые и вновь смотрят на нас добрые серые глаза Царя, которого Бехтеев первый назвал святым. Да послужит нам примером его любовь к Россiи и вера в руский народ, хранившая его на чужбине.
Моей Родине
Прошла пора, когда в венце державном
Иконописною сияя красотой,
Блистала ты на троне православном,
Пленяя мир смиренной простотой.
Была тогда ты царственно прекрасной,
Святою Русью всюду ты звалась,
Перед тобой склонялся недруг властный,
Тебе хвала всеобщая неслась.
Теперь, увы, ты сделалась иною: —
Ты свой покров священный совлекла,
И распаленная чудовищной враждою,
Себя на общее презренье обрекла.
Ты храмы древние кощунством осквернила,
Ты разгромила Божьи алтари,
Ты те богатства блудно расточила,
Что накопляли мудрые Цари.
В своем безумии и яростной гордыне,
Отдавшись вихрю гибельных страстей,
Ты обесчестила духовные святыни,
Ты перебила лучших сыновей.
И вот теперь, поганая, босая,
Вся обагренная в дымящейся крови,
Ты мечешься, стеня и проклиная,
Без божества, без веры, без любви.
Забыв удел твоей прекрасной доли,
Победы громкие и славные дела,
Гонясь за призраком давно желанной воли,
Ты рабство худшее себе же создала.
Глумясь над совестью, святыни попирая,
Ты лезешь на рожон, ты падаешь в петлю,
Ты бесноватая, преступная, шальная, —
Но я твой сын! — и я тебя люблю!
Люблю за ширь стихийного размаха,
За кротость рабскую пред посланной судьбой,
За Крест Владимира, за Шапку Мономаха,
За Стеньки Разина разгулье и разбой.
Люблю тебя за то, — что ты необычайна.
Как песнь твоих былин, как сказок вещий бред,
Что для чужих племен — ты вековая тайна
И что такой, как ты, другой на свете нет!
г. Ницца 11 ноября 1941 г.
Наш храм
"Яко да под державою Твоею
всегда храними"
(Акафист Державной иконе Божией матери)
Не терпит Бог людской гордыни,
Не с теми он, кто говорит:
"Мы - соль земли, мы - столб святыни,
- Мы - Божий меч, мы - Божий щит!"
Не с теми Он, кто звуки слова
Лепечет рабским языком,
И - мертвенный сосуд живого -
Душою мертв и спит умом.
Но с теми Бог, в ком Божья сила,
Животворящая струя,
Живую душу пробудила
Во всех изгибах бытия.
А. Хомяков
Не блещет золотом окладов
Наш небольшой и бедный храм
И не пленяют чуждых взглядов
Узоры красок по стенам.
Зато царит в нем мир покоя
И Божьей правды благодать
И так легко у аналоя
Молиться, верить и мечтать.
Мечтать о страждущей России,
Мечтать о Церкви нам родной
И поминать на Литургии
Царя с пресветлою Семьей.
Какой то кротостью небесной
Вкруг самый воздух напоен
И веет благостью чудесной
От бедных, простеньких икон.
Сама Державная Царица
Здесь в Божьей келий живет
И нас, как яркая зарница,
Сквозь тьму житейскую ведет.
Ведет к святому воскресенью
Того, Кто в кротости Своей
Простив врагам, предал забвенью
Все оскорбленья буйных дней.
г. Ницца 11 июня 1932 г.
Примечание. Написано в день празднования иконы Божией Матери, именуемой "Достойно есть" ("Милующая"), X век.
Под весенними лучами
Спал зимы льдяной убор,
Воды ринулись ручьями
По уступам голых гор.
Пробужденная от сна
Речка сбила с груди броню,
И за льдиною волна
Храбро кинулась в погоню.
В лист оделся пышный сад,
Бросив вниз густые тени,
И струится аромат
Распустившейся сирени.
Луг окутался травой,
Распустились в клумбах розы,
Запорхали над листвой
Легкокрылые стрекозы.
Мир воскрес от тьмы и сна,
Блещет искрами денница,
И идет, смеясь, весна,
Светлокудрая царица.
И забыты дни борьбы,
Слякоть, вихри и морозы,
И сомненья, и мольбы,
И страдания, и слезы.
И светло все впереди,
Вместе с верой в воскресенье,
И из трепетной груди
Рвется радостное пенье.
Село Липовка 1902 г.
Молитва Россiи
Моей Родине
Прошла пора, когда в венце державном
Иконописною сияя красотой,
Блистала ты на троне православном,
Пленяя мир смиренной простотой.
Была тогда ты царственно прекрасной,
Святою Русью всюду ты звалась,
Перед тобой склонялся недруг властный,
Тебе хвала всеобщая неслась.
Теперь, увы, ты сделалась иною: —
Ты свой покров священный совлекла,
И распаленная чудовищной враждою,
Себя на общее презренье обрекла.
Ты храмы древние кощунством осквернила,
Ты разгромила Божьи алтари,
Ты те богатства блудно расточила,
Что накопляли мудрые Цари.
В своем безумии и яростной гордыне,
Отдавшись вихрю гибельных страстей,
Ты обесчестила духовные святыни,
Ты перебила лучших сыновей.
И вот теперь, поганая, босая,
Вся обагренная в дымящейся крови,
Ты мечешься, стеня и проклиная,
Без божества, без веры, без любви.
Забыв удел твоей прекрасной доли,
Победы громкие и славные дела,
Гонясь за призраком давно желанной воли,
Ты рабство худшее себе же создала.
Глумясь над совестью, святыни попирая,
Ты лезешь на рожон, ты падаешь в петлю,
Ты бесноватая, преступная, шальная, —
Но я твой сын! — и я тебя люблю!
Люблю за ширь стихийного размаха,
За кротость рабскую пред посланной судьбой,
За Крест Владимира, за Шапку Мономаха,
За Стеньки Разина разгулье и разбой.
Люблю тебя за то, — что ты необычайна.
Как песнь твоих былин, как сказок вещий бред,
Что для чужих племен — ты вековая тайна
И что такой, как ты, другой на свете нет!
г. Ницца 11 ноября 1941 г.
Наш храм
"Яко да под державою Твоею
всегда храними"
(Акафист Державной иконе Божией матери)
Не терпит Бог людской гордыни,
Не с теми он, кто говорит:
"Мы - соль земли, мы - столб святыни,
- Мы - Божий меч, мы - Божий щит!"
Не с теми Он, кто звуки слова
Лепечет рабским языком,
И - мертвенный сосуд живого -
Душою мертв и спит умом.
Но с теми Бог, в ком Божья сила,
Животворящая струя,
Живую душу пробудила
Во всех изгибах бытия.
А. Хомяков
Не блещет золотом окладов
Наш небольшой и бедный храм
И не пленяют чуждых взглядов
Узоры красок по стенам.
Зато царит в нем мир покоя
И Божьей правды благодать
И так легко у аналоя
Молиться, верить и мечтать.
Мечтать о страждущей России,
Мечтать о Церкви нам родной
И поминать на Литургии
Царя с пресветлою Семьей.
Какой то кротостью небесной
Вкруг самый воздух напоен
И веет благостью чудесной
От бедных, простеньких икон.
Сама Державная Царица
Здесь в Божьей келий живет
И нас, как яркая зарница,
Сквозь тьму житейскую ведет.
Ведет к святому воскресенью
Того, Кто в кротости Своей
Простив врагам, предал забвенью
Все оскорбленья буйных дней.
г. Ницца 11 июня 1932 г.
Примечание. Написано в день празднования иконы Божией Матери, именуемой "Достойно есть" ("Милующая"), X век.
Под весенними лучами
Спал зимы льдяной убор,
Воды ринулись ручьями
По уступам голых гор.
Пробужденная от сна
Речка сбила с груди броню,
И за льдиною волна
Храбро кинулась в погоню.
В лист оделся пышный сад,
Бросив вниз густые тени,
И струится аромат
Распустившейся сирени.
Луг окутался травой,
Распустились в клумбах розы,
Запорхали над листвой
Легкокрылые стрекозы.
Мир воскрес от тьмы и сна,
Блещет искрами денница,
И идет, смеясь, весна,
Светлокудрая царица.
И забыты дни борьбы,
Слякоть, вихри и морозы,
И сомненья, и мольбы,
И страдания, и слезы.
И светло все впереди,
Вместе с верой в воскресенье,
И из трепетной груди
Рвется радостное пенье.
Село Липовка 1902 г.
Молитва Россiи
У подножия Божественной Иконы
Слышатся рыдания и стоны,
Скорбного моления слова —
Это плачет, слезы проливая,
Наша мать несчастная родная,
Русь Святая — скорбная вдова...
Плачет Русь слезами покаянья,
Крестного жестокого страданья,
На Голгофе всенародных мук.
Плачет, прошлое величье вспоминая,
К Божьей Матери с отчаяньем взывая,
Видя зло и ненависть вокруг.
И в ответ из храмины надзвездной
Ей звучит любовно голос нежный
Кротко-благостной Царицы всех цариц,
Радость близкого спасенья предвещая,
Грешницу в печалях утешая,
Перед Ней простершуюся ниц:
«Ты не плачь, возлюбленная Мною,
Омофором Я тебя покрою,
Проведу чрез поприще скорбей
И рассеяв полчища безбожья,
Я верну тебе Помазанника Божья,
Прежний блеск и звон твоих Церквей.
Благотворною стезею покаянья
Ты дойдешь до прежнего сиянья,
До воздвиженья победного Креста,
Станешь вновь ты прежнею, былою,
Русью славною, великою, святою,
Магдалиной, жаждущей Христа»...
г. Ницца 1942 г.
Молитва
(Посвящается их Императорским Высоч.
Вел. Княжнам Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне)
Пошли нам, Господи, терпенье,
В годину буйных, мрачных дней,
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и униженья
Христос, Спаситель, помоги!
Владыка мира, Бог вселенной!
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной,
В невыносимый, смертный час...
И, у преддверия могилы,
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молится кротко за врагов!
г. Елец, Октябрь 1917 г.
Обнажённая
«Allons, enfants de la patrie,
le jour de gloire est arrive!»
Слова Марсельезы
Ты грезилась певцам пленительной девицей,
Принцессой сказочной, волшебницей очей,
Богиней красоты, блистательной царицей,
Прекрасным призраком задумчивых ночей.
Была ты хороша, как греза, как виденье;
Была ты нам мила, как утро, как весна,
И в сердце и в мечтах царила ты одна.
И звали мы тебя в страну скорбей и муки
Упрямою мольбой рыдающих цевниц;
К тебе, к твоим стопам мы простирали руки
И падали в тоске перед тобою ниц.
Казалось нам, что ты кумир священный,
Сама любовь божественной души,
Что ты наш идеал, наш пламень вдохновенный,
Торжественный напев, раздавшийся в глуши.
И ждали мы тебя, красавица-свобода,
С улыбкой девственной и женской красотой,
«Родную нашу мать», печальницу народа,
Несущую с собой нам радость и покой.
И ты пришла; но был твой лик ужасен:
Свирепый взгляд пронзал своим лучем.
Твой образ был порочно-сладострастен,
И шла ты к нам не с миром, а с мечем.
Смеялась ты, но смех был дик и страшен:
Пред ним народ невольно трепетал;
И рушились дворцы и стены старых башен,
И яростный огонь селенья пожирал.
Но вот блеснул твой меч, зовя на пир кровавый,
И алая река по царству потекла;
А ты — но трупам шла, довольная забавой,
И к мести злую чернь манила и влекла.
На стон и вопли жертв ты отвечала смехом,
Вонзая в их тела отравленную сталь,
И радостный твой крик звучал звериным эхом,
Несущимся к толпе в бунтующую даль.
И не было тех мук, и не было тех пыток,
Которых не явил твой плотоядный ум;
Кровавую струю пила ты, как напиток,
Под дикий лязг мечей и черни буйный шум.
Горел, дымясь, пожар. Кровавой багряницей
Окутан был окрест пылавший небосклон;
Безумный зверь-народ с свободою блудницей
Злодейски пировал под вопли, плач и стон.
Кипел и рос разврат; лилась рекой сивуха,
Пленял собой толпу разнузданный эдем,
И, разжигая пыл метущегося духа,
На оргии злодейств ты отдавалась всем.
Ты лобызала чернь кровавыми губами,
Губами хищными ночного упыря;
Плясала ты канкан над мрачными гробами,
Восторги и любовь преступникам даря.
Пьяня сердца людей, маня рассудок новью,
Чудовищную страсть будя в толпе зверей,
На дьявольском пиру ты упивалась кровью,
Детей насилуя в глазах у матерей.
С проклятьем и хулой ты разрушала Храмы,
Громила алтари в кощунственном пылу
И, смрадом заглушив кадильниц фимиамы,
Топтала злой пятой священную золу.
Свистал свинец, ревел орудий грохот,
Косила смерть колосья русских нив,
И слышался везде твой кровожадный хохот
-Развратных оргий дьявольский призыв...
Струилась кровь, сливаясь в красном море;
Рубил мечем неистовый палач —
То было русское, безвыходное горе,
То был великий, всенародный плач!
Свобода, равенство и светлый лозунг братства
Насмешкой дьявольской теперь казались нам;
И сколько было в ней коварного злорадства,
Как жалки были мы, причтенные к врагам!
В дымящейся крови и в бездне преступлений,
В чаду безумств и в злобе торжества,
Постигли поздно мы весь ужас заблуждений,
Без маски увидав уродство божества.
Надежды рушились с разбитыми мечтами,
С стремленьем к истине и вечной красоте,
И правда горькая с кровавыми устами
Пред нами встала в гнусной наготе.
И в яростных устах и дьявольской улыбке,
В безумном ужасе, мы явственно прочли,
Что доверялись мы обману и ошибке
И ложною тропой к туманным целям шли.
Что на земле, увы, нет братства и свободы,
Что равенство людей — пустой, фальшивый звук,
Что вечною борьбой заражены народы,
И пьет из мухи кровь безжалостный паук.
Упала с наших глаз блаженная повязка,
Заветные мечты рассеялись, как пыль.
Как хороша была пленительная сказка,
И как страшна теперь мучительная быль!
г. Армавир 1918 г.
На родном пепелище
Стою на развалинах барского дома.
Как местность мне эта мила и знакома!
Здесь были постройки; там — липовый сад,
Питомник, и к речке обрывистый скат...
А там, за рекой, бесконечные степи,
Холмов и курганов зеленые цепи.
Далекий, безбрежный, родимый простор,
Манящий к себе зачарованный взор.
Когда-то здесь мирная жизнь протекала;
Любовь благодатно и нежно сияла;
Здесь слышался смех шаловливых детей,
В свободное время веселых затей.
Здесь отдых и труд сочетались любовно,
Здесь дни протекали торжественно-ровно,
Сменяя владельцев роскошных хором,
Украшенных старым дворянским гербом.
И вот, затуманились своды лазури.
Пронесся порыв разрушительной бури;
Господские службы, конюшни и дом,
Как смерч, уничтожил безумный погром...
В смятеньи гляжу я на кучи обломков,
В которых погибли для наших потомков
Прекрасные образы светлых веков
И творческий гений отцов-стариков.
г. Елец
1917 г.
За что?
Ответ недоумевающим
«Грех, тяготеющий над нами — вот сокровенный корень нашей болезни,
вот источник наших бед и злоключений!..»
Слова послания Патриарха Тихона от 18 июня 1918 г.
Нам, русским, послан Крест тяжелый,
И мы должны его влачить,
За грех чудовищной крамолы,
За то, что не хотели чтить
В своей безсовестной гордыне,
Как непокорные сыны,
Нам Богом данные святыни
Благой и мудрой старины.
За то, что нехристям в угоду
Преступный замысел творя,
Себе мы прочили свободу
И свергли Ангела-Царя.
И тем, покрыв себя позором,
Дерзнули клятву осквернить,
За всех нас данную Собором,
Во век Романовым служить."
И вот за этот грех великий
Страдаем всюду мы теперь,
И Русью правит деспот дикий,
Бесчеловечный, лютый зверь.
И долго будем мы томиться
Под нам ниспосланным Крестом,
Пока в душе не совершится
У нас великий перелом,
Пока от зол мы не очнемся,
И, приведя наш бунт к концу,
К Царю мы, каясь, не вернемся,
Как дети блудные к Отцу.
г. Ницца,
20 октября 1942 г.
Великий Московский Церковно-Земский Собор 1613 года, избравший на царство Михаила Феодоровича Романова, одновременно поклялся за себя и за всех своих потомков служить Дому Романовых до Второго Пришествия. Это же торжественное обещание еще раз подтвердил в достопамятные дни празднования трехсотлетия царствования Дома Романовых и наш Синод в своей "Молитве Православной Церкви Российской" на 21 день февраля 1913 г. по определению № 999 - 1913 г.
Детям
Любите, дети, старину
С ее былинными веками,
С ее столетними Церквами,
К величью ведшую страну...
Любите, дети, старину!..
Любите древний наш уклад
С величием и славой царской,
С отвагой доблести боярской
И жизнь на наш особый лад —
Под звон мечей и блеск лампад!..
Любите, дети, отчий дом
И нежность материнской ласки,
Любите бабушкины сказки
В кругу внучаток вечерком
У печки с ярким огоньком!..
Любите кровли бедных хат,
Любите звон наш колокольный,
Характер русский хлебосольный
И тех, кто будучи богат,
Добром делиться с нищим рад!..
Любите Русь — святынь оплот,
Мир кроткой кельи монастырской,
Дух мощный рати богатырской,
Нас всех хранящей от невзгод!..
Любите, дети, свой народ!..
г. Ницца
3 мая 1949 г.
* * *
Она жива, великая Россия,
Она не умерла, святая наша мать,
Ее сковала злая летаргия,
Ее ограбил вероломный тать.
Но день придет и чуждому ей миру,
Ее обрекшему на гибельный конец,
Она появится, одетая в порфиру
И свой алмазами осыпанный венец.
Заблещут вновь, как яркие созвездья,
Ее державные, лучистые глаза,
И будет в правоте их меч ее возмездья
И в кроткой красоте — священная гроза.
г. Ницца
январь 1934 г.