28 марта 2024  10:44 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 14 сентябрь 2008


История


Степан Рацевич

Глазами журналиста и актера



Продолжение, начало № 3



Ямы.


В низине, опоясанной речкой Стругой и болотами, залегла одна из самых больших деревень Принаровья - Ямы. У неё большое историческое прошлое, связанное с крепостью Нейшлосс в Сыренце. Во время ливонского владычества Ямская Струга соединялась с Чудским озером, а около деревни проходил тракт на Лайсгольм. Царь Алексей Михайлович, заключая договор о перемирии со шведами, был заинтересован сохранить для России одновременно Сыренец и Ямы...
В Ямах не сохранилось никаких следов от периода того времени. Старики уверяют, что деревня много раз горела и если когда-то что-то и оставалось, то было впоследствии уничтожено огнём.
Между Сыренцом и Ямами постоянно происходили конфликты по поводу нахождения административных учреждений Сыренецкой волости - в Сыренцах или Ямах. Поскольку волость именовалась Сыренецкой, её жители настаивали, чтобы волостное управление и другие официальные учреждения находились обязательно в Сыренце. Жители Ям в свою очередь приводили веские доводы: Сыренец находится на отшибе, вдали от деревень, в то время как Ямы в окружении многих деревень Сыренецкой волости: Овсово, Кароль, Верхнее село, Князь село и многочисленные хутора.
Чтобы придать деревне более привлекательный вид, на главной улице, идущей параллельно реке Струга, ямчане перед своими домами посадили раскидистые липы и декоративные клены. Получилась улица-аллея.
Позднее Сыренца и Скамьи в Ямах из финского гранита была построена Никольская церковь. В тридцатых годах на окраине деревни возвели двухэтажное деревянное здание шестиклассной школы с интернатом. Здесь учились и жили окончившие четырехлетние школы дети из Овсово и Кароля.


Фото. Ямы. Школа с интернатом.

Не без основания Ямы считались в Принаровье самой певучей деревней. Здесь все любят пение - дети, молодежь, взрослые и старики. Сидит за верстаком сапожник, знай заколачивает шпильки и обязательно напевает песню... Дети с охоткой посещают уроки пения в школе. Отличный церковный хор, возглавляемый регентом самоучкой, в прошлом сапожником Иван Дмитриевичем Пекаревым, известен далеко в округе. Любовь к пению привил живший в Ямах священник И. Цветиков.
Не каждый мог поверить, что в Ямах с населением в 400 душ удалось создать светский мужской хор, руководителем которого был учитель А. А. Михаилов. Используя музыкальные дарования молодежи, он организовал оркестр народных инструментов. В течение полугода молодежь собрала средства и приобрела инструменты, а еще через полгода оркестр участвовал в концерте в народном доме.



Фото. Учителя Ямской школы. Стоят: А.И. Осипова, Е.Н.Ершова,
Е.Г. Конза. Сидят: А.В. Заутина, И.И. Конза.

Ямское просветительское общество "Искра" является старейшим в Принаровье. Основано оно в 1923 году. Его успешному развитию способствовала местная интеллигенция: кооператор Федор Григорьевич Перчаткин, его жена Ольга Алексеевна - долголетний библиотекарь, учителя ямской школы - заведующая Елизавета Николаевна Ершова, учителя Анна Васильевна и Иван Андреевич Заутины, Александр Александрович Михаилов.
С каждым годом увеличивалось число читателей. Книга являлась другом в каждом доме. Вот цифровые данные читательского роста. В 1929 году из библиотеки было выдано для прочтения 963 книги, в 1930 году - 1414, в 1931 году - 2372 книги и в 1932 году 2767 книг. О. А. Перчаткина не только выдавала книги, она вела большую агитационно-массовую работу по её распространению среди читателей. Она устраивала литературные суды, вечера вопросов и ответов, обсуждала с читателями прочитанные книги. При её непосредственном участии во время празднования "Дня русского просвещения" была организована библиотечная выставка. Отдел "Как не следует обращаться с книгой" привлёк всеобщее внимание участников выставки. Стенд с рваными, грязными, без обложек и внутренних листов книг послужил материалом для литературного суда над вредителями литературного богатства ямской библиотеки. Крестьяне не стесняясь клеймили тех, кто не бережёт книгу и, конечно, строго осудили вредителей.



Фото. Ямы. Библиотечная выставка на «Дне Русского просвещения» 23 июня 1935 года.
Слева: Ольга Алексеевна Перчаткина.

Любимым праздником в Ямах бывал "День русского просвещения", проводившийся ежегодно летом на лоне природы в полутора километрах от деревни на живописной Ольгинской горе. Концерт и гулянье устраивались в ложбине, кругом огражденной от ветра высокими деревьями и густым кустарником. По окончании официальной части следовал концерт и тогда уже все без исключения участвовали в весёлых хороводах, играх, соревнованиях, плясали кадриль, веселились как и положено в такой праздник без "подогрева".



Фото. Ямы. Егорьев день.

Ямы унаследовали ещё традицию по старинке отмечать Егорьев день, 23 апреля по старому стилю. В этот день положено выгонять с молитвой скот на пастбище. Хозяйки приводят своих коров к церковной ограде, где священник совершает краткое богослужение с окроплением святой водой скота. Слов и пения не разобрать, они тонут в звуках сплошного мычания не одной сотни коров...

Овсово.

Живописная дорога в сторону от реки ведёт в направлении к лесу. От Ям в Овсово путь петляет на Пюхтицы и Иевве. Через 3-4 километра начинаются хутора. За ними по обе стороны дороги вся в зелени деревня Овсово, которую эстонцы переименовали в Агусалу.
В небольшом классном помещении четырёхгодичной начальной школы не протолкнуться от народа. Вечерней порой учительница Нина Анатольевна Цветикова, она же заведующая школой, собрала деревенскую сходку, пригласив старшее поколение и молодежь побеседовать о культурных нуждах деревни.
- Живем мы в культурное время, - обратилась к присутствующим Нина Анатольевна, - начинаем машинами обрабатывать землю, в каждом доме у вас есть сепаратор, швейная машина, велосипед, радио-аппарат, а вот в деревне не можем наладить культурный досуг. Кругом нас в деревнях Ямы, Кароль, Верхнее село, имеются не только культурно-просветительные общества, но и народные дома, а у нас в деревне, насчитывающей 200 человек на 35 хозяйствах к нашему стыду нет ни того ни другого. Проанализируем, как "культурно" проводим мы своё свободное от работы время. Наши мужики изо дня в день каждый вечер собираются в лавку и вплоть до её закрытия в дыму махорочных закруток занимаются пустой болтовней, переливанием, как говорится, из пустого в порожнее. А что делает в эту пору молодёжь? Она бесцельно бродит по деревне, от скуки пробавляется карточной игрой, в воскресные и праздничные дни уходят на спектакли и танцы в соседние деревни. Не пора ли нам пробудиться от спячки и общественного безделья и наладить в Овсово культурно-просветительную работу? Как было бы хорошо открыть избу-читальню, проводить в ней громкое чтение художественной литературы, газет, журналов, создать на первых порах маленькую библиотечку, всё время пополнять её новыми книгами. А какую пользу населению принесли бы всякого рода курсы, занятия, лекции и спектакли…
Голосами радостного вдохновения загудело собрание. каждый старался поддержать Нину Анатольевну, возражавших не было, все проголосовали за то, чтобы скорее открыть в Овсово культурно-просветительное общество.
- Правильно сказала Нина Анатольевна, - взял слово степенный крестьянин Пелешев, - куда это годится, без толку сидеть в лавке и протирать штаны!
- Вот бы нам организовать драматический кружок, - выпалила Руфина Колчина и к ней сразу же присоединились Сергей Лупанов, Николай Платов, Алексей Трелин.
Нашлись любители струнного оркестра, - Клавдия Лупанова, Николай Ершов, Вера Наумова, Олег Трелин, Глафира Лупанова, поддержавшие предложение Алексея Трелина пригласить руководителем оркестра мужа Нины Анатольевны Ивана Ивановича Цветикова.
В 1934 году открылось Овсовское Русское Просветительное общество "Свет".
Заарендовали в центре деревни пустовавшую избу, оборудовали в ней маленькую сцену и заиграли, - драмкружковцы ставили сперва маленькие одноактные пьесы, позднее пьесы А.Н. Островского. Струнники играли в концертных программах и на танцевальных вечерах. Девушки увлекались рукоделием, охотно посещали курсы кройки и шитья, занимались художественной вышивкой. Каждая хозяйка считала своим долгом посещать занятия по кулинарному искусству. В деревне научились изготовлять сдобное тесто, разнообразить супы и вторые блюда, приготовлять торты. Чаще в Овсово стали бывать агроном, врач, ветеринар, лекторы, внешкольный инструктор.
Ежегодно в канун праздника Успения в Овсово стекается такое огромное количество людей, что многим приходится ночевать на сеновалах, под открытым небом, где придётся.
Собираются молящиеся со всех принаровских деревень с крестными ходами из Сыренца, Скамьи, Скарятина, Криуш и Ям, направляющихся пешком в Пюхтецкий женский монастырь. Чуть свет 28 августа крестные ходы выходят из Овсово. Молодежь остается в деревне и весь праздничный день проводят в веселье на лоне природы, а вечером идет на спектакль и танцы.
Из Овсово расходится молодежь по своим деревням, когда возвращаются из Пюхтец крестные ходы.

Кароль.

Про эту деревню так и хочется сказать - "мал золотник, да дорог". Маленькая, уютная деревушка Кароль находится в двух километрах от Ям на берегу притока Наровы, мелководной Карольской Струги. Все дома гуськом, по ранжиру, фасадной стороной обращенные к реке, выстроились одной улицей вдоль реки.
У деревни Кароль большая история отсутствует. Её основатели и строители выходцы из деревни Ямы, переселенцы из хуторов.
Ямские безземельники давно зарились на отличавшиеся плодородием и пустовавшие карольские участки, на покосные угодья обширных болот вокруг реки Струга.
Невмоготу становилось жить в Ямах. Население увеличивалось, строиться было негде, даже для огородов отсутствовали земельные участки.
Началось переселение на карольскую целину. Новоселы перевозили старые дома, строили новые. Обжились быстро. Если в Ямах они занимались главным образом сапожным ремеслом, то здесь переходили на сельское хозяйство. Экономикой Кароля стало земледелие и сельское хозяйство. В свободное время занимались шитьем сапог.
Два соседствующих общественно-культурных деревянных дома находятся в конце деревни - четырехклассная начальная школа и народный дом имени А. С. Пушкина. Обычно в каждой деревне учитель несет на себе бремя общественного деятеля, помогает налаживать культурно-просветительскую работу, подчас сам её ведёт, является советником по всем вопросам сельского хозяйства, кооперации, медицины, юриспруденции и т.д.
В Кароле иная картина. Учительница Карольской школы А. И. Осипова самоустранилась от всех общественных дел, её ничто не волнует и не интересует. Она, например, ни в чем не помогает молодёжи, к ней нельзя подойти и посоветоваться по поводу спектакля, лекции, курсов, поэтому молодежь, бывшие воспитанники Карольской школы, забыли дорогу в родную школу, не обращаются к Семеновой, действуют самостоятельно и, надо отдать им должное, с большим старанием и немалыми успехами. По многим общественным делам молодые активисты переросли свою учительницу. Не имея специальных средств, карольские крестьяне, взрослые и молодежь, миром соорудили народный дом. Бревна, строительный материал, рамы, двери, кирпич выделили из своих хозяйств, собственным трудом в короткие сроки возвели дом, присвоив ему имя великого русского поэта. Этим же именем было названо карольское Русское Просветительное общество. Над входом в народный дом прикреплен обрамленный ветками ельника портрет поэта.
Для карольцев стало традицией ежегодно в день рождения Пушкина устраивать у себя "День Русского Просвещения". Напрасными оказались попытки центральных культурно-просветительных учреждений убедить карольцев присоединиться к районному празднованию "Дня Русского Просвещения" и у себя, как деревни маленькой с незначительным количеством населения, его не устраивать. Сперва мне казалось, что это чисто внешнее, показное проявление чувства к памяти поэта, но позже я убедился, что это не так, Пушкина в деревне Кароль не только знают, но и горячо любят, он у всех глубоко в сердце...
Программа Пушкинского дня в Кароле всегда отличалась интересным содержанием. Проводился конкурс на лучшее чтение стихотворений поэта, устраивалась викторина "Как хорошо мы знаем Пушкина", ставились на сцене "Скупой рыцарь" и отрывки из "Бориса Годунова", с помощью проекционного фонаря показывались цветные диапозитивы в сопровождении чтения "Руслан и Людмила", "Сказка о царе Салтане", "Капитанская дочка". Игрались инсценировка рассказа "Станционный смотритель".
Хорошо помню, как карольцы трогательно отметили в 1937 году столетие гибели поэта. Дату приурочили ко "Дню Русского Просвещения".
За две недели до этого события я находился в Посаде-Чёрном, где осуществлял постановку драмы Найденова "Дети Ванюшина". С карольцами я заранее списался, что обязательно у них буду на "Дне Русского Просвещения" и прочту отрывки из речи Достоевского на открытии памятника Пушкину в Москве в 1880 году. Моя поездка планировалась на пароходе из Посада-Черного в Сыренец, а далее на лодке по Нарове и Струге в Кароль.
В день отъезда из Посада-Черного на Чудском озере разыгралась буря. Пароход бросало по волнам как щепку, немногочисленные пассажиры лежали по каютам и не могли двигаться. Па меня качка не производила никакого впечатления. Я все время находился наверху на палубе и с разрешения капитана некоторое время был его гостем в капитанской рубке. До самого утра штормило и перестало качать , когда пароход вошел в реку и пристал к пристани Сыренец. Здесь меня ожидала лодка из Кароля. Странное чувство я испытал, когда сел на корму лодки. Меня все время качало, казалось, что я продолжаю плыть на пароходе по озеру, хотя состояние качки на реке отсутствовало. Пелешев, который вез меня, успокаивал, что по приезде на место я отдохну и к вечеру, когда назначена репетиция, все пройдет. Днем я выспался, но вечером повторилось то же самое. С трудом провел репетицию, на сцене меня все время укачивало. Я был убежден, что назавтра, когда Кароль и его многочисленные гости будут отмечать знаменательную дату, я буду находиться в нормальном состоянии. Ничего подобного. Состояние качки продолжалось почти неделю, даже когда я уже приехал домой.
В строгом оформлении украшен народный дом Кароля. Все его стены, сцена превратились в сплошной стенд снимков, иллюстраций, журнальных и газетных вырезок о Пушкине, его родных и близких. Богато была представлена иллюстрация литературных произведений. Около сцены отвели небольшой уголок с материалом о гибели поэта.
Когда лектор Нарвского народного университета Иван Павлович Корсаков просто и доходчиво рассказывал про дуэль и смерть Пушкина, на глазах крестьян появились слезы. Мои опасения вызывало чтение в отрывках речи Достоевского, дойдет ли его глубоко философское содержание до умов простых людей. Слушали хорошо и внимательно, зал проявил сосредоточенность и отличную дисциплинированность.
Глядя не карольцев и часто задумываясь над их увлеченностью в культурно-просветительной работе, я часто поражался, как они могут и в силах без помощи учителей и другой интеллигенции добиваться результатов, которым могут позавидовать другие, более сильные и богатые культурными руководителями просветительные общества.
Когда я вступил на территорию Кароля, меня направили не к учителю, а к местному деревенскому парню, активисту просветительного общества Ивану Чепурину. Он жил на отшибе деревни, в самой бедной избе. Не успел я переступить её порог, как пожилая женщина, оказавшаяся матерью Ивана, стала причитать:
- Скажите моему Ваньке, пусть работать идет... Хватит ему культуру разводить. Бегает все по делам народного дома, будто других делов нет...
Иван, не обращая внимания на сетование матери, усадил меня за стол, вытащил тетрадь и стал вычитывать план работы народного дома, со всеми подробностями рассказал, что было сделано до сего времени. Затем мы направились в другие избы, навестили таких же как он энтузиастов Лантова, Пелешева, Цыганова. Я почувствовал, что с такой молодежью можно многое сделать для блага деревни...

Верхнее село, Князь село.

За Каролем дорога уходит в небольшой лес. Иногда сквозь ветви деревьев можно разглядеть с правой стороны полоску реки Наровы, все быстрее и быстрее устремляющей свои воды в Скарятинские пороги.
От Кароля до Верхнего села около трех километров. Напротив деревни небольшой островок, называемый верхнесельским, сплошь заросший кустарником, лиственными деревьями. В мае месяце остров превращался в сплошной гомон птичьих голосов. По вечерам на берег Наровы собираются любители соловьиного пения. Трели соловья слышны далеко по окрестностям до самого утра…
От Верхнего села на правый берег реки к Скарятине устроена переправа на пароме. Человеческая смекалка использовала для парома силу и быстроту течения, отказавшись от обычного приема переправы по стальному тросу ручной тягой.
По середине реки на якорях на известном расстоянии друг от друга укреплены обычные лодки, имеющие между собой соединения, причем крайняя лодка длинным стальным тросом соединяется с паромом. Когда паром отталкивается от берега, безразлично от правого или левого, его моментально подхватывает быстрое течение и он, благодаря тросу, совершает крутой разбег. Переправа с одного берега до другого занимает не более 3-4 минут. От опытного паромщика Бориса Гладышева требовались смекалка, находчивость и твердая рука рулевого.
Вслед за Верхним селом по берегу реки в 4 километрах Князь-село. Не только по названию, но и по структуре общественной и культурной жизни, по роду занятий населения между этими селами много общего, поэтому постараюсь рассказать о них в одном очерке.



Фото. Верхнее село. Организаторы «Дня Русского просвещения» 23 июня 1935г.
Второй справа в первом ряду сидит В.Ф. Голубев, рядом С.В. Рацевич

Познакомимся с одним из виднейших общественных деятелей Принаровья, опытным учителем Верхнесельской школы Василием Федотовичем Голубевым, личностью незаурядной, которому своим развитием общественных сил во многом обязано Верхнее село.
Достаточно всмотреться в лицо, фигуру, весь внешний облик Василия Федотовича, чтобы безошибочно определить, что это прототип русского земского учителя, никогда не думающего о своей личной благополучной жизни, призванный служить только интересам народа. Выросший в Князь-селе, здесь у него дом, небольшой земельный участок, он познал все тяготы крестьянского труда: своими руками он строил дом, обрабатывал землю, садил в саду плодовые деревья, заготовлял сено для скота. Одевался скромно, вечно нуждался в деньгах. Дал образование дочери и сыну, безотказно помогал беднякам-односельчанам, выручал, когда приходил судебный пристав и описывал имущество и чаще всего обратно денег не получал. Каждое утро он шагал из Князь-села в Верхнесельскую школу и чаще всего возвращался домой поздно вечером. Задерживали общественные дела. Под его личным руководством строились в Верхнем селе четырехклассная школа, народный дом культурно-просветительного общества "Знание", был организован кооператив и построена кооперативная лавка. С его участием в Скарятине создали кооперативный банк, Верхнепринаровское сельскохозяйственное общество, кооперативное молочное товарищество и молокозавод. Успевал Василий Федотович заниматься с верхнесельской молодежью, ставил несложные спектакли, бывал на всех общих собраниях, присутствовал и помогал советами на заседаниях правления. Его правой рукой, верной помощницей была учительница Князь-сельской школы, его жена Зоя Григорьевна, которая по окончании учебных занятий шла в Верхнее село, помогала ему во всем том, что он не успевал сделать сам.
- Наше село не простое, а историческое, - помню говорил мне старик Селиверстов, у которого я жил на квартире в Князь-селе, - княжна Ольга, прежде чем переехать через реку на погост, останавливалась в шалаше на горушке, где сейчас стоит наша школа. Мой отец, ходивший на барщину в Верхнее село хорошо помнит, какие вокруг нас были дремучие леса.



Фото. Князьсельский народный дом Культурно-просветительного
общества «Молния». Построен в 1926 году.


При постройке школы и народного дома в Князь-селе в земле находили старинные монеты, металлические ковши. История здесь во всем, даже в наименованиях. За Князь-селом местность называется Добрыня, напротив, через речку, Ильина гора, а еще дальше Ольгин крест.
До революции Князь-сельская школа, именовавшаяся школой грамотности, имела два класса. Основанная в 1904 году, она была первой в Принаровье и помещалась в простой деревенской избе, совершенно не приспособленной для учебных занятий. Учительствовал в ней местный крестьянин Степан Тарасов, окончивший церковно-приходскую школу. С ним я познакомился в один из своих приездов в Князь-село.
- Неохотно тогда отдавали крестьяне своих детей в школу, - вспоминая, рассказывал старик Тарасов,- родители рассуждали, что учиться должны только дети богатых родителей, беднякам в школе делать нечего. И все-таки были такие дети бедных родителей, которые по окончании нашей школы наперекор родительской воле уходили учиться за 15 км. в церковно-приходскую школу в Скамью, а то еще умудрялись пешком ходить за 30 км в школу в Кривую Луку в Гдовском уезде.
Помнил Степан Тарасов, какую общественную нагрузку нес в ту пору деревенский учитель:
- Я был еще ходатаем за крестьян перед управляющим и помещиком, ветеринаром, судьей, писарем, - улыбаясь, рассказывал С. Тарасов, - и не могу вспомнить, еще кем. Газет в то время в древне не читали, книг почти не было…
Если в Верхнем селе вожаком культуры и просвещения был В.Ф. Голубев, то в Князь–селе зачинателем всех благих дел являлся заведующий школой, выходец из Князь-села Филипп Захарович Беззаборкин.
Когда то в молодости он закончил фельдшерские курсы и это позволило ему быть "лекарем поневоле" для своих односельчан. Вскоре в крае узнали о его медицинских способностях, а так как участкового врача, жившего в Сыренцах, не так легко было в период распутицы и бездорожья добиться, население среднего Принаровья шло к дяде Филе (так называли Филипп Захаровича) или приглашали к себе. Оказывал он помощь при всех болезнях и, если была острая необходимость, то выполнял и роль повивальной бабки.
Отличный мастер по дереву, Филипп Захарович прививал ребятам любовь к ручному труду, организовал в школе мастерскую по изготовлению и ремонту столов, стульев, табуреток и другого инвентаря. Все парты ученики делали сами, позднее научились делать и более сложные вещи: шкафы, комоды и прочую мебель. Когда Филипп Захарович организовал и руководил оркестром русских народных инструментов, ребята под его руководством делали для себя балалайки, домбры, альты, гитары. При школе существовал им руководимый детский хор. С отличными задатками, стремлением быть полезными в культурно-просветительных начинаниях школьная молодежь охотно шла в просветительное общество "Молния", участвовала в концертах и спектаклях местного народного дома. Любовь к искусству обнаруживали на сцене ученики Ф. З. Беззаборкина, В. Тарасов, Е. Беззаборкина, М. Селивестров, А. Беззаборкин, Л. Голубев, Михаил Орлов, М. Солодов и многие другие. Князь-село справедливо считалось зажиточным уголком Принаровья. Отличный баланс имел местный кооператив. Он обеспечивал население всем необходимым, скупал у женщин ягоду.
Основным занятием жителей Князь-села было земледелие. Но не всех оно обеспечивало хлебом круглый год. Земельные угодья были недостаточными и некачественными. Приходилось заниматься отхожими промыслами. Зимой мужское население уходило на лесозаготовки, весной на сплавные работы, грузили на баржи дрова.
С наступлением сезона рыбной ловли промысловый характер носил улов рыбы под название хариус.
Те, кто видел старинный герб города Нарвы помнит его изображение: на овале, украшенном сверху изображением ангела, три ядра, шпага, меч и в середине два хариуса. По гербу можно судить, что хариуса ловили в Нарове несколько веков назад.
Хариус принадлежит к породе лососевых рыб. Наибольшая длина тела этой рыбы составляет 50 см. при весе в два с половиной кг. Но такие экземпляры встречаются очень редко. Чаще всего попадаются хариусы длиной 25-30 см. при весе в килограмм и меньше.
С каждым годом этой деликатесной рыбы становится все меньше и меньше. Ловится она преимущественно в порожистых местах на коротком речном отрезке Наровы против Скарятины и Князь-села

Переволок.

Мы снова на правом берегу Наровы, движемся от Скамьи вниз по течению реки. За околицей Скамьи небольшая речка Втроя, впадающая в Нарову. Её именем называется деревушка Втроя, затерявшаяся в нескольких километрах от Скамьи, в сторону леса.
Правый берег Наровы низменный, однообразно унылый с редкой растительностью. За несколькими домами, составляющими деревушку Кукин берег, начинается деревня Переволок с тридцатью дворами и населением в 170 человек.
Переволок… Не правда ли странное наименование. Сколько раз я пытался безуспешно узнать, кто дал деревне такое имя и почему, пока, наконец, не услышал из уст старожила этих мест Григория Фаронова такой рассказ:
- Когда-то Нарова была многоводной, ретивой рекой. Не любила уживаться в своих берегах, в особенности весной в пору половодья. Разольется во всю, да так широко, что берегов по ту сторону не видно. Деревенское население неохотно занималось земледелием, уж очень плохие были земли, больше рыбачили. Рыба ловилась хорошо, было её много, хватало всем, избыток продавали. Река постоянно грозно наступала на деревню, часто затопляла её, приходилось сниматься с насиженных мест, уходить дальше от берега. Трижды "переволакивалась" деревня с одного места на другое и только в последние 60-70 лет осела на одном месте, кончила плутать. Утихомирилась река, успокоился народ, назвавший деревню Переволок…
Как-то осенним октябрьским вечером 1924 года, когда на низкий берег деревни Переволок порывистый озерный ветер гнал бурную волну и её плеск отчетливо прорезал наступившую темноту, по направлению школы, что у самого края деревни, шагали три молодых крестьянина: Василий Кретов, Петр Фаронов и Иван Миллер. Они недавно вернулись с лесных работ, быстро поужинали и теперь шли к учительнице Марии Федоровне Алексеевой.
В её лице, единственной учительницы в деревне, крестьяне Переволока имели советника по всем общественным делам. К ней шли запросто посоветоваться: куда направить ребенка учиться после окончания четырех классов; как написать прошение; у кого просить ссуду; узнать, каким образом исхлопотать пособие на лечение и многое другое, что волновало каждого и требовало толкового разъяснения.
В маленькой комнатке при школе, что занимала Мария Федоровна, было тепло и уютно. За керосиновой лампой она проверяла тетради. Очередной визит её не удивил. Не было вечера, чтобы кто-нибудь из деревенских не зашел на огонек со своими нуждами, жалобами, просьбами…
- Простите Мария Федоровна, что в столь поздний час вас беспокоим, отрываем от школьных тетрадей, - робко заговорил Василий Кретов, - пришли по общественному делу.
Хозяйка усадила всех на скамейку, стоявшую около истопленной печи, сама присела у окна.
Теперь заговорил Фаронов:
- Завидки берут, когда кругом слышим, что в одной деревне поставили спектакль, в другой детский утренник, устраиваются танцы, молодежь отдыхает и веселится, а у нас, как на грех, ничего не делается. Ведь мы не хуже других. Скоро Михаилов день, наш деревенский праздник, соберутся гости с окрестных деревень, а нам их и развеселить нечем. Хотя бы вечер устроить в школе, больше негде, наша молодежь с удовольствием сыграет какую-нибудь пьеску, потанцуем. Помогите Мария Федоровна, разрешите воспользоваться школьным помещением, будьте нашим руководителем по устройству вечера.
После небольшого раздумья Мария Федоровна дала свое согласие.
Все получилось как нельзя лучше. Класс освободили от парт и другого школьного инвентаря и превратили в небольшой зрительный зал с небольшой сценой. Сыграли несколько маленьких пьесок, потом танцевали, устроили игры на призы. Собралось такое количество зрителей, что все не смогли попасть в помещение, многие оставались на крыльце. По окончании вечера молодежь привела класс в полный порядок, занесла парты, стол, доску и, собираясь уже уходить домой, обратились к Марии Федоровне с благодарностью за организацию вечера, одновременно сообщив, что вырученные деньги пойдут на устройство вечеринки.
Всегда сдержанная, спокойная Мария Федоровна, на какой то момент потеряла самообладание. Её щеки зарделись от волнения, она заговорила, чуть повысив голос:
- Вот что, друзья! Вы организаторы вечера, вам распоряжаться его доходами. Вмешиваться в ваше решение не собираюсь, поступайте, как знаете, но хочу вас предупредить, школу для вечера вы больше не получите. Неужели вам не ясно, что давно пора в Переволоке приступить к строительству народного дома и для этой цели начать сбор денежных средств. Я была уверена, что средства от нашего вечера вы используете для возведения дома, а вы решили их пропить. Больше нам говорить не о чем…
Крепко запали слова любимой учительницы в головы молодежи. На следующий день все вырученные с вечера деньги лежали на столе у Марии Федоровны.
Для будущего народного дома у хуторянина Лунина купили сруб сарая и перевезли к школе на то место, где планировалось строительство. Из каждого хозяйства поступало пожертвование строительных материалов: бревна, половая доска, дранка для крыши и прочее. В праздничные дни все население – мужчины, женщины, молодежь и даже дети, как говорится всем миром, выходили на строительство народного дома. Мария Федоровна дополнительно собирала средства на приобретение гвоздей, стекла, краски и других материалов. Ей удалось выхлопотать пособие у Скарятинского волостного правления и получить пожертвования у таллиннского мецената, помогавшего русским организациям, И. Е. Егорова.
Осенью 1925 года в Михаилов день крестьяне Переволока отмечали двойной праздник – деревенский и открытие народного дома. А еще через год открылось Переволокское культурно-просветительное общество "Славия".



Фото. Десятилетний юбилей Переволокского Просветительного
общества «Славия»

Ничто так не увлекало молодежь, как участие в театральной работе. Буквально все стремились участвовать в спектаклях, поэтому предпочтение отдавалось пьесам, в которых имелся большой состав действующих лиц. Молодежь не ограничивалась показом спектаклей у себя дома, при первой же возможности ездили в гости в соседние деревни, не стеснялись играть в Скамье, Сыренце, Ямах, где имелись сильные театральные коллективы.
Первым режиссером переволокской молодежи стал живший на соседнем хуторе С. Логусова престарелый агроном Ефим Тимофеевич Ионов, осуществивший постановку пьесы Л. Толстого "Власть тьмы". Не только с помощью инструкторов внеклассного образования, но и собственными силами сыграли в Переволоке пьесу Н. А.Н. Островского "Женитьба Бальзаминова", "Бедность не порок", "Свои люди сочтемся", "Не в свои сани не садись". Была поставлена пьеса Гоголя "Женитьба" и несколько мелодрам: "Вторая молодость", "Каторжник", "Сиротка-страдалица", "Безработные".
Справедливости ради назову энтузиастов-любителей драматического искусства: Нина Яснова, Руфина Богатова, Нина Шаляпина, Анфиса Курмина, Евфросиния Швырова, Руфина Тайнова, Иван Кретов, Петр Дроздик, Иван Фаронов, Иван Швыров, Борис Васильков и Леонид Яснов.

Скарятина.

Змейкой вьется лесная дорога вдоль береговой полосы в Скарятину. За отдельными хуторами, спрятанными в густой зелени, слышится несмолкающий рокот водяной стихии. За хутором Коколок начинаются Скарятинские пороги. Выше и круче становится правый берег. По каменистому скату Нарова с большой скоростью несет бурные воды, омывая торчащие над поверхностью валуны ледникового периода. Воздух наполнен неумолкаемым шумом, летят брызги, стелется над рекой пар…



Фото. С трудом поднимается через Скарятинские пороги
вверх по Нарове пароход «Заря».

Наивысшая сила и быстрота порожистой реки у Зверинца, против Кресто-Ольгинского погоста. Фарватер в этом месте настолько узкий и труднопроходимый, что требуется большое умение и ловкость, чтобы провести судно, не наскочить на подводные камни или силой течения не быть прибитым к правому берегу. Не легче двигаться и против течения. На лодке, с помощью весел, не подняться, нужна бурлацкая хватка. Моторка «Хелью» с пассажирами проскакивает это место благополучно, - у неё сильный мотор, легкость хода и хорошая маневренность. Труднее колесному пароходу «Заря». Старый изношенный котел, часто использующий в виде топлива сырые дрова, пар не держит. Лопасти колес судорожно вращаются, а пароход едва движется. Так и кажется, что с минуты на минуту его начнет сносить вниз по течению. На пароходе объявляется тотальная мобилизация всех мужчин. Им вручаются длинные шесты, с помощью которых они подталкивают пароход. Если пассажиров и груза много, то и это не помогает. «Заря» пристает к берегу, все пассажиры сходят с парохода и уже тогда он нормально движется вперед. Пассажиры же, пройдя пару километров по берегу, уже выше порогов снова садятся на пароход, чтобы плыть дальше.
В тридцатые годы наблюдалось заметное обмеление реки, в особенности в порогах, что не могло не сказаться на движении пассажирского транспорта по реке. В летнюю пору пароход доходил только до Князь села, а дальше пассажиры пешком добирались до места назначения.
По количеству дворов и населения Скарятина не занимает ведущего положения в Скарятинской волости, значительно больше их в Омуте, Загривье, Кондушах, а вот по значимости, как волостного центра с многочисленными административными, кооперативными, хозяйственными учреждениями, она возглавляет все Среднепринаровье.
В Скарятине принимает участковый врач, имеется аптека. По агрономическим, сельскохозяйственным вопросам крестьяне обращаются к участковому агроному Н. В. Кольцову или местному агроному Н. П. Епифанову, которые постоянно живут в Скарятине. За ссудами крестьяне обращаются в Скарятинский кооперативный банк. Здесь молочное товарищество, маслоделательный завод. Кресто-Ольгинская церковь собирает по праздничным дням молящихся с десятков деревень. За оградой храма большое кладбище для жителей Скарятинской и Сыренецкой волостей.
В центре деревни, рядом с пристанью и кооперативной лавкой, торгующей спиртными напитками, народный дом Скарятинского просветительного общества «Огонек». Неприглядный вид дома снаружи и внутри и всей территории вокруг. Безобразно выглядят зал, сцена, крыльцо – впечатление такое, будто их никто не убирает и не моет. В правлении «Огонька» вместо деловых и энергичных людей любители выпить и погулять. Несмотря на наличие в Скарятине интеллигенции даже простую, несложную лекцию невозможно организовать, да и слушать её некому, скарятинский народ настолько разболтан, ничем не интересуется, что его не дозваться в народный дом. Пьянство в Скарятине принимает угрожающие размеры. Утром крестьянин приходит по всяким делам в волость, банк, к агроному или врачу, а вечером его можно увидеть лежащим пьяным у стен народного дома. При отсутствии алкогольных напитков в кооперативе, достают спирт в аптеке.



Фото. Дети, обязательные участники районных
«Дней Русского просвещения» в Скарятине.

Учительство скарятинской школы не проявляет достаточного интереса к нуждам молодежи, замкнулось в своих профессиональных делах и тоже, как и все население, не прочь заглянуть в бутылку. Не велики интересы и у Верхнепринаровского учительского союза, свои собрания устраивающего в Скарятине. Деловой части отводится минимум времени, всему другому столько, что его участники расходятся довольно поздно и в приподнятом настроении.
Учителю В. В. Горскому, работающему в Кондушской школе (живет он в Скарятине) удалось создать на основе церковного хора светский хор, пополняемый любителями пения из других деревень. Став юридическим лицом, хор получил наименование – общество «Русская песня» и выступал с концертами у себя дома в Скарятине, в соседних деревнях и в Нарве. Без хора «Русская песня» не обходился ни один «День Русского Просвещения» в районном масштабе. Обычно такой праздник отмечался в Скарятине. Его организация наталкивалась на всяческие трудности, хотя в помощь празднику создавался организационный комитет, в который входили видные местные деятели и представители других деревень. Обычно они больше значились на бумаге, чем что-то делали, являясь как бы сторонними наблюдателями.
Вспоминаю районный день «День Русского Просвещения» в 1934 году в Скарятине. Буквально все легло на мои плечи. Потребовалось вмешательство, чтобы вымыли пол в зале и со сцены убрали вековую грязь. Спектакль – пьесу А.Н. Островского «Василиса Мелентьева» играли учителя. Возился с ними, как с малыми детьми, на репетиции являлись неаккуратно, ролей не знали, некоторые исполнители явились на спектакль под «градусом». Кроме меня не нашлось никого, кто бы мог оборудовать сцену, установить декорации.
Если бы меня спросили, какое просветительное общество в Принаровье является отсталым, неработоспособным, то не задумываясь ответил бы: Скарятинский народный дом «Огонек»

Омут.

От Скарятины до Омута 4 километра. Дорога берегом Наровы интересна. С высоты любуешься игрой воды, её стремительным бегом. Иногда видишь прыжок хариуса из воды, его стремительный полет и мгновенное исчезновение в глубинах реки. Часто по дороге останавливаешься и задумываешься. Ничего в течении реки не изменилось за сотни лет, зато исчезли дремучие леса по её берегам. Правый берег полностью вырублен, совершенно гол, пустынен и кое-где порос мелким кустарником.
На полпути до Омута небольшая деревня Степановщина. Хотя её дома недавней постройки, с именем деревни связана история княгини Ольги.
В. Даль так объясняет значение слова «омут»: падь под мельницей, где быстрина мутит и вымывает ямину, а вообще, – яма под водой, в реке, озере. Толкование ясное, точное, не вызывающее никаких сомнений. В реке перед деревней Омут, где пороги заканчиваются, много таких ямин и , по словам старожилов, в них не раз погибали люди. После войны, когда стало модным переименовывать улицы, поселки, города, нашелся умник в сельсовете, предложивший назвать Омут Отрадным. Соответствующее решение было принято, но крестьяне продолжали упорно называть свою деревню Омут.
В дореволюционное время Омут делился на две части. Его часть, ниже по течению реки, носившая название барская, была бедной, имела полуразвалившиеся хаты, крытые соломой. Жившие здесь крестьяне обязаны были работать на помещика и выполнять барщину.
Омут самая длинная деревня в Принаровье. От первого дома, граничащего с дворовыми постройками Степановщины, до речки Черемуха, где стоит дом Антона Лужкова, два с половиной километра. Все дома, а их 120, растянулись по одной улице вдоль по реке.
По другую сторону реки, напротив деревня Городенка с лесопильным заводом эстонцев, братьев Турау. Это уже Сыренецкая волость.
Приезжающий впервые в Омут с пристани, выходившей на дорогу, обращал внимание на стоящий посередине столб с надписью: деревня Омут, 120 дворов с населением в 650 душ. Если строился дом и прибавлялось население, менялась и надпись на столбе. Нельзя было не обратить внимание на незаконченную постройку здания народного дома. Не хватило средств закончить второй этаж, произвести обшивку, сделать каменное крыльцо. Рассчитанный на 600 человек зрительный зал, производил грустное впечатление. Стульев не было, их заменяли скамейки, занимавшие всего лишь пол зала. Две круглые печки не могли нагреть это помещение. Зимой зрители мерзли. Комиссия, проверявшая состояние народного дома, разрешила им пользоваться временно. Каждый год давались отсрочки, строительство же оставалось на мертвой точке.
Омутчане, надо отдать им должное, активные общественники. Любят свою деревню, заботятся о ней. Их не смутило пребывание в деревне купца Юдина, имевшего торговлю. Кооператив полюбился населению. Обороты с каждым годом увеличивались, торговля у Юдина расширялась. В деревне организовали пожарное добровольное общество, культурно-просветительное общество «Жизнь». Омутские деятели не раз избирались в волостной совет, в Скарятинское сельскохозяйственное общество, в кооперативный банк, в молочное товарищество.
Огромная заслуга в пробуждении деревенских масс Омута принадлежит уроженцу этой деревни учителю Илье Степановичу Елехину. Это он вдохнул в своих учеников, ставших общественными деятелями, живую струю, стремление жить и быть полезным обществу. Илью Степановича редко можно было застать дома. Приходил поесть и снова уходил. Часто не ночевал дома, оставался в школе, когда проходили собрания, совещания, занятия в просветительном обществе, репетиции.
И. С. Елёхин мозг деревни, без него ничего не решается, его совет – это уже готовое решение, всегда разумное, простое и несложное, которое удовлетворяет всех.
В воскресенье, когда все отдыхают, И. С. Елёхину нет покоя. Раненько пешком уходит в Скарятину, чтобы успеть на собрание Скарятинского сельскохозяйственного общества. Состоя членом правления кооперативного банка, ему надо успеть туда решать вопросы предоставления крестьянам ссуд, о взыскании ссуд с должников, о получении новых кредитов. В Скарятине у него всякие поручения от своих односельчан: зайти в аптеку за лекарством, в магазине купить то, чего нет в Омуте, навестить волостного старшину для разрешения школьных дел, быть у зоотехника, агронома, успеть забежать на молокозавод… Так до позднего вечера Елехин выполняет общественные и частные поручения, голодный возвращается домой, где жена и дети ждут не дождутся его прихода. Пока его не было, несколько раз прибегали из культурно-просветительного общества «Знание» пригласить на репетицию спектакля в народный дом. После позднего обеда, ставшего уже ужином, вместо того, чтобы отдохнуть и набраться сил для завтрашнего школьного дня, Илья Степанович отправляется в Народный дом…
Такие деловые качества Илья Степанович прививал и молодежи, девушкам и парням культурно-просветительного общества «Знание», его бывшим ученикам омутской школы. До сих пор храню в памяти имена тех, с кем приходилось ставить спектакли и кто оставил приятное воспоминание дисциплиной труда и усердием на сцене: Екатерина Веселова, Мария Юдина, Евфросиния Корнышева, Елена Беляева, Александр Сальников, Григорий Куропаткин, Иван Веселов, Александр Тихомиров.
В репертуаре были всякие пьесы, но все полноценные и хорошие, но лучшими, о которых долго вспоминали омутчане, оказались произведения А.Н. Островского «В чужом пиру похмелье» и «Не так живи, как хочется». За эти спектакли особенно благодарили, называя их культурными, благородными и понятными для всех.
Осенью 1939 года омутчане отметили мое десятилетие деятельности в должности инструктора внешкольного образования Союза Русских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии. На приглашение откликнулись представители просветительных обществ Принаровья и Причудья, из Таллинна приехал секретарь Союза просветительных обществ А. А. Булатов. Юбилейная дата совпала с окончанием курсов домоводства и кулинарии. В зале народного дома были сервированы столы со всевозможными блюдами, печениями, пирогами, тортами, изготовленными омутскими домохозяйками. Подавался чай, лимонад, прохладительные напитки, домашний квас и морс. Ни водки, ни вина не было. Непринужденная атмосфера, царившая в зале, где собралось около 200 человек, оставила самое приятное впечатление. На сцене был показан концерт, молодежь организовала игры и танцы.

Загривье.

Притулившаяся у поворота на краю дороги в Омуте ветхая часовенка напоминает, что отсюда начинается путь к деревням, далеко отстоящим от реки, около леса и за ним. Проселочная дорога, давно пересохшая, вся в морщинистых выбоинах, чуть поднимается в гору. В осеннюю непогоду здесь ни пройти ни проехать. Глинистая почва расползается, дорога покрывается серой слизью, с трудом тянет лошадь воз с поклажей. Колеса по самую ось вязнут в грязи.
Появилась лесная грива с лиственными и хвойными деревьями. А за гривой деревня, получившая образное наименование – Загривье с населением в 400 человек при 100 хозяйствах.
В Загривье два Загривья, большое и малое, но по существу неразделимое одно от другого. В деревне одна длинная улица с домами по обе стороны, выстроенные на очень близком расстоянии друг от друга. Пожарная комиссия не раз обращала внимание на такое противозаконное строительство, но никаких мер предпринято не было и все оставалось без перемен. Население занято крестьянством, в каждом хозяйстве по одной-две коровы, имеются овцы, свиньи, птица. При домах маленькие приусадебные участки. Живут в достатке когда благополучно с урожаем. В деревне живут видные кооперативные деятели Александр Александрович Роом, Григорий Павлович Силин и местный бухгалтер Александр Степанович Каликас, которые не последнюю роль играют в Скарятинских кооперативных учреждениях. В Загривье частной торговли нет, кооператив ютится в тесном торговом помещении, давно нуждающемся в расширении.
При входе в деревню первое, что бросается в глаза каждому, большое здание шестиклассной школы. Заведующим является активный общественный деятель, тоже кооператор Федор Дмитриевич Васильев, много лет потрудившийся на ниве народного образования. Его жена тоже учительница этой школы, свободное от занятий время посвящает театральному искусству, ставит с малышами детские спектакли, помогает взрослой самодеятельности Загривского русского просветительного общества. Воспитанник Нарвской русской гимназии, спортсмен и музыкант Апполоний Фомич Чернов сразу после учебных занятий в школе переключается на внеклассную работу с загривской молодежью. Ему удалось организовать хор, оркестр народных инструментов, любителей игры в кожаный мяч. Не раз загривская молодежь выходила на соревнования с соседними деревнями и побеждала их.
Знакомство с народным домом, принадлежащим загривскому пожарному обществу, привело в уныние. Крохотный зал, рассчитанный на 150 человек и совершенно не оборудованная миниатюрная сцена, говорили о том, что на эту сторону общественной работы обращается недостаточное внимание. Зайдя вечером в пожарный дом, я застал репетицию чеховских миниатюр. С молодежью занимался деревенский выдвиженец-самоучка, любитель драматического искусства Афанасий Трифонович Саров, немолодой крестьянин Загривья, который не раз ставил здесь спектакли, когда не было инструктора, а педагоги школы были заняты. Что мне понравилось? Деревенская молодежь внимательно слушала объяснения режиссера, посторонние разговоры отсутствовали, чувствовалась дисциплина, уважение к руководителю. Тут же мы познакомились. Афанасий Трифонович сетовал на то, что скуден у него театральный репертуар, нет пьес с небольшим составом исполнителей и несложным сценическим оформлением. Похвалил молодежь. Играть любит, аккуратно посещает репетиции, но условия для занятий и выступлений на сцене совершенно неподходящие.
Решил обратиться за содействием к представителям местной общественности. Встреча состоялась с депутатом волостного совета, кооператором А. А. Роомом
- Алекасандр Александрович, - начал я разговор, - загривцы зачинатели многих полезных и нужных дел не только у себя в деревне, но и по всей Скарятинской волости, неужели так сложна проблема построить у себя в деревне приличный народный дом. Ведь он нужен не только для спектаклей и танцев. Негде проводить общественный сход, лекции на сельскохозяйственные и кооперативные темы и другие мероприятия.
В глазах А. А. Роома сверкнули веселые огоньки. Он сочно рассмеялся и старательно стал разглаживать свои тараканьи усы.
- В наш народный дом только скотину загонять… Согласен, слова напротив не скажу… Нужно строить и как можно скорее. Но что сделаешь, когда на очереди более важные дела. Вы были в нашем кооперативе, видели, как по всем углам разбросан товар, его негде положить, он портится, теряет цену. Требуется построить кооперативный магазин без промедления, а денег свободных на эту цель не имеем. У нас еще сложная забота и не в масштабах нашей деревни, а всей Скарятинской волости. С каждым годом труднее сбывать сельскохозяйственные продукты. Их становится больше, а рынок сужается. Думаем скупать и сбывать на кооперативных началах. У эстонцев это дело давно налажено, а вот нам, русским, никто помочь не хочет, все отмахиваются, дескать начинайте действовать сами, а тогда уж мы поможем… А вы говорите, строить народный дом…
В 1937 году, в годовщину смерти А. С. Пушкина, загривцы впервые у себя в деревне провели «День Русского Просвещения». На спектакль – сцены из «Бориса Годунова» пригласили артистку Нарвского русского театра Е. А. Люсину, с успехом выступившую в роли Марии Мишек.


(Продолжение следует)

Rado Laukar OÜ Solutions