29 марта 2024  15:11 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 4 март 2006 г.


Поэзия

Игорь Нерцев (Евгений Шадров)


Ленинградский поэт и прозаик. Начал писать стихи с тринадцати лет. В течение 12 лет работал ассистентом оператора, и.о. оператора комбинированных съемок киностудии "Ленфильм". Принимал непосредственное участие в создании таких фильмов как "Человек-амфибия", "Балтийское небо", "Крепостная актриса", "Поезд милосердия", "Полосатый рейс", "Завтрашние заботы", "Спящая красавица", "Король Лир" и мн.других. Одновременно интенсивно занимался литературным творчеством, его стихи печатались в журнале "Аврора", сборнике "День поэзии". В 1970 году в изд-ве "Детская литература" вышла повесть И.Нерцева "Большие весенние новости". В 1971 году Е. Шадров ходит из "Ленфильма", чтобы полностью заниматься только литературным трудом. К этому времени уже была завершена работа над рукописью первого сборника стихотворений «Дневной свет», получившего высокую оценку М. Дудина и В. Шефнера и рекомендованного к печати. Книга вышла всего за два месяца до смерти автора. Главы из второй книги для детей, "Шуркина стратегия" - о приключениях во время военной игры в пионерском лагере, публиковались в журнале "Костёр", полностью повесть вышла отдельным изданием в 1974 г. В том же году автор продолжал работу над повестью о маршале Л.А. Говорове, командующем Ленинградским фронтом в годы Великой Отечественной войны, но не успел ее закончить. Стихи И. Нерцева неоднократно публиковались после его смерти в различных изданиях, в 1988 году вышло второе, расширенное издание "Дневного света", на страницах литературных альманахов последующих десятилетий печатались воспоминания о нем и фрагменты его дневниковых записей.
Игорь Нерцев ушёл из жизни в 1975 году, Похоронен в Санкт-Петербурге на Южном кладбище.

СТИХИ

Целый город в великом спокойствии спит.
Целый город со звездным молчанием слит.
Только холодом веет от каменных плит…
Открываю окно и вбираю всей кожей
Холодящую мглу, тишины торжество.
Далеко на проспекте последний прохожий, -
Лишь песчинки хрустят под ногами его.

***
Этот час, которого нет тише.
Эта тишь, сводящая с ума!
На граниты плеч надвинув крыши,
Хмуро спят усталые дома.

Сонные автобусы бок о бок,
В зоопарке – мирный храп зверей.
Новый день невинен, юн и робок,
Все еще вздыхает у дверей.

Спит ладонь, остывшая от дела.
Спят любовь, разлука, слава, стыд.
…Кот в витрине винного отдела,
Голову зажавши в лапах, спит.

***

Не бедствиями быть побороту –
Обычностями быть побиту,
Растеряно брести по городу
И переваривать обиду.
Проникнуться ночными звуками,
Замкнуться в хаосе окраин, -
Тоннелями и виадуками,
Невысказан и неприкаян.

Прекрасными, но невозможными
Насытиться в пути мечтами,
Путями железнодорожными,
Бетонными – в струну – мостами,

Под каплями – асфальта глянцами,
Распахнутыми в ночь дворами,
И затянувшимися танцами,
И электропечей кострами.

И у моря, у предпортового
Собачьего складского лая –
Черты решения готового
Найти, улыбку отгоняя.

И, доискавшись смысла в ребусе
И сна предчувствуя истому,
Спешить к своей пустынной крепости –
Окутанному ночью дому.

***

Светлеющих небес полутона,
В земных потемках первые различья.
День вылезает из берлоги сна,
Начесан и дурен до неприличья.

Азарт ночных блестящих эскапад
Сошел с экранов праздного сознанья.
Мотаются деревья невпопад,
И неуклюже выплывают зданья.

Новорожденный, в поисках лица,
Хватается за шпили и за башни,
Пока объединяются сердца
Привычкой, что оставил день вчерашний.

По моде сшит, да не по росту мал,
Пиджак забот оттягивает души.
И звезд ослабевающих накал
Дыханье дня легко, как свечи, тушит.

***

Словами, то протяжными, то краткими,
То сладкими, то горькими во рту,
Мы схватываем жизнь с её повадками,
И запахи её и остроту.

Шумит созвучий пестрая компания,
Глядишь, кому – любовь, кому – отпор,
И нет меж ними сосуществования,
А лишь один естественный отбор.

Сцепленья слов плывут как наваждение,
Но как их связь наружно ни слаба –
За видимой случайностью рождения
Встает неумолимая судьба.

Всеобщее растет из единичности,
И все ясней видны на том пиру
И мир, как капля, отраженный в личности,
И личность, растворенная в миру!

***

Поздно ночью греюсь у огня.
Дремлется. Мерцается. Не спится.
Люди намотались на меня
Как трава болотная на спицы.

Душу исходил ходуном,
Сердце состраданьем обвязали.
Я же не просил их ни о чем,
Почему так много рассказали?

Ложь, любовь, семья, работа. Муж,
Таинство страстей и их последствий –
Это тьма невысказанных душ,
Это глубь невыплаканных бедствий.

Мир на перекрестки всех дорог
Откровенность гроздьями обрушил.
Может быть, за тем и нужен бог,
Чтобы молча слушал, слушал, слушал…

***


Да что там Каины или Варна!
Лишь стоит веки мне смежить –
Увижу белый город Нарву,
Где довелось однажды жить,

Где непривычен окнам глянец
И смотрит матово фасад,
Где вместо пыли - белый сланец
Там тонко пудрит дом и сад.

Нет, тут не Варна и не Ницца,
Тут каждый дом к семи утра
Плывут обветренные лица
В огне рассветного костра…

Как длинно тени стлало солнце!
Норд-ост в оградах пел, упруг,
Названья улиц – Линад, Сонда –
Звучали музыкой вокруг,

И стража башен вековая
Не пробуждала в сердце спесь,
И, о прошедшем уповая,
Душа взрослеть спешила здесь.

***

СЕНТЯБРЬ

Как этот запах нам знаком!
И все пьянее он, все крепче.
Опавший лист о чем-то шепчет
Своим шершавым языком.

А ветер ходит выше крыш,
Пруды застыли без движенья,
И сам себя не отличишь
От своего же отраженья.

И ранним утром встать готов –
Ловить осенний первый иней
В том царстве, где из всех цветов
Остались – золотой и синий.

***

В трудах стирается алмаз,
Любовь горит, сгорает,
Ветшает шелк блиставших фраз,
Но пыль не умирает.

О, если все века могли б
Подать из праха голос!
Пыльца средневековых лип,
Сожженный солнцем колос.

Пылавших писем горький пепл
И пепел метеоров –
Вошли и в кровь, и в плоть, и в хлеб,
Невидимы для взоров.

Слой пыли на твоем столе,
Самум на перекрестке
Вмещают все, что на Земле
Вступило на подмостки.

И, зачерпнув рукою горсть
Дорожной честной пыли,
Услышишь, жизни краткий гость,
Шуршащее: м ы б ы л и!

***

Сплав ненависти и любви,
Все страсти слиты по две…
На что их зов тебя подвиг,
На подлость иль на подвиг?

Кто испытал одну лишь страсть,
Одну лишь сласть, без соли?
…Свобода воли – только часть
Большой свободы боли.

***

Известно, что ложь умирает
(«А правда не меркнет века!»),
Что лож на глазах выгорает.
Но так же и жизнь коротка.

И станет безмерно обидно,
Когда наглядишься на свет,
Что правда не так очевидна,
Как думал в четырнадцать лет.

Пречистую правду копают
Да по миру ходят с сумой.
А ложь немоту покупает
И кажется правдой самой.

Вот так и уйдешь, беспокоясь,
Наследнику: правды держись!
И молча: как мало на поиск
Дается - всего только жизнь.

Rado Laukar OÜ Solutions