"Что есть Истина?" № 60 март 2020 г.
Поэзия
Мустафа Каримов
Мустафа Сафич Каримов, псевдоним Мустай Карим – башкирский советский драматург, писатель и поэт, Лауреат Государственных и Ленинских премий, Герой социалистического труда.
Родился 20 октября 1919 года. Родом из республики Башкортостан, Чишминского района из аула Кляш. Его детство проходило в бурное время коллективизации, когда всё серебро сносили в сельсовет для «задатка на трактор». Он рос в семье, в которой воспитывалось двенадцать детей. Он был впечатлительным, ранимым и доверчивым ребёнком. Он впитывал в себя сказки и легенды, рассказанные матерью, собирал истории, услышанные у костра, во время ночных прогулок с такими же сверстниками, как и он.
Ранние стихотворения о весёлом детстве печатали в газете «Юный строитель». Свою литературную деятельность начал, будучи студентом Государственного педагогическогоинститута в Башкирии. Был работником в издательстве журнала «Пионер» (1938 – 1939 г), являлся консультантом в Союзе писателей Башкирии (1939 – 1941 г).
Окончив институт, сразу был призван бойцом в Красную Армию с направлением в Мурманское училище связи. В звании младшего лейтенанта в мае 1942 года Мустафу направили начальником связи артдивизиона в 17-ую мотострелковую бригаду. В августе этого же года получил тяжёлое ранение, после которого около полугода провёл в госпиталях. В период войны был сотрудником на Воронежском и третьем Украинском фронтах, во фронтовой газете «За честь Родины». Окончание войны застал в Вене. Будучи участником ВОВ, имел награды: Красной Звезды, Ордена Отечественной войны I и II степеней, так же удостоен был и медалей.
Свою литературную деятельность писателя, Мустафа начал ещё в 1935 году. Самый первый сборник стихов Мустафы, под названием «Отряд тронулся», доступен читателю в 1938 году, а следующий – «Весенние голоса» выходят в 1941 году. После тех времён свет увидело более ста книг изданных писателя на русском, башкирском, татарском и других языков народов и стран зарубежья.
С 1951 до 1962 года Мустафа проработал на должности председателя правления СП БАССР, а в периоды 1962 -1984 годов выполнял обязанности секретаря правления СП РСФСР.
Свой удивительный труд в литературной деятельности он ещё и совмещал с общественной деятельностью: избирался в делегаты съезда КПСС, являлся депутатом Верховного Совета БАССР, а так же и РСФСР, работал заместителем Председателя Президиума в Верховном Совете и Совета РСФСР, на протяжении многих лет был председателем в Башкирском комитете защиты мира и других.
На счёту писателя, достаточно много популярных среди читателей, знаменитых повестей, драматических произведений, наборов сочинений,
После двух перенесённых инфарктов, пребывая в кардиологическом диспансере Уфы, народный поэт умер 21 сентября 2005 года. Его похоронили в Уфе на Мусульманском кладбище.
СТИХИ
БЕРЕГА ОСТАЮТСЯ
По Белой, басистый и гордый,
Смешной пароходик чадит.
В лаптях,
В тюбетейке потертой
На палубе мальчик сидит.
Куда он - с тряпичной котомкой?
К чему направляет свой путь?
Лишь берега дымная кромка
Да Белой молочная муть
Вдали. И на воду большую
Глядит он и все не поймет:
- Совсем неподвижно сижу я,
А круча, а берег плывет!..
Я - мальчик тот, я! И сквозь годы
Кричу ему: - Милый, не верь!
Плывем это мы, а не горы,
А берег все там и теперь!..
Кричу... А в лицо мое ветер,
А палубу набок кренит,
Корабль мой почти незаметен -
Вокруг него море кипит!
Стою... Волны мимо и мимо
Наскоком, галопом, подряд...
Стою... Словно кем-то гонимы,
Дни, месяцы, годы летят...
- Сто-ой, дяденька! - вдруг через темень,
Сквозь воды, мне - с палубы той:
- Плывем-то ведь мы, а не время,
А время, как берег крутой,
За нами осталось, за нами,
Другим - я не знаю кому...
А сам ты, влекомый волнами,
Что времени дал своему?
И эхо сквозь грохот и тьму
Все вторит и вторит ему:
«Вре-ме-ни-и сво-е-му-у,
Времени своему...»
* * *
Чтоб старые слова не устарели,
Я повторяю вновь
И в летний зной, и в зимние метели -
Хлеб, Родина, Любовь.
Беру ль оружье, песню ли слагаю
Иль вспахиваю новь,
Всегда, везде извечный ваш слуга я,
Хлеб, Родина, Любовь!
Не оскорби и малой крохи света,
Не вздорь, не суесловь,
Знай, проклянут тебя стократ за это
Хлеб, Родина, Любовь.
ЭТУ ПЕСНЮ МАТЬ МНЕ ПЕЛА
Эту песню мать мне пела,
На руках меня качая,
Эту песню мать мне пела,
В путь-дорогу провожая.
Мать мне пела эту песню -
Мы давно расстались с нею...
И чем дальше голос милый,
Тем звучит он все слышнее.
«Пламя вырастет из искры -
Знают люди,
Но коль искра улетает -
Пепел будет.
Если капля ляжет к капле -
Будет море.
Если ж капля одинока -
Сгинет вскоре.
Пролагают вместе люди
Путь широкий.
След травою зарастает
Одинокий.
Коль в полях цветы пестреют -
Хвалят люди.
А один цветок на тропке
Смятым будет.
Помни: слава - не находка
На дороге.
На ветру один потухнешь
Без подмоги.
Каплей будешь только в море
Ты живою...
Пусть твой след не зарастет
Глухой травою!»
Эту песню мать мне пела,
На руках меня качая,
Эту песню мать мне пела,
В путь-дорогу провожая...
В ТРЕХ ОБРАЗАХ ВИЖУ ТЕБЯ
Башкирия, я снова вдалеке
От звезд твоих, но неразлучен с ними.
Где б ни был, у меня на языке
Всегда твое единственное имя...
И в зимнюю таинственную ночь,
Земля, ты не перестаешь мне сниться,
Являясь мне в трех образах, в трех лицах -
Как мать моя, жена моя и дочь...
Как мать... Кто годы матери считает?..
Ей тысяча, а то и больше лет.
Меж Волгой и Тоболом обитают
Ее сыны, которым счету нет...
Бурлила кровь и страсть моя в душе
У прадеда в любви его и вере.
Да, в предках я существовал уже
Тысячелетие по меньшей мере...
В глазах моих костры отражены,
Что некогда горели на рассвете...
Как дикие степные табуны,
Несутся мысли сквозь тысячелетье.
Я спрашиваю мать: - Дай мне ответ:
Ты счастья не встречала ли в те годы?..
- Я все видала... Все: и мрак, и свет,
И слезы, и лучи, огни и воды...
Вот мой ответ: на черноте земли
Начертан он - до твоего вопроса:
Полынью горькой беды поросли,
А радости - сладчайшим медоносом...
Все испытала. Все свершила я...
Оружие брала... Судьбу молила...
Распались горы, высохли моря.
Но племя сберегла я. Сохранила.
Мать. Тысяча ей лет...-
Теперь - к тебе,
Ровесница-жена: - Я жду ответа,
Ты счастлива? Какой ты счет судьбе
Предъявишь? Как ты прожила полвека?..
-Я счастлива ль?.. Все время недосуг
Печаль и радость по местам расставить.
Сгущались тучи, чтоб исчезнуть вдруг,
Снега ложились, чтоб потом растаять...
Восходит солнце... И лучи я пью:
Вот утолить по свету жажду мне бы!..
Поднявшись из глубин, я мысль свою
Ввысь устремляю, к солнцу, к звездам, к небу...
Крылатая, витаю в облаках
Надежд, любви, что жизнь извечно красят.
Порой меня охватывает страх:
Вдруг жизнь мою глаза чужие сглазят...
Ну, дочь моя, скажи мне ты теперь:
Ты крепко ль держишь счастье - дар и чудо?
- Как опознать мне счастье, коль потерь
И горестей не знала я покуда?!
Ты в спутники мне дай свои порывы
И выдержкой своею награди!
Сам говорил ты: «Счастье - впереди!»
И я спешу, я быть хочу счастливой...
...Башкирия, я снова - вдалеке
От звезд твоих, но неразлучен с ними.
Где б ни был, у меня на языке
Всегда твое единственное имя...
И в зимнюю таинственную ночь,
Земля, ты не перестаешь мне сниться,
Являясь мне в трех образах, в трех лицах -
Как мать моя, жена моя и дочь...
* * *
Мой край, возлюбленный навеки!
За то, что часто я в пути,
Как ветер, мчусь, теку, как реки,-
Не осуди меня, прости.
Перед тобою виноватому -
Мне, сыну, не поставь в упрек,
Что на клубок Земли наматывал
Я нити длинные дорог...
Зато - как скоры здесь свиданья,
Как тесен мир дорог и встреч!
Нет, не сумели расстоянья
Разлукой между нами лечь,-
Все потому - что водопады
Твои в груди моей гудят.
Все потому - что звездопады
Твои в глазах моих горят!
Когда в чужих краях студеных
Из проруби я воду пил,
Я видел там, в глубинах темных,
Лик той, которую любил...
Знай, для корней моих ты - влага,
Для листьев - свет, суть бытия...
Я без тебя убог. Ты - благо,
Ты - сила! Без тебя - ни шага
Не сделать мне, земля моя!
О БЕРЕЗОВОМ ЛИСТЕ
Взгляни на глобус:
Вот он - шар земной,
На нем Башкирия
С березовый листок величиной.
Всего лишь навсего
Не больше
Обыкновенного листка,
Береза же - великая Россия -
Так зелена, так высока!
Веками тот листок
Сорвать с березы
Пытались и огонь,
И ливни, и морозы,
Заморские далекие ветра,
И заморозки
С самого утра.
И сколько гусениц
К ней прилипало встарь?
«Религия»,
«Покорность»,
«Государь!».
Но зеленел листок
Среди ветвей,
Питаясь соком
Матери своей.
Но, бури и ветра
Преодолев,
Крепчает листьев
Радостный напев.
* * *
Пускай на глобусе ты кажешься листком,
Горячим занесенным ветерком,-
Башкирия моя! Твой сын простой,
Я восхищен твоею широтой!
Родной моей, единственной, великой
Простерлась ты от Ика до Яика,
И у тебя такие горы есть:
Вершин достичь - орел сочтет за честь!..
Я с детства так люблю -
Твой сын -
И гордость гор, и красоту долин,
И золото земли,
И серебристость вод,
Но всех дороже мне
Родной народ!
* * *
На глобусе страна не велика -
Размер обыкновенного листка.
А если в глубь веков заглянешь ты -
Узришь народного величия черты.
По тропам нашей радостной земли
Чредою поколения прошли,
И славу их вздымал за веком век,
И горе их - на дне башкирских рек.
Они - история!
Они ушли в века,
И подпись их -
На скалах след клинка.
«Повинного не рубит сабля»,-
Так издревле в народе говорили,
Но наши предки в битвах не ослабли,
Ни перед кем колен не преклонили.
Народ мой не был рабски покорен,
Пусть был он нищ - не нищенствовал он,
Носил он саблю только потому,
Что не хотел надеть суму.
Носил он саблю с древнею резьбой.
Но не ходил к соседям на разбой.
Кто покорить хотел страну мою,
Тот падал сам, поверженный в бою.
Он у врагов не спрашивал имен,
Убить врага - таков у нас закон!
И все, что близко мне,-
Всю радость наших дней -
Завоевал народ богатырей!
ДОЖДЬ
Мальчишка бежал под летним дождем
С открытою головой.
«Вырасту»,- думал. И дальше бежал
Вровень с плакун-травой.
Вырос. И тысячный дождь оросил
Пашню в его труде.
С распахнутым воротом он стоял
Без шапки на борозде.
В годы засухи вместе с землей
Он жаждал испить дождя.
Каждое облачко он хотел
Жадно вдохнуть в себя.
И вот сегодня пашню его
Небо поит дождем:
Дышат поля, мокнет земля,
Ивы шумят над прудом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Солдат на фронте дождю не рад:
Дьявольская беда!
Насквозь промокла его шинель,
По пояс в окопе вода.
«Заштопать бы чертову в небе дыру!» -
Но дождь проливной глух.
Солдат впервые за много лет
Выругал дождь вслух.
Вдруг треснула туча, и молний блеск
Прошел сквозь разрядов дым.
Солдату почудилось: свет такой
Он видел над полем родным.
Ему показалось: от слез дождя
На Белой волна дрожит.
А сын Ильгиз, как в детстве отец,
Сквозь дождь босиком бежит.
«Дома мне быть бы»,- подумал он...
А дождь по брустверу бьет...
Мокрой шинелью накрылся солдат:
«К лучшему! Пусть идет»
РУССКАЯ ДЕВОЧКА
Глотая пыль, глотая гнев и горечь,
В поту соленом, в гари и пыли,
На вспененных конях, с жарою споря,
Мчим на закат, пылающий вдали.
У дома, развороченного танком,
Чадит бревно последнее. И там
Стоит девчушка, черный чад глотая,
Взгляд устремив опустошенный к нам.
Вдруг встрепенулась: «Наши, наши, наши!..»
Махнула нам рукой издалека
И улыбнулась. Средь золы и сажи
Была улыбка детская горька.
Была душой России та девчушка,
Цветком, что никогда не отцветет.
Ее улыбка - днем была грядущим,
Который к нам через Берлин придет.
ЛУНА
Памяти Сагита Мифтахова
Небеса и землю на ходу
Прожигая, шел огонь на запад.
Тишина настала, как в аду,
Темнота... Золы и гари запах...
Поле боя... Поздняя луна
Поднялась над битвою вчерашней.
Тьму пронзив, пытается она
Отыскать кого-то среди павших.
Комиссар седой в траве лежит.
И луна над мертвым задержалась.
Лик ее бесстрастие хранит,
Не присущи слезы ей и жалость.
Силясь что-то вспомнить, замерла
Над погибшим... А потом и скрылась...
Пеленою серой замела
След ее предутренняя сырость.
Комиссар... Он много лет назад
Был красивым, молодым, влюбленным...
Ночь была тогда... Расцветший сад...
И невеста в том саду бессонном.
Сад и нежность. Ночь - и рядом друг,
Нежностью дышал весенний воздух.
«Счастье... Счастье... Счастье...» - все вокруг
Повторяло: травы, птицы, звезды...
Протекла ли вечность - или миг?..
Времени исчезло ощущенье...
И сиял над ними лунный лик:
Что в нем? Одобренье? Восхищенье?..
Разгадать ли?! Вечно холодна,-
Что над полем брани, что над садом,-
На любовь и смерть глядит луна
Тем же самым тусклым, мертвым взглядом...
ДВА БОКАЛА
На стыке лет, в чаду горящих дней,
Нас двое на холодном дне окопа.
На трассы пуль, на сполохи огней
Взирая в небо воспаленным оком,
Бокалы дважды наливали мы -
По самой сладкой и по самой горькой.
И выпили до дна, заели коркой
Сухого хлеба из своей сумы.
Бокал мы первый пили за страну
И за любовь к земле благословенной,
За матерей, за их благословенье,
И за невесту каждый пил свою.
Второй бокал был горек, словно яд
Презрения и гнева к супостатам.
Мы выпили его за боль утрат,
За нашу месть, за скорую расплату.
Бокалы дважды поднимали в час,
Когда уходит старый год из жизни.
Мы дважды поклялись своей Отчизне
Быть беспощадными... И не сомкнули глаз.