Моей души опора

Там, где растаяли снега,

Из тишины простора

Бежит Ак-Су, моя река,

Моей души опора.

И напрягая взор и слух,

Росу роняя споро,

Её обнял цветущий луг –

Моей души опора.

А наверху со всех сторон

Вершины ткут узоры,

Там вечный снег лежит, и он –

Моей души опора.

И жеребята по утру

Резвятся у забора,

Играют гривой на ветру –

Моей души опора.

Когда склоняют жизнь мою,

Я, не стыдясь укора,

У ели тихо постою,

Она – моя опора.

Орёл не может не летать

И не глядеть на горы.

А мне земля – родная мать,

Моей души опора.

Перевёл Виктор Крамаренко

Мой вопрос к поэзии

– Не унижаю ль я святое дело,

Когда пишу о лжи и чёрной злобе,

Ведь ты – дитя любви, добра и света,

Должна служить опорой человеку?

– Когда бы злонамеренье и зависть

В людских сердцах себе не вили гнёзда,

Когда бы под луной торжествовала,

Верша благодеянья, справедливость, –

Тогда б не тернии, но только розы

Сопутствовали сладким песнопевцам

И самою завидною считалась

Тогда б судьба слагающего строки.

Но только правда без прикрас и грима

Должна быть путеводною звездою

Для каждого, кто на моих скрижалях

Надеется и свой оставить росчерк.

Нет правды – грош цена любым изыскам.

Нет правды – нет гармонии в помине.

Боишься правды – чистый лист бумаги

Не оскверняй напрасными словами.

Перевёл Аркадий Кайданов

* * *

На жернове Жизни я – семя одно,

Молю, чтоб судьбою мне было дано

той крошкою последнею хлебною стать,

Которой с ребёнком поделится мать,

Которой на свете средь каменных сот

Голодный – другого от смерти спасёт!

Перевёл Даниил Долинский

Не стреляй в рябину никогда

Сели у ручья. Молчали горы.

В дальнем далеке Эльбрус белел.

Паренёк позвякивал затвором,

Меткостью похвастаться хотел.

И, увидев гроздь рябины спелой,

Он сказал, что выстрелит в неё...

Но товарищ возразил: – Не дело...

Опусти ружьё...

Не стреляй, пожалуйста, в рябину,

Алых брызг судьба была полна...

Видимо, война глядела в спину

Человеку, шла за ним война

Алым снегом, алою бедою,

Тишиною алого следа...

Человек склонился над водою:

– Не стреляй в рябину. Никогда.

Перевёл Владимир Приходько

Первая чеченская

Главы из поэмы

1. Цвет снега

Цвет снега изменился: он стал алым.

Тому виною кровь, а не закат.

Разрывы бомб грохочущим обвалом

ревут и эхом множатся стократ.

Столбы огня от края и до края

меняют первозданный мирный вид,

и пучится земля вокруг, страдая,

буграми надмогильными пестрит.

Изрешетили воздух автоматы,

и в корни огрубелые как есть

вжимаются леса – их все когда-то

рубили, чтоб не пряталась в них месть.

А между тем, когда от подлой пули

пал Лермонтов, то пуще, чем друзья,

о нём скорбели здесь в любом ауле –

земле забыть подобное нельзя.

Растаял снег! Земля сполна раскрылась.

Покой разрушен, воля – та вдали…

Неужто миновала мира милость?

Покрыл огонь суровый лик земли.

Мешаясь с кровью, месят тесто мести

земля и ветер, спятивший с ума.

И шагу не ступить в коварном тесте –

коль пламя пощадит, изгложет тьма.

Ни волка, ни собаку я от века

судить не тщусь (дурной советчик – злость),

но снег – земли седины… человека,

который их почтил бы, не нашлось.

И справедливость, и добро уснули,

не их рукам вертеть сегодня руль.

Взамен переговоров – только пули,

и нет национальности у пуль.

5. Светлана Сорокина

Глаза твои сейчас наполнены слезами…

Светлана, не стыдись, вся выплачься, до дна!

Ты – будущая мать, и слёзы льются сами,

когда такую весть ты вымолвить должна.

Всем тем, кто зло творит, придёт пора ответа!

Тебя бросает в дрожь казённое враньё?

…В изгнанье умерла моя сестрёнка Света –

хочу, чтоб ты свой век жила и за неё.

Твой подвиг – этот плач, а негодяев горстка

когда-нибудь уйдёт в творимый ею ад.

Оплачь мою сестру как женщина, как тёзка,

и тысячи других мальчишек и девчат.

Они ведь все свои для матушки России!

Не нам с тобой судить, кто прав, кто виноват,

но дети никому на свете не чужие,

и да воздастся всем за муки их стократ.

Плачь, Света, плачь! И я с тобою горько плачу,

хоть это, знаю сам, мужчинам не к лицу,

но, коль зима черна, куда я слёзы спрячу,

в какой пещере жить, в каком сидеть лесу?!

Снаряды пристыдить, увы, никто не может,

и в чёрном замерла пресветлая мечта –

зачинщиков войны ей в будущем поможет,

как строгому судье, судить одежда та.

Светлана, горьких слёз не утирай поспешно…

Взгляни: и снег идёт, как слёзы из-под век.

Он по прямой летит, безмолвно и безбрежно,

он словно бы решил не перестать вовек.

Он словно хочет кровь укрыть под пеленою,

но это и ему, поверь мне, не дано.

Лишь кровью тех сердец, что скованы бронёю,

возможно кровь омыть – уж так заведено.

Плачь, Света! Тает снег от пламени и крови,

и над моей землёй опять вскипает мгла.

Кавказу ни огонь, ни произвол не внове…

Спасибо, что хоть ты слезами помогла!

———

* О вводе войск в Чечню первой со слезами

на глазах сообщила диктор ЦТ Светлана Сорокина.

9. Цветок с опавшими лепестками

К кинотеатру парень шёл с цветами –

он пригласил любимую в кино.

Но лепестки с цветов слетали сами,

а им обоим было всё равно…

Казалось, что сметал их снежный ветер,

хотя ни снега не было уже,

ни ветра; по-весеннему был светел

тот день… но холод властвовал в душе!

К Чечне (я знал) был обращён взгляд парня,

и девушки глаза витали там.

Когда не видят лиц, сойдясь попарно,

то радоваться можно ли цветам?!

А жизнь, казалось, и не замечала

того, что всей природе не под стать…

Когда любовь, что жизни есть начало,

безмолвствует, чего от жизни ждать?

Агония и кома – вот приметы

весеннего безветренного дня:

безвременного, в сущности… О, где ты,

любовь, что в сердце плещется, пьяня?!

О тех цветах, что с горя облетели,

никто уже не вспомнит, не вздохнёт.

Теперь не дни, но души охладели:

хоть солнце светит, в мире правит лёд.

Слушаю сердце земли

Прилёг...

К земле я ухо приложил –

Чтоб слышалось дыхание земное.

Трава, деревья, наши горы живы –

Что ж страх за них мне не даёт покоя?

Я спрашиваю, как другие прежде:

«О жизни что тебе, Земля, известно?

В душе живут на лучшее надежды –

Но сбудутся ль они,

скажи мне честно?»

Встревожен я дыханьем жарким века,

бегущего бездумно-торопливо.

Речёт Земля:

«Боюсь за человека,

Что оказался на краю обрыва».

О жизни звёзд я думал, и о соснах

Родимого Баксанского ущелья...

А в небесах таинственных и грозных

Ветра, как крылья мощные, шумели.

И я решился в небеса всмотреться:

Там против ветра плыл орёл устало...

Как Родина, огромным стало сердце.

Возвышенным, как небо, сердце стало.

И сразу же все скорби мировые

Меня настигли, сердце переполнив, –

А вдруг восторжествуют силы злые

И на земле наступит полночь в полдень?

Нам друг на друга надо опереться –

И будет нам спокойнее за Землю...

Лежу,

биению земного сердца

Своим тревожным сердцем чутко внемлю.

Перевёл Б. Рябухин