ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 55 декабрь 2018
Поэты и прозаики Санкт-Петербурга
Борис Григорин
Григорин (Гершкович) Борис Эммануилович. Родился в 1951 году в Ленинграде. Окончил литфак ЛГПИ им. А.И. Герцена. Работал оператором газовой котельной. Печатался в самиздатовском журнале «Топка». Посещал Лито «Нарвская застава» под руководством Г.Семёнова, позже В. Халуповича, а также семинар А.Кушнера. Стихи публиковались в альманахе «Истоки», журналах «Аврора», «Нева», «Крещатик», «Изящная словесность», «Семь искусств». Автор книг стихов «Межсезонье», «Закрытие фонтанов», «Пробная зима», «На незамеченной земле», «Алфавит для безграмотных». Член Союза писателей СПб с 1998 года. Член Союза российских писателей с 2008 года. Ведет литературные вечера «Треугольник» в Еврейском общинном центре на ул.Рубинштейна д. 3. Живёт в Санкт-Петербурге.
Материал подготовлен редактором раздела «Поэты и прозаики Санкт-Петербурга» Феликсом Лукницким
***
Между нами так много деревьев,
Будто спичек из всех коробков
В этом городе, - сёла, деревни,
Облака, целый сонм облаков.
Между нами дома и дороги,
И столбы, провода и пруды,
Люди – руки их, головы, ноги,
Мысль, что ты – это больше не ты.
Между нами слова перебранки,
Всё, что мог бы сказать, но стерпел.
Нет и суммы такой в нашем банке,
Сколько звезд между нами теперь.
***
Себя я бросил, будто износил:
Носить себя повсюду нету сил.
Узнал себя, повадки и состав,
Исследовал я каждый свой сустав.
Я знаю, из чего я состою,
И в этой клетке – клетки устают.
Родился человеком с пылу, сдуру.
Во всем увидел остов, арматуру,
И вот бросаю всё, к чему прирос…
И ты меня бросаешь, знаю, брось!
Я в следующий раз решил родиться
Боярышником, камнем или птицей.
Детсад
В.К.
Будто сосланы в сад на работы,
Все в слезах и соплях, и в тоске,
Утром строятся детские роты
И работают долго в песке.
И в игрушечном том Магадане,
Где судьба их с утра решена,
Хором «Мама!» кричат они маме,
Будто мама у роты одна.
Дети с гномами строили дамбу,
Помогали им птицы и крот.
…Я тебя в детский сад не отдал бы
Исправительных этих работ.
Стрекозы
Стрекозы оказались чуть сутулы.
Они большие делают глаза,
Когда присядут - будто смотришь в дуло,
Вернее, в небо, где живет гроза.
Хотя сейчас так ясно… Но стрекозы,
Такие древние, что связаны с грозой
Веревочкой, как на поляне козы,
Как будто снова в мире мезозой.
Я их боюсь. Их иногда так много,
Когда они летают над водой.
Когда сидят, стараюсь их не трогать…
Как наши отношения с тобой.
***
Все дальше жизнь тебя запихивает
в рукав, в какую-нибудь дельту,
все не по-твоему, по-ихнему, -
живешь в провинции, как в детстве, -
по-стариковски, по-старушечьи,
зимуешь не технологично,
пока за окнами все рушится,
и снова строится логично.
Свое вдруг спрячется за общим
и обзывается вчерашним…
А там – пустеющие рощи
и одиночество не страшное.
***
«Все страньше и,
страньше»
Льюис Кэролл
И никакого маленького чуда,
Одно большое, что ещё живешь.
Ни Шопенгауэром я не буду,
Ни Достоевским... Я и так хорош.
Не лучше их. Те просто были раньше,
А не умней. Среда меня не съест.
А жизнь страшнее в зеркале и страньше,
И нет охоты к перемене мест.
Перевисел. Зато и не был ранний.
Поклёванный. Никто и не сорвал.
Невкусный плод. «Неведомый избранник», -
Как Лермонтов сам о себе сказал.