19 марта 2024  11:42 Добро пожаловать к нам на сайт!

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? № 43 декабрь 2015 г.

Литературно-исторический журнал

У нас в Англии

 

Сева Новгородцев

Интеграл похож на саксофон

 

Предисловие

Неловко как-то – писать о себе. Даже не скромно. «Я был, я видел, я думал...» Все я, да я. А если автор к тому же сочиняет в лирическом ключе, и с первых страниц, ни с того ни с сего, принимается подробно описывать запах своей детской или облупившуюся краску на лестнице, так вообще хочется сразу все проветрить и покрасить. Но сочинителя биографии можно понять, для него собственное «я» -- это не более, чем литературный прием. Он вместе с читателем отправляется в путешествие по морю своей жизни, служит ему лодкой, ковчегом, перенося его с места на место, из одного времени в другое, знакомит с попутчиками, встретившимися на долгом пути.

Я бы хотел стать для тебя, читатель, таким ковчегом, такой лодкой с тем, чтобы ты увидел пройденное моими глазами, разделил со мной все встречи и приключения. Начать поэтому придется с самого начала, с появления моего «Я».

Валерик

Я родился 9 июля 1940 года в Александровской больнице и был записан в домовую книгу на проспекте Стачек в Ленинграде, (это второе здание по правую руку от метро «Автово»). Знаю доподлинно, потому что много лет спустя, уже взрослым дядькой, не помню уж при каких обстоятельствах, я был в этой жилконторе и видел эту запись круглым почерком, сделанную лиловыми чернилами. По рождению мама назвала меня Валерием. В Валериках я пробыл четыре дня. Маман пошла гулять со мной во двор и разговорилась с седой культурной дамой. «У меня было несколько знакомых с именем Всеволод, — сказала дама моей матери – и все они были чрезвычайно интеллигентные люди». Против такой логики маман устоять не могла, и я стал Севой.

Еще кусочек:

Интеграл похож на саксофон

Ленинградское Высшее Инженерной Морское Училище, где я находился с 1957 по 1962 год, называлось именем адмирала Макарова. Правильнее было бы, наверное, назвать его именем повесы Онегина, поскольку там «мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Происходило это не из-за расслабленности воли, барского спанья до полудня или непрерывной вереницы развлечений. Случалось, конечно, и это, но главное было — устоять перед бурным потоком знаний, сопротивляться ненужному. Советская Высшая Школа учила нас по полной программе — за те пять лет я сдал 57 экзаменов, плюс Бог знает сколько зачетов и курсовых. Немало лет прошло, но они так и стоят передо мной, как живые: преподаватель металловедения, невысокая энергичная женщина с двумя рядами блестящих стальных зубов, прозванная за свой общественный нрав «футеровкой»*,

* Огнеупорная футеровка (кладка) доменной печи предназначена для уменьшения тепловых потерь и предохранения кожуха от контакта с жидким металлом и шлаком.

лектор по астрономии, елейным голосом произносивший слова «сфера небесная», и физик, который, открывая рот, тут же закрывал глаза и наоборот, открывал глаза, только когда рот закрывался. Про него говорили — кожи на лице мало.

На лекции по высшей математике валили валом. Это были не лекции, а театр одного актера. Доцента Шикина. Он расхаживал по кафедре как лев в клетке и разыгрывал перед нами греческую трагедию, изрыгая рычащие звуки, переходя на зловещий шепот или вовсе застывая в драматическом молчании. Там я и познакомился с интегралом.

Знак интеграла был впервые использован Лейбницем в конце XVII века. Символ образовался из буквы S — сокращения латинского слова summa.

В математическом анализе интегралом функции называют расширение понятия суммы. Этот процесс используется при нахождении величин площади, объёма, массы, смещения и т. д., когда задана скорость или изменения этой величины по отношению к некоторой другой (положение, время и т. д.).

Не очень понятно было тогда, на лекциях, не очень понятно и сейчас. Но математическое образование все же не прошло даром, я понял — интеграл похож на саксофон.

Саксофон, как я понимаю, вовсе не стремился быть похожим на интеграл, так уж получилось. Самая маленькая его разновидность, сопрано — прям, как кларнет, но остальные — альт, тенор, баритон и бас — изогнуты. Без этого никак, иначе саксофон напоминал бы тибетскую трубу «дунг чен» и играть на нем можно было только человеку с очень длинными руками.
Я обожал саксофон, от его звуков щемило сердце, глаза подергивались пеленой, а душа рвалась в неизвестные дали. Каждый из них говорил своим голосом. Альт представлялся мне женщиной, слегка истеричной эгоисткой, которая перекрывает другие голоса, требует к себе полного внимания и не способна на задушевную беседу. Сопрано — это визгливый подросток, а баритон — басовитый дед, которому и говорить то не очень хочется. Мне нравился тенор с чувственным мужским голосом. В ночных грезах я видел себя на сцене с серебряным саксофоном в руках, одетым в строгий черный костюм от Славы Зайцева — в такой, какие носили первые модники на Невском.

И еще один:

Музыкант похож на обыкновенного человека, порой он совершенно от него неотличим, но для меня он — принципиально иное существо. Хрюкает ли он в обширный мундштук тубы, стараясь выдуть из нее сочный басовитый звук, тужится ли на трубе или кларнете, либо мелкой дробью рассыпается по барабанной шкуре — он влеком неясной мечтой об идеальном звуке, который лишь проступает из тумана его воображения. Он, быть может, слышал этот звук в концертном зале, на пластинке или по какому нибудь «голосу», но звук этот задел его, зацепил, заставил душу томиться желанием извлечь из своего инструмента нечто похожее. И вот, встав в углу, чтобы лучше слышать себя, он с устремленным в пространство взором напрягает легкие и губы, шевелит пальцами, извлекая рулады. В его занятии нет выгоды, самохвальства, позы, им движет только одно — любовь к звуку, поиск его красоты. Найденный однажды звук будет — как прекрасный аромат, ему не нужны ни слова ни пояснения, поскольку он выше слов и живет на уровне чистой, не изреченной еще мысли.

К идеалу можно приблизиться, но достичь его невозможно, поэтому поиск звука у музыканта продолжается всю жизнь. Порой ему кажется что дело не в нем самом, а в инструменте, мундштуке, трости или качестве навивки струн, он ведет бесконечные разговоры о марках саксофонов или труб, на которых играют звезды, горестно приговаривая: конечно, «Сельмер» — это тебе не «Вельткланг».

«Рок-посевы» том 1. «Классика» (Издательство «Скит Интернешнл», 1995 г.)

Первая книга Севы Новгородцева выпущенная в России в 1995 году. После тщетных попыток активистов фан-клуба Севы Новгородцева «НОРИС» издать книгу в каком-то московском издательстве, решено было сделать это самостоятельно. Для этого в конце 1994 года было зарегистрировано издательство «СКИТ Интернешнл». А в середине 1995 года была выпущена первая книга серии, собравшая в себе самые известные радиопередачи о таких классиках рока, как Элтон Джон, Эрик Клаптон, Led Zeppelin, Pink Floyd, Jethro Tull. Макет книги был сделан лично автором, что, безусловно, придает изданию особую уникальность.

«Рок-посевы» том 2. «Классика» (Издательство «Скит Интернешнл», 1997 г., переиздание 2002 г.)

Второй том серии был выпущен в 1997 г. и продолжил серию радиорассказами о Deep Purple, The Who, Black Sabbath, Ozzy Osbourne и Queen. Подробная история, полные дискографии, а главное неповторимые авторские интонации и «лирические отступления» уже тогда сделали эти книги уникальными в своем роде рок-энциклопедиями. Для тех, кто слушал эти программы, эти книги стали еще одной возможностью погрузиться в приятные воспоминания о ночных кухонных бдениях за прослушиванием «вражеских голосов», о временах «застойной» юности. К 2001 году тиражи обоих томов «Рок-Посевов» были полностью распроданы.

К юбилею радиопрограммы «Рок-посевы», который праздновался в Москве в июне 2002 г., издательство «СКИТ ИНТЕРНЕШНЛ» переиздало второй том книги, а также выкупило в одной из республик СНГ нераспроданные экземпляры первого тома. Новая редакция второго тома "Рок-Посевов" отличается от первоначальной (1997 года) прежде всего тем, что в ней исправлены некоторые технические и орфографические ошибки, и значительно улучшено качество иллюстраций. Кроме того, все дискографии были дополнены, а цветная вкладка упорядочена по принципу контраста: 70-е годы - наши дни. Обложка не отличается от первого издания. К сожалению, по финансовым обстоятельствам, издание третьего тома «Рок-посевов», не раз анонсируемого, так и не состоялось.

В продаже имеются последние экземпляры переизданного второго тома «Рок-Посевов» (М., 2002 год, «СКиТ Интернешнл»)

Sex, Drugs & Rock-n-roll

В 2003 году издательство "СКИТ" выпустило еще одну книгу Севы Новгородцева "Sex, Drugs & Rock-n-roll". Книга издана в карманном формате и ее название говорит само за себя. Книга основана на радиопрограммах Севы, но не является их прямой, последовательной перепечаткой. На этот раз было решено отойти от концепции «Рок-Посевов» и попробовать сделать нечто новое. В книге собраны короткие рассказы, иллюстрирующие наиболее яркие события почти полувековой истории рок-н-ролла. Книжка основана на дополненных и переработанных сериях передач разных лет: «Рок-скандалы», «Конопля», «Наркотики и рок-н-ролл» и некоторых других. Все эти истории — от Билла Хейли и Элвиса Пресли до Эминема и Мэрилин Мэнсона — cобраны на более чем 200 страницах этого издания и проиллюстрированы множеством архивных фотографий. Книжка сохранила все авторские интонации, и читать ее можно с любой страницы. Она интересна не только поклонникам Севы, не только серьезным любителям рока, но и всем, кто интересуется рок-культурой — всем от 7 до 70 лет.

 

 

Rado Laukar OÜ Solutions