Представьте себе обычного представителя третьего поколения советского проекта индустриализации: его дед был крестьянином, его отец – даже если семья попала под «раскулачивание» – уже имел возможность стать квалифицированным рабочим, а он сам – инженером. Это классическая структура социального лифта, которая захватила практически все население СССР, включая самые отсталые национальные окраины.
В 60-е и 70-е годы существенно растет количество выпускников вузов, в том числе инженеров. Ценность получения высшего образования становится для любой семьи привлекательным образом будущего, достижимым в условиях советского варианта демократии. В этот момент никто не задает себе вопроса, что будет дальше, когда100% выпускников школ поступят в вузы и станут дипломированными специалистами и инженерами. Это кажется еще отдаленной перспективой, хотя «маховик» массовизации высшего образования уже запущен. Почему я и говорю, что это пирамида. Дело в том, что устоять такая система может только при одном условии: если одновременно происходит глобализация хозяйства по-советски. Если эти десятки миллионов инженеров, ученых, специалистов, живущих на территории Советского Союза, становятся «золотыми тремя сотнями миллионов» для стран Восточной Европы, а в большей степени – для Азии, Африки и Латинской Америки. Тогда эта модель работает, и у советской системы образования есть очевидная перспектива и программа развития. То есть, по сути, у СССР и его системы образования мог быть только один сценарий развития: стать лидерской структурой некой глобальной мировой кооперации стран.
К сожалению, история поражения СССР в этой глобальной конкуренции еще никем не осмыслена и не описана. Это дело будущего. Важен результат: в тот момент, когда конкуренция двух стран, одинаковых по претензиям на глобальное лидерство, закончилась поражением Союза, все обеспечивающие и поддерживающие ее системы были обречены. В том числе, и система образования. Но любые социальные системы чрезвычайно живучи. Так и советская система образования, оставшаяся от умершего строя, стала воспроизводить себя на остаточной ресурсной базе. В какой форме? В форме нарастающего псевдопредложения. Юристы и экономисты в невероятном количестве – продукт «модернизации» системы образования первых постсоветских лет. Менеджеры и управленцы – продукт 2000-х.
Наши вузы, рассчитанные на совершенно другие масштабы и перспективы развития, на совершенно другую профессиональную и социальную структуру, в 90-е годы стали продавать людям, теряющим работу, под видом нового образования некий «пакет» расхожих мифов.